Нарицательные имена Иисуса на Земле. 

       «Иисусу удавалось с большим искусством и расчетом обособлять различные эпизоды своей жизни, так чтобы в глазах мира они никогда не воспринимались как поступки одного и того же индивидуума.
       Одна из целей, преследуемых Иисусом при разделении некоторых эпизодов своего земного опыта, состояла в том, чтобы воспрепятствовать созданию столь многогранной и впечатляющей картины жизненного пути, которая заставила бы последующие поколения поклоняться учителю вместо следования истине, которую он воплотил в своей жизни и которой он учил. Иисус не желал, чтобы свидетельства его чисто человеческих достижений отвлекали внимание от его учения. Уже на раннем этапе он понял, что у его последователей будет искушение создать религию о нем, и что такая религия может стать соперником евангелия царства, которое он собирался провозгласить миру. Соответственно, он последовательно стремился замалчивать в своей богатой событиями жизни все, что могло бы послужить этой естественной человеческой склонности превозносить учителя, вместо того, чтобы нести миру его учение.
       Этим же объясняется, почему он допускал, чтобы его знали под разными именами в различные периоды его многосторонней жизни на земле. С другой стороны, он не хотел оказывать неправомерного воздействия на свою семью или каких-либо других людей, заставляя их поверить в него против их собственных убеждений. Он всегда отказывался пользоваться незаслуженным или несправедливым преимуществом перед человеческим разумом. Он не хотел, чтобы люди верили в него до тех пор, пока их сердца становились отзывчивыми к духовным реальностям, раскрытым в его учениях».

       Иисуса знали под именами: «плотник из Назарета; Дамасский книжник; еврейский гувернер; еврейский репетитор сына индийского купца; лодочник из Галлилеи; корабел из Капернаума; Учитель Иешуа; Учитель из Александрии; Антиохийский палаточник; галилейского Князя грядущего царства».
       «Наверное, самой примечательной из всех этих встреч было знакомство с молодым греком по имени Стефан. Этот юноша впервые посетил Иерусалим и случайно встретился с Иисусом пополудни в четверг на пасхальной неделе. Пока оба они прогуливались, глядя на дворец Хасмонеев, Иисус завел непринужденную беседу, в результате которой они заинтересовались друг другом и в течение четырех часов говорили о путях жизни, истинном Боге и поклонении ему. Стефан был глубоко потрясен словами Иисуса и никогда их не забывал.
       И это был тот самый Стефан, который впоследствии уверовал в учения Иисуса, и чья смелая проповедь раннего евангелия привела к тому, что разгневанные иудеи забили его насмерть камнями. Отчасти, храбрость Стефана в провозглашении своего взгляда на новое евангелие была прямым результатом его первой беседы с Иисусом. Однако у Стефана ни разу не возникло даже смутной догадки о том, что галилеянин, с которым он разговаривал примерно пятнадцать лет назад, был тем же самым человеком, которого он впоследствии провозгласил Спасителем мира и за которого ему было суждено вскоре умереть, став первым мучеником нарождающейся христианской веры. Когда Стефан прощался с жизнью, заплатив ею за свои нападки на иудейский храм и его традиционные обряды, рядом стоял некий человек по имени Савл, житель Тарса. И когда Савл увидел, на какую смерть был способен этот грек за свою веру, в его сердце пробудились чувства, приведшие его со временем к принятию того учения, за которое умер Стефан; впоследствии он стал напористым и неукротимым Павлом – философом и едва ли не единственным основателем христианской религии.
       — Александрийцы отплыли домой, и в последующие годы, когда до них доходили слухи о лодочнике из Капернаума, вызвавшем такое волнение в Палестине, мало кто из них догадывался о том, что это был выросший Вифлеемский младенец и тот самый странный галилеянин, который без долгих слов отказался от приглашения стать великим учителем в Александрии.
       — Во время путешествия по римскому миру Иисус, в силу многих причин, был известен как дамасский книжник. Однако в Коринфе и других местах, где он останавливался на обратном пути, его знали, как еврейского гувернера.
       — Первой остановкой на пути в Италию был остров Мальта. Здесь Иисус долго беседовал с подавленным и разочарованным юношей по имени Клавдий. Этот несчастный подумывал о самоубийстве, однако после разговора с дамасским книжником он сказал: «Я буду смотреть в лицо жизни, как подобает мужчине, и не собираюсь больше играть роль труса. Я вернусь к своему народу и начну всё заново». Вскоре он стал вдохновенным проповедником киников, а  ещё  позже, объединившись с Петром, начал проповедовать  христианство в Риме и Неаполе, а после смерти Петра отправился возвещать евангелие в Испанию. Однако он так никогда и не узнал, что человек, вдохновивший его на Мальте, был тем самым Иисусом, которого он впоследствии провозгласил Избавителем мира.
       — Уже не за горами были те годы, в течение которых Петру, Павлу и другим христианским учителям Рима доводилось много раз слышать об этом дамасском книжнике, опередившем их и столь явно (и, как они полагали, непреднамеренно) расчистившем путь для их прихода с новым евангелием. Хотя Павел так никогда и не догадался о том, кем был этот дамасский книжник, незадолго до своей смерти он – из-за сходства в описании внешности – действительно пришёл к выводу, что «антиохийский палаточник» и «дамасский книжник» являлись одним и тем же лицом. Однажды у Симона Петра, который проповедовал в Риме и услышал описание дамасского книжника, мелькнула догадка, что этот человек мог быть Иисусом, однако он быстро отверг это предположение, хорошо зная (как он считал), что Учитель никогда не был в Риме.
       — Среди лидеров основного мистериального культа Рима – митраизма – выделялся греческий еврей Набон. Хотя этот верховный жрец митраизма много беседовал с дамасским книжником, неизгладимое впечатление на него оказала состоявшаяся в один из вечеров беседа об истине и вере. Набон надеялся обратить Иисуса в митраизм и даже предложил ему вернуться в Палестину в качестве проповедника митраизма. Но он едва ли догадывался о том, что Иисус готовил его к роли одного из первых новообращённых в евангелие царства.
       Готовясь покинуть Рим, Иисус не попрощался ни с кем из своих друзей. Дамасский книжник появился в Риме без предварительного объявления и точно так же исчез. Прошёл целый год, прежде чем те, кто знал и любил его, оставили всякую надежду увидеть его снова. К концу второго года небольшие группы знавших его людей сблизились, благодаря общему интересу к его учениям и воспоминаниям о прекрасном времени, проведённом вместе с ним.
       И эти небольшие группы стоиков, киников и сторонников мистериальных культов продолжали нерегулярно и неофициально встречаться вплоть до появления в Риме первых проповедников христианской религии.
       — Иисус провёл с этим дальновидным евреем более двадцати бесед; и неудивительно, что много лет спустя – когда в той же синагоге проповедовал Павел и когда евреи отвергли его послание, проголосовав за то, чтобы запретить его дальнейшие проповеди в синагоге, и когда после этого он обратился к язычникам, этот Крисп со всей своей  семьёй  принял новую религию и стал одним из главных сторонников христианской церкви, организованной впоследствии Павлом в Коринфе.
       В течение тех восемнадцати месяцев, когда Павел – к которому впоследствии присоединились Сила и Тимофей – проповедовал в Коринфе, он встречался со многими из тех, кого учил «еврейский репетитор сына индийского купца».
       — Иисус и Ганид были частыми гостями ещё в одном еврейском доме – семье Иуста, набожного торговца, жившего рядом с синагогой. Впоследствии, когда Апостол Павел останавливался в этом доме, он слышал многочисленные рассказы о визитах индийского юноши и его еврейского репетитора, и как Павел, так и Иуст задумывались о дальнейшей судьбе столь мудрого и блистательного еврейского учителя.
       — В доме Криспа Иисус и Ганид несколько раз встречались с неким Гаем, ставшим позднее верным сторонником Павла. В течение двух месяцев, проведённых в Коринфе, они беседовали с десятками достойных людей, и впоследствии, в результате этих казавшихся случайными бесед, более половины встречавшихся с ними индивидуумов стали членами христианской общины.
       Когда Павел впервые прибыл в Коринф, он не собирался оставаться здесь надолго. Однако он не знал, сколь хорошо еврейский репетитор подготовил почву для его трудов. Кроме того, он обнаружил, что Акила и Прискилла уже пользуются огромным влиянием. Акила являлся одним из тех киников, с которыми Иисус познакомился в Риме. Эта еврейская пара бежала из Рима, и они быстро приняли учения Павла. Он жил у них и работал вместе с ними, ибо они также занимались изготовлением палаток. Именно в силу этих обстоятельств Павел продлил своё пребывание в Коринфе.
       — Стоя на берегу, Иисус смотрел, как небольшая лодка отвозит их (Ганид и Гонод) к стоящему на якоре кораблю. Так Учитель расстался со своими друзьями в Хараксе, чтобы уже никогда не увидеть их в этом мире. Так и им – в этом мире – не было суждено узнать о том, что человек, известный впоследствии как Иисус Назарянин, был тем же самым другом, с которым они только что расстались – их учителем Иешуа.
       — По окончании путешествия по Средиземноморью Иисус получил достаточно денег, которых хватило для покрытия расходов почти до начала его общественного служения. Однако кроме Зеведея из Капернаума, а также тех людей, которых он встретил во время этой необыкновенной поездки, мир так никогда и не узнал о его путешествии. Его семья всегда считала, что он потратил это время на учёбу в Александрии. Иисус никогда не подтверждал этих предположений, но и не опровергал открыто подобных недоразумений.
       — Когда Иисус вернулся из путешествия к Каспийскому морю, он знал, что его странствия подходят к концу. Он предпринял последнее путешествие за пределы Палестины – в Сирию. После короткой остановки в Капернауме, он отправился на несколько дней в Назарет. В середине апреля он вышел из Назарета в Тир. Оттуда он продолжил путь на север, задержавшись на несколько дней в Сидоне, однако местом его назначения была Антиохия.
       Этот год стал временем одиночных странствий Иисуса по Палестине и Сирии.
       В течение этого времени, проведённого в путешествиях, в разных частях страны его знали под различными именами: плотник из Назарета, корабельщик из Капернаума, книжник из Дамаска и учитель из Александрии.
       — В Антиохии Сын Человеческий пробыл более двух месяцев, в течение которых он работал, наблюдал, исследовал, беседовал, помогал и одновременно с этим изучал, как человек живёт, как он думает, чувствует и реагирует на то, что его окружает в жизни. В течение трёх недель он занимался изготовлением палаток. Он задержался в Антиохии дольше, чем в других местах, где останавливался во время своего путешествия. Десятью годами позже, когда апостол Павел выступал с проповедями в Антиохии, он слышал, как его последователи говорили об учениях дамасского книжника, однако он и не подозревал, что его ученики слышали голос и внимали наставлениям самого Учителя.
       — Однако с Иисусом происходили огромные перемены. Мало кто из тех, кому довелось общаться с ним и воспользоваться его помощью в период его путешествий по стране, смог позднее узнать в публичном учителе того же человека, которого они знали и любили как частное лицо в прошлые годы. И неспособность прежних подопечных Иисуса узнать его в последующем облике влиятельного учителя имела своё объяснение: трансформация его разума и духа продолжалась на протяжении многих лет и была завершена во время его незабываемого пребывания на горе Ермон.
       — Изображения Иисуса крайне неудачны. Запечатлевшие Христа картины оказывают вредное воздействие на молодёжь; храмовые торговцы вряд ли бросились бы бежать от Иисуса, будь он таким, каким его  обычно изображают ваши художники. Его характеризовала величавая мужественность; он был доброжелательным, но естественным. Иисус не казался мягким, сентиментальным, тихим и добродушным мистиком. Его учение было захватывающе действенным. Он не только имел благие намерения,  но он ходил, действительно  творя добро».