Вряд ли возможно исчерпывающе объяснить все многочисленные причины, которые привели к избранию Палестины в качестве места посвящения Майкиэля, и, в особенности, ответить на вопрос, почему выбор непосредственного окружения для появления этого Сына Бога на Урантии пал именно на семью Марии и Иосифа.
Изучив специальный доклад Мелхиседеков о статусе изолированных миров, Майкиэль, посоветовавшись с Гавриилом, остановил свой выбор на Урантии как планете, на которой ему предстояло совершить свое заключительное посвящение. Вслед за принятием этого решения Гавриил лично посетил Урантию, и на основании изучения человеческих групп и исследования духовных, интеллектуальных, расовых и географических особенностей мира и его народов пришел к выводу, что теми относительными преимуществами, которые позволяли избрать их в качестве народа посвящения, обладали евреи. После одобрения этого решения Майкиэлем, Гавриил назначил и отправил на Урантию Семейную Комиссию Двенадцати, в состав которой входили высшие категории вселенских личностей, с заданием изучить семейную жизнь евреев. Завершив свою работу, комиссия представила Гавриилу, находившемуся в то время на Урантии, доклад, где назывались три возможные супружеские пары, которые, по мнению комиссии, были одинаково приемлемы в качестве посвященческих семей для грядущей инкарнации Майкиэля.
Из этих трех пар Гавриил лично выбрал Иосифа и Марию и впоследствии явился Марии, сообщив ей благую весть о том, что она избрана в качестве земной матери посвященческого дитя.
1. Иосиф и Мария.
Иосиф – земной отец Иисуса (Иешуа бен Иосифа) – был иудеем из иудеев, хотя в нем было много нееврейской крови, время от времени вливавшейся в его генеалогическое дерево прародителями по женской линии. Предки отца Иисуса уходили своими корнями ко временам Авраама и через этого досточтимого патриарха – к еще более древним наследственным линиям, восходившим к шумерам и нодитам, а через южные племена древнего синего человека – к Андону и Фонте. Ни Давид, ни Соломон не были прямыми предками Иосифа, а его родословная не велась от Адама. Непосредственные предшественники Иосифа были мастеровыми – строителями, плотниками, каменщиками и кузнецами. Сам Иосиф был плотником, впоследствии подрядчиком. Его семья принадлежала к древнему и известному роду благородных простолюдинов, в котором время от времени появлялись незаурядные индивидуумы, отличившиеся в связи с эволюцией религии на Урантии.
Мария – земная мать Иисуса – являлась потомком древнего рода, и среди ее уникальных предшественниц были многие из самых прославленных женщин в истории развития рас на Урантии. Хотя Мария была обыкновенной женщиной своего времени и поколения, и обладала вполне нормальным темпераментом, среди ее предков были такие знаменитые женщины, как Аннон, Фамарь, Руфь, Вирсавия, Анси, Клоя, Ева, Энта и Ратта. Ни у одной еврейской женщины того времени не было родословной, в которую входили бы более знаменитые прародители, или которая восходила бы к более благоприятным истокам. Род Марии – как и род Иосифа – отличался преобладанием сильных, но обыкновенных индивидуумов, среди которых периодически появлялись многие личности, внесшие большой вклад в развитие цивилизации и прогресс религии. С расовой точки зрения, Марию едва ли можно назвать еврейкой. По своей культуре и вере она была еврейкой, однако по своей наследственности она являлась, скорее, смесью сирийских, хеттейских, финикийских, греческих и египетских кровей, обладая более широкими наследственными факторами, чем Иосиф.
Из всех пар, живших в Палестине во времена предполагавшегося посвящения Майкиэля, Иосиф и Мария обладали наиболее идеальным сочетанием богатого расового наследия и превосходного набора обычных личностных одаренностей. По плану Майкиэля, он должен был появиться на земле как обычный человек – таким, которого могли бы понять и принять простые люди; поэтому в качестве его будущих посвященческих родителей Гавриил выбрал именно таких людей, как Иосиф и Мария.
2. Гавриил является Елисавете.
Дело жизни Иисуса на Урантии в действительности было начато Иоанном Крестителем. Захария, отец Иоанна, принадлежал к еврейскому духовенству, а его мать, Елисавета, относилась к более процветающей ветви того же крупного клана, к которому принадлежала и Мария, мать Иисуса. Хотя Захария и Елисавета были женаты много лет, детей у них не было.
Шел конец июня 8 года до н. э., когда однажды в полдень, спустя примерно три месяца после женитьбы Иосифа и Марии, Гавриил явился Елисавете так же, как позднее он предстал перед Марией. Гавриил сказал: «В то время как твой муж, Захария, стоит перед алтарем в Иерусалиме и собравшиеся там люди молятся о приходе спасителя, я, Гавриил, прибыл объявить, что вскоре ты родишь сына, который станет предтечей этого божественного учителя, и ты наречешь своего сына Иоанном. Он вырастет в преданности Господу Богу, и когда он возмужает, то обрадует твое сердце, ибо обратит многие души к Богу и провозгласит приход целителя души твоего народа и духовного освободителя всего человечества. Твоя родственница, Мария, станет матерью этого заветного дитя, и я также явлюсь ей».
Это видение чрезвычайно испугало Елисавету. После отбытия Гавриила она всё время мысленно возвращалась к этому случаю, подолгу размышляя о словах величественного посетителя, однако не рассказывала об откровении никому, кроме своего мужа, пока не отправилась навестить Марию в начале февраля следующего года.
Тем не менее, в течение пяти месяцев Елисавета хранила эту тайну даже от своего мужа. Узнав от нее о визите Гавриила, Захария отнесся к услышанному с большим сомнением и долгое время вообще не верил в подлинность этого случая, согласившись, скрепя сердце, поверить ей лишь после того, как он уже не мог сомневаться в ее беременности. Будущее материнство Елисаветы полностью сбило Захарию с толку, но он не сомневался в честности своей жены, несмотря на собственный преклонный возраст. Лишь примерно за шесть недель до рождения Иоанна, под воздействием поразительного сна, Захария полностью уверился в том, что Елисавета станет матерью сына предначертанной судьбы, которому суждено подготовить путь для прихода Мессии.
Гавриил явился Марии примерно в середине ноября 8 года до н. э. в тот момент, когда она занималась хозяйством в своем доме в Назарете. Позднее, когда Мария уже не сомневалась в том, что станет матерью, она убедила Иосифа разрешить ей отправиться в город Иудин, находившийся в горах в четырех милях к западу от Иерусалима, чтобы встретиться с Елисаветой. Гавриил объявил каждой из этих будущих матерей о своем явлении другой. Естественно, что они хотели поскорее увидеться, обменяться впечатлениями и обсудить возможное будущее своих сыновей. В течение трех недель Мария оставалась в гостях у своей дальней родственницы. Елисавета сделала многое для того, чтобы укрепить веру Марии в явление Гавриила, благодаря чему Мария вернулась домой более готовой к своему призванию, – родить дитя предначертанной судьбы, которого ей вскоре было суждено подарить миру в виде беспомощного младенца, обычного и нормального ребенка обитаемого мира.
Иоанн родился в городе Иудином 25 марта 7 года до н. э. Захария и Елисавета чрезвычайно обрадовались, осознав, что они получили сына в соответствии с обещанием Гавриила, и когда на восьмой день они принесли ребенка для совершения обрезания, они, как и было велено, окрестили его Иоанном. Племянник Захарии уже отбыл в Назарет, неся с собой послание Елисаветы к Марии, где она сообщала о рождении сына, который будет наречен Иоанном.
С самого раннего детства родители Иоанна рассудительно внушали ему мысль о том, что, когда он возмужает, ему предстоит стать духовным вождем и религиозным учителем. И эти наводившие на размышления слова всегда находили отклик в сердце Иоанна. Еще ребенком его можно было часто видеть в храме в периоды богослужения, которое совершал его отец, и значительность того, что он видел, производила на него громадное впечатление.
3. Возвещение Гавриила Марии.
Однажды вечером, на заходе солнца, до того, как Иосиф вернулся домой, Гавриил предстал перед Марией возле низкого каменного стола и, когда к ней вернулось самообладание, сказал: «Я пришел по велению того, кто является моим Владыкой и кого ты будешь любить и воспитывать. Тебе, Мария, принес я благую весть, возвещая о том, что зачатое во чреве твоем предопределено небесами и что в должное время ты станешь матерью сына; наречешь его Иешуа, и он послужит началом царства небесного на земле и среди людей. Не говори об этом никому, кроме Иосифа и Елисаветы, твоей родственницы, которой я также явился, и которая вскоре тоже родит сына; его нарекут Иоанном, и он подготовит путь для спасительной проповеди, которую твой сын возвестит людям со всей мощью и глубоким убеждением. Не сомневайся же в моих словах, Мария, ибо этот дом избран в качестве смертной обители для дитя предначертанной судьбы. Мое благословение остается с тобой, могущество Всевышних укрепит тебя, и Господь всей земли охранит тебя».
На протяжении многих недель Мария тайно размышляла об этом посещении, и только тогда, когда она уже не сомневалась в своей беременности, она решилась поведать об этом необычном событии своему мужу. Хотя Иосиф полностью доверял своей жене, услышав об этом, он очень встревожился и на долгое время лишился сна. Поначалу Иосиф сомневался в явлении Гавриила. Затем, уже почти поверив в то, что Мария действительно слышала голос и видела облик божественного вестника, он начал терзаться сомнениями, размышляя, как такое возможно. Каким образом человеческий ребенок может стать дитя божественной судьбы? Только спустя несколько недель, прошедших в раздумьях, Иосифу удалось примирить свои противоречивые мысли, когда и он, и Мария пришли к выводу о том, что они избраны в качестве родителей Мессии, несмотря на то, что божественная сущность ожидаемого освободителя едва ли соответствовала еврейскому представлению о нем. Придя к этому знаменательному решению, Мария поспешила навестить Елисавету.
После возвращения Мария отправилась к своим родителям, Иоахиму и Ханне. Оба ее брата и обе сестры, как и ее родители, всегда с большим сомнением относились к божественной миссии Иисуса, хотя в то время они, конечно, ничего не знали о явлении Гавриила. Однако Мария все-таки поведала своей сестре, Саломии, что, как она полагает, ее сыну суждено стать великим учителем.
Возвещение Гавриила Марии произошло на следующий день после зачатия Иисуса и было единственным событием сверхъестественного характера, связанным со всем ее опытом вынашивания и рождения заветного дитя.
4. Сон Иосифа.
Иосиф смирился с мыслью о том, что Мария станет матерью необыкновенного ребенка, лишь после того, как ему приснился глубоко поразивший его сон. В этом сне перед ним явился ослепительный небесный вестник и, среди прочего, сказал следующее: «Иосиф, я прибыл по приказу Того, кто владычествует на небесах, и я должен сообщить тебе о сыне, которого родит Мария и который станет великим светом в мире. В нем будет жизнь, и его жизнь станет светом человечества. Сначала он придет к своим соплеменникам, но они вряд ли примут его; но всем тем, кто примет его, он раскроет, что они являются детьми Бога». После этого случая Иосиф уже никогда полностью не сомневался в рассказе Марии о явлении Гавриила и обещании того, что будущему ребенку суждено стать божественным вестником миру.
Во всех этих посещениях ничего не говорилось о доме Давида. Не было сделано никаких намеков на то, что Иисус станет «спасителем евреев», или на то, что ему суждено стать долгожданным Мессией. Иисус не был тем Мессией, которого ожидали евреи, однако он был спасителем мира. Его миссия предназначалась всем расам и народам, а не какой-либо одной группе людей.
Иосиф не принадлежал к родословному царю Давида. У Марии было больше Давидовой крови, чем у Иосифа. И хотя Иосиф действительно отправился в город Давида, – Вифлеем, для регистрации в римском цензе, это объяснялось тем, что за шесть поколений до него предок Иосифа с отцовской стороны, будучи сиротой, был усыновлен неким Садоком, прямым потомком Давида; поэтому Иосифа также причисляли к «дому Давида».
Большая часть так называемых мессианских пророчеств Ветхого Завета была истолкована применительно к Иисусу спустя много лет после его жизни на земле. Веками иудейские пророки провозглашали приход спасителя, и в толкованиях последующих поколений эти обещания стали связывать с новым еврейским правителем, который воссядет на троне Давида и, при помощи якобы чудодейственных методов Моисея, сделает палестинских евреев могущественной нацией, свободной от иностранного господства. Кроме того, многие образные выражения, повсеместно встречаемые в священных книгах иудеев, были впоследствии необоснованно использованы по отношению к жизненной миссии Иисуса. Многие высказывания Ветхого Завета были искажены таким образом, чтобы соответствовать одному из эпизодов земной жизни Учителя. Однажды Иисус сам публично заявил, что не имеет отношения к царскому дому Давида. Даже слова «незамужняя женщина родит сына» превратились в «дева родит сына». То же самое относится и ко многим генеалогиям как Иосифа, так и Марии, составленным после жизни Майкиэля на земле. Многие из этих родословных содержат значительную часть прародителей Учителя, однако в целом они не являются подлинными и на их достоверность нельзя полагаться. Ранние последователи Иисуса слишком часто поддавались соблазну показать, что в жизни их Господа и Учителя сбылись все изречения древних пророков.
5. Земные родители Иисуса.
Иосиф был мягким и необычайно добросовестным человеком, во всех отношениях преданным религиозным обычаям и традициям своего народа. Он мало говорил, но много думал. Несчастная участь еврейского народа была для Иосифа источником огромной печали. В юности, в окружении восьми братьев и сестер, он был более веселым, но в первые годы семейной жизни (в детские годы Иисуса) он время от времени подвергался легким приступам упадка духа. Незадолго до преждевременной смерти характер Иосифа значительно улучшился благодаря росту благосостояния семьи, после того как бывший плотник стал процветающим подрядчиком.
Характер Марии был полной противоположностью характеру ее мужа. Она отличалась веселым нравом, почти никогда не печалилась и постоянно пребывала в радостном настроении. Мария свободно и часто выражала свои эмоции и впервые загоревала только после внезапной смерти Иосифа. Не успела она оправиться от этого удара, как на нее обрушились тревоги и сомнения, вызванные необычайной жизнью ее старшего сына, которая столь стремительно разворачивалась перед ее потрясенным взором. Однако на протяжении всего этого необычного жизненного пути Мария отличалась сдержанностью, отвагой и достаточной мудростью в отношениях со своим удивительным и загадочным первенцем, а также пережившими его братьями и сестрами.
Необычная мягкость Иисуса, его удивительная благожелательность и понимание человеческой природы в значительной мере перешли к нему от отца; свой дар великого учителя и огромную способность к праведному негодованию он унаследовал от матери. По эмоциональным реакциям на окружающий мир, в один из периодов своей зрелой жизни Иисус напоминал своего отца, становясь созерцательным и благоговейным, а иногда явно погружаясь в печаль. Однако чаще он устремлялся вперед, как и его мать, полный оптимизма и решительности. В целом, темперамент Марии постепенно становился преобладающим по мере возмужания божественного Сына и обращения к важнейшим свершениям зрелого периода жизни. В некоторых своих особенностях Иисус сочетал в себе черты своих родителей; в других отношениях в нем проявлялись черты одного из них по контрасту с чертами другого.
От Иосифа Иисус получил строгое воспитание в традициях еврейской обрядности, а также исключительную осведомленность в отношении священных книг иудеев; от Марии он унаследовал более широкий взгляд на религиозную жизнь и более либеральное представление о личной духовной свободе.
По тем временам семьи Иосифа и Марии получили хорошее образование. Для своего времени и общественного положения Иосиф и Мария были образованы намного выше среднего уровня. Он был мыслителем, она была стратегом, способным мастерски адаптировать свои планы и практично их осуществлять. Иосиф был черноглазым брюнетом, Мария была кареглазой и светловолосой.
Если бы жизнь Иосифа не оборвалась, он наверняка твердо уверовал бы в божественную миссию своего старшего сына. Мария попеременно верила и сомневалась, чрезвычайно подверженная влиянию позиции, которую занимали остальные дети, а также друзья и родственники, однако она всегда укреплялась в своем окончательном отношении воспоминанием о явлении к ней Гавриила сразу же после зачатия ребенка.
Мария была искусной ткачихой и обладала незаурядными способностями к большинству домашних ремесел того времени; она была хорошей хозяйкой и превосходной матерью семейства. Как Иосиф, так и Мария были хорошими учителями и следили за тем, чтобы их дети были сведущи в познаниях того времени.
В молодости Иосиф был нанят отцом Марии для строительства пристройки к его дому, и однажды, во время обеда, когда Мария подала Иосифу чашку воды, началось знакомство двух людей, которым было суждено стать родителями Иисуса.
В соответствии с еврейским обычаем, Иосиф и Мария сыграли свадьбу в доме Марии в окрестностях Назарета, когда Иосифу исполнился двадцать один год. Этим браком завершился обычный период ухаживания, продолжавшийся почти два года. Вскоре они перебрались в свой новый дом в Назарете, построенный Иосифом с помощью двух из его братьев. Дом стоял у подножья ближнего холма, с которого открывался чудесный вид на окружавшую его сельскую местность. В этом специально подготовленном доме молодые и полные надежд родители готовились встретить заветное дитя, не догадываясь о том, что это знаменательное событие, имевшее значение для всей вселенной, произойдет в то время, когда они будут находиться вдали от дома, в иудейском городе Вифлееме.
Большая часть семьи Иосифа уверовала в учения Иисуса, но мало кто из членов семьи Марии верил в него, пока он не ушел из этого мира. Иосиф больше склонялся к духовному представлению об ожидаемом Мессии, однако Мария и ее семья, в особенности ее отец, придерживались идеи о том, что Мессия должен быть мирским спасителем и политическим правителем. Предки Марии были видными участниками движения Маккавеев, которое в то время все еще было недавним прошлым.
Иосиф твердо придерживался восточных, или вавилонских воззрений иудаизма; Мария явно склонялась к более либеральным и широким западным, или эллинистическим толкованиям закона и пророков.
6. Дом в Назарете.
Дом Иисуса стоял неподалеку от холма, возвышавшегося в северной части Назарета, на некотором расстоянии от ключа, который находился в восточной части города. Семья Иисуса поселилась на окраине города, что впоследствии давало ему прекрасную возможность часто отправляться на прогулки по окрестностям и забираться на вершину соседней возвышенности, – самого высокого из всех холмов южной Галилеи, не считая кряжа горы Фавор к востоку и почти столь же высокого холма Наин. Их дом находился чуть южнее и восточнее южного выступа этого холма и примерно посередине между основанием этой возвышенности и дорогой из Назарета в Кану. Кроме походов на вершину холма, Иисус любил отправляться на прогулку по узкой тропе, огибавшей основание холма в северо-восточном направлении, до того места, где она соединялась с дорогой на Сепфорис.
Дом Иосифа и Марии представлял собой однокомнатное каменное строение с плоской крышей и пристройкой для животных. Домашняя утварь состояла из низкого каменного стола, глиняной и каменной посуды и горшков, ткацкого станка, светильника, нескольких небольших стульев и спальных тюфяков на каменном полу. На заднем дворе, рядом с пристройкой для животных, был навес, укрывавший очаг и мельницу для помола зерна. Для управления мельницей требовались два человека – один молол, а другой насыпал зерно. Ребенком Иисус часто подсыпал зерно в мельницу, в то время как его мать поворачивала жернова. Позднее, когда семья выросла, все ее члены обычно собирались для трапезы вокруг расширенного каменного стола: сидя на корточках, они набирали себе еду из общего блюда или горшка. Зимой, во время ужина, стол освещался небольшой, плоской глиняной лампой, наполненной оливковым маслом. После рождения Марты Иосиф сделал к дому пристройку, – большую комнату, которая днем использовалась в качестве столярной мастерской, а ночью, – как спальня.
7. Поездка в Вифлеем.
В марте 8 года до н. э. (в том же месяце, когда Иосиф и Мария поженились) Цезарь Август распорядился пересчитать всё население Римской империи – провести перепись для более успешного взимания налогов. Евреи всегда с огромным предубеждением относились к попыткам «пересчитать народ», и это, вместе с серьезными внутриполитическими проблемами Ирода, царя Иудейского, привело к тому, что перепись в еврейском царстве была отложена на один год. Во всей Римской империи эта перепись состоялась в 8 году до н. э., за исключением палестинского царства Ирода, где она была произведена в 7 года до н.э., на один год позже.
Мария могла не отправляться в Вифлеем для регистрации, – Иосиф имел право внести в списки всю свою семью, – однако Мария, отважная и решительная женщина, настаивала на том, чтобы отправиться в путь вместе с ним. Она не хотела оставаться в одиночестве, дабы ребенок не родился в отсутствие Иосифа. К тому же, Вифлеем находился неподалеку от города Иудина, и Мария предвкушала приятную возможность навестить свою родственницу Елисавету.
Иосиф почти запретил Марии сопровождать его, но это не возымело действия. Когда была упакована провизия, рассчитанная на три или четыре дня пути, Мария приготовила двойные порции и собралась в дорогу. Но перед тем, как отправиться в путь, Иосиф примирился с тем, что Мария поедет вместе с ним, и рано утром, в хорошем расположении духа, они покинули Назарет.
Иосиф и Мария были бедны, и так как у них было только одно вьючное животное, то Мария, которая вскоре должна была родить, ехала верхом вместе с запасом еды, а Иосиф шел рядом, ведя осла. Строительство дома и приобретение домашней утвари ввели его в огромный расход, поскольку Иосифу также приходилось поддерживать родителей, так как незадолго до того его отец потерял трудоспособность.
Итак, ранним утром 18 августа 7 года до н. э. эта еврейская пара покинула свой скромный дом и направилась в Вифлеем. В первый день пути они обогнули предгорья горы Гелвуй, где остановились на ночлег около реки Иордан и долго размышляли о том, каким предстоит быть их сыну, причем Иосиф придерживался своего представления о духовном учителе, а Мария – идеи о иудейском Мессии, спасителе еврейской нации.
Ранним ясным утром 19 августа Иосиф и Мария уже были в пути. Пообедав у горы Сартаба, откуда открывался вид на Иорданскую долину, они продолжили путь и к ночи добрались до Иерихона. Остановившись на ночлег в гостинице на окраине города, после ужина и долгого обсуждения тирании римской власти Ирода, а также регистрации для участия в переписи и сравнительного влияния Иерусалима и Александрии как центров еврейского знания и культуры, путники из Назарета отправились на покой. Ранним утром 20 августа они продолжили свой путь и до полудня достигли Иерусалима, посетили храм и продолжили свой путь, прибыв в Вифлеем в середине второй половины дня.
Постоялый двор был переполнен, и Иосиф пытался найти приют у дальних родственников, однако все помещения в Вифлееме были заполнены до предела. Вернувшись, он услышал о том, что караванные стойла, высеченные в склоне скалы и находившиеся прямо под ними, были освобождены от животных и вычищены для приема постояльцев. Оставив осла во дворе, Иосиф взвалил на себя корзины с провиантом и одеждой и вместе с Марией спустился по каменным ступеням в их нижнюю обитель. Они оказались в бывшем хранилище для зерна, находившемся перед конюшней и яслями. Здесь была повешена шатровая занавесь, и они были счастливы, что им досталось такое удобное помещение.
Иосиф хотел сразу же отправиться на регистрацию, но Мария чувствовала себя уставшей; она ощущала сильное недомогание и упросила его остаться с ней, что он и сделал.
8. Рождение Иисуса.
Всю ночь Мария провела в беспокойстве, и потому ни она, ни Иосиф почти не спали. К рассвету начались сильные схватки, и в полдень, 21 августа 7 года до н. э., с участием и доброй помощью остановившихся в гостинице женщин, Мария разрешилась младенцем мужского пола. Иисус Назарянин появился на свет, был завернут в пелена, которые Мария взяла с собой в расчете на такой случай, и положен в соседние ясли.
Заветное дитя родилось точно так же, как являлись на свет все предшествующие и последующие младенцы. И на восьмой день, согласно еврейскому обычаю, он прошел должный обряд обрезания и получил имя Иешуа (Иисус).
На следующий день после рождения Иисуса Иосиф прошел регистрацию. Он встретил человека, с которым двумя днями ранее беседовал в Иерихоне, и тот привел Иосифа к своему состоятельному другу, снимавшему в гостинице комнату и сообщившему, что охотно поменяется местами с парой из Назарета. В тот же день пополудни они перебрались наверх, в гостиницу, где прожили почти три недели, пока не нашли приют в доме одного из дальних родственников Иосифа.
На второй день после рождения Иисуса Мария отправила Елисавете весточку, где сообщала о рождении ребенка. В ответном письме Иосиф получил приглашение посетить Иерусалим и обсудить все их дела с Захарией. На следующей неделе Иосиф отправился в Иерусалим, чтобы встретиться с Захарией. Как Захария, так и Елисавета полностью уверились в том, что Иисусу действительно было суждено стать еврейским избавителем, Мессией, и что их сыну Иоанну предстояло стать главой его помощников, правой рукой Мессии, человеком предначертанной судьбы. И так как Мария придерживалась тех же представлений, то Иосифа удалось без труда уговорить остаться в Вифлееме, городе Давида, где Иисус, возмужав, мог бы стать преемником Давида на троне всего Израиля. Поэтому они оставались в Вифлееме более года, в течение которого Иосиф периодически занимался своим плотницким ремеслом.
В полдень, при рождении Иисуса, серафимы Урантии, под началом своих руководительниц, действительно исполнили над Вифлеемскими яслями славящие гимны, однако эти восхваления не были слышны человеческому уху. Ни пастухи, ни какие-либо иные смертные не воздавали должное Вифлеемскому младенцу вплоть до того дня, когда прибыли священники из Ура, направленные сюда из Иерусалима Захарией.
Незадолго до того, некий чужеземный религиозный учитель рассказал этим месопотамским священникам о своем сне, в котором ему сообщили о том, что «свет жизни» появится вскоре на земле в виде младенца среди евреев. К ним и отправились эти три учителя в поисках «света жизни». После многих недель бесплодных поисков в Иерусалиме они уже собирались повернуть назад, в Ур, когда их встретил Захария, и рассказал о своей вере в то, что предметом их поисков был Иисус, и направил их в Вифлеем, где они нашли младенца и оставили свои дары Марии, его земной матери. Во время их визита младенец был почти трех недель от роду.
Эти мудрецы не видели никакой звезды, направлявшую их на пути в Вифлеем. Красивая легенда о Вифлеемской звезде появилась следующим образом. Иисус родился 21 августа 7 года до н. э. в полдень. 29 мая 7 года до н. э. произошло необычное сближение Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб. Замечательным астрономическим фактом является то, что аналогичное сближение произошло 29 сентября и 5 декабря того же года. На основании этих необычных, но совершенно естественных явлений, благонамеренные ревнители последующих поколений сочинили трогательную легенду о Вифлеемской звезде и поклоняющихся волхвах, которых эта звезда привела к яслям, где они увидели новорожденного младенца и поклонились ему. Восточные и ближневосточные разумы обожают сказочные истории и постоянно сочиняют такие красивые мифы о жизни своих религиозных вождей и политических героев. В отсутствие книгопечатания, когда знания передавались в основном изустно от одного поколения к другому, мифы легко превращались в традиции, которые в конце концов становились общепринятыми фактами.
9. Представление в храме.
Моисей учил евреев, что каждый первенец принадлежит Господу, и что вместо принесения его в жертву, как это делали по своему обычаю язычники, такой сын может жить, если его выкупят родители, заплатив пять сиклов любому полномочному священнику. Кроме того, существовал Моисеев закон, требовавший, чтобы мать, по прошествии определенного времени, явилась в храм для прохождения обряда очищения (или же, чтобы кто-нибудь принес от ее имени жертву). Обычно оба этих обряда выполнялись одновременно. Поэтому Иосиф и Мария сами пришли в иерусалимский храм, чтобы представить Иисуса священникам и выкупить его, а также принести необходимую жертву и обеспечить ритуальное очищение Марии от мнимой скверны деторождения.
По дворам храма постоянно прогуливались две замечательные личности – певец Симеон и поэтесса Анна. Симеон был родом из Иудеи, Анна – из Галилеи. Этих людей часто можно было встретить вдвоем, и оба они были близкими друзьями священника Захарии, который посвятил их в тайну Иоанна и Иисуса. Как Симеон, так и Анна жаждали прихода Мессии, и доверие к Захарии помогло им уверовать в то, что Иисус был долгожданным спасителем еврейского народа.
Захария знал, в какой день Иосиф и Мария должны были появиться в храме вместе с Иисусом, и он заранее условился с Симеоном и Анной о том, что укажет, кто из череды первенцев является Иисусом, подняв свою руку в знак приветствия. Для этого случая Анна написала поэму, исполненную Симеоном, которая поразила Иосифа, Марию и всех собравшихся во дворах храма. Их гимн в честь искупления первенца звучал так:
Благословен будь Господь, Бог Израиля, ибо он пришел к нам и освободил свой народ; он воздвиг рог спасения для всех нас
в доме слуги своего Давида. Как и возвещал он устами своих святых пророков спасение от врагов и от руки наших ненавистников; даровать милость свою отцам нашим и помнить свой священный завет-клятву, которую он дал Аврааму, праотцу нашему, что избавит нас от врагов, чтобы могли мы безбоязненно служить ему, свято и праведно всю нашу жизнь. А ты, заветное дитя, будешь называться пророком Всевышнего; ибо ты будешь идти впереди Господа, дабы создать его царство; ты возвестишь людям о спасении, ибо отпустятся им грехи их. Возрадуйтесь ласковой милости Бога нашего, ибо воссияла нам новая заря с небес, чтобы светить тем, кто живет во тьме и страхе смерти, чтобы указывать нам путь к миру.
Отпусти же теперь, Господи, раба твоего, как и обещал, ибо глаза мои видели спасение, которое ты приготовил пред лицом всех народов: свет, который просветит даже язычников
и принесет славу народу твоему, Израилю.
Возвращаясь в Вифлеем, Иосиф и Мария молчали, смущенные и объятые благоговейным страхом. Мария была глубоко взволнована прощальным приветствием Анны, престарелой поэтессы, а Иосиф был обеспокоен этой преждевременной попыткой представить Иисуса долгожданным Мессией еврейского народа.
10. Ирод действует.
Тем временем, доносчики Ирода не бездействовали. Когда они доложили ему о посещении Вифлеема священниками из Ура, Ирод затребовал этих халдеев к себе. Он дотошно расспросил мудрецов о новом «царе иудеев», но они не удовлетворили его любопытства, объяснив лишь, что младенец был рожден женщиной, прибывшей в Вифлеем со своим мужем, чтобы пройти регистрацию для участия в цензе. Не удовлетворившись этим ответом, Ирод дал им денег и послал на поиски ребенка, дабы он сам мог явиться к нему на поклон, ибо они заявили, что его царство будет духовным, а не мирским. Но когда мудрецы не вернулись, Ирод стал подозревать неладное. Пока он размышлял над случившимся, вернулись его информаторы, доложившие обо всех последних происшествиях в храме и доставившие часть текста из гимна Симеона, прозвучавшего во время обряда искупления Иисуса. Однако им не удалось выследить Иосифа и Марию, и Ирод пришел в гнев, когда они не смогли сообщить ему, куда эта пара унесла младенца. После этого он отправил людей на розыск Иосифа и Марии. Зная о том, что Ирод преследует семью назарян, Захария и Елисавета не появлялись в Вифлееме. Малыш был спрятан у родственников Иосифа.
Иосиф боялся искать работу, и их скромные сбережения быстро таяли. Даже при совершении очистительных обрядов в храме Иосиф считал, что он не может позволить себе пожертвовать на Марию двух горлиц, как предписывал поступать беднякам Моисей для очищения матерей.
Целый год продолжались поиски, но шпионы Ирода не смогли найти Иисуса. Тогда – подозревая, что младенец всё еще находится в Вифлееме, – Ирод распорядился о тщательной проверке каждого дома в Вифлееме и умерщвлении каждого младенца мужского пола в возрасте до двух лет. Таким образом Ирод надеялся убедиться в том, что дитя, которому суждено было стать «царем иудеев», будет уничтожено. И так шестнадцать мальчиков погибли за один день в Вифлееме иудейском. Однако козни и убийства были привычным делом при дворе Ирода даже в его собственной семье.
Избиение младенцев произошло примерно в середине октября 6 года до н. э., когда Иисусу было чуть больше года. Но верующие в приход Мессии были и среди приближенных Ирода, и один из них, услышав о приказе умерщвлять всех младенцев мужского пола, связался с Захарией, который, в свою очередь, отправил посыльного к Иосифу. И в ночь перед резней Иосиф и Мария покинули Вифлеем и направились в Египет, в Александрию. Для того чтобы не привлекать к себе внимания, они отправились в путь, взяв с собой только Иисуса. Они добрались до Александрии на средства, предоставленные Захарией, и там Иосиф занимался своим ремеслом, в то время как Мария и Иисус нашли приют у состоятельных родственников семьи Иосифа. Они провели в Александрии целых два года и вернулись в Вифлеем только после смерти Ирода.
Из-за неопределенностей и волнений, с которыми было связано их пребывание в Вифлееме, Мария перестала кормить дитя грудью только после того, как они благополучно добрались до Александрии, где жизнь семьи вошла в нормальную колею. Они жили у родственников, и Иосиф был вполне способен содержать свою семью, так как вскоре после прибытия он нашел работу. В течение нескольких месяцев он работал плотником, после чего поднялся до положения мастера, под началом которого была большая группа рабочих, занятых на строительстве одного из общественных зданий. Эта работа навела его на мысль стать подрядчиком и строителем после возвращения в Назарет.
Для Марии весь период беспомощного младенчества Иисуса был одной сплошной тревогой: как бы не случилось чего-нибудь, что поставило бы под угрозу его благополучие или помешало бы его будущей миссии на земле; ни одна мать не была более преданной своему дитя. В доме, где подрастал Иисус, было двое его сверстников, а у ближайших соседей – еще шестеро детей примерно того же возраста, которые могли бы стать подходящими товарищами по играм. Поначалу Мария не хотела отпускать Иисуса от себя. Она боялась, что, если ему позволят играть в саду вместе с остальными детьми, с ним может что-то случиться, однако Иосифу, с помощью своих родственников, удалось убедить ее, что такое воспитание лишило бы Иисуса полезного опыта, – умения ладить с детьми своего возраста. И Мария, осознав, что чрезмерная защита и покровительство могут сделать Иисуса застенчивым и несколько эгоцентричным, согласилась, наконец, чтобы заветное дитя росло так же, как любой другой ребенок. Но даже подчинившись этому решению, она взяла за правило всегда присматривать за малышами, играющими возле дома или в саду. Только любящая мать знает, какой груз лежал на сердце Марии, переживавшей за безопасность своего сына в годы его младенчества и раннего детства.
В течение их двухлетнего пребывания в Александрии, Иисус рос здоровым и нормальным ребенком. Не считая нескольких друзей и родственников, никто не знал о том, что Иисус был «заветным дитя». Один из родственников Иосифа раскрыл эту тайну своим друзьям из Мемфиса, являвшимся потомками древнего Эхнатона, и они вместе с небольшой группой александрийских верующих собрались в роскошном доме родственника и благотворителя Иосифа незадолго до возвращения семьи назарян в Палестину, чтобы пожелать им успехов и засвидетельствовать дитя свое почтение. Собравшиеся по этому случаю друзья подарили Иисусу полный греческий перевод священных иудейских книг. Однако этот экземпляр священных книг был вручен Иосифу только после того, как и он, и Мария окончательно отклонили приглашение своих друзей из Мемфиса и Александрии остаться в Египте. Эти верующие настаивали на том, что дитя предначертанной судьбы сможет оказывать намного большее влияние на мир, находясь в Александрии, чем в каком-либо месте в Палестине. Эти уговоры на некоторое время задержали их отбытие в Палестину после получения известия о смерти Ирода.
Наконец Иосиф и Мария покинули Александрию на корабле, принадлежавшем их другу Ездриону и направлявшемся в Иоппию. Они прибыли в этот порт в конце августа 4 года до н. э. и сразу же направились в Вифлеем, где весь сентябрь обсуждали со своими друзьями и родственниками, следует ли им остаться там или вернуться в Назарет.
Мария так до конца и не отказалась от мысли о том, что Иисус должен вырасти в Вифлееме, – городе Давида. Иосиф по-настоящему не верил, что их сыну предстоит стать царственным спасителем Израиля. Кроме того, он знал, что в действительности не является потомком Давида и причисляется к таковым только потому, что один из его предков был усыновлен человеком, принадлежавшим к родословному Давиду. Мария, конечно же, полагала, что город Давида был бы самым подходящим местом для воспитания нового претендента на трон Давида, однако Иосиф считал менее опасным иметь дело с Иродом Антипой, чем с его братом Архелаем. Он чрезвычайно боялся за безопасность дитя в Вифлееме или любом другом городе Иудеи и подозревал, что скорее Архелай будет продолжать коварную политику своего отца Ирода, нежели Антипа в Галилее. Помимо всех эти причин, Иосиф открыто выражал свое предпочтение Галилее, которую считал лучшим местом для воспитания и образования ребенка. Но потребовалось три недели, прежде чем он смог переубедить Марию.
К первому октября Иосифу удалось убедить Марию и всех их друзей в том, что лучшим решением для них будет вернуться в Назарет. Поэтому в начале октября 4 года до н. э. они отправились из Вифлеема в Назарет через Лидду и Скифополь. Они вышли в путь ранним воскресным утром. Мария и дитя ехали верхом на их новом вьючном животном, а Иосиф и пять сопровождавших их родственников шли пешком. Родственники Иосифа не разрешили им в одиночку добираться до Назарета. Они опасались идти в Галилею через Иерусалим и долину Иордана, да и западные пути были не вполне безопасны для двух одиноких путешественников с малолетним дитя.
1. Возвращение в Назарет.
На четвертый день путники благополучно добрались до места назначения. Никого не оповестив, они прибыли в свой дом в Назарете. Здесь в течение более трех лет жил один из женатых братьев Иосифа, для которого их появление было полной неожиданностью: всё делалось столь скрытно, что ни семья Иосифа, ни семья Марии даже не знали, что они покинули Александрию. На следующий день брат Иосифа перевез свою семью, и Мария, впервые со времени рождения Иисуса, спокойно и радостно зажила со своей маленькой семьей в собственном доме. Менее чем за неделю Иосиф устроился работать плотником, и они были совершенно счастливы.
Когда они вернулись в Назарет, Иисусу было около трех лет и двух месяцев. Он хорошо перенес все эти переезды, обладал великолепным здоровьем и был полон детского ликования и возбуждения от того, что у него появился собственный двор, где можно было играть и резвиться. Однако ему очень не хватало общества его александрийских товарищей по играм.
По пути в Назарет Иосиф убедил Марию, что было бы неразумно говорить их галилейским друзьям и родственникам о том, что Иисус является заветным дитя. Они договорились воздерживаться от упоминания подобных вещей. И они оба твердо хранили данное друг другу обещание.
Весь четвертый год жизни Иисуса был периодом нормального физического развития и необычной умственной активности. За это время он очень сдружился с соседским мальчиком, его сверстником Иаковом. Иисус и Иаков всегда весело играли друг с другом, а когда они подросли, то стали большими друзьями и верными товарищами.
Следующим важным событием в жизни Назаретской семьи было рождение второго ребенка, Иакова, что произошло ранним утром 2 апреля 3 года до н. э. Иисус был в восторге от мысли о том, что у него появился младший брат, и он мог часами стоять, наблюдая за первыми движениями малыша.
Именно в разгар лета того же года Иосиф построил небольшую мастерскую рядом с местным родником, неподалеку от стоянки караванов. С тех пор он почти не занимался поденным плотницким трудом. Ему помогали двое его братьев и несколько других мастеровых, которых он посылал на работу; сам же он оставался в мастерской, делая хомуты, плуги и другие деревянные изделия. Иногда он изготавливал изделия из кожи, а также из веревок и холста. И пока Иисус подрастал, свободное от школы время он делил поровну, помогая матери по хозяйству и наблюдая за работой отца в мастерской, где он слушал рассказы и истории проводников и путешественников, прибывавших со всех концов света.
В июле того же года, за месяц до того, как Иисусу исполнилось четыре года, весь Назарет поразила вспышка кишечной инфекции, занесенная караванными путниками. Мария настолько испугалась, что Иисус может стать жертвой этой эпидемии, что подхватила обоих детей и бежала с ними в загородный дом своего брата, находившийся в нескольких милях к югу от Назарета по дороге в Мегиддо, неподалеку от Сарида. Они вернулись в Назарет только через два с лишним месяца; Иисус чрезвычайно радовался своему первому посещению фермы.
2. Пятый год (второй год до н.э.).
Прошло немногим более года после их возвращения в Назарет, когда мальчик-Иисус достиг возраста своего первого личного и идущего от всего сердца нравственного решения; и для проживания с ним прибыл Настройщик Мышления – божественный дар Райского Отца, служивший прежде с Макивентой Мелхиседеком, и тем самым получивший практический опыт при воплощении сверхсмертного существа в облике смертного.
Это произошло 11 февраля 2 года до н. э. и Иисус осознал прибытие божественного Наставника не более, чем миллионы и миллионы других детей, которые – и до того дня, и с тех пор – точно так же принимали этих Настройщиков Мышления, вселяющихся в их разумы и действующих для максимального одухотворения этих разумов и вечного спасения развивающихся бессмертных душ.
В тот февральский день завершился непосредственный и личный надзор Правителей Вселенной, имевший отношение к целостности воплощения Майкиэля в облике ребенка. В дальнейшем, в течение всего человеческого этапа развития этой инкарнации, Иисуса должен был опекать этот внутренний Настройщик и связанные с ним серафические хранители, к которым время от времени присоединялись промежуточные создания, назначаемые для выполнения некоторых конкретных заданий в соответствии с распоряжениями их планетарных руководителей.
В августе этого года Иисусу исполнилось пять лет, и поэтому мы будем говорить о пятом (календарном) годе его жизни. В этом году – 2 году до н. э., – когда оставалось чуть больше месяца до его пятилетия, Иисус испытал огромное счастье: ночью 11 июля у него появилась сестра Мириам. Вечером следующего дня состоялся продолжительный разговор Иисуса со своим отцом о том, каким образом различные группы живых существ рождаются в этом мире в виде отдельных индивидуумов. Наиболее ценную часть своего раннего образования Иисус получил от своих родителей, отвечавших на его глубокие и пытливые вопросы. Иосиф никогда не уклонялся от своих обязанностей, прилагая все свои силы и не жалея времени для ответов на многочисленные вопросы мальчика. С пятилетнего возраста, и пока ему не исполнилось десять лет, Иисус был настоящим почемучкой. Хотя случалось, что Иосиф и Мария не находили ответов на его вопросы, они всегда подробно обсуждали интересующие его вещи и пытались всеми возможными средствами помочь ему в стремлении достичь удовлетворительного решения проблем, возникавших в его живом разуме.
После возвращения в Назарет жизнь в доме закипела; Иосиф работал не покладая рук, устраивая свою новую мастерскую и заново налаживая дела. Он был столь перегружен работой, что у него не нашлось времени сделать колыбель для Иакова, однако это было исправлено задолго до рождения Мириам, так что в ее распоряжении уже была очень удобная и уютная люлька, в которой она лежала на виду у восхищенной семьи. И дитя-Иисус с воодушевлением участвовал в этих естественных и нормальных домашних заботах. Он очень любил своего маленького брата и свою малютку-сестру и много помогал Марии в уходе за ними. В языческом мире того времени трудно было найти семью, способную дать ребенку лучшее умственное, нравственное и религиозное воспитание, чем еврейские семьи Галилеи. Здешние евреи придерживались систематической программы воспитания и образования своих детей. Они делили жизнь ребенка на семь этапов.
1. Новорожденный – с первого до восьмого дня. 2. Грудной ребенок. 3. Ребенок, отнятый от груди. 4. Период зависимости от матери, продолжающийся до конца пятого года. 5. Начало независимости ребенка и – если это был мальчик – принятие отцом ответственности за его образование. 6. Мальчики и девочки подросткового возраста.
7. Юноши и девушки.
У евреев Галилеи существовал обычай, согласно которому мать отвечала за воспитание ребенка, пока ему не исполнялось пять лет, после чего, если это был мальчик, ответственность за его образование ложилась на отца. Поэтому в тот год в жизни Иисуса, сына галилейских евреев, начался пятый этап, в соответствии с которым 21 августа 2 года до н. э. Мария формально передала Иисуса Иосифу для дальнейшего воспитания.
Хотя отныне Иосиф брал на себя прямую ответственность за интеллектуальное и религиозное образование Иисуса, его мать по-прежнему принимала участие в его домашнем воспитании. Она учила его разбираться в лозах и цветах, росших вдоль окружавшей весь участок садовой ограды, и ухаживать за ними. Кроме того, она приспособила на крыше (служившей летней спальней) мелкие ящики с песком, в которых Иисус чертил карты и которые часто использовал для своих ранних упражнений в письме на арамейском, греческом и, позднее, иврите, ибо со временем он научился свободно читать, писать и говорить на всех трех языках.
Физически Иисус оказался практически совершенным ребенком и продолжал нормально развиваться в умственном и эмоциональном отношении. Во второй половине этого года – пятого (календарного) года своей жизни – он перенес небольшое расстройство пищеварения – свое первое незначительное заболевание. Хотя Иосиф и Мария часто говорили о будущем своего старшего сына, окажись вы там, единственное, что вы смогли бы заметить – это то, что в обычной для своего времени еврейской семье подрастает нормальный, здоровый, беззаботный, хотя и чрезвычайно любознательный ребенок.
3. События шестого года (1 год до н.э.).
С помощью своей матери Иисус уже освоил галилейский диалект арамейского языка, и теперь отец начал учить его греческому. Мария плохо говорила по-гречески, однако Иосиф свободно владел и арамейским, и греческим. Учебником для изучения греческого языка стал экземпляр древнееврейских священных книг – полный текст закона и пророков, включая псалмы, – подаренный им, когда они покидали Египет. Во всем Назарете было всего два экземпляра Писаний на греческом, и то, что одним из них обладала семья плотника, сделало дом Иосифа местом паломничества, позволяя подраставшему Иисусу знакомиться со всё новыми и новыми любителями знания и искренними искателями истины. К концу года Иисус получил этот бесценный манускрипт в личное владение, а в день шестилетия ему объяснили, что священная книга была подарена ему друзьями и родственниками из Александрии. Вскоре он уже читал ее без труда.
Первое сильное потрясение в жизни юного Иисуса произошло, когда ему было около шести лет. Мальчик считал, что его отец, по крайней мере, отец вместе с матерью, знали всё. Поэтому представьте себе удивление этого любознательного ребенка, когда на вопрос о причине только что произошедшего небольшого землетрясения Иосиф ответил: «Сын мой, я, право, не знаю». Так начался длительный и обескураживающий процесс утраты иллюзий, в ходе которого Иисус обнаружил, что его земные родители не были премудрыми и всезнающими.
Иосиф хотел было ответить, что землетрясение вызвано Богом, однако уже через мгновение он понял, что такой ответ сразу же повлечет за собой новые и еще более щекотливые вопросы. Уже в раннем возрасте было чрезвычайно трудно отвечать на вопросы Иисуса о физических или социальных явлениях, неосмотрительно заявляя, что за ними стоит Бог или дьявол. В согласии с господствующими верованиями еврейского народа, Иисус в течение долгого времени принимал на веру учения о добрых и злых духах в качестве возможных объяснений психических и духовных явлений, но уже в раннем детстве он начал сомневаться в том, что такие невидимые силы могут стоять за физическими событиями естественного мира.
Иисусу было неполных шесть лет, когда в начале лета 1 года до н.э. Назаретское семейство навестили Захария и Елисавета вместе со своим сыном Иоанном. Иисус и Иоанн прекрасно провели время в течение первой осознанной встречи. Хотя гости смогли пробыть лишь несколько дней, родители успели обговорить многие вещи, включая планы на будущее для своих сыновей. Пока они были заняты, мальчики играли кубиками в песке на крыше дома и предавались всевозможным мальчишеским забавам.
Познакомившись с Иоанном, который жил неподалеку от Иерусалима, Иисус начал проявлять необычайный интерес к истории Израиля и подробно расспрашивать о смысле субботних ритуалов, проповедей в синагоге и периодических праздников поминовения. Его отец объяснил ему значение всех этих празднеств. Первым было торжественное зажигание свечей в середине зимы, продолжавшееся восемь дней и начинавшееся с одной свечи в первый вечер с прибавлением каждый вечер по одной свече; так отмечалось освящение храма после восстановления богослужения по Моисееву закону Иудой Маккавеем. Следующим был отмечавшийся ранней весной Пурим – празднование Эсфири и спасения, которое она принесла Израилю. Затем наступала торжественная Пасха, которую взрослые старались встретить в Иерусалиме, а оставшиеся дома дети должны были помнить, что в течение всей недели нельзя есть дрожжевого хлеба. Позднее наступал праздник первых плодов, сбора урожая; последним же, и самым торжественным, было празднование встречи нового года, дня искупления. Хотя юному Иисусу было трудно понять некоторые из этих праздников и ритуалов, после серьезного размышления над ними он целиком отдался радостному празднику кущей – ежегодному периоду отдыха всего еврейского народа, когда люди жили в шалашах и предавались веселью и радостям.
В тот год причиной беспокойства Иосифа и Марии стали молитвы Иисуса. Он во что бы то ни стало хотел разговаривать со своим небесным Отцом так же, как с Иосифом, своим земным отцом. Отклонение от торжественного и благоговейного тона общения с Божеством несколько смущало его родителей, в особенности Марию, но Иисуса невозможно было переубедить: он произносил свои молитвы точно так, как его учили, после чего непременно хотел «немножко поговорить с моим небесным Отцом».
В июне этого года Иосиф передал мастерскую в Назарете своим братьям и официально приступил к работе строителя. К концу года доход семьи более чем утроился. Вплоть до самой смерти Иосифа Назаретская семья не знала нужды. Семья продолжала расти; много денег уходило на дополнительное образование и путешествия, однако растущие доходы Иосифа всегда покрывали постоянно увеличивающиеся расходы.
В течение нескольких следующих лет Иосиф много работал в Кане, Вифлееме (галилейском), Магдале, Наине, Сепфорисе, Капернауме и Ен-Доре, а также построил много зданий в Назарете и его окрестностях. По мере того, как Иаков подрастал и становился достаточно большим, чтобы помогать своей матери по хозяйству и уходу за младшими детьми, Иисус всё чаще отправлялся со своим отцом в поездки по этим близлежащим городам и селам. Иисус отличался наблюдательностью и приобрел в этих путешествиях много практических знаний; он усердно накапливал знания о человеке и его жизни на земле.
В этот год Иисус добился больших успехов в согласовании своих сильных чувств и энергичных порывов с требованиями внутрисемейного сотрудничества, и домашней дисциплины. Мария была любящей, но довольно строгой матерью. Однако во многих отношениях Иосиф оказывал значительно большее воздействие на Иисуса, ибо, по своему обыкновению, садился вместе с мальчиком и подробно объяснял ему, в чём заключаются действительная и главная необходимость дисциплинарного ограничения личных желаний во имя сохранения благополучия и мира в семье. Когда Иисусу объясняли положение дел, он всегда сознательно и охотно шел навстречу родительским желаниям и подчинялся семейным правилам.
Значительную часть своего свободного времени, когда матери не требовалась его помощь по хозяйству, он проводил, изучая днем цветы и растения, а ночью звезды. У него появилась тревожившая родителей привычка лежать на спине и завороженно смотреть на звездное небо в то время, когда в добропорядочном Назаретском доме уже давно было пора спать.
4. Седьмой год (1год до н.э.).
Этот год в жизни Иисуса был поистине богат событиями. В начале января на Галилею обрушилась снежная буря. Толщина снежного покрова составляла два фута, и это был самый большой снегопад за всю жизнь Иисуса и один из самых обильных в Назарете за последние сто лет.
Игровая сторона жизни еврейских детей во времена Иисуса была довольно ограниченной; обычно дети играли в достаточно серьезные вещи, подражая занятиям взрослых. Часто они играли в свадьбу и похороны – обряды, которые они столь часто наблюдали и которые отличались такой зрелищностью. Они пели и плясали, но у них почти не было групповых игр, подобных тем, которые так любят дети более позднего времени.
Вместе с соседским мальчиком и позднее со своим братом Иаковом Иисус очень любил играть в дальнем углу семейной столярной мастерской, где они с огромным удовольствием забавлялись стружками и деревянными кубиками. Иисусу всегда было трудно понять, что плохого в тех играх, которые были запрещены по субботам, но он всегда подчинялся желаниям своих родителей. Его чувство юмора и любовь к играм не находили достаточного выражения в том времени и поколении, однако до четырнадцатилетнего возраста он отличался веселым и беспечным нравом.
На крыше пристройки для скота Мария держала голубятню, и доходы от продажи голубей использовались в качестве благотворительного фонда, которым распоряжался Иисус, удерживавший предварительно десятую часть и передававший ее служителю синагоги.
Единственным серьезным происшествием, приключившимся с Иисусом вплоть до этого времени, было его падение с каменной лестницы заднего двора, которая вела в спальню с парусиновым навесом. Это случилось в июле во время песчаной бури, неожиданно нагрянувшей с востока. Горячие ветры, приносившие потоки мелкого песка, обычно дули в сезон дождей, особенно в марте и апреле. В июле такая буря была большой редкостью. Когда поднялась буря, Иисус, по своему обыкновению, находился на крыше, служившей ему местом для игр в течение большей части сухого сезона. Спускаясь по лестнице, он был ослеплен песком и упал. После этого случая Иосиф приделал с обеих сторон лестницы перила.
Это происшествие невозможно было предотвратить. Оно случилось не по вине временных хранителей из числа промежуточных созданий – одного первичного и одного вторичного, которым было предписано оберегать мальчика, – как не являлось это виной и серафимы-хранительницы. Его просто невозможно было избежать. Однако это незначительное происшествие, случившееся в то время, когда Иосиф находился в Ен-Доре, настолько перепугало Марию, что в течение нескольких месяцев она вела себя неразумно, пытаясь не отпускать Иисуса от себя.
Небесные личности не могут произвольно вмешиваться в материальные происшествия – обыкновенные явления физического характера. В обычных ситуациях только промежуточные создания способны вмешиваться в материальные обстоятельства для защиты мужчин и женщин предначертанной судьбы, но и в таких случаях они могут делать это только по специальному распоряжению своих руководителей.
И это было лишь одним из тех незначительных происшествий, которые впоследствии выпадали на долю этого любознательного и смелого юноши. Если вы представите себе обычное детство и отрочество активного мальчика, то получите достаточно хорошее представление о молодых годах Иисуса и поймете, как много волнений он доставлял своим родителям, особенно матери.
Четвертый член Назаретской семьи – Иосиф – родился в среду утром, 16 марта 1 года н.э.
5. Школьные дни в Назарете.
Иисусу исполнилось уже семь лет, и он был в том возрасте, когда еврейским детям полагалось начинать свое формальное образование в школах синагог. Поэтому в августе этого года началась его богатая событиями школьная жизнь в Назарете. Этот мальчик уже умел свободно читать, писать и говорить на двух языках – арамейском и греческом. Теперь же ему предстояло учиться читать, писать и говорить на иврите. И он с большим нетерпением ждал начала открывавшейся перед ним новой школьной жизни.
В течение трех лет, пока ему не исполнилось десять, он посещал начальную школу в Назаретской синагоге. На протяжении этих трех лет он изучал основы Книги Закона, написанной на иврите. Следующие три года он учился в средней школе и заучил наизусть, повторяя вслух, более сложные положения священного закона. Когда ему пошел тринадцатый год, он окончил школу синагоги, и правители синагоги передали его родителям как образованного «сына закона», а значит – ответственного гражданина государства Израиля. Это давало ему право посещать на Пасху Иерусалим, и поэтому в том же году он впервые присутствовал на праздновании Пасхи вместе со своими родителями.
В Назарете ученики сидели полукругом на полу, а их учитель – хазан, служитель синагоги – сидел к ним лицом. Они начинали с Левита, после чего переходили к изучению остальных книг закона, за которыми следовали книги пророков и Псалтырь. Назаретская синагога располагала полным текстом Писаний на иврите. До двенадцатилетнего возраста ученики изучали только Писания. В летние месяцы учебный день был значительно короче.
Иисус быстро стал знатоком иврита, и юношу, когда в Назарете не оказывалось видного гостя, часто просили читать отрывки из еврейских Писаний для благоверных, собиравшихся в синагоге на регулярные субботние богослужения.
В школах синагог, конечно, не было учебников. На уроках хазан произносил предложение вслух, а ученики хором повторяли его за ним. Если у ученика был доступ к книгам закона, он выучивал урок за счет чтения вслух и постоянного повторения.
Кроме того, в дополнение к более формальному обучению, Иисус начал знакомиться с людьми со всех концов света, ибо ремонтную мастерскую его отца то и дело посещали люди из разных стран мира. Повзрослев, он свободно общался с караванными путниками, которые останавливались для отдыха и восстановления сил неподалеку от родника. Свободно говоря по-гречески, он без труда беседовал с большинством путешественников и проводников.
Назарет являлся одним из мест остановки караванов и лежал на пересечении торговых путей. Его население было в основном нееврейским; вместе с тем он был широко известен как центр либерального толкования традиционного еврейского закона. Галилейские евреи более свободно общались с иноверцами, чем это было принято в Иудее. И из всех городов Галилеи, евреи Назарета были наиболее либеральными в своей интерпретации социальных ограничений, основанных на боязни осквернить себя общением с язычниками. Именно это положение породило популярную в Иерусалиме поговорку: «Разве может что-нибудь хорошее прийти из Назарета?».
Иисус получил нравственное воспитание и духовную культуру главным образом в своем собственном доме. Он приобрел значительную часть своего интеллектуального и теологического образования от хазана. Однако свое истинное образование, – подготовку разума и сердца к действительным испытаниям через преодоление различных жизненных трудностей, – он получил в общении с людьми. Именно это общение с собратьями, – молодыми и пожилыми, иудеями и язычниками, – дало ему возможность узнать человеческую расу. Иисус получил прекрасное образование, и потому он глубоко понимал людей и искренне их любил.
В течение всех лет обучения в синагоге он был блестящим учеником, и его огромным преимуществом было знание трех языков. Как заметил Иосифу Назаретский хазан в связи с окончанием школьного курса, он полагает, что «научился большему благодаря пытливым вопросам Иисуса», чем «был способен научить этого мальчика».
Иисус многое усвоил из программы обучения и черпал вдохновение в проходивших в синагоге регулярных субботних богослужениях. По обыкновению, к собравшимся в синагоге обращался какой-нибудь видный посетитель, остановившийся на субботу в Назарете. Подраставший Иисус слышал, как свои взгляды излагали многие выдающиеся мыслители со всего еврейского мира, зачастую отнюдь не являвшиеся ортодоксальными иудеями, ибо Назаретская синагога была прогрессивным и либеральным центром еврейской мысли и культуры.
При поступлении в школу в семилетнем возрасте (а незадолго до этого евреи ввели обязательное образование), ученики обычно выбирали себе «отрывок на день рождения» – нечто вроде золотого правила, которому они должны были следовать в течение учебы и который они зачастую истолковывали при окончании школы в возрасте тринадцати лет. Текст, выбранный Иисусом, был взят из пророка Исайи: «Дух Господа Бога на мне, ибо Господь помазал меня; он послал меня благовествовать нищим, исцелять сокрушенных сердцем, возвещать свободу пленным и освобождать духовных узников».
Назарет был одним из двадцати четырех центров иудейского духовенства. Однако галилейское духовенство более широко толковало традиционные законы, чем книжники и раввины Иудеи. Большей либеральностью отличалось в Назарете и соблюдение субботы. Так, по субботам Иосиф обычно брал Иисуса на прогулку, и одним из их любимых занятий было взобраться на высокий холм неподалеку от дома, откуда перед их глазами открывалась панорама всей Галилеи. В ясный день на северо-западе можно было видеть длинный, спускавшийся к морю хребет горы Кармил, и Иисус не раз слышал от своего отца рассказ об Илие – одном из первых в длинном ряду древнееврейских пророков, – который обличал Ахава и посрамлял жрецов Ваала. К северу, в ослепительном великолепии возвышаясь над горизонтом, вставала снежная вершина горы Ермон, верхние склоны которой поднимались почти на 3000 футов, сверкая белизной вечных снегов. Далеко на востоке виднелась Иорданская долина, а еще дальше громоздились скалистые хребты Моава. К югу и востоку лежали города Декаполиса и когда солнце сверкало на их мраморных стенах, взору Иосифа и Иисуса представали греко-римские амфитеатры и вычурные храмы. А если они дожидались заката, то на западе могли разглядеть паруса кораблей в далеком Средиземном море.
Отсюда Иисус мог видеть, как с четырех сторон в Назарет прибывали и отправлялись в путь вереницы караванов, а к югу перед ним открывалась широкая и плодородная долина Ездрилон, уходящая вдаль, к горе Гелвуй и Самарии.
Если они не забирались на холмы, чтобы полюбоваться пейзажем, то отправлялись на прогулку по сельской местности, наблюдая за тем, как изменяется лик природы в зависимости от времени года. Не считая обучения, полученного в семье, свое первое образование Иисус получил благодаря своему уважительному и благожелательному отношению к природе.
Иисусу еще не исполнилось и восьми лет, а его уже знали все матери и молодые женщины, которые встречали его и разговаривали с ним у источника, находившегося неподалеку от его дома и являвшегося одним из тех мест, где встречались посплетничать люди со всего города. В этот год Иисус научился доить домашнюю корову и ухаживать за остальными животными. В течение этого и следующего года он научился также делать сыр и ткать. Когда ему исполнилось десять лет, он в совершенстве управлял ткацким станком. Примерно в это же время Иисус и соседский мальчик Иаков крепко подружились с гончаром, работавшим у ручья. И не раз, наблюдая за тем, как ловкие пальцы Нафана формуют глину на гончарном круге, оба мальчика решали, что когда они вырастут, они станут гончарами. Нафан очень любил ребят и часто давал им поиграть с глиной, стремясь развить их творческое воображение и предлагая им соревноваться в лепке различных предметов и животных.
6. Его восьмой год (2 год н.э.)
Этот год был годом интересных занятий в школе. Хотя Иисус не являлся необыкновенным учеником, он прилежно учился и входил в более сильную треть класса, столь успешно справляясь с заданиями, что получил право раз в месяц в течение одной недели не ходить в школу. Эту неделю он обычно проводил либо со своим дядей-рыбаком на побережье Галилейского моря около Магдалы, либо на ферме другого своего дяди (брата его матери) в пяти милях к югу от Назарета.
Хотя его мать стала проявлять излишнее беспокойство по поводу его здоровья и безопасности, она постепенно смирилась с тем, что он отлучался из дома. Все дяди и тетки очень любили Иисуса, и между ними установилось активное соперничество за право принимать его во время ежемесячных посещений в течение этого года и последующих лет. В январе он впервые (со времени своего младенчества) побывал на ферме у своего дяди, а в мае состоялась его первая рыбалка в Галилейском море.
Примерно в то же время Иисус познакомился с учителем математики из Дамаска, и, овладев некоторыми новыми методами счета, в течение нескольких лет уделял много времени математике. Он стал хорошо чувствовать числа, расстояния и пропорции.
Иисус очень полюбил своего брата Иакова и к концу года начал учить его алфавиту.
В этом году Иисус договорился о том, что он будет брать уроки игры на арфе в обмен на молочные продукты. Он обладал удивительной тягой ко всему музыкальному. Позднее он сделал многое для развития интереса к вокальной музыке у своих молодых товарищей. К одиннадцати годам он уже был искусным арфистом и ему доставляло огромное удовольствие развлекать свою семью и друзей необыкновенными интерпретациями и талантливыми импровизациями.
Хотя Иисус продолжал делать завидные успехи в школе, и родителям, и учителям порой приходилось нелегко. Он по-прежнему ставил их в тупик многими вопросами из области науки и религии – в первую очередь, географии и астрономии. С особым упорством он пытался выяснить, чем объясняется чередование сухого и влажного сезонов в Палестине. Раз за разом он допытывался, в чём заключается причина столь огромной разницы температур в Назарете и долине Иордана. Он не переставал задавать свои разумные, но озадачивающие вопросы.
Его третий брат, Симон, родился вечером в пятницу, 14 апреля этого года – 2 года н.э.
В феврале Нахор, один из преподавателей иерусалимской академии раввинов, прибыл в Назарет, чтобы посмотреть на Иисуса, посетив перед тем с такой же целью дом Захарии вблизи Иерусалима. Он прибыл в Назарет по совету отца Иоанна. Хотя поначалу он был несколько шокирован откровенностью Иисуса и его нетрадиционным отношением к вопросам религии, он отнес это за счет удаленности Галилеи от центров иудейской науки и культуры и посоветовал Иосифу и Марии разрешить ему взять Иисуса с собой в Иерусалим, где он мог бы воспользоваться преимуществами образования и воспитания, полученного в центре еврейской культуры. Мария была готова согласиться, уверенная в том, что ее старшему сыну суждено стать Мессией, спасителем евреев. Иосиф колебался: как и Мария, он был убежден в том, что Иисуса ждет великое будущее, но не имел никакого представления о том, каким именно оно будет. Однако он никогда по-настоящему не сомневался в том, что его сыну суждено осуществить великую миссию на земле. Чем больше он думал о предложении Нахора, тем больше он сомневался в целесообразности предлагаемого пребывания в Иерусалиме.
Из-за различия во мнениях между Иосифом и Марией, Нахор попросил разрешения рассказать обо всём Иисусу. Иисус внимательно выслушал, поговорил с Иосифом, Марией и соседом, каменщиком Иаковом, чей сын был его лучшим товарищем по играм, а затем, двумя днями позже, сообщил, что ввиду столь существенного расхождения во взглядах между его родителями и между советчиками, а также ввиду того, что он не чувствует себя вправе брать на себя ответственность за такое решение, ибо не склонялся определенно ни к одному из вариантов, он решил, наконец, «поговорить с моим Отцом, который на небесах» . И так как он не до конца уверен в ответе, то он полагает, что ему, скорее всего, следует остаться дома «с отцом и матерью», добавив, что «они, которые так меня любят, наверное, смогут больше для меня сделать и более успешно вести меня по жизни, чем посторонние, которые могут только видеть мое тело и наблюдать мой разум, однако вряд ли по-настоящему знают меня». Все были изумлены, и Нахор отправился назад в Иерусалим. Прошло много лет, прежде чем вновь встал вопрос об отъезде Иисуса из дома.
Хотя Александрия могла бы предоставить Иисусу лучшие возможности для получения образования, чем Галилея, он был бы лишен столь замечательного окружения, позволявшего ему справляться с жизненными трудностями при минимальной помощи образования и, вместе с тем, дававшего огромные преимущества, которые заключались в возможности постоянного общения со множеством мужчин и женщин всех слоев общества и со всех концов цивилизованного мира. Если бы он остался в Александрии, он получил бы образование под руководством евреев и исключительно в еврейском духе. Образование и воспитание, полученные им в Назарете, в большей мере подготовили его к пониманию иноверцев и дали ему лучшее и более взвешенное представление об относительных достоинствах восточной, или вавилонской, и западной, или эллинской, школ иудейской теологии.
1. Девятый год Иисуса (3 год н.э.)
Хотя едва ли было бы верным сказать, что Иисус когда-либо серьезно болел, в этом году он вместе со своими братьями и малышкой-сестрой перенес некоторые легкие детские заболевания.
Учеба в школе шла своим чередом, и он по-прежнему был привилегированным учеником, каждый месяц получавшим одну свободную неделю. Иисус продолжал почти поровну делить это время между поездками в соседние города с отцом, посещениями фермы своего дяди к югу от Назарета и поездками на рыбалку в окрестностях Магдалы.
Самая серьезная неприятность из приключившихся до сих пор в школе произошла в конце зимы, когда Иисус осмелился возразить хазану по поводу учения о том, что все изваяния, изображения и рисунки в своей сущности являются идолопоклонством. Иисус очень любил рисовать пейзажи и лепить самые разнообразные предметы из глины. Еврейский закон строго запрещал любые подобные вещи, но вплоть до этого времени ему удавалось столь обезоруживающе отвечать на возражения родителей, что они позволяли ему продолжать заниматься этим.
Однако очередной скандал поднялся в школе после того, как один из отсталых учеников увидел, что Иисус рисует углем портрет учителя на полу классной комнаты. Там этот портрет и оставался, в чём мог убедиться каждый желающий. Многие из старейшин осмотрели рисунок, прежде чем школьный комитет вызвал Иосифа и потребовал, чтобы тот принял меры для пресечения беззаконий своего старшего сына. И хотя Иосифу и Марии уже приходилось выслушивать жалобы на своего разностороннего и активного сына, это обвинение было наиболее серьезным из всех выдвинутых против него до сих пор. В течение некоторого времени Иисус слушал вердикт по поводу своих художественных занятий, сидя на большом камне, который стоял у задней двери. Его возмутило, что в его мнимых проступках обвиняли отца. Поэтому он вошел в помещение и бесстрашно предстал перед своими обвинителями. Старейшины оказались в неловком положении. Некоторые склонялись к тому, чтобы отнестись к происшедшему с юмором, в то время как один или двое считали, что поведение мальчика является святотатством, если не богохульством. Иосиф растерялся, Мария негодовала, но Иисус настаивал на том, чтобы его выслушали. Он получил слово, мужественно выступил в защиту своих взглядов и с предельным самообладанием заявил, что будет подчиняться решениям отца поэтому и всем другим спорным вопросам. И комитет старейшин разошелся в молчании.
Мария убеждала Иосифа позволить Иисусу заниматься лепкой из глины дома с условием, чтобы тот обещал не продолжать каких-либо сомнительных занятий в школе. Однако Иосиф чувствовал, что он вынужден принять решение о признании раввинского толкования второй заповеди. Поэтому, начиная с того дня и до тех пор, пока он не покинул дом своего отца, Иисус не рисовал и не лепил никаких фигурок. Но его так и не удалось убедить в том, что он неправ, и отказ от столь любимого занятия был одним из самых серьезных испытаний в его юной жизни.
Во второй половине июня Иисус, вместе со своим отцом, впервые поднялся на вершину горы Фавор. Стоял ясный день, и зрелище было великолепным. Девятилетнему мальчику действительно казалось, что он видит весь мир, кроме Индии, Африки и Рима.
Вторая сестра Иисуса, Марфа, родилась вечером в четверг, 13 сентября. Через три недели после появления Марфы Иосиф, который в то время был дома, начал возводить пристройку, являвшуюся одновременно мастерской и спальней. Небольшой верстак был сделан и для Иисуса, впервые получившего собственные инструменты. В течение многих лет в свободное время он работал за верстаком и научился мастерски изготовлять хомуты.
Эта и следующая зимы были в Назарете самыми холодными за многие десятилетия. Раньше Иисус видел снег, лежащий в горах; несколько раз снег выпадал в Назарете, где быстро таял. Однако только в эту зиму Иисус впервые увидел лед. То, что вода может быть твердой, жидкой и парообразной – а он уже давно размышлял о паре, выходящем из кипящих котлов, – заставляло мальчика подолгу задумываться о физическом мире и его строении; и тем не менее заключенная в этом растущем юноше личность всё это время оставалась действительным создателем и организатором всего этого во всей обширной вселенной.
Климат в Назарете не был суровым. Самым холодным месяцем был январь, когда средняя температура составляла 50oF. В течение июля и августа, наиболее жарких месяцев, температура колебалась между 75 и 90oF. От гор до Иордана и долины Мертвого моря климат Палестины изменялся от холодного к знойному. Поэтому евреи, в известной мере, были подготовлены к жизни практически во всех без исключения климатических условиях, которые встречаются в мире. Даже в самые теплые летние месяцы с 10 часов утра примерно до 10 часов вечера обычно дул прохладный ветер с запада. Однако то и дело на всю Палестину обрушивались сильные горячие ветры восточной пустыни. Обычно это происходило в феврале и марте, ближе к концу сезона дождей. В те времена освежающие ливни шли с ноября по апрель, но дожди не были постоянными. В Палестине было только два времени года – лето и зима, сухой и влажный сезоны. В январе начинали цвести цветы, и к концу апреля вся земля превращалась в один сплошной цветочный сад.
В мае этого года Иисус впервые участвовал в уборке зерновых на ферме своего дяди. К тринадцати годам он успел познакомиться практически со всем, чем занимались мужчины и женщины в округе Назарета, кроме работы по металлу, и он провел несколько месяцев в кузнице в более старшем возрасте, после смерти своего отца.
Когда в работе и движении караванов наступал мертвый сезон, Иисус совершал многочисленные поездки со своим отцом – по делам или ради развлечения – в соседние Кану, Ен-Дор и Наин. Еще ребенком он часто посещал Сепфорис, находившийся на расстоянии чуть более трех миль к северо-западу от Назарета и с 4 года до н. э. до 25 года н. э. являвшийся столицей Галилеи и одной из резиденций Ирода Антипы.
Иисус продолжал расти в физическом, интеллектуальном, социальном и духовном отношениях. Его поездки в другие места способствовали лучшему пониманию и более великодушному отношению к своей собственной семье, и к этому времени даже его родители не только учили его, но и сами начинали учиться у него. Уже юношей Иисус был самобытным мыслителем и талантливым учителем. Он постоянно сталкивался с так называемым «неписаным законом», однако всегда пытался приспособиться к порядкам, принятым в их семье. Он поддерживал хорошие отношения с детьми своего возраста, но его часто обескураживала медлительность их разума. Еще до того, как ему исполнилось десять лет, он стал вожаком группы из семи подростков, объединившихся в общество по развитию качеств зрелости – физических, интеллектуальных и религиозных. В кругу этих мальчиков Иисусу удалось ввести много новых игр и различные усовершенствованные методы активного отдыха.
2. Десятый год (4 год н.э.)
Это случилось пятого июля, в первую субботу месяца, когда Иисус, гуляя в окрестностях с отцом, впервые высказал чувства и идеи, которые свидетельствовали о том, что он начинал осознавать необычный характер своей миссии. Иосиф внимательно выслушал знаменательные слова своего сына, однако почти никак на них не отреагировал и не раскрыл того, что ему было известно. На следующий день у Иисуса состоялся аналогичный, но более продолжительный разговор с матерью. Мария также выслушала высказывания своего сына, но и она ни о чём ему не рассказала. Прошло почти два года, прежде чем Иисус вновь заговорил со своими родителями о всё большем раскрытии в его сознании сущности его личности и характера его миссии на земле.
В августе он перешел в старшую школу при синагоге, где постоянно досаждал своими настойчивыми вопросами и всё чаще приводил весь Назарет в более или менее взбудораженное состояние. Его родители не хотели запрещать ему задавать эти возмущавшие спокойствие вопросы, и его главный учитель был чрезвычайно озадачен любознательностью мальчика, его проницательностью и жаждой знаний.
Товарищи Иисуса по играм не видели в его поведении ничего сверхъестественного; в целом, он был совершенно таким же, как и они. Его интерес к учебе был несколько выше среднего, но не являлся чем-то необычным. Он действительно задавал в школе больше вопросов, чем другие ученики его класса.
Наверное, самой необычной и примечательной особенностью его характера было нежелание силой отстаивать свои права. Так как он был хорошо развитым подростком для своих лет, его друзьям казалось странным, что он был несклонен защищать себя даже от несправедливостей или личных оскорблений. Правда, это не доставляло ему особых неприятностей благодаря дружбе с Иаковом – соседским мальчиком, который был на год старше его. Он был сыном каменщика – компаньона Иосифа. Иаков относился к Иисусу с огромным восхищением и следил за тем, чтобы кто-нибудь не вздумал воспользоваться отвращением Иисуса к физическому противоборству. Несколько раз старшие и грубые подростки нападали на Иисуса, рассчитывая на его хорошо известную покорность, однако они всегда получали быстрый и решительный отпор от рук его добровольного стража и верного защитника – Иакова, сына каменщика.
Иисус был общепризнанным лидером Назаретских подростков, исповедовавших высшие идеалы своего времени и поколения. Его молодые товарищи относились к нему с настоящей любовью – не только потому, что он был справедливым, но также благодаря его редкой отзывчивости, выражавшей любовь и граничащей с благоразумным сочувствием.
В этом году он стал явно тяготеть к обществу старших. Он любил обсуждать культурные, педагогические, общественные, экономические, политические и религиозные проблемы с людьми, обладавшими более зрелым разумом, причем глубина его рассуждений и острота наблюдений настолько покоряли его старших товарищей, что они всегда с большим удовольствием встречались с ним. До тех пор, пока он не взял на себя ответственность за обеспечение семьи, родители постоянно пытались привлечь его к обществу сверстников – или тех, кто был ближе к его возрасту, – вместо более старших и знающих людей, которым он отдавал такое предпочтение.
Позднее в этом же году в течение двух месяцев он рыбачил со своим дядей в Галилейском море и добился больших успехов. Он стал опытным рыбаком еще до того, как достиг зрелого возраста.
Иисус продолжал развиваться физически; он являлся одним из лучших и привилегированных учеников; он был в хороших отношениях с младшими братьями и сестрами, обладая преимуществом в возрасте – Иисус был на три с половиной года старше следующего ребенка. Он пользовался хорошей репутацией в Назарете, не считая родителей некоторых наиболее нерадивых детей, которые часто говорили, что Иисус слишком дерзок и что ему не хватает должной скромности и юношеской сдержанности. Он обнаруживал растущую склонность направлять игры своих товарищей в более серьезное и разумное русло. Он был прирожденным учителем и просто не мог не вести себя как учитель, даже если он всего лишь участвовал в играх.
Уже в раннем возрасте Иосиф начал учить Иисуса различным видам заработка, объясняя преимущества земледелия перед ремеслами и торговлей. Галилея была более красивой и зажиточной областью, чем Иудея, и стоимость жизни составляла здесь лишь около четверти стоимости жизни в Иерусалиме и Иудее. Это была провинция сельскохозяйственных деревень и процветающих промышленных городов; здесь насчитывалось более двухсот городов с населением свыше пяти тысяч человек и тридцать городов более чем с пятнадцатитысячным населением.
К тому времени, когда Иисус впервые отправился со своим отцом на Галилейское море, чтобы познакомиться с рыболовным промыслом, он почти уже решил стать рыбаком. Однако лучше узнав ремесло отца, он впоследствии стал склоняться к профессии плотника, а еще позднее сочетание нескольких факторов позволило ему сделать окончательный выбор и стать религиозным учителем нового типа.
3. Одиннадцатый год (5 год н.э.).
В течение всего года мальчик продолжал совершать поездки из дома вместе со своим отцом, но он также часто посещал ферму своего дяди и иногда отправлялся в Магдалу, чтобы порыбачить с тем дядей, который обосновался неподалеку от города.
Иосиф и Мария часто испытывали искушение как-то особо выделить Иисуса или каким-либо иным образом обнаружить свое знание того, что он является заветным дитя, сыном предначертанной судьбы. Однако в этих вопросах оба родителя отличались чрезвычайной мудростью и прозорливостью. В тех редких случаях, когда они все-таки оказывали ему какое-то, пусть и незначительное, предпочтение, юноша быстро отвергал любые знаки такого особого внимания.
Иисус проводил много времени в мастерской, которая обслуживала караваны; здесь, общаясь с путешественниками со всех концов мира, он приобрел огромную и поразительную для своего возраста информацию о международных событиях. Это был последний год, когда он мог свободно предаваться играм и юношеским забавам. Начиная с этого времени, трудности и ответственность стремительно возрастали в жизни этого юноши.
Вечером в среду, 24 июня 5 года н. э., родился Иуда. Рождение этого седьмого ребенка прошло с осложнениями. В течение нескольких недель Мария находилась в таком тяжелом состоянии, что Иосиф оставался дома. Иисус был загружен поручениями отца и многочисленными обязанностями, вызванными серьезной болезнью матери. С тех пор он уже не считал для себя возможным вернуться к беспечности, присущей его более раннему возрасту. Со времени болезни матери – незадолго до того, как ему исполнилось одиннадцать лет, – он был вынужден взять на себя ответственность старшего сына, причем сделать это на один или два полных года раньше, чем это бремя должно было бы в обычных обстоятельствах лечь на его плечи.
Каждую неделю хазан проводил один из вечеров с Иисусом, помогая ему осваивать священные книги евреев. Он был чрезвычайно заинтересован в успехах своего многообещающего ученика и поэтому был готов всячески помогать ему. Еврейский педагог оказывал огромное влияние на этот крепнувший ум, однако для него оставалось полной загадкой, почему Иисус был столь равнодушен ко всем его предложениям относительно возможности переезда в Иерусалим для продолжения образования под началом ученых раввинов.
Примерно в середине мая Иосиф поехал вместе с Иисусом по делам в Скифополь, – главный греческий город Декаполиса, древнееврейский город Беф-Сан. По дороге Иосиф рассказывал о многих событиях древней истории царя Саула, филистимлянах и последующих событиях бурной истории Израиля. Чистота и стройная планировка этого так называемого языческого города произвели на Иисуса громадное впечатление. Его поразил открытый театр и восхитил прекрасный мраморный храм для поклонения «языческим» богам. Иосиф был глубоко встревожен восторгом юноши и пытался свести на нет эти благоприятные впечатления, превознося красоту и величие иудейского храма в Иерусалиме. Иисус часто с любопытством смотрел на Скифополь с холма в Назарете и не раз расспрашивал о его огромных общественных сооружениях и богато украшенных зданиях, однако отец всегда стремился уклониться от ответов на эти вопросы. Теперь же они оказались лицом к лицу с красотой города иноверцев, и Иосиф не мог, не роняя собственного достоинства, оставить расспросы Иисуса без внимания.
Случилось так, что в это время в амфитеатре Скифополя проходили ежегодные соревнования и показательные выступления мастеров физической культуры греческих городов Декаполиса, и Иисус стал упрашивать отца, чтобы тот позволил ему посмотреть игры. Его просьба была столь настойчивой, что Иосиф не решился ответить отказом. Мальчик пришел в восторг от игр и проникся духом атлетизма и спортивных умений. Иосиф был потрясен до глубины души, видя, как его сын восхищенно взирает на демонстрацию «языческого» тщеславия. Когда игры завершились, Иосиф был поражен, как никогда в своей жизни, после того как Иисус заявил ему о своем одобрительном отношении к играм и предположил, что если бы юноши Назарета могли предаваться здоровым физическим упражнениям на свежем воздухе, это пошло бы им на пользу. Иосиф долго и откровенно говорил с Иисусом о порочности таких действий, однако он прекрасно понимал, что мальчик остался при своем мнении.
В тот вечер, в комнате гостиницы, Иисус единственный раз увидел своего отца рассерженным: в ходе их разговора мальчик настолько забыл о некоторых особенностях еврейских представлений, что предложил, чтобы они отправились домой и организовали строительство амфитеатра в Назарете. Когда Иосиф услышал из уст своего первенца столь нееврейские мысли, он потерял свою обычную сдержанность и, схватив Иисуса за плечо, гневно воскликнул: «Чтобы я никогда больше не слышал от тебя, сын мой, столь греховных речей!». Иисус был поражен этим взрывом эмоций со стороны своего родителя; никогда ранее не приходилось ему испытывать ту жгучую боль, которую вызвало негодование отца, и он был несказанно изумлен и потрясен. В ответ он сказал лишь: «Хорошо, отец мой, пусть будет так». И никогда впредь мальчик ни одним словом не упоминал об играх и других спортивных занятиях греков, пока был жив его отец.
Позднее Иисус увидел греческий амфитеатр в Иерусалиме и узнал, сколь ненавистными были такие вещи с еврейской точки зрения. Тем не менее, на протяжении всей своей жизни он стремился включить идею здорового отдыха в свои личные планы и, насколько позволял еврейский обычай, в программу регулярных занятий его двенадцати апостолов.
К концу одиннадцатого года Иисус представлял собой сильного, хорошо развитого и довольно веселого подростка. Однако, начиная с этого года, его всё чаще посещали характерные периоды глубокой задумчивости и серьезных размышлений. Он много думал над тем, как исполнить обязательства по отношению к семье и одновременно следовать зову своей миссии в мире; он уже понял, что его миссия не ограничится улучшением положения еврейского народа.
4. Двенадцатый год (6 год н.э.)
Этот год в жизни Иисуса был полон событий. Он продолжал делать успехи в школе и неутомимо исследовал природу. Одновременно с этим он уделял всё больше внимания изучению методов, с помощью которых люди зарабатывали себе на жизнь. Он начал регулярно работать в столярной мастерской и получил разрешение распоряжаться собственным заработком, что было большой редкостью в еврейской семье. В этом году он также научился молчать о подобных вещах за пределами семьи. Он начал понимать, чем именно он вызывал неприятности, и впредь становился всё более осмотрительным, скрывая всё, из-за чего его могли считать отличным от остальных товарищей.
В течение этого года он не раз переживал неуверенность, если не настоящие сомнения, относительно характера своей миссии. Его естественно развивающийся человеческий разум не мог еще осознать всю реальность его двойной сущности. Факт обладания единой личностью мешал его разуму осознать двойное происхождение тех факторов, которые составляли его сущность, связанную с той же самой личностью.
С этого времени он стал лучше ладить с братьями и сестрами. Он становился всё более тактичным, всегда был участливым и внимательным к их благополучию и счастью и сохранял хорошие отношения с ними вплоть до начала своего общественного служения. Точнее, наилучшие отношения связывали его с Иаковом, Мириам и двумя младшими (в то время еще не родившимися) детьми – Амосом и Руфью. Он всегда ладил с Марфой. Источником домашних неприятностей были для него трения в отношениях с Иосифом и Иудой, в особенности с последним.
Взяться за воспитание этого беспрецедентного сочетания божественного и человеческого начал было нелегким испытанием для Иосифа и Марии и они заслуживают всяческого одобрения за столь преданное и успешное выполнение своих родительских обязанностей. Родители Иисуса всё больше осознавали, что в их старшем сыне присутствует нечто сверхчеловеческое, однако они и представить себе не могли, что это заветное дитя воочию и воистину является действительным создателем этой локальной вселенной вещей и существ. Иосиф и Мария жили и умерли, так и не узнав о том, что их сын Иисус на самом деле является Создателем Вселенной, воплотившимся в смертной плоти.
В этом году Иисус более, чем когда-либо, уделял внимание музыке и продолжал обучать дома своих братьев и сестер. Примерно в то же время юноша начал остро осознавать различие во взглядах Иосифа и Марии на сущность его миссии. Он много размышлял о расхождениях во взглядах своих родителей и часто слышал их разговоры, когда они думали, что он уже давно спит. Он всё больше склонялся к мнению отца, поэтому его мать не могла не чувствовать себя уязвленной, видя, как ее сын постепенно отвергает ее руководство в вопросах, имевших отношение к его жизненному пути. И с течением лет пропасть непонимания увеличивалась. Всё меньше Мария была способна понять значимость миссии Иисуса, и всё сильнее эта добрая мать переживала из-за того, что любимый сын не оправдывает ее сокровенных надежд.
Иосиф всё больше верил в духовный характер миссии Иисуса. И поэтому, уже не говоря о других и более важных причинах, воистину печально, что он не дожил до того времени, когда сбылось его представление о посвящении Иисуса на земле.
В течение своего последнего года учебы в школе Иисус, которому исполнилось двенадцать лет, убедил своего отца отказаться от еврейского обычая прикасаться к куску пергамента, прибитому к дверному косяку, при каждом входе и выходе из дома и целовать палец, коснувшийся пергамента. Этот обычай сопровождался словами: «Господь будет хранить нас в походах и возвращениях, отныне и вовек». Иосиф и Мария не раз просили Иисуса не делать изваяний и рисунков, объясняя, что они могут быть использованы в целях идолопоклонства. Хотя Иисус так и не смог понять их запретов на изваяния и рисунки, у него было очень хорошее представление о логике, вследствие чего он указал своему отцу на принципиально идолопоклоннический характер ритуального поклонения пергаменту на дверном косяке. После этого возражения Иисуса Иосиф снял пергамент.
Со временем Иисус сделал многое для того, чтобы изменить формы выражения их религиозных чувств, – семейных молитв и других обычаев. Многие подобные вещи были возможны в Назарете, ибо Назаретская синагога находилась под влиянием либеральной школы раввинов, примером для которой служил известный Назаретский учитель Иос.
На протяжении этого и двух последующих лет Иисус испытывал сильные душевные страдания из-за постоянных попыток совместить собственные взгляды на религиозные обычаи и нормы общественного поведения с укоренившимися верованиями своих родителей. Его смущало противоречие между стремлением быть верным своим собственным убеждениям и осознанной необходимостью покорно подчиняться родителям; и величайшее противоречие заключалось в столкновении двух заповедей, имевших преобладающее значение для его юношеского разума. Первая гласила: «Следуй велениям твоих высших представлений об истине и праведности». (Пс. 14:1-5) В другой говорилось: «Почитай отца своего и мать свою, ибо они дали тебе жизнь и воспитали тебя». (Втор. 5-16). Тем не менее Иисус никогда не уклонялся от ежедневной обязанности согласования верности собственным убеждениям с обязательствами по отношению к своей семье, и он получал удовлетворение от всё более гармоничного объединения личных убеждений и семейного долга, в искусное претворение идеи групповой солидарности, основанной на верности, справедливости, терпимости и любви.
5. Его тринадцатый год (7 год н.э.)
В этом году завершилось детство Назаретского подростка и начался период возмужания; ломка голоса, а также другие особенности его разума и тела, свидетельствовали о приближении периода взросления.
В воскресенье вечером, 9 января 7 года н. э., родился самый младший из его братьев, Амос. Иуде не было и двух лет, а маленькая Руфь еще не родилась; поэтому через год, после случайной смерти его отца, на плечах Иисуса осталась большая семья малолетних детей.
Примерно в середине февраля Иисус по-человечески обрел уверенность в том, что ему суждено выполнить на земле миссию, связанную с просвещением человека и раскрытием Бога. Важные решения, вместе с далеко идущими планами, созревали в разуме этого юноши, который внешне являлся обычным еврейским подростком из Назарета. Зачарованная и изумленная, разумная жизнь Небадона следила за тем, как всё это стало раскрываться в мыслях и действиях сына плотника, превратившегося теперь в юношу.
В первый день недели, 20 марта 7 года н. э., Иисус закончил курс обучения в местной школе при Назаретской синагоге. Это был знаменательный день в жизни любой честолюбивой еврейской семьи – день, когда первенец провозглашался «сыном закона» и искупленным первородным сыном Господа Бога Израиля, «дитя Всевышнего» и слугой Господа всей земли.
На предыдущей неделе, в пятницу, Иосиф вернулся из Сепфориса, где он руководил строительством нового общественного здания, чтобы присутствовать на этом радостном событии. Учитель Иисуса твердо верил в то, что этого толкового и прилежного ученика ждут великие дела, выдающаяся миссия. Несмотря на все неприятности, вызванные инакомыслием Иисуса, старейшины чрезвычайно гордились юношей и уже начали составлять планы, которые позволили бы ему отправиться в Иерусалим для продолжения образования в знаменитых иудейских академиях.
Слушая периодические обсуждения этих планов, Иисус всё больше укреплялся в мысли о том, что он никогда не поедет в Иерусалим для получения образования под началом раввинов. Но он и не подозревал о нависшей над ними трагедии, положившей конец всем подобным планам и заставившей его взять на себя ответственность за обеспечение и руководство большой семьей, которая вскоре уже насчитывала пятерых братьев и трех сестер, мать и его самого. Иисус приобрел более обширный и продолжительный опыт содержания семьи, чем это выпало на долю Иосифа, его отца. И ему действительно была по силам задача, поставленная им впоследствии перед собой: стать мудрым, терпеливым, отзывчивым и умелым учителем и старшим братом для этой семьи – своей семьи, столь внезапно потрясенной горем и столь неожиданно осиротевшей.
6. Путешествие в Иерусалим.
Достигнув порога зрелости и завершив образование в синагогальных школах, Иисус получил право отправиться в Иерусалим вместе со своими родителями для празднования своей первой Пасхи. В том году праздник Пасхи пришелся на субботу, 9 апреля 7 года н. э. Рано утром в понедельник, 4 апреля, большая группа жителей Назарета (103 человека) приготовилась отправиться в Иерусалим. Они двинулись на юг, в направлении Самарии, однако, достигнув Изреельской долины, повернули на восток и, обогнув гору Гелвуй, вышли к долине Иордана, дабы избежать прохождения через Самарию. Иосиф и его семья с удовольствием пошли бы через Самарию, минуя колодец Иакова и Вефиль, но ввиду того, что евреи предпочитали не иметь дел с самаритянами, они решили отправиться вместе со своими соседями через Иорданскую долину.
Внушавший страх Архелай был уже низложен, и они могли безбоязненно взять Иисуса с собой в Иерусалим. Прошло двенадцать лет после того, как первый Ирод пытался уничтожить Вифлеемского младенца, и теперь уже никто бы не подумал связать тот случай с этим неизвестным юношей из Назарета.
Вскоре – еще до того, как они достигли Изреельского распутья, – по их левую руку осталось древнее селение Сунем, и Иисус в очередной раз услышал рассказ о прекраснейшей из девушек Израиля, которая некогда жила здесь, а также о чудесах, сотворенных здесь Елисеем. Проходя через Изреельскую долину, родители Иисуса вспоминали о деяниях Ахава и Иезавели и о подвигах Ииуя. Обходя гору Гелвуй, они много говорили о Сауле, который покончил с собой на склонах этой горы, о царе Давиде и о тех событиях, которые были связаны с этим историческим местом.
Огибая основание Гелвуя, паломники могли видеть справа греческий город Скифополь. Они глядели на мраморные строения, держась на расстоянии и не приближаясь к языческому городу, – в противном случае они осквернили бы себя настолько, что не смогли бы принять участие в священных ритуалах Пасхи в Иерусалиме. Мария не могла понять, почему ни Иосиф, ни Иисус не хотели говорить о Скифополе. Она не знала об их прошлогодней размолвке, ибо они никогда не рассказывали ей об этом случае.
Начался спуск в тропическую Иорданскую долину, и вскоре восторженному взору Иисуса предстал извилистый, петляющий Иордан, несущий свои сверкающие и журчащие воды к Мертвому морю. Они сняли верхние одежды и продолжили путь на юг по этой тропической долине, любуясь роскошными хлебными полями и прекрасными олеандрами с их розовым цветением, а далеко на севере возвышался покрытый снежной шапкой Ермон, величественно взирая на эту историческую долину. Они миновали Скифополь и спустя немногим более трех часов пути подошли к журчащему роднику, где расположились на ночлег под звездным небом.
На второй день они прошли мимо того места, где Иавок впадает с востока в Иордан, и, глядя на восток, в долину этой реки, они вспоминали времена Гидеона, когда мадианитяне наводнили эту местность, чтобы захватить ее. К концу второго дня они остановились у основания самой высокой горы, возвышавшейся над Иорданской долиной, – горы Сартаба; на ее вершине находилась Александрийская крепость, в которую Ирод заточил одну из своих жен и где он похоронил двух задушенных сыновей.
На третий день они миновали два селения, недавно построенные Иродом, отметив их великолепную архитектуру и прекрасные пальмовые сады. К ночи они добрались до Иерихона, где оставались до утра. В тот вечер Иосиф, Мария и Иисус прошли полторы мили до того места, где когда-то находился древний Иерихон и где, согласно еврейскому преданию, Иешуа – в честь которого был назван Иисус – совершил свои знаменитые подвиги.
К четвертому, последнему, дню пути, дорога превратилась в сплошной поток паломников. Вскоре начался подъем на холмы, ведущие к Иерусалиму. С приближением к вершине их взгляду представали дальние горы, поднимавшиеся далеко за Иорданом, а на юге открывалась земля, лежавшая за стоячими водами Мертвого моря. На полпути к Иерусалиму Иисус впервые увидел Елеонскую гору (которой предстояло сыграть столь значительную роль в его последующей жизни), и Иосиф сказал ему, что Священный город лежит сразу же за этим гребнем. И сердце подростка сильно забилось в радостном ожидании скорой встречи с городом и домом его небесного Отца.
Они устроили привал на восточном склоне Елеонской горы, у небольшой деревушки под названием Вифания. Гостеприимные жители деревни всей гурьбой высыпали навстречу, чтобы услужить паломникам, и случилось так, что Иосиф и Мария остановились рядом с домом некоего Симона, у которого было трое детей в возрасте Иисуса – Мария, Марфа и Лазарь. Они пригласили Назаретскую семью передохнуть в их доме, и с этого началась длившаяся всю жизнь дружба двух семей. Впоследствии Иисус не раз останавливался в этом доме в течение своей богатой событиями жизни.
Они устремились вперед и вскоре уже стояли на гребне Елеонской горы, и Иисус впервые (на своей памяти) увидел Священный город, пышные дворцы и вдохновляющий храм его Отца. За всю свою жизнь Иисус никогда не испытывал такого же чисто человеческого восторга, как тот, который охватил его в этот апрельский день на Елеонской горе, когда он впервые наслаждался панорамой Иерусалима. Пройдет время, и он будет стоять на том же месте и плакать о городе, которому предстояло отвергнуть еще одного пророка, – последнего и величайшего из небесных учителей.
Но они поспешили вперед, к Иерусалиму. Это было в четверг пополудни. Войдя в город, они миновали храм, и никогда еще Иисус не видел такого скопления людей. Он сосредоточенно думал о том, как эти евреи смогли прибыть сюда из самых дальних уголков известного мира.
Вскоре они достигли места, заранее подготовленного в качестве их пристанища на время Пасхальной недели. Это был большой дом состоятельного родственника Марии – того, который с самого начала знал от Захарии как об Иоанне, так и об Иисусе. На следующий день, день приготовлений, они подготовились к должному празднованию Пасхальной субботы.
В то время как весь Иерусалим возбужденно готовился к Пасхе, Иосиф нашел время, чтобы показать своему сыну город и посетить академию, в которой тот должен был продолжить свое образование двумя годами позже, сразу же по достижении необходимого пятнадцатилетнего возраста. Иосиф был серьезно озадачен, заметив, сколь мало интересовали Иисуса все эти тщательно продуманные планы.
Храм, а также все связанные с ним службы и другая деятельность произвели на Иисуса глубокое впечатление. Впервые с тех пор, как ему исполнилось четыре года, он был слишком погружен в собственные мысли, чтобы задавать много вопросов. И всё-таки он (как и в предыдущих случаях) задал отцу несколько сбивавших с толку вопросов о том, почему небесный Отец требовал убийства столь многих невинных и беззащитных животных. И, видя выражение лица мальчика, Иосиф прекрасно понимал, что его ответы и попытки дать какое-то объяснение не удовлетворили его глубокомысленного и сообразительного сына.
Накануне Пасхальной субботы волны духовного озарения прокатились через смертный разум Иисуса и до предела наполнили его человеческое сердце жалостью к духовно слепым и морально невежественным толпам, собравшимся на празднование древней Пасхи. Это был один из самых необычных дней, проведенных Сыном Бога во плоти. И в течение этой ночи, впервые за всю смертную жизнь Иисуса, к нему явился направленный Эммануилом полномочный посланник из Салвингтона, который сказал: «Пробил час. Тебе пора заняться делом своего Отца».
Так, еще до того, как на эти молодые плечи пал тяжкий груз ответственности за Назаретскую семью, прибыл небесный посланник, чтобы напомнить этому юноше, которому еще не исполнилось тринадцати лет, о том, что настало время возобновить свои обязательства перед вселенной. Это явилось первым действием в длинном ряду событий, кульминацией которых стало завершение посвящения Сына на Урантии и повторное возложение «управления вселенной на его богочеловеческие плечи».
Со временем тайна инкарнации становилась для всех нас всё более непостижимой. В наше сознание не укладывался тот факт, что этот Назаретский юноша являлся создателем всего Небадона. Так и сегодня мы не понимаем, каким образом дух того же самого Сына-Создателя и дух его Райского Отца соединяются с душами людей. Постепенно мы видели, как его человеческий разум всё лучше осознавал, что в то время, как он жил во плоти, в духе на его плечах лежала ответственность за вселенную.
Так завершается путь Назаретского подростка и начинается рассказ о юноше, всё глубже осознающем себя божественным человеком, который уже начинает обдумывать свой путь в мире и пытается совместить раскрывающуюся цель своей жизни с желаниями родителей и обязательствами по отношению к своей семье и существовавшему в то время обществу.
За всю насыщенную событиями земную жизнь Иисуса не было ни одного более увлекательного и по-человечески более волнующего случая, чем это первое на его памяти посещение Иерусалима. Особенно воодушевляющим стало для Иисуса самостоятельное участие в храмовых диспутах, что надолго сохранилось в его памяти как важное событие позднего детства и ранней юности. Он впервые смог провести несколько дней предоставленным самому себе, испытать восторг от возможности уходить и приходить свободно и без ограничений. В этот короткий период вольного существования в течение недели после Пасхи он впервые в жизни был полностью свободен от каких-либо обязанностей. И только через много лет ему представился такой же период свободы от всякого чувства ответственности, хотя бы на короткое время.
Женщины редко отправлялись на празднование Пасхи в Иерусалим; их присутствие не было обязательным. Однако Иисус фактически отказался идти без матери. И когда его мать решила присоединиться к ним, многие Назаретские женщины пришли к такому же решению, вследствие чего в пасхальной группе оказалось наибольшее число женщин, когда-либо отправлявшихся на Пасху из Назарета. По дороге в Иерусалим они раз за разом распевали сто тридцатый Псалом.
На всём пути от Назарета до вершины Елеонской горы радостное предчувствие не покидало Иисуса. В детстве он часто и с почтением слушал рассказы об Иерусалиме и его храме, теперь же ему предстояло увидеть их в действительности. Внешний вид храма с Елеонской горы и вблизи, отвечал его ожиданиям и даже превосходил их, но, когда он впервые вошел в его священные врата, началось великое разочарование.
Вместе со своими родителями Иисус прошел через территорию храма, чтобы присоединиться к группе новых сынов закона, которым вскоре предстояло пройти обряд посвящения в граждане Израиля. Он был несколько разочарован поведением находившейся в храме толпы, однако первое сильное потрясение того дня случилось, когда его мать отделилась от них и направилась в галерею для женщин. Иисусу никогда не приходило в голову, что его мать не имеет права сопровождать его на церемонию посвящения, и он искренне негодовал из-за того, что она стала жертвой столь несправедливой дискриминации. Хотя это глубоко возмутило его, он смолчал, если не считать нескольких слов протеста, сказанных отцу. Однако он задумался, и задумался глубоко, — это показали его вопросы, заданные книжникам и учителям неделю спустя.
Он прошел ритуал посвящения, но был разочарован его поверхностным и рутинным характером. Иисусу не хватало атмосферы личной заинтересованности, столь характерной для обрядов в синагоге Назарета. Затем он вернулся, чтобы поприветствовать свою мать и приготовился вместе с отцом совершить первый осмотр храма – его различных дворов, галерей и коридоров. Территория храма могла одновременно вместить свыше двухсот тысяч богомольцев, и, хотя громадность этого здания по сравнению со всем виденным прежде поразила его воображение, еще больше он был озадачен размышлениями о духовной значимости храмовых ритуалов и связанного с ними богослужения.
Хотя многие храмовые церемонии глубоко тронули Иисуса, чувствительного к красоте и символике, объяснения действительного смысла этих обрядов, предлагаемые его родителями в ответ на его многочисленные и пытливые расспросы, приносили ему одни разочарования. Иисус ни за что не хотел принимать объяснений богослужения и религиозной преданности, подразумевавших веру в гнев Божий или ярость Всемогущего. В ходе дальнейшего обсуждения этих вопросов, после завершения осмотра храма, когда отец стал мягко настаивать на том, чтобы Иисус признал ортодоксальные еврейские убеждения, он внезапно повернулся к своим родителям и, глядя с мольбой отцу в глаза, сказал: «Отец мой, это не может быть истиной – Отец небесный не может так относиться к своим заблуждающимся земным детям. Небесный Отец не может любить своих детей меньше, чем ты любишь меня. И я хорошо знаю, что сколь бы неблагоразумными ни были мои поступки, ты никогда не излил бы на меня свой гнев и не дал бы выхода своему раздражению. Если ты, мой земной отец, по-человечески столь напоминаешь Божественного, насколько же больше должен быть исполнен добродетели и преисполнен милосердия небесный Отец. Я отказываюсь верить в то, что мой небесный Отец любит меня меньше, чем мой земной отец».
Услышав эти слова своего первенца, Иосиф и Мария смолкли. И никогда впредь не пытались они изменить его представления о любви Бога и милосердии небесного Отца.
1. Иисус осматривает храм.
Куда бы ни попадал Иисус, проходя через дворы храма, везде он ощущал поразивший его и вызывавший отвращение дух непочтительности. Он считал, что поведение находившихся в храме толп было несовместимым с присутствием в «доме его Отца». Однако величайшим потрясением его молодой жизни стало посещение двора язычников, куда его привел отец и где крикливый говор, шум и ругань сливались с блеянием овец и невнятным шумом, выдававшим присутствие менял, а также торговцев жертвенными животными и всевозможными другими товарами.
Но больше всего его чувство приличия было возмущено видом фривольных куртизанок, разгуливавших по территории храма – таких же нагримированных женщин, каких лишь недавно он видел при посещении Сепфориса. Это осквернение храма всколыхнуло всё его юношеское негодование, и он тут же излил свое возмущение Иосифу.
Иисус восхищался настроением и богослужением в храме, но он был потрясен духовным убожеством, написанным на лицах столь многих бездумных верующих.
Они перешли во двор священников, который располагался под скальным выступом, находившимся перед храмом. Здесь стоял жертвенник, и они увидели, как священники-резники целыми гуртами забивали животных, смывая кровь со своих рук в бронзовом фонтане. Запятнанный кровью пол, окровавленные руки священников и крики умирающих животных, всё это было больше того, что мог вынести любящий природу юноша. Это ужасное зрелище вызвало отвращение мальчика из Назарета, он схватил своего отца за руку и взмолился, чтобы его увели прочь. Они прошли обратно через двор язычников, где даже грубый смех и богохульные шутки, которые он слышал, были облегчением после только что увиденного.
Иосиф заметил, какое отвращение вызвало у его сына зрелище храмовых ритуалов, и благоразумно решил показать ему «красные ворота», — мастерски выполненные ворота из коринфской бронзы. Однако Иисусу уже хватило впечатлений для первого посещения храма. Они вернулись на верхний двор, чтобы забрать Марию, и в течение часа гуляли на свежем воздухе, вдали от толпы, осматривая дворец Хасмонеев, величественный дворец Ирода и башню римских стражников. Во время этой прогулки Иосиф объяснил Иисусу, что только жители Иерусалима имеют право присутствовать при ежедневных жертвоприношениях в храме, и что галилеяне прибывают сюда для участия в храмовом богослужении только три раза в году: на Пасху, в праздник Пятидесятницы (через семь недель после Пасхи) и на праздник кущей в октябре. Эти празднования были введены Моисеем. Затем они обсудили два праздника, учрежденных в более позднее время – праздник обновления и Пурим. После этого они отправились к себе и приготовились к празднованию Пасхи.
2. Иисус и Пасха.
Пять Назаретских семей получили приглашение отпраздновать Пасху вместе с семьей Симона из Вифании, который купил для всей компании пасхального ягненка. Именно заклание этих ягнят в таком огромном количестве оказало столь сильное воздействие на Иисуса во время посещения храма.
Первоначально они собирались разделить пасхальную трапезу с родственниками Марии, но Иисус уговорил своих родителей принять приглашение посетить Вифанию.
В тот вечер, собравшись для исполнения пасхальных ритуалов, они ели жареное мясо с пресным хлебом и горькими травами. Так как Иисус являлся новым сыном завета, его попросили рассказать о происхождении Пасхи, с чем он хорошо справился. Однако он немного смутил своих родителей, поскольку вставил в свой рассказ многочисленные замечания, которые в мягкой форме отражали впечатления от недавно увиденного и слышанного, оставшегося в сознании этого молодого, но вдумчивого галилеянина. Это было началом семидневных церемоний празднования Пасхи.
Уже тогда Иисус стал задумываться о возможности празднования Пасхи без закланного ягненка, хотя он ничего не говорил об этом своим родителям. В глубине души он был уверен в том, что зрелище жертвоприношений неугодно небесному Отцу, и с течением лет он всё больше укреплялся в решении ввести когда-нибудь бескровную Пасху.
В ту ночь Иисус почти не спал, измученный кошмарными сновидениями убийств и страданий. Противоречия и нелепости теологии, присущие всей системе еврейских ритуалов, приводили в смятение его разум и разрывали его сердце. Не спалось и его родителям. События минувшего дня чрезвычайно смутили их. Их души были глубоко опечалены отношением мальчика, казавшимся странным и непреклонным. В начале ночи Мария пришла в состояние нервного возбуждения, однако Иосиф сохранял спокойствие, хотя и он был не менее озадачен. Оба они боялись откровенно говорить об этих проблемах с мальчиком, хотя Иисус с радостью поговорил бы со своими родителями, если бы они решились помочь ему начать такой разговор.
Богослужения, проходившие в храме на следующий день, были более приемлемы для Иисуса и во многом смягчили неприятные впечатления от первого дня. На другой день утром Иисус перешел на попечение молодого Лазаря, вместе с которым он приступил к планомерному изучению Иерусалима и его окрестностей. До конца дня Иисус побывал в различных местах на территории храма, где выступали учителя и отвечали на вопросы собравшихся. И за исключением нескольких посещений святого святых, во время которых он хотел подивиться на то, что же в действительности скрывалось за завесой, большую часть своего времени он провел на этих диспутах.
В течение всей пасхальной недели Иисус оставался среди нового сынова закона, а это означало, что его место было за оградой, отделявшей всех тех, кто не являлся полноправным гражданином Израиля. Это заставляло его помнить о своей молодости и не задавать всех тех вопросов, которые не давали ему покоя. По крайней мере, он сохранял свою сдержанность до тех пор, пока не завершились празднования Пасхи и не были сняты ограничения с юношей, прошедших обряд посвящения.
В среду на пасхальной неделе Иисусу позволили отправиться вместе с Лазарем на ночь в Вифанию. В тот вечер Лазарь, Марфа и Мария слушали, как Иисус говорил о вещах бренных и вечных, человеческих и божественных, и с тех пор все трое полюбили его, как родного брата.
В последние дни недели Иисус реже встречался с Лазарем, который не обладал правом допуска даже во внешний круг на храмовых диспутах, хотя и побывал на некоторых публичных беседах, проведенных во внешних дворах. Лазарь был сверстником Иисуса, однако в Иерусалиме юношей редко допускали к посвящению в сыны закона, пока им не исполнялось полных тринадцать лет.
Раз за разом в течение пасхальной недели родители Иисуса находили его сидящим в одиночестве, обхватившим молодую голову руками и погруженным в глубокое раздумье. Они никогда не видели его таким, и не ведая, сколь смущенным был его разум и сколь потревожен его дух тем, что он переживал, пребывали в крайнем недоумении и не знали, что делать. Они радовались близкому окончанию пасхальной недели и мечтали благополучно вернуться со своим странным сыном в Назарет.
День за днем Иисус думал над своими проблемами. К концу недели многое стало ему яснее. Однако, когда подошло время возвращаться в Назарет, его юношеский разум все еще был переполнен многочисленными дилеммами, и занят многими не находившими ответов вопросами и неразрешенными проблемами.
Перед тем, как покинуть Иерусалим, Иосиф и Мария вместе с Назаретским учителем их сына окончательно условились о том, чтобы по исполнении Иисусу пятнадцати лет он смог вернуться сюда и приступить к длительному курсу обучения в одной из самых известных академий раввинов. Иисус сопровождал своих родителей и учителя при посещении этого учебного заведения, но все они были обескуражены его, как казалось, полным безразличием к тому, что они говорили и делали. Реакции Иисуса на посещение Иерусалима причинили Марии глубокую боль, а Иосиф был крайне смущен странными замечаниями юноши и его необычным поведением.
Как бы то ни было, пасхальная неделя стала огромным событием в жизни Иисуса. Он получил возможность познакомиться с десятками мальчиков своего возраста, таких же, как он, кандидатов на посвящение, и он воспользовался этим общением для того, чтобы узнать о жизни людей в Месопотамии, Туркестане и Парфии, равно как и в западных римских провинциях. Он уже довольно хорошо знал условия, в которых росли молодые люди в Египте и соседних с Палестиной районах. В то время в Иерусалиме находились тысячи юношей, и Назаретский подросток лично повстречался и более или менее основательно расспросил свыше ста пятидесяти из них. Особенно его интересовали те, кто прибыл из далеких восточных и западных стран. В результате этого общения у мальчика появилось желание отправиться в путешествие по миру, чтобы узнать, каким трудом зарабатывают себе на жизнь различные группы его человеческих собратьев.
3. Иосиф и Мария покидают Иерусалим.
Назаретские паломники договорились собраться в районе храма к середине первой половины дня в первый день недели после окончания празднования Пасхи. Так они и сделали и в условленное время вышли в обратный путь в Назарет. Пока родители ждали прибытия остальных паломников, Иисус отправился в храм, чтобы послушать дебаты. Вскоре все уже были в сборе, причем мужчины и женщины шли отдельными группами, как было принято при паломничествах в Иерусалим для участия в празднествах. Иисус прибыл в Иерусалим в обществе своей матери и других женщин. Теперь же, будучи юношей, прошедшим обряд посвящения, он должен был возвращаться в Назарет в обществе своего отца и других мужчин. Однако, когда Назаретская группа отправилась в Вифанию, Иисус был настолько увлечен обсуждением ангелов в храме, что совершенно не заметил, как пропустил время, когда нужно было отправляться домой с родителями. И только во время полуденного перерыва в храмовых собраниях он понял, что отстал от остальных.
Назаретские паломники не хватились Иисуса, так как Мария считала, что он идет вместе с мужчинами, а Иосиф полагал, что он находится в группе женщин, ибо в Иерусалим он прибыл вместе с женщинами, ведя осла, на котором ехала Мария. Они обнаружили его отсутствие лишь после того, как добрались до Иерихона и приготовились остаться здесь на ночь. Расспросив последнего члена группы, достигшего Иерихона, и узнав, что никто не видел их сына, они провели бессонную ночь, вспоминая многие из его необычных реакций на события пасхальной недели, теряясь в догадках, что могло с ним случиться, и мягко укоряя друг друга за то, что не убедились в его присутствии в своей группе перед тем, как покинуть Иерусалим.
4. Первый и второй день в храме.
Между тем Иисус оставался в храме в течение всей второй половины дня, слушая диспуты и наслаждаясь более спокойной и благопристойной атмосферой, которая воцарилась после того, как схлынули огромные толпы пасхальных паломников. По окончании послеполуденных диспутов, ни в одном из которых Иисус не принимал участия, он отправился в Вифанию и прибыл туда как раз в то время, когда семья Симона собиралась приступить к вечерней трапезе. Трое подростков были счастливы видеть Иисуса, и он остался у Симона на ночь. В тот вечер он почти не общался с другими и большую часть времени провел в саду, размышляя в одиночестве.
Ранним утром следующего дня Иисус уже направлялся в храм. Он остановился на гребне Елеонской горы и заплакал над тем, что предстало его взору, – духовно убогим народом, скованным традицией и живущим под надзором римских легионов. С утра он уже был в храме, готовый принять участие в диспутах. Между тем Иосиф и Мария также поднялись засветло с намерением вернуться в Иерусалим. Первым делом они поспешили в дом своих родственников, где располагались всей семьей в течение пасхальной недели, однако в результате их расспросов выяснилось, что никто не видел Иисуса. Тщетно проискав его весь день, они вернулись к родственникам на ночь.
На втором собрании Иисус, осмелев, начал задавать вопросы, и то, каким образом он принимал участие в храмовых дискуссиях, сохраняя тон, подобающий его юному возрасту, поразило присутствующих. Порой острые вопросы Иисуса несколько смущали образованных учителей еврейского закона, но его учтивость была столь искренней, а его жажда знаний столь явной, что большинство храмовых учителей отнеслись к нему со всем уважением. Но когда он позволил себе усомниться в справедливости казни пьяного язычника, который бродил за пределами отведенного для язычников двора и нечаянно попал на запретную и, как считалось, священную территорию храма, один из наиболее нетерпеливых учителей, почувствовав в словах Иисуса скрытую критику, не выдержал и с недовольным видом осведомился у юноши, сколько ему лет. Иисус ответил: «Тринадцать лет без четырех месяцев и нескольких дней». «В таком случае, – возразил, теперь уже в раздражении, учитель, – как ты можешь здесь находиться, не достигнув возраста сына закона?» И когда Иисус объяснил, что он прошел обряд посвящения во время Пасхи и является выпускником Назаретских школ, то учителя в один голос насмешливо воскликнули: «Как же мы не догадались, что он из Назарета!» Однако, по убеждению ведущего диспут учителя, Иисус не был повинен в том, что начальники Назаретской синагоги позволили ему закончить курс, хотя формально ему было только двенадцать, а не тринадцать лет; и несмотря на то, что некоторые из его хулителей встали и ушли, было решено, что юношу следует оставить в покое и что он может и дальше присутствовать в качестве ученика на храмовых диспутах.
Когда закончился этот день – его второй день в храме, – он снова отправился на ночь в Вифанию. И вновь он вышел в сад, чтобы предаться размышлениям и молитвам. Было видно, что он задумался над трудноразрешимыми проблемами.
5. Третий день в храме.
Третий день, проведенный Иисусом с книжниками и учителями в храме, собрал толпу людей, прослышавших о галилейском юноше и пришедших поглазеть на мальчика, который ставит в тупик мудрецов, знатоков закона. Симон также пришел из Вифании, чтобы выяснить, что задумал Иисус. В течение всего этого дня Иосиф и Мария продолжали в тревоге искать своего сына и несколько раз даже приходили в храм, однако они ни разу не догадались проверить, не было ли его среди участников дискуссионных групп, хотя в одном случае, окажись они ближе, они смогли бы услышать его пленительный голос.
К концу дня всё внимание основной дискуссионной группы храма было приковано к вопросам Иисуса. Среди многих заданных им вопросов были следующие:
1. Что в действительности находится в святая святых, за завесой?
2. Почему матери Израиля должны находиться отдельно от молящихся в храме мужчин?
3. Если Бог является отцом, любящим своих детей, к чему всё это заклание животных для снискания божественной милости? Быть может, учение Моисея понято неправильно?
4. Если храм посвящен поклонению небесному Отцу, то можно ли позволять присутствовать здесь мирским менялам и торговцам?
5. Должен ли ожидаемый Мессия стать временным князем на троне Давида, или же он должен стать светом жизни при установлении духовного царства?
На протяжении всего дня слушающие дивились этим вопросам, и ни один человек не был поражен больше, чем Симон. Свыше четырех часов этот Назаретский юноша забрасывал еврейских учителей своими вопросами, – вопросами, которые заставляли слушающих задуматься, прислушаться к голосу своего сердца. Он почти не комментировал замечания старших, излагая свое учение в форме вопросов. Искусно и тонко формулируя свои вопросы, он одновременно и спорил с их учением, и предлагал свое. В том, как он их задавал, было привлекающее сочетание мудрости и юмора, подкупавшее даже тех, кто в большей или меньшей степени возмущался его молодостью. Задавая свои острые вопросы, он всегда был предельно вежливым и тактичным. В тот знаменательный день в храме он проявил то же отвращение к неоправданному использованию своего преимущества перед оппонентами, которое отличало всё его последующее общественное служение. В юношеском, а позднее в зрелом возрасте он казался начисто лишенным всякого эгоистического желания выиграть спор только для того, чтобы испытать триумф своей логики над логикой собратьев, ибо превыше всего для него было только одно: провозглашение вечной истины и, таким образом, осуществление более полного раскрытия вечного Бога.
Когда день подошел к концу, Иисус и Симон отправились назад в Вифанию. Большую часть пути и мужчина, и мальчик хранили молчание. Иисус вновь задержался на гребне Елеонской горы, но на этот раз, смотря на город и его храм, он не заплакал, а только склонил голову в безмолвной молитве.
После вечерней трапезы в Вифании он вновь отказался присоединиться к общему веселью и вместо этого вышел в сад, где бродил до поздней ночи, тщетно пытаясь составить какой-нибудь определенный план, который позволил бы приступить к делу его жизни и решить, что следует предпринять для того, чтобы как можно лучше раскрыть своим духовно слепым соотечественникам более совершенное представление о небесном Отце и освободить их от ужасной кабалы закона, ритуалов, обрядов и косных традиций. Однако озарение не приходило к этому ищущему истину подростку.
6. Четвертый день в храме.
Было странным, что Иисус не думал о своих земных родителях; даже за завтраком, когда мать Лазаря заметила, что его родители, наверное, уже дома, Иисус, казалось, не понял, что они могут волноваться из-за того, что он отстал от остальных. Он вновь отправился в храм, но на этот раз он не остановился, чтобы предаться размышлениям на гребне Елеонской горы. В течение утренних диспутов много внимания было уделено закону и пророкам, и учителя были потрясены тем, что Иисус так хорошо знает Писания – как на иврите, так и по-гречески. Однако их изумили не столько его знание истины, сколько молодость.
На послеполуденном собрании они едва приступили к ответу на его вопрос о цели молитвы, как руководитель пригласил юношу выйти вперед. Усевшись подле Иисуса, он попросил его изложить собственные взгляды на молитву и богослужение.
Накануне вечером родители Иисуса услышали о необычном юноше, который столь искусно спорил с толкователями закона, но им не пришло в голову, что этим юношей был их сын. Они почти уже решили покинуть город и отправиться к Захарии, ибо предположили, что Иисус мог пойти туда, чтобы повидаться с Елисаветой и Иоанном. Полагая, что Захария может быть в храме, они задержались здесь по пути в город Иудин. Представьте себе их удивление, когда, проходя через дворы храма, они узнали голос пропавшего мальчика и увидели его сидящим среди учителей храма.
Иосиф молчал, но Мария дала волю давно сдерживаемому страху и беспокойству и, подбежав к мальчику, вставшему, чтобы поприветствовать своих изумленных родителей, сказала: «Дитя мое, зачем ты так поступаешь с нами? Уже более трех дней, как твой отец и я ищем тебя, горюя. Что заставило тебя покинуть нас?» В воздухе повисло напряжение. Все смотрели на Иисуса, ожидая его ответа. Отец взглянул на него с осуждением, однако ничего не сказал.
Не следует забывать, что Иисус считался молодым человеком. Он закончил обычный для ребенка курс обучения, был признан сыном закона и прошел обряд посвящения как гражданин Израиля. И тем не менее, его мать в исключительно мягкой форме упрекнула его перед всеми собравшимися людьми в самый разгар наиболее серьезного и возвышенного свершения его молодой жизни, бесславно оборвав одну из величайших когда-либо предоставленных ему возможностей проявить себя в качестве учителя истины, проповедника добродетели, раскрывающего любвеобильный характер его небесного Отца.
Однако мальчик оказался на высоте положения. Если вы по справедливости оцените все обстоятельства, из которых складывалась эта ситуация, то вы сможете лучше понять мудрость сказанного им в ответ на неумышленное порицание своей матери. Задумавшись на мгновение, Иисус ответил: «Зачем же вы так долго искали меня? Разве вы не ожидали найти меня здесь, в доме моего Отца, ибо настало время, когда я должен заняться делом моего Отца?».
Его манера говорить поразила всех присутствовавших. Они молча разошлись, оставив его наедине с родителями. Вскоре юноша преодолел смущение, охватившее всех троих, спокойно произнеся: «Пойдемте, мои родители; каждый сделал то, что считал лучшим. Наш небесный Отец предопределил всё это; отправимся же домой».
В молчании они отправились в путь и к ночи прибыли в Иерихон. Только раз они остановились, и это произошло на гребне Елеонской горы, когда юноша поднял свой посох, и, дрожа от головы до пят от нахлынувшего чувства, произнес: «О, Иерусалим, Иерусалим, о, жители твои! Какие же вы рабы – вы, несущие римское ярмо и являющиеся жертвой собственных традиций! Но я вернусь, чтобы очистить этот храм и освободить мой народ от кабалы!».
В течение трех дней пути в Назарет Иисус был немногословен. В его присутствии родители тоже в основном молчали. Они действительно никак не могли понять поведение своего первенца. С другой стороны, в глубине души они высоко ценили его высказывания, хотя и не могли постигнуть всего их смысла. Прибыв домой, Иисус обратился к родителям с кратким заявлением, заверив их в своей любви и дав понять, что им не придется когда-либо снова переживать из-за его поведения. Он завершил свое торжественное обращение словами: «Хотя я должен выполнять волю моего небесного Отца, я буду также послушен моему земному отцу. Я буду ждать своего часа».
Несмотря на то, что в глубине души Иисус неоднократно отказывался согласиться с благонамеренными, но ошибочными попытками своих родителей заставить его определенным образом думать или решать за него, в чём должна состоять его будущая деятельность на земле, тем не менее во всём, что не противоречило его преданному исполнению воли Отца, он с предельным смирением подчинялся желаниям своего земного отца и обычаям своей семьи во плоти. Даже тогда, когда он не мог согласиться, он делал всё возможное, чтобы подчиниться. Он умел мастерски согласовывать преданность своему долгу с одной стороны и необходимость исполнять свои обязательства перед семьей и общественным служением – с другой.
Иосиф был озадачен, однако Мария, размышляя о недавних событиях, утешилась и в итоге усмотрела в его словах, произнесенных на Елеонской горе, предсказание мессианского подвига своего сына как освободителя Израиля. С удвоенной энергией она принялась формировать его мысли в патриотическом и националистическом духе и заручилась поддержкой своего брата, любимого дяди Иисуса. Все свои силы мать Иисуса направила на подготовку своего первенца к роли вождя тех, кому будет суждено восстановить трон Давида и навсегда сбросить ярмо политического ига язычников.
За всю земную жизнь Иисуса самыми критическими были четырнадцатый и пятнадцатый годы. Эти два года, с того времени, как он начал осознавать свою божественность и свое предназначение, и до того времени, как он достиг высокой степени общения с внутренним Настройщиком, были самыми трудными за всю его богатую событиями жизнь на Урантии. Именно этот двухгодичный период следует называть великим испытанием, подлинным искушением. Ни один молодой человек, вступивший в период первых противоречий и адаптационных трудностей юности, никогда не подвергался более решающему испытанию, чем то, через которое прошел Иисус при переходе от детства к началу зрелости.
Этот важный период в юношеском развитии Иисуса начался после посещения Иерусалима и возвращения в Назарет. Поначалу Мария была счастлива, думая о том, что ее мальчик снова рядом с ней, что Иисус вернулся домой, чтобы быть послушным сыном, – а другим он никогда и не был, – и что с этих пор он станет более восприимчивым к тем планам на будущее, которые она строила для него. Однако купание в лучах материнских иллюзий и неосознанной семейной гордости было недолгим; очень скоро ее ждало еще большее разочарование. Мальчик всё чаще проводил время в обществе своего отца. Он всё реже и реже делился с нею своими проблемами, и оба родителя всё меньше были способны понять его частое чередование земных дел и размышлений о своей связи с делом Отца. Откровенно говоря, они не понимали его, хотя по-настоящему его любили.
С возрастом сочувствие и любовь Иисуса к еврейскому народу усиливались, но постепенно в его разуме начало расти праведное негодование из-за присутствия в храме Отца священников, назначенных по политическим мотивам. Он относился с огромным уважением к искренним фарисеям и честным книжникам, однако он глубоко презирал лицемерных фарисеев и нечестных теологов; неискренние религиозные лидеры вызывали у него только чувство глубокого презрения. Глядя на вождей Израиля, он порой испытывал искушение согласиться с ролью того Мессии, которого ждали евреи, но он ни разу не поддался такому соблазну.
Рассказ о его подвигах среди мудрецов храма порадовал весь Назарет, особенно его бывших учителей в синагогальной школе. В течение какого-то времени все в один голос хвалили его. Всё село вспоминало о том, что еще ребенком он отличался мудростью и похвальным поведением, и прочило ему будущее великого лидера Израиля; наконец-то из галилейского Назарета выйдет поистине великий учитель. И все они с нетерпением ждали того времени, когда ему исполнится пятнадцать лет и он получит разрешение регулярно читать Писания в синагоге в день субботы.
1. Его четырнадцатый год (8 год н.э.).
Наступил календарный год его четырнадцатилетия. Иисус стал хорошим изготовителем хомутов и успешно работал как с парусиной, так и с кожей. Он также быстро превращался в опытного столяра и мебельщика. В то лето он часто поднимался на вершину холма, находившегося к северо-западу от Назарета, чтобы предаться молитвам и размышлениям. Постепенно он начинал всё лучше осознавать сущность своего посвящения на земле.
Прошло немногим более ста лет с того времени, когда этот холм являлся «капищем Ваала». Теперь же здесь находилась гробница Симеона, известного израильского святого. С вершины этого холма Симеона Иисус взирал на Назарет и окружавшие его земли. Смотря на Мегиддо, он вспоминал предание о египетской армии, одержавшей здесь свою первую в Азии крупную победу, и о том, как позднее другая такая армия разбила царя Иудеи Иосию.
Неподалеку виднелся Таанак, где Девора и Варак разгромили Сисару. Вдалеке были видны и холмы Дотана, где, как его учили, Иосиф был продан своими братьями в египетское рабство. Затем он устремлял свой взгляд на Евал и Гаризим, повторяя про себя предания об Аврааме, Иакове и Авимелехе. Так он вспоминал и обдумывал исторические события и предания народа, к которому принадлежал его отец Иосиф.
Он по-прежнему углубленно занимался чтением под началом учителей синагоги. Он также продолжал заниматься домашним образованием своих братьев и сестер по мере того, как они достигали соответствующего возраста.
В начале этого года Иосиф устроил свои дела так, чтобы откладывать доход, который приносила собственность в Назарете и Капернауме, для оплаты длительного курса обучения Иисуса в Иерусалиме, ибо предполагалось, что в августе следующего года – после того, как ему исполнится пятнадцать лет, – он отправится в Иерусалим.
К началу этого года как Иосифа, так и Марию стали одолевать частые сомнения относительно судьбы своего первенца. Он действительно был замечательным и милым ребенком, однако его было так трудно понять, так сложно постичь; к тому же, с ним не происходило чего-либо исключительного или сверхъестественного. Десятки раз его гордая мать стояла, затаив дыхание, и ждала, что ее сын совершит какое-нибудь сверхчеловеческое или чудотворное действо, но всякий раз ее ждало горькое разочарование. Все это было обескураживающим и приводящим в уныние. В те времена набожные люди искренне верили, что пророки и божьи люди всегда обнаруживают свое призвание и устанавливают божественную власть, творя волшебства и совершая чудеса. Однако Иисус ничего этого не делал; поэтому недоумение его родителей, размышлявших над его будущим, постоянно усиливалось.
Многие признаки свидетельствовали об улучшении экономического положения Назаретской семьи. Особенно ярким тому свидетельством было увеличение количества гладких белых дощечек, которые использовались в качестве грифельных досок для письма углем. Кроме того, Иисусу было позволено возобновить уроки музыки; он очень любил играть на арфе.
В отношении всего этого года можно сказать, что Иисус поистине «преуспевал в любви у людей и Бога». Перспективы семьи были хорошими; будущее представлялось безоблачным.
2. Смерть Иосифа.
Всё действительно шло хорошо вплоть до того рокового дня – вторника 25 сентября, когда гонец из Сепфориса принес в Назаретскую семью трагическую весть о том, что во время работы на строительстве резиденции для правителя Иосиф был тяжело ранен, упав с подъемника. На пути к дому Иосифа гонец из Сепфориса задержался в мастерской, чтобы сообщить Иисусу о несчастье, случившемся с его отцом, и они вместе пошли к дому, чтобы известить Марию о трагическом событии. Иисус хотел сразу же отправиться к отцу, но Мария и слышать ничего не хотела: она должна была сама поспешить к мужу. Она велела Иакову, которому в то время было десять лет, сопровождать ее в Сепфорис, а Иисусу оставаться с младшими детьми до ее возвращения, ибо она не знала, насколько серьезным было ранение Иосифа. Однако еще до прибытия Марии Иосиф скончался от полученных ран. Они перевезли его в Назарет и на следующий день он был похоронен рядом со своими предками.
Казалось, что именно в тот момент, когда появились хорошие перспективы и будущее представлялось в радужном свете, злой рок поразил главу этого Назаретского семейства. Дела семьи расстроились, и все планы в отношении Иисуса и его будущего образования были разрушены. Этот юноша-плотник, которому недавно исполнилось всего четырнадцать лет, осознал, что ему предстоит не только выполнить поручение своего небесного Отца и раскрыть божественную сущность на земле и во плоти, но что его молодой человеческой сущности придется взять на себя также заботу об овдовевшей матери и семи братьях и сестрах, равно как и о том ребенке, которому еще только предстояло родиться. Этот Назаретский подросток стал единственной опорой и утешением столь внезапно осиротевшей семьи. Так было позволено произойти тем естественным для Урантии событиям, которые не могли не заставить этого юношу предначертанной судьбы столь рано взвалить на себя тяжелую, но имеющую огромное воспитательное и дисциплинирующее значение ответственность. Ответственность, появившуюся после того, как он стал главой земной семьи, – отцом для своих собственных братьев и сестер, опорой и защитой для своей матери, хранителем семьи своего отца – единственной семьи, которую ему было суждено познать в этом мире.
Иисус с готовностью принял обязанности, которые так внезапно обрушились на него, и добросовестно исполнял их до конца. Во всяком случае, одна огромная проблема, грозившая осложнить его жизнь, получила трагическое разрешение – теперь ему не нужно было отправляться в Иерусалим, чтобы учиться у раввинов. Иисус поистине никогда «не сидел у ног ни одного человека». Он всегда был готов учиться даже у самого скромного из малых детей, однако его полномочия проповедника истины никогда не исходили от людей.
Он по-прежнему ничего не знал о явлении Гавриила его матери до своего рождения; он узнал об этом только от Иоанна в день своего крещения в начале общественного служения.
С годами этот молодой Назаретский плотник всё чаще оценивал каждый общественный институт и каждый религиозный обычай одним и тем же мерилом: какую пользу они приносят человеческой душе? Приближают ли они Бога к человеку? Приближают ли они человека к Богу? Хотя этот юноша не отвергал полностью таких сторон жизни, как развлечение и общение, всё большую часть своего времени и энергии он уделял только двум целям: заботе о семье и подготовке к исполнению воли своего небесного Отца на земле.
В тот год соседи стали регулярно захаживать зимними вечерами, чтобы послушать игру Иисуса на арфе, услышать его рассказы (ибо юноша был прекрасным рассказчиком) и послушать, как он читает священные книги по-гречески.
Материальное положение семьи оставалось весьма благополучным, ибо в момент смерти Иосифа они располагали довольно крупной суммой денег. Уже в молодые годы Иисус обнаружил острый деловой ум и финансовую прозорливость. Он был великодушным, но бережливым; он был экономным, но щедрым. Он оказался мудрым и умелым управляющим состоянием своего отца.
Однако, несмотря на все старания Иисуса и соседей по Назарету, пытавшихся утешить семью, Мария и дети были охвачены скорбью. Иосифа не стало. Иосиф был необыкновенным мужем и отцом, и им всем не хватало его. И всё это казалось еще более трагичным при мысли о том, что он умер прежде, чем они успели поговорить с ним или услышать его прощальное благословение.
3. Пятнадцатый год (девятый год н.э.)
К середине этого пятнадцатого года (мы ведем отсчет времени по календарю двадцатого века, а не в соответствии с еврейским годом) Иисус вплотную взялся за ведение семейных дел. К концу года почти все их сбережения иссякли, и они были вынуждены отказаться от одного из Назаретских домов, которым Иосиф владел на паях со своим соседом Иаковом.
В среду вечером, 17 апреля 9 года н.э., родилась Руфь – самый маленький член семьи, и Иисус сделал всё, что было в его силах, чтобы заменить отца, – утешить свою мать и помочь ей во время этого тяжелого и особенно печального испытания. На протяжении почти двадцати лет (до начала своего общественного служения) Иисус заботился о маленькой Руфи с такой нежностью и преданностью, с какой ни один отец не мог бы любить и лелеять свою дочь. И он был таким же хорошим отцом для всех остальных членов семьи.
В течение этого года Иисус впервые составил молитву, которой впоследствии научил своих апостолов, и которая многим стала известна как «Отче наш». В каком-то смысле она явилась развитием семейной практики, содержавшей прежде множество восхвалений и несколько формальных молитв. После смерти отца Иисус пытался научить старших детей выражать себя в молитве индивидуально – подобно тому, как он любил делать сам, – однако они не понимали его и неизменно возвращались к заученным формам молитвы. Стремясь побудить старших братьев и сестер произносить индивидуальные молитвы, Иисус помогал им наводящими фразами, но в итоге – без какого-либо намерения с его стороны – получилось так, что все они начали пользоваться молитвой, составленной в основном с помощью тех наводящих строк, которым их научил Иисус.
Наконец, Иисус отказался от мысли научить каждого члена семьи произносить спонтанные молитвы, и однажды вечером, в октябре, он сел подле небольшой приземистой лампы, стоявшей на низком каменном столе, и на кусочке гладкой кедровой доски площадью около восемнадцати квадратных дюймов написал углем молитву, которая с того времени стала неизменным семейным молением.
В этот год Иисуса серьезно беспокоили мысли о трудно соотносимых задачах. Ответственность за семью практически исключила всякую мысль о немедленном претворении какого-либо плана в ответ на веление «заняться делом своего Отца», данное ему в Иерусалиме небесным пришельцем. Иисус справедливо рассудил, что забота о семье его земного отца должна быть его первоочередным долгом, что поддержка семьи должна стать его главной обязанностью.
В том году, в так называемой Книге Еноха, Иисус нашел отрывок, под влиянием которого он позднее стал пользоваться выражением «Сын Человеческий» как определением своей посвященческой миссии на Урантии. Он серьезно обдумал идею иудейского Мессии и пришел к твердому убеждению, что ему не суждено стать таким Мессией. Он жаждал помочь народу своего отца, однако он никогда не собирался вставать во главе еврейских армий для свержения иностранного господства в Палестине. Он знал, что никогда не будет сидеть на троне Давида в Иерусалиме. Не верил он и в то, что его миссия являлась миссией духовного избавителя или нравственного учителя одного только еврейского народа. Поэтому, ни в каком смысле, делом его жизни не могло быть исполнение ревностных желаний и предположительно мессианских пророчеств священных книг иудеев – во всяком случае, не в том смысле, в котором понимали эти предсказания пророков евреи. Равным образом он был уверен и в том, что никогда не выступит в качестве того Сына Человеческого, который описан пророком Даниилом. Но как ему назвать себя, когда придет время выступить в качестве учителя мира? Что он должен говорить о своей миссии? Каким именем будут называть его те, кто поверит в его учение?
Размышляя над этими проблемами, он нашел в синагогальной библиотеке Назарета, среди изучаемых им апокалипсических книг, рукопись под названием Книга Еноха; и, хотя он был уверен, что она не принадлежит перу древнего Еноха, она чрезвычайно заинтересовала его, и он читал и перечитывал ее много раз.
Особенно сильное впечатление произвел на Иисуса один отрывок, в котором встречалось это определение – «Сын Человеческий». Автор так называемой Книги Еноха рассказывал о Сыне Человеческом, описывая труд, который тому предстояло совершить на земле, и объясняя, что Сын Человеческий – до того, как спуститься на землю и принести спасение всему человечеству, – прошел сквозь чертоги небесной славы со своим Отцом, Отцом всего сущего; и что он отказался от всего этого величия и славы, дабы спуститься на землю и провозгласить спасение для страждущих смертных. Читая эти отрывки, Иисус (прекрасно понимая, что привнесенный в эти учения восточный мистицизм был во многом ошибочным), почувствовал своим сердцем и осознал своим разумом, что из всех мессианских предсказаний священных книг иудеев и всех теорий о еврейском избавителе ничто не было ближе к истине, чем этот рассказ, затерянный только в одной, частично признанной Книге Еноха. И он сразу решил, что начнет свое служение под именем «Сын Человеческий». Так он и сделал, когда впоследствии приступил к общественной деятельности. Иисус обладал безупречной способностью видеть истину, а истину он принимал без колебаний, каким бы ни был ее источник.
К этому времени он весьма досконально решил многие вопросы, касавшиеся его последующего труда. Однако он ничего не говорил об этом матери, которая всё еще упорно придерживалась представления о том, что он является иудейским Мессией.
И здесь для молодого Иисуса пришло время великого смятения. Решив некоторые вопросы, касавшиеся сущности его миссии на земле, – «служить делу своего Отца», то есть продемонстрировать любвеобильную сущность его Отца всему человечеству, – он вновь стал задумываться о многих утверждениях Писаний относительно прихода национального избавителя, еврейского учителя или царя. Какое событие имелось в виду в этих пророчествах? Ведь он был евреем? Или всё же нет? Принадлежал он к дому Давида – или нет? Его мать утверждала, что принадлежал. Его отец, – что не принадлежал, такого же мнения был, и он сам. Быть может, пророки ошиблись в сущности и предназначении Мессии?
И всё же – могло ли быть так, что права его мать? В прошлом, когда возникали разногласия, в большинстве вопросов она оказывалась права. Если он является новым учителем, но не является Мессией, то как он сможет узнать еврейского Мессию, если таковой появится в Иерусалиме во время его миссии на земле? И какова будет его связь с этим еврейским Мессией? И каким должно быть его отношение к семье после того, как он приступит к делу своей жизни? Его отношение к еврейскому обществу и религии? К Римской империи? К иноверцам и их религиям? Снова и снова возвращался этот молодой галилеянин к каждой из этих важных проблем, серьезно размышляя над ними и одновременно продолжая работать за столярным верстаком, тяжелым трудом зарабатывая на пропитание себе, своей матери и восьми другим голодным ртам.
К концу года Мария увидела, что семейные накопления тают. Она передала продажу голубей Иакову. Вскоре они купили вторую корову и с помощью Мириам начали продавать молоко своим Назаретским соседям.
Периоды глубокой задумчивости Иисуса, его частые восхождения на вершину холма для молитв и многие странные идеи, которые он время от времени высказывал, вызывали глубокую тревогу у его матери. Иногда ей казалось, что мальчик не в себе, но она отгоняла страх, вспоминая, что, в конце концов, он является заветным дитя и в каком-то смысле отличается от других подростков.
Однако постепенно Иисус учился оставлять некоторые свои мысли при себе, не посвящать мир, даже собственную мать, в каждую свою идею. Начиная с этого года, Иисус всё меньше раскрывал то, что происходило в его разуме; то есть он говорил всё меньше о том, что было недоступно обычному человеку и из-за чего он мог бы показаться странным или непохожим на других. Во всех внешних проявлениях он стал обыкновенным и нормальным человеком, хотя ему и не хватало кого-нибудь, кто мог бы понять его трудности. Он мечтал о надежном и близком друге, но его проблемы были слишком сложными для постижения его человеческими друзьями. Уникальность этой необычной ситуации заставляла его нести свое бремя в одиночестве.
4. Первая проповедь в синагоге.
Когда Иисусу исполнилось пятнадцать лет, он получил официальное право в день субботы занимать кафедру синагоги. До этого, в отсутствие чтецов, его не раз просили читать Писания, теперь же настал день, когда согласно закону, он был вправе вести богослужение. Поэтому в первую субботу после исполнения пятнадцати лет хазан договорился о том, что утреннюю службу в синагоге проведет Иисус. И когда все благоверные Назарета собрались, юноша, выбрав отрывок из Писаний, поднялся и начал читать:
«Дух Господа Бога на мне, ибо Господь помазал меня; он послал меня благовествовать смиренным, исцелять сокрушенных сердцем, возвещать свободу пленным и освобождать духовных узников; возвещать год Божьей милости и день Божьего суда; утешать всех печальных, давать им красоту вместо пепла, елей радости – вместо скорби, хвалебную песнь – вместо унылого духа, чтобы эти люди могли называться добрыми деревьями, порослью Господней во славу.
Творите добро, а не зло, и тогда будете жить, и Господь, Бог Саваоф, будет с вами. Возненавидьте зло и возлюбите добро и восстановите у ворот правосудие. Может быть, Господь Бог сжалится над тем, что осталось от Иосифа. Омойтесь и очиститесь; удалите злые дела свои от взора моего; перестаньте творить зло и научитесь творить добро; ищите справедливости, спасайте угнетенных. Защищайте сирот и вступайтесь за вдов.
С чем приду я к Господу и склонюсь перед Всемогущим? Предстать ли пред ним с жертвоприношениями, с однолетними тельцами? Будет ли доволен Господь, если принести ему тысячу баранов, десять тысяч овец или реки масла? Или принести моего первенца за искупление моих преступлений, плод чрева моего за грех моей души? Нет! Ибо Господь показал нам, о люди, что есть добро. Чего же еще требует от вас Господь, кроме как действовать справедливо, любить милосердие и жить смиренно пред Богом вашим?
Итак, с чем вы можете сравнить Бога, который восседает над кругом земли? Поднимите глаза ваши и посмотрите, кто сотворил все эти миры, кто исчисляет небесные армии и всех их называет по имени. Всё это совершает он по величию своего могущества, и благодаря его огромной силе ни одна звезда не пропадает. Он дает уставшим силу и изнемогшим дарует крепость. Не бойтесь, ибо я с вами; не смущайтесь, ибо я – Бог ваш. Я дам вам силы и укреплю вас; да, я поддержу вас десницей правды моей, ибо я – Господь Бог ваш. И я буду держать вашу правую руку, говоря: не бойтесь, ибо я помогу вам.
А вы мои свидетели, говорит Господь, и слуги мои, которых я избрал, чтобы вы знали и верили мне, и поняли, что я – Вечный. Я, только я – Господь, и нет спасителя кроме меня».
Закончив чтение, он сел на место, и люди разошлись по домам, размышляя о тех словах, которые он с таким достоинством им прочитал. Впервые горожане видели его столь величественно торжественным; впервые они слышали его голос звучащим столь серьезно и искренне; впервые он предстал перед ними столь мужественным и решительным, столь властным.
После полудня в субботу Иисус вместе с Иаковом взобрались на вершину Назаретского холма, а когда они вернулись домой, Иисус записал углем Десять Заповедей по-гречески на двух гладких дощечках. Впоследствии Марфа разрисовала и украсила эти дощечки, и в течение долгого времени они висели на стене над небольшим верстаком Иакова.
5. Финансовые трудности.
Постепенно Иисус и его семья вернулись к более простой жизни, которую они вели раньше. Их одежда и даже еда стали более простыми. У них было в избытке молока, масла и сыра. В зависимости от времени года, они пользовались дарами своего сада, однако с каждым месяцем им приходилось прибегать ко всё большей бережливости. Завтракали они чрезвычайно скромно и лучшую пищу оставляли на ужин. Впрочем, в те времена среди евреев отсутствие богатства не означало низкого социального положения.
К этому времени юноша уже обладал достаточно всесторонним пониманием жизни своих современников. И то, насколько хорошо он понимал жизнь в семье, в поле и мастерской, видно по его последующим учениям, которые во всей полноте раскрывают его близкую связь со всеми сторонами человеческого опыта. Назаретский хазан продолжал считать, что Иисусу суждено стать великим учителем – возможно, преемником знаменитого Гамалиила в Иерусалиме.
Было ясно, что все планы Иисуса, связанные с карьерой, рухнули. Развитие событий не предвещало радужного будущего. Однако он не унывал, не терял присутствия духа. День за днем он жил, добросовестно и преданно исполняя непосредственные обязанности, связанные с его положением в жизни. Жизнь Иисуса – это вечное утешение для всех разочарованных идеалистов.
Доходы обычного столяра-поденщика постепенно сокращались. К концу этого года, трудясь с утра до ночи, Иисус был способен заработать сумму, эквивалентную двадцати пяти центам в день. К началу следующего года им было уже трудно платить гражданские налоги, не говоря о взносах, которые взымались синагогой, и храмовом налоге в полсикла. В этом году сборщик налогов пытался заставить Иисуса заплатить дополнительную сумму и даже грозил забрать его арфу.
Опасаясь того, что экземпляр Писаний на греческом будет обнаружен и конфискован сборщиками налогов, в день своего пятнадцатилетия Иисус передал его библиотеке Назаретской синагоги в качестве своего дара Господу при вступлении в пору зрелости.
Огромное потрясение пятнадцатого года его жизни ждало Иисуса в Сепфорисе. Он отправился туда, чтобы получить решение по поводу жалобы, поданной Ироду из-за спора в отношении денег, причитавшихся Иосифу в момент его трагической смерти. Иисус и Мария надеялись получить значительную сумму, однако казначей в Сепфорисе предложил им гроши. Братья Иосифа обратились с жалобой к самому Ироду, и теперь Иисус стоял во дворце и выслушивал решение Ирода о том, что его отцу на момент смерти не причиталось никаких денег. Из-за этого несправедливого решения Иисус никогда более не доверял Ироду Антипе. Неудивительно, что однажды он назвал его «этой лисой».
Уединенная работа за столярным верстаком в течение этого и последующих лет лишила Иисуса возможности общаться с караванными путниками. Семейная лавка по обслуживанию караванов уже перешла к его дяде, а Иисус работал только в домашней мастерской, где он всегда был рядом, помогая Марии ухаживать за семьей. Примерно в это же время он начал посылать Иакова на стоянку верблюдов, где тот узнавал, что нового произошло в мире; так он стремился оставаться в курсе последних событий.
В период возмужания Иисус прошел через все те противоречия и сомнения, с которыми сталкивались обычные молодые люди предшествовавших и последующих эпох. И суровый опыт кормильца семьи был надежной гарантией от чрезмерного увлечения праздными размышлениями или от пристрастия к мистике.
Именно в этом году Иисус арендовал большой участок к северу от их дома, который был разбит по типу семейного сада. У каждого из старших детей появился свой собственный огород, и они увлеченно соревновались друг с другом за лучшие успехи в земледелии. В сезон сельскохозяйственных работ их старший брат ежедневно проводил некоторое время вместе с ними в саду. Работая в саду со своими младшими братьями и сестрами, Иисус не раз мечтал о возможности поселиться всем вместе на сельской ферме, где они могли бы наслаждаться свободной и вольной жизнью. Однако судьба распорядилась иначе; и Иисус, будучи не только идеалистом, но и вполне практичным юношей, разумно и энергично решал именно те проблемы, с которыми он сталкивался, и делал всё возможное для того, чтобы и он, и его семья могли приспособиться к реальностям их положения и изменить условия их жизни таким образом, чтобы как можно лучше удовлетворять их индивидуальные и совместные стремления.
Одно время у Иисуса была слабая надежда на то, что ему удастся собрать достаточно средств – в случае получения большой денежной суммы, которую Ирод был должен его отцу за работу на строительстве дворца, – для покупки небольшой фермы. Он действительно всерьез подумывал о том, чтобы перевезти свою семью в сельскую местность. Однако после того, как Ирод не согласился заплатить причитавшиеся Иосифу деньги, они отказались от стремления приобрести сельский дом. Собственно говоря, им удавалось наслаждаться многими сторонами сельской жизни, ибо, вдобавок к голубям, у них было уже три коровы, четыре овцы, цыплята, осел и собака. Даже у малышей были свои постоянные обязанности в организованном хозяйственном укладе, которым отличалась домашняя жизнь Назаретской семьи.
С окончанием этого пятнадцатого года, в жизни Иисуса завершился опасный и трудный для человека период – время между относительно беспечным детским возрастом и осознанием приближения к зрелости с ее возросшими обязанностями и новыми возможностями обретения более сложного опыта, необходимого для развития благородного характера. Завершился период роста разума и тела и теперь этот молодой назарянин приступил к действительному делу своей жизни.
Став юношей, Иисус оказался главой и единственной опорой большой семьи. За несколько лет, прошедших после смерти отца, они лишились всей своей собственности. Постепенно он все больше осознавал свое предсуществование; одновременно с этим все лучше понимал, что присутствует на земле во плоти с определенной целью: раскрыть Райского Отца детям человеческим.
Ни один юноша, который когда-либо жил или будет жить в этом или каком-либо другом мире, никогда не сталкивался и никогда не столкнется с более трудноразрешимыми проблемами или более сложными обстоятельствами. Ни один юноша Урантии никогда не будет призван пройти через более сложные коллизии или более тяжелые ситуации, чем пережитые Иисусом в течение того напряженного периода времени – от пятнадцати до двадцати лет.
Так, познав действительный опыт юношеской жизни в мире, погрязшем в грехе и обезумевшем от зла, Сын Человеческий приобрел исчерпывающее знание жизненного опыта юноши в любом мире Небадона, и потому стал извечным и чутким утешителем бедствующих и смятенных юношей всех эпох, на всех мирах, по всей локальной вселенной.
Медленно, но верно и в непосредственном опыте этот божественный Сын зарабатывает право стать властелином своей вселенной, бесспорным и верховным правителем всех созданных разумных существ на всех мирах локальной вселенной, чутким утешителем для любого существа любого возраста и любой степени личной одаренности и опыта.
1. Шестнадцатый год (десятый год н.э.)
Воплощенный Сын прошел через младенчество и нормальное детство. Позади остались испытания и трудности переходного периода между детством и ранней зрелостью, – он стал юношей Иисусом.
В этом году он достиг полного физического развития. Он возмужал и стал привлекательным юношей. Он становился все более сдержанным и серьезным, оставаясь доброжелательным и отзывчивым. Взгляд его был добрым, но пытливым; его улыбка – неизменно располагающей и ободряющей. Его голос был мелодичным, но властным; его приветствие – сердечным, но естественным. Всегда, даже в самом обыденном общении, в нем ощущалась двуединая сущность – человеческая и божественная. В нем всегда обнаруживалось это сочетание отзывчивого друга и авторитетного учителя. И эти личные качества начали проявляться уже на ранней стадии, даже в эти юношеские годы.
Этот физически сильный и крепкий юноша достиг также полного развития своего человеческого интеллекта – не всей полноты опыта человеческого мышления, но полной способности к такому интеллектуальному развитию. Он обладал здоровым и хорошо сложенным телом, острым и аналитическим разумом, добрым и отзывчивым характером, переменчивым, но энергичным темпераментом; и из всего этого постепенно складывалась сильная, поразительная и привлекательная личность.
С течением времени матери, братьям и сестрам становилось все труднее его понимать; их озадачивали его высказывания, они неправильно истолковывали его поступки. Никто из них не мог постигнуть жизнь своего старшего брата, ибо мать дала понять им, что ему суждено стать избавителем еврейского народа. После того, как они узнали от матери эту семейную тайну, – представьте себе их замешательство, когда Иисус решительно отвергал любые подобные идеи и намерения.
В этом году Симон пошел в школу, и им пришлось продать еще один дом. Иаков взял на себя обучение трех своих сестер, две из которых были уже достаточно большими для того, чтобы приступить к серьезной учебе. Как только подросла Руфь, она перешла на попечение Мириам и Марфы. Обычно девочки в еврейских семьях были плохо образованы, однако Иисус считал (и его мать была согласна с ним), что девочки должны ходить в школу наравне с мальчиками, и так как школа синагоги их не принимала, единственное, что можно было сделать, это организовать домашнюю школу специально для них.
В течение всего этого года Иисус не отходил от верстака. К счастью, у него было много работы. Качество его изделий было столь высоким, что ему не приходилось сидеть без дела даже тогда, когда спрос в их округе падал. Порой заказов было столько, что ему помогал Иаков.
К концу этого года он почти уже решил, что после того, как члены его семьи вырастут и обзаведутся своими семьями, он открыто приступит к своему труду в качестве учителя истины, раскрывая небесного Отца миру. Он знал, что ему не суждено стать долгожданным иудейским Мессией, и он считал практически бесполезным обсуждать эти вопросы со своей матерью; он решил, что позволит ей остаться с любыми своими идеями, ибо все, что он говорил в прошлом, не оказало на нее никакого или почти никакого воздействия и к тому же он помнил, что отцу никогда не удавалось переубедить ее. Начиная с этого года, он все реже и реже говорил об этих проблемах с матерью или с кем-либо другим. Столь особой была его миссия, что никто из живущих на земле не смог бы ему посоветовать, как ее исполнить.
Для своей семьи он был настоящим молодым отцом, каждую свободную минуту он проводил с младшими членами семьи, и они по-настоящему любили его. Его мать огорчалась, видя, сколько ему приходится работать; она горевала из-за того, что изо дня в день он стоял за столярным верстаком, зарабатывая семье на пропитание, вместо того, чтобы учиться у раввинов в Иерусалиме, на что они столь наивно рассчитывали. Хотя в ее сыне было много такого, что было непонятно Марии, она действительно любила его и была глубоко признательна ему за ту готовность, с которой он взвалил на себя ответственность за семью.
2. Семнадцатый год (одиннадцатый год н.э.)
Примерно в это же время, в первую очередь в Иерусалиме и Иудее, поднялись широкие волнения с призывами к мятежу против уплаты налогов Риму. Происходило рождение сильной националистической партии, членов которой вскоре стали называть зелотами. В отличие от фарисеев, зелоты не желали дожидаться прихода Мессии. Они предлагали довести дело до конца с помощью политического восстания.
Группа организаторов прибыла из Иерусалима в Галилею, где делала большие успехи, пока не достигла Назарета. Когда они пришли к Иисусу, он внимательно выслушал их и задал много вопросов, однако отказался примкнуть к партии. Он уклонился от объяснения всех своих причин, и под влиянием его отказа многие из его молодых товарищей в Назарете поступили так же.
Мария приложила все свои силы, чтобы уговорить его стать членом партии, но ей ничего не удалось от него добиться. Она даже намекнула на то, что его отказ поддержать национальное дело по ее велению был непослушанием, – нарушением обещания подчиняться своим родителям, данного им при возвращении из Иерусалима. Однако в ответ на это измышление он только ласково положил руку ей на плечо и, смотря ей в глаза, сказал: «Мама, как ты могла?» И Мария отказалась от своих слов.
Один из дядей Иисуса (брат Марии Симон) уже присоединился к этой группе и впоследствии вошел в руководство галилейской организации. И в течение нескольких лет между Иисусом и его дядей существовало некоторое отчуждение.
Однако, в Назарете назревали неприятности. Позиция Иисуса в этих вопросах привела к расколу среди городских еврейских юношей. Около половины из них вошли в националистическую организацию, а другая половина начала формировать оппозиционную ей группу более умеренных патриотов, надеясь на то, что Иисус станет их вождем. Они были поражены, когда он отказался от предложенной ему чести, объяснив свой отказ многочисленными обязательствами по отношению к семье, с чем они все согласились. Но вскоре положение еще больше осложнилось, когда некий богатый еврей, Исаак – ростовщик, ссужавший деньги язычникам, – пообещал поддержку семье Иисуса, если тот оставит свое ремесло и примет на себя руководство этими Назаретскими патриотами.
Иисус, которому в то время было неполных семнадцать лет, столкнулся с одной из самых щекотливых и сложных ситуаций своей юности. Духовным вождям всегда трудно определить свое отношение к патриотическим вопросам, особенно если дело усложняется иностранными угнетателями, собирающими налоги. В данном случае положение усложнялось вдвойне, ибо в пропаганде против Рима использовалась религия евреев.
Положение Иисуса стало еще более трудным, ибо мать, дядя и даже младший брат Иаков уговаривали его примкнуть к национальному движению, в котором уже состояли все лучшие евреи Назарета, а те юноши, которые не вошли в движение, немедленно сделали бы это, если бы Иисус изменил свое решение. Во всем Назарете у него был единственный мудрый советчик – его прежний учитель, хазан, который посоветовал ему, что ответить гражданскому комитету Назарета после того, как его члены пришли к Иисусу и попросили откликнуться на общественный призыв. За всю его молодую жизнь он впервые сознательно прибег к публичной стратегии. До этого случая, стремясь прояснить ситуацию, он всегда полагался на откровенное изложение истины, однако сейчас он не мог рассказать всю правду. Он не мог намекнуть на то, что является более, чем человеком; он не мог раскрыть собственное представление о своей миссии, которая ждала его в более зрелом возрасте. Кроме того, были прямо поставлены под сомнение его религиозная верность и национальная преданность. Его семья была в смятении, его молодые друзья в раздоре, и все еврейское население города – в состоянии брожения. И подумать только, что во всем этом обвиняли его – столь неповинного в каком-либо намерении вызвать неприятности, не говоря уже о таких волнениях!
Необходимо было что-то предпринять. Он должен был объяснить свою позицию, и он сделал это смело и дипломатично, удовлетворив многих, но не всех. Он использовал свои изначальные доводы, сославшись на то, что его главной обязанностью является семья, что овдовевшей матери и восьми братьям и сестрам нужно нечто большее, чем то, что можно купить за деньги, – большее, чем предметы первой необходимости, – что они имеют право на отеческую заботу и руководство и что он не может со спокойной совестью освободить себя от ответственности, возложенной на него жестокостью несчастного случая. Он отдал должное своей матери и старшему из братьев за их готовность отпустить его, однако повторил, что верность покойному отцу не позволяет ему оставить семью, сколько бы денег ни предлагалось для их материальной поддержки, произнеся незабываемые слова о том, что «деньги не могут любить». В своем обращении Иисус сделал несколько завуалированных намеков на «дело своей жизни», но объяснил, что независимо от того, насколько это дело согласуется с планами вооруженного восстания, он отказался от него наряду со всем остальным для того, чтобы иметь возможность преданно исполнять свои обязательства по отношению к семье. Каждый в Назарете прекрасно знал, что он является хорошим отцом для своей семьи, и эта тема была столь близка каждому достойному еврею, что его объяснение нашло встречный отклик в сердцах многих слушающих; и некоторые из тех, кто придерживался иных взглядов, были разоружены незапланированной речью Иакова.
В тот самый день хазан специально отрепетировал с Иаковом его речь, однако они держали это в тайне. Иаков заявил, что Иисус помог бы освободить свой народ, если бы только он (Иаков) был достаточно взрослым для того, чтобы взять на себя ответственность за семью, и что если они согласятся оставить Иисуса «с нами, чтобы быть нашим отцом и учителем, то вскоре к вам присоединится не один лидер из семьи Иосифа, а пять верных патриотов, ибо разве нас не пять мальчиков, которые подрастут и, вместе с нашим братом-отцом, встанут на службу своему народу?» Так мальчик помог вполне благополучно разрешить весьма напряженную и угрожающую ситуацию.
На время кризис миновал, но этот случай не был забыт в Назарете. Волнение продолжалось; Иисус уже не был у всех в почете, расхождение во взглядах так и осталось непреодоленным. Это обстоятельство – усложненное впоследствии другими событиями – послужило одной из главных причин его переезда в Капернаум в последующие годы. С того времени в Назарете сохранялось расхождение во мнениях относительно Сына Человеческого.
В этом году Иаков окончил школу и стал полноценным работником в домашней столярной мастерской. У него были хорошие руки, и теперь он взял на себя изготовление хомутов и плугов, а Иисус стал больше времени уделять отделке домов и тонкой столярной работе.
В этом году Иисус добился огромного прогресса в организации своего разума. Постепенно он свел свою божественную и человеческую сущность воедино, и он совершил всю эту систематизацию интеллекта силой своих собственных решений и с помощью одного только внутреннего Наставника – такого же Наставника, какой присутствует в разуме каждого нормального смертного на всех мирах, где уже побывал посвященческий Сын. До сих пор ничего сверхъестественного не произошло в жизни этого юноши, если не считать прибытия вестника, направленного его старшим братом Эммануилом и явившегося ему однажды ночью в Иерусалиме.
3. Восемнадцатый год (двенадцатый год н.э.).
В течение этого года они лишились всей своей собственности, за исключением дома и сада. Последняя часть имущества в Капернауме (не считая их доли в другой собственности), уже заложенная, была продана. Полученные средства пошли на уплату налогов, приобретение новых инструментов для Иакова и выплату взноса за старую семейную лавку-мастерскую у караванной стоянки, которую Иисус предложил выкупить, ибо Иаков был уже достаточно взрослым для того, чтобы работать в домашней мастерской и помогать Марии по хозяйству. Поскольку финансовое положение на некоторое время улучшилось, Иисус решил взять Иакова на празднование Пасхи. Они отправились в Иерусалим на день раньше, чтобы побыть вдвоем, и пошли через Самарию. Они шли пешком, и по дороге Иисус рассказывал Иакову об исторических местах, о которых пятью годами раньше, во время такого же путешествия, он услышал от отца.
Много диковинных мест предстало их взору, пока они шли через Самарию. В течение этого путешествия они обговорили множество проблем – личных, семейных и национальных. Иаков был очень религиозным юношей, и, хотя он не во всем соглашался со своей матерью относительно того немногого, что ему было известно о планах, касавшихся дела жизни Иисуса, он действительно с нетерпением дожидался своего часа, когда он смог бы взять на себя ответственность за семью и тем самым позволить Иисусу приступить к своей миссии. Он был очень благодарен Иисусу за то, что тот взял его с собой на Пасху, и они говорили о будущем более подробно, чем когда-либо прежде.
Пересекая Самарию, Иисус много размышлял, особенно в Вефиле и когда утолял жажду у колодца Иакова. Он обсудил со своим братом предания об Аврааме, Исааке и Иакове. Он сделал многое для подготовки Иакова к тому, что его ждало в Иерусалиме, стремясь ослабить тот шок, который он сам испытал при первом посещении храма. Однако некоторые из этих мест не произвели на Иакова такого же впечатления. Он был недоволен небрежным и бездушным характером исполнения своих обязанностей некоторыми священниками, но в целом получил большое удовольствие от своего пребывания в Иерусалиме.
Иисус привел Иакова в Вифанию на пасхальный ужин. Симона уже похоронили рядом с предками, и Иисус был за хозяина дома. Он принес из храма пасхального ягненка и сидел во главе стола пасхальной семьи.
После праздничного ужина Мария завела разговор с Иаковом, а Марфа, Лазарь и Иисус проговорили друг с другом далеко за полночь. На следующий день они присутствовали при богослужении в храме, и Иаков был принят в граждане государства Израиль. В то утро, когда они остановились на гребне Елеонской горы, чтобы посмотреть на храм, у Иакова вырвался возглас изумления. Однако Иисус взирал на Иерусалим в молчании. Иаков не мог понять поведения своего брата. В ту ночь они снова вернулись в Вифанию и на следующий день должны были отправиться домой, но Иаков настоял на том, чтобы они еще раз посетили храм, объясняя это желанием послушать учителей. И хотя это было действительно так, в глубине души он хотел услышать, как Иисус участвует в дискуссиях, о чем он знал от своей матери. Поэтому они отправились в храм послушать дебаты, но Иисус не задал ни одного вопроса. Его пробуждавшемуся разуму человека и Бога все это казалось столь незрелым и незначительным, что он мог только пожалеть этих людей. Иаков был разочарован молчанием Иисуса. На его вопросы Иисус отвечал только одно: «Мой час еще не настал».
На следующий день они отправились домой через Иерихон и долину Иордана, и по пути Иисус рассказывал о многих вещах, в том числе и о том, как он шел этой дорогой, когда ему было тринадцать лет.
После возвращения в Назарет Иисус начал работать в старой семейной ремонтной мастерской и был чрезвычайно рад тому, что каждый день мог встречаться со многими людьми со всей страны и окружающих мест. Иисус действительно любил людей – самых обыкновенных людей. Каждый месяц он вносил деньги за мастерскую и, с помощью Иакова, продолжал обеспечивать семью.
Несколько раз в году, по субботам, если в городе не было приезжих гостей, Иисус продолжал читать Писания в синагоге и не раз предлагал свои комментарии к прочитанному, однако обычно он выбирал отрывки таким образом, что комментариев не требовалось. Он столь умело выстраивал порядок чтения, что один отрывок прояснял другой. По субботам, во второй половине дня, если только позволяла погода, он всегда ходил на прогулку со своими братьями и сестрами.
Примерно в это время хазан организовал юношеский клуб для проведения философских диспутов, которые проводились в домах у членов клуба, часто – у самого хазана и Иисус стал видным членом этой группы. Благодаря этому, он смог в некоторой степени вернуть себе престиж среди местных жителей, утерянный во время недавних националистических разногласий.
Хотя его общественная жизнь была ограничена, он не забывал о ней полностью. У него было много близких друзей и преданных поклонников – как среди юношей, так и среди девушек Назарета.
В сентябре Елисавета и Иоанн прибыли в гости к Назаретской семье. Лишившись отца, Иоанн собирался вернуться в горы Иудеи и заняться земледелием или разведением овец, если Иисус не посоветует ему остаться в Назарете и взяться за плотницкое дело или какое-нибудь другое ремесло. Они не знали, что Назаретская семья живет в крайней нужде. Чем дольше Мария и Елисавета говорили о своих сыновьях, тем больше они убеждались в том, что совместная работа и более частые встречи пошли бы на пользу обоим юношам.
Иисус и Иоанн много раз беседовали друг с другом и обсудили ряд сугубо сокровенных и личных вопросов. Расставаясь, они договорились о том, что в следующий раз встретятся только при публичном служении, после того как «небесный Отец призовет» их к своему труду. Увиденное в Назарете произвело на Иоанна столь громадное впечатление, что он решил вернуться домой и своим трудом поддерживать мать. Он уверился в том, что ему суждено стать частью жизненной миссии Иисуса, однако он понимал, что пройдет много лет, прежде чем Иисус поднимет на ноги свою семью; поэтому он с удовольствием вернулся домой, где он принялся ухаживать за их небольшой фермой и помогать своей матери. Иоанн и Иисус не виделись вплоть до того дня у Иордана, когда Сын Человеческий явился для крещения.
Пополудни в субботу, 3 декабря этого года, смерть во второй раз поразила Назаретскую семью. После недельной болезни, сопровождавшейся сильным жаром, умер их маленький брат Амос. Единственной опорой Марии в это скорбное время был ее первенец. Пережив вместе с Иисусом это горе, она, наконец, в полной мере признала его главой семьи – и он был поистине достойным главой.
В течение четырех лет уровень их жизни неизменно падал; год от года тиски бедности сжимались. К концу этого года они столкнулись с одним из самых тяжких испытаний в своей нелегкой борьбе. Заработки Иакова были еще недостаточными, и расходы на похороны окончательно выбили у них почву из-под ног. Однако своей переживающей и скорбящей матери Иисус повторял только одно: «Мама Мария, скорбь нам не поможет; все мы трудимся в меру своих сил, и, быть может, улыбка матери могла бы воодушевить нас на еще большее. День ото дня надежда на лучшее будущее укрепляет нас для решения наших проблем». Его здоровый и практичный оптимизм был поистине заразительным; все дети жили в атмосфере ожидания лучших времен и лучшей жизни. И несмотря на гнет нужды, это оптимистическое мужество в огромной мере способствовало формированию сильных и благородных характеров.
Иисус обладал способностью эффективно направлять все силы своего разума, души и тела на решение непосредственной задачи. Он умел сосредоточивать свой глубокий разум на той единственной проблеме, которую он стремился решить, и это, в сочетании с его неистощимым терпением, позволяло ему невозмутимо переносить тяготы трудного смертного существования – жить так, как если бы он «видел Невидимого».
4. Девятнадцатый год (тринадцатый год н.э.)
К этому времени Иисус и Мария уже намного лучше ладили друг с другом. Она уже меньше смотрела на него, как на сына; Иисус превратился для нее скорее в отца ее детей. Каждый день приносил массу неотложных практических проблем. Они реже говорили о деле его жизни, ибо со временем все свои помыслы посвятили содержанию и воспитанию семьи из четырех мальчиков и трех девочек.
К началу этого года Иисус снискал от матери полное признание своих методов воспитания детей – позитивного предписания творить добро вместо более традиционного еврейского метода, который выражался в запрещении творить зло. В своей семье, равно как и на протяжении всей своей общественной деятельности учителя, Иисус всегда пользовался позитивной формой наставления. Всегда и везде он говорил: «Делайте так» или: «Вам следовало бы сделать так». Он никогда не пользовался негативным методом обучения, восходящим к древним табу. Иисус старался не акцентировать внимания на зле, запрещая его; вместо этого он возвышал добро, повелевая его творить. В этом доме время для молитвы было возможностью обсудить самые разные вопросы, имевшие отношение к благополучию семьи.
Иисус начал мудро дисциплинировать своих братьев и сестер в столь раннем возрасте, что для обеспечения их быстрого и добровольного послушания практически не требовалось наказаний. Единственным исключением был Иуда, которого Иисусу приходилось периодически наказывать за несоблюдение установленных в доме правил. В трех случаях – когда было признано необходимым наказать Иуду за сознательное и преднамеренное нарушение правил поведения в семье, – мера наказания назначалась единодушным решением старших детей, причем Иуда сам соглашался с наказанием до того, как оно было наложено на него.
Хотя Иисус был исключительно методичным и организованным во всем, что он делал, любое выносимое им решение отличалось также живительной гибкостью толкования и индивидуальностью подхода, чрезвычайно поражая всех детей духом справедливости, которым руководствовался их брат-отец. Он никогда не подвергал своих братьев и сестер произвольным дисциплинарным взысканиям, и эта неизменная честность и личное внимание вызывали огромную любовь к нему всех членов семьи.
Иаков и Симон выросли, пытаясь следовать плану Иисуса – умиротворять своих драчливых и порой гневливых товарищей по играм при помощи убеждения и непротивления, и они добивались хороших результатов; однако Иосиф и Иуда, соглашаясь с такими учениями дома, спешили защитить себя, когда на них нападали их товарищи. Особенно часто дух этих учений нарушал Иуда. Однако непротивление не было правилом семьи. Если члены семьи не следовали данному учению, это не влекло за собой наказания.
Как правило, все дети, в особенности девочки, приходили к Иисусу за советом, делясь с ним своими детскими горестями и доверяя ему так же, как они доверяли бы любящему отцу.
Иаков превращался в уравновешенного и выдержанного юношу, но у него не было таких же духовных наклонностей, как у Иисуса. Он намного лучше учился, чем Иосиф, который, являясь добросовестным работником, был еще менее духовно одаренным человеком. Работяга-Иосиф отставал от интеллектуального уровня других детей. Симон был благонамеренным мальчиком, но отличался излишней мечтательностью. Он никак не мог найти своего места в жизни и был источником больших волнений для Иисуса и Марии. Однако он всегда оставался добрым малым и действовал из лучших побуждений. Иуда был смутьяном. При высочайших идеалах он обладал неустойчивым нравом. По своей решительности и настойчивости он превосходил свою мать, но ему во многом не хватало ее чувства меры и осмотрительности.
Мириам была уравновешенной и спокойной девочкой, глубоко чувствовавшей все возвышенное и духовное. Марфа отличалась медлительностью в мыслях и действиях, но была чрезвычайно надежным и исполнительным ребенком. Малютка Руфь была радостью семьи; хотя ее речи отличались беспечностью, ее сердце было абсолютно чистым. Она почти что поклонялась своему старшему брату и отцу. Но ее не баловали. Она была восхитительным ребенком, хотя и не такой привлекательной, как Мириам, которая являлась первой красавицей семьи – если не всего города.
Со временем Иисус сделал многое для того, чтобы смягчить и изменить семейные учения и обряды, относившиеся к соблюдению субботы и многим другим аспектам религии, и эти изменения встретили горячее одобрение Марии. К этому времени Иисус стал бесспорным главой семьи.
В этом году Иуда пошел в школу, и для того, чтобы покрыть эти расходы, Иисусу пришлось продать свою арфу. Так он расстался с последним из своих увлечений. Он очень любил играть на арфе, когда утомлялись его разум и тело, однако он утешал себя мыслью о том, что теперь, по крайней мере, его арфу не конфискует сборщик налогов.
5. Ребекка, дочь Ездры.
Хотя Иисус был беден, это ни в коей мере не повлияло на его общественное положение в Назарете. Он был одним из первых юношей города и пользовался огромным вниманием со стороны большинства молодых женщин. Поскольку Иисус являлся великолепным образцом сильного и умного мужчины, а также принимая во внимание его репутацию духовного лидера, неудивительно, что Ребекка – старшая дочь Ездры, богатого Назаретского купца и торговца – почувствовала, что постепенно влюбляется в сына Иосифа. Первой она открыла свое чувство Мириам, сестре Иисуса, а Мириам, в свою очередь, рассказала обо всем своей матери. Мария сильно встревожилась. Неужели ей предстоит потерять сына, ставшего теперь незаменимым главой семьи? Будет ли конец несчастьям? Что дальше? После этого она задумалась о влиянии женитьбы на будущий путь Иисуса; хотя и нечасто, но она все же вспоминала о том, что Иисус был «заветным дитя». Обсудив данную проблему, Мария и Мириам решили попытаться пресечь эту затею, пока о ней не узнал Иисус. Они отправились прямиком к Ребекке, рассказали ей обо всем и чистосердечно сообщили о своей вере в то, что Иисус является сыном предначертанной судьбы и что ему предстоит стать великим религиозным лидером – возможно, Мессией
Ребекка внимательно слушала; она была взволнована рассказом и прониклась еще большей решимостью связать свою жизнь с полюбившимся ей мужчиной и разделить с ним судьбу вождя. Она убеждала (себя) в том, что такой человек тем более будет нуждаться в преданной и умелой жене. Она истолковала попытку Марии разубедить ее как естественную реакцию – боязнь потерять главу и единственного кормильца семьи; однако зная, что ее отец одобряет ее влечение к сыну плотника, она справедливо решила, что он с радостью обеспечит семью доходом, достаточным для возмещения заработков Иисуса. После того, как ее отец согласился с этим планом, Ребекка еще раз встретилась с Марией и Мириам, но, когда ей не удалось заручиться их поддержкой, она решилась поговорить с самим Иисусом. Ей удалось сделать это с помощью своего отца, который пригласил Иисуса в их дом на празднование семнадцатилетия Ребекки.
Иисус внимательно и участливо выслушал их предложение – вначале от отца Ребекки, затем от нее самой. В своем мягком ответе он сказал, что никакие деньги не смогут выполнить вместо него его обязанность – самому поднять семью его отца, «выполнить самый святой человеческий долг – быть верным собственной плоти и крови». Отец Ребекки был глубоко тронут словами Иисуса о преданности семье и далее не участвовал в разговоре, сказав лишь своей жене Марии: «Он не сможет быть нашим сыном; он слишком благороден для нас».
После этого состоялся тот памятный разговор с Ребеккой. До сих пор Иисус не проводил большого различия между мальчиками и девочками, юношами и девушками, с которыми он общался. Его разум был слишком поглощен неотложными проблемами, связанными с практическими земными делами, и неизменными размышлениями о грядущем «выполнении дела Отца», чтобы он успел хотя бы раз серьезно подумать о воплощении личной любви в человеческом браке. Теперь же он был поставлен еще перед одной проблемой, с которой приходится сталкиваться и которую приходится решать каждому обычному человеку. Он воистину был «искушен во всем, подобно нам».
Внимательно выслушав Ребекку, он искренне поблагодарил ее за выраженное ею восхищение, добавив, что «оно будет воодушевлять и утешать меня во все дни моей жизни». Он объяснил, что он не волен вступать с женщиной в иные отношения, кроме как отношения братского уважения и чистой дружбы. Он дал недвусмысленно понять, что его первый и главный долг – воспитание детей своего отца и что он не может думать о женитьбе до тех пор, пока эта задача остается невыполненной, и затем он добавил: «Если я являюсь сыном предначертанной судьбы, то я не должен принимать на себя пожизненных обязательств до тех пор, пока мое предназначение не проявит себя».
Сердце Ребекки было разбито. Она была безутешна и только уговаривала своего отца уехать из Назарета, пока он, наконец, согласился переехать в Сепфорис. В последующие годы многие добивались ее руки, однако для всех у нее был один ответ. Она жила с единственной целью: дождаться того часа, когда тот, кто был для нее величайшим из когда-либо живших людей, вступит на свой путь учителя живой истины. И она преданно следовала за ним в течение всех его наполненных событиями лет общественного труда, присутствуя (незамеченной Иисусом) в день его триумфального вступления в Иерусалим; и она была «среди других женщин» вместе с Марией в тот роковой и трагический день, когда Сын Человеческий был распят на кресте, оставаясь для нее – как и для бесчисленных небесных миров – «возлюбленным и величайшим из десяти тысяч».
6. Его двадцатый год (четырнадцатый год н.э.)
Историю любви Ребекки к Иисусу по секрету пересказывали в Назарете, а позднее – в Капернауме, поэтому, хотя в последующие годы многие женщины любили Иисуса так же, как его любили мужчины, ему уже никогда не приходилось отвергать личной преданности, предложенной какой-либо другой добропорядочной женщиной. Начиная с этого времени, чувства, которые люди испытывали к Иисусу, носили больше характер преклонения и восхищенного почитания. Как мужчины, так и женщины искренне любили его за то, чем он являлся – без какой-либо примеси самоудовлетворения или желания любовного обладания. Однако многие годы преданность Ребекки вспоминали каждый раз, когда речь заходила о человеческой личности Иисуса.
Хорошо зная подробности истории с Ребеккой, а также то, что Иисус отказался даже от любви прекрасной девушки, Мириам (не осознавая предначертанности судьбы своего брата), стала идеализировать его и прониклась трогательной и глубокой любовью к нему как отцу и брату.
Хотя они едва ли могли себе это позволить, Иисус чувствовал странное побуждение отправиться в Иерусалим на Пасху. Его мать, зная о его недавних переживаниях с Ребеккой, мудро убеждала его совершить это путешествие. Не вполне сознавая это, в действительности он искал случая поговорить с Лазарем и навестить Марфу и Марию. Не считая своей собственной семьи, он любил этих троих людей больше всех на свете.
Он шел в Иерусалим через Мегиддо, Антипатриду и Лидду, повторив частично тот же путь, которым его семья возвращалась из Египта в Назарет. На дорогу ушло четыре дня, и он много размышлял о прошлых событиях, происходивших в Мегиддо и в окрестностях этого города – международного поля брани Палестины.
Иисус прошел через Иерусалим, лишь ненадолго задержавшись, чтобы взглянуть на храм и собиравшиеся здесь толпы посетителей. Он чувствовал странное и растущее неприятие этого построенного Иродом храма и его духовенства, назначаемого по политическим мотивам. Больше всего он хотел увидеть Лазаря, Марфу и Марию. Лазарь был его сверстником и являлся теперь главой семьи: к этому времени он успел похоронить и свою мать. Марфа была на год с лишним старше Иисуса, а Мария – двумя годами младше. И для всех троих Иисус был глубоко почитаемым идеалом.
Во время этого визита произошел один из периодических взрывов протеста против традиции – выражение возмущения теми ритуальными обрядами, которые, по мнению Иисуса, искажали образ его небесного Отца. Не зная о том, что Иисус собирается к ним, Лазарь договорился встретить Пасху с друзьями в соседней деревне у дороги на Иерихон. Теперь же Иисус предлагал, чтобы они провели праздничный день там, где они находились – в доме Лазаря. «Но у нас нет пасхального ягненка», – сказал Лазарь. И тогда Иисус начал свое обстоятельное и убедительное рассуждение о том, что небесного Отца воистину не интересуют столь наивные и бессмысленные ритуалы. После торжественной и проникновенной молитвы они поднялись, и Иисус сказал: «Пусть мои незрелые и помраченные разумом соплеменники служат своему Богу так, как учил Моисей; так будет лучше для них, однако пусть те из нас, кто видел свет жизни, больше не стремятся к нашему Отцу через тьму смерти. Будем же свободны в своем знании истины о вечной любви нашего Отца».
В тот вечер, когда стало смеркаться, все четверо сели за стол, и это была первая пасхальная трапеза благочестивых евреев без пасхального ягненка. На Пасху были приготовлены пресный хлеб и вино, и эти символы, названные Иисусом «хлебом жизни» и «водой жизни», он подал своим товарищам, и они ели в торжественном согласии с учениями, которыми он только что поделился. Стало обычаем выполнять этот священный ритуал всякий раз, когда он посещал Вифанию в последующие годы. Вернувшись домой, он рассказал обо всем этом своей матери. Вначале она была потрясена, однако постепенно поняла его точку зрения. И все же она почувствовала огромное облегчение, когда Иисус заверил ее, что он не собирается изменять празднование Пасхи в их семье. Дома, вместе с детьми, он из года в год продолжал есть Пасху «по закону Моисея».
Именно в этом году состоялся продолжительный разговор Марии с Иисусом по поводу женитьбы. Она откровенно спросила его, женился бы он, если бы был свободен от обязанностей перед семьей. Иисус объяснил ей, что его непосредственный долг не позволяет ему жениться, и потому этот вопрос мало его беспокоит. Он выразил сомнение в том, что когда-либо станет женатым человеком; он сказал, что все подобные вещи должны отойти на второй план, пока не «исполнится его время» – время, когда он «должен будет приступить к делу своего Отца». Решив уже для себя, что он не станет отцом детей во плоти, он практически не думал о человеческом браке.
В этом году он заново приступил к задаче дальнейшего соединения смертной и божественной сущностей в простую и действенную человеческую индивидуальность. И он продолжал расти в нравственном статусе и духовном понимании.
Хотя они лишились всех своих Назаретских владений (кроме собственного дома), в этом году их материальное положение несколько улучшилось после продажи своей доли недвижимости в Капернауме. Это было последней частью всего состояния Иосифа. Сделка на продажу капернаумской собственности была заключена со строителем лодок по имени Зеведей.
В этом году Иосиф закончил школу синагоги и начал работать за небольшим верстаком в домашней столярной мастерской. Хотя состояние их отца было исчерпано, они рассчитывали на то, что смогут успешно бороться с нуждой, так как теперь трое из них регулярно работали.
Иисус быстро становится мужчиной – не просто юношей, а взрослым человеком. Он хорошо научился нести бремя ответственности, не падать духом при разочарованиях, стойко держаться, когда его планы расстраиваются, а замыслы временно срываются. Он научился быть честным и справедливым даже перед лицом несправедливости. Он учится адаптировать свои идеалы духовной жизни к практическим требованиям земного бытия. Он учится планировать достижение более высокой и отдаленной идеалистической цели – и одновременно он упорно трудится для достижения ближайшей и непосредственной цели, определяемой необходимостью. Он планомерно осваивает искусство приспособления своих устремлений к обыкновенным потребностям человеческой жизни. Он почти уже в совершенстве овладел методом использования энергии духовного побуждения для приведения в действие механизма материального достижения. Он постепенно учится жить небесной жизнью, продолжая свое земное существование. Он все больше зависит от высшего руководства своего Отца и одновременно берет на себя отеческую роль наставника детей своей земной семьи. Он накапливает все больше опыта в искусстве вырывать победу, находясь на грани поражения; он учится превращать трудности времени в триумфы вечности.
Так, с течением лет, этот молодой назарянин продолжает знакомиться с жизнью в том ее виде, в каком она проживается во плоти в мирах времени и пространства. Он живет полной, типичной и всесторонней жизнью на Урантии. Он покинул этот мир, исполненный того опыта, который приобретают живущие здесь создания в течение коротких и напряженных лет своей первой жизни – жизни во плоти. И весь этот человеческий опыт навечно стал достоянием Владыки Вселенной. Он является нашим отзывчивым братом, сочувствующим другом, опытным владыкой и милосердным отцом.
Ребенком он приобрел огромный запас знаний; юношей он разобрал, классифицировал и сопоставил эту информацию; и теперь, став взрослым человеком этого мира, он приступает к организации данного интеллектуального достояния перед тем, как использовать его в своем последующем учении, водительстве и служении во благо своих смертных братьев в этом мире и на всех остальных обитаемых сферах по всей вселенной Небадон.
Рожденный младенцем данного мира, он оставил позади детство и прошел через последовательные стадии отрочества и юности; теперь он стоит на пороге полной зрелости, обладая богатым опытом, исчерпывающим пониманием человеческой природы и глубоким сочувствием к ее слабостям. Он становится мастером божественного искусства – раскрытия своего Райского Отца смертным созданиям всех веков и эпох.
И теперь, как взрослый человек – зрелый человек этого мира – он готовится продолжить свою высшую миссию: раскрытие людям Бога и приведение их к Богу.
Иисус Назарянин вступил в первые годы своей зрелости, продолжая вести нормальную земную жизнь обычного человека. Иисус появился в этом мире так же, как и другие дети; он не имел отношения к выбору своих родителей. Однако он избрал данный конкретный мир в качестве планеты своего седьмого и завершающего посвящения – воплощения в облике смертной плоти. Но в остальном он появился здесь естественным путем, рос как обычный ребенок данного мира и боролся с превратностями своего окружения точно так же, как и другие смертные на этом и похожих мирах.
Всегда помните о двуединой цели посвящения Майкиэля на Урантии:
1. Овладение опытом проживания полной жизни человеческого создания в облике смертной плоти, и, через это, завершение обретения полновластия в Небадоне.
2. Раскрытие Всеобщего Отца смертным обитателям миров пространства-времени и указание тем же смертным более плодотворного пути к лучшему пониманию Всеобщего Отца.
Все остальные преимущества для созданий и польза для вселенной имели побочный и второстепенный характер относительно этих главных целей посвящения в облике смертного.
1. Двадцать первый год (пятнадцатый год н.э.)
С достижением зрелости Иисус всерьез и с полным самосознанием приступил к задаче завершения опыта овладения знанием жизни низшей формы созданных им разумных существ, обретая окончательное и полное право безусловного владычества в созданной им вселенной. Он приступил к этой исполинской задаче, полностью осознавая свою двойную сущность. Однако он уже сумел успешно объединить две эти сущности в одну – Иисуса Назарянина.
Иешуа бен Иосиф прекрасно знал, что он – человек, смертный человек, рожденный женщиной. Это видно по выбранному им для себя первому имени, — Сын Человеческий. Он и в самом деле жил настоящей жизнью во плоти и крови, поэтому и сейчас, являясь полновластным вершителем судеб вселенной, среди своих многочисленных и заслуженных титулов он носит имя «Сын Человеческий». Буквально истинно то, что созидательное Слово Всеобщего Отца – Сын-Создатель – «стало плотью и пребывало в качестве человека на Урантии». Он трудился, уставал, отдыхал и спал. Он испытывал голод и утолял его пищей; он испытывал жажду и утолял ее водой. Он познал всю гамму человеческих чувств и эмоций. Он был «искушен во всём, подобно нам», и он страдал и умер.
Он получал знания, обретал опыт и объединял их в мудрость точно так же, как и другие смертные этого мира. Вплоть до своего крещения он не прибегал к сверхъестественному могуществу. Он не использовал каких-либо средств, которые не были частью его человеческой натуры как сына Иосифа и Марии. Что касается атрибутов до-человеческого существования, то он освободил себя от них. До начала общественного труда его знания людей и событий приобретались только им самим. Он был истинным человеком среди людей.
Извечна и благословенна истина: «У нас есть высокий правитель, способный сострадать нам в наших слабостях. У нас есть Властелин, искушенный, подобно нам, во всём, кроме греха». И поскольку он сам страдал, пройдя испытания и искушения, он способен исчерпывающе понять всех заблудших и страдающих, а также помочь им.
Теперь Назаретский плотник до конца представлял себе уготованный ему труд, однако он решил жить человеческой жизнью в ее естественном течении. И в некоторых отношениях он действительно является примером для своих смертных созданий, ибо сказано: «Рассуждайте так, как Иисус Христос, который, будучи Богом по своей природе, не считал странным быть равным Богу. Но он принял образ малозначительного создания – родился как человек. И явившись в образе человеческом, он смирил себя до такой степени, что принял смерть – и не просто смерть, а смерть на кресте».
Он прожил свою смертную жизнь так же, как могут прожить свою жизнь все другие люди – он, «который при жизни во плоти столь часто, порой с сильными чувствами и слезами, возносил молитвы и воззвания Ему, могущему спасти от всякого зла, и услышан был, ибо верил». Поэтому ему надлежало во всех отношениях сделаться таким, как его братья, дабы он мог стать их милосердным и отзывчивым властелином.
Он никогда не сомневался в своей человеческой сущности; она была для него очевидной, и он всегда ее осознавал. Что же касается сущности божественной, то здесь всегда оставалось место сомнениям и догадкам; по крайней мере, так продолжалось до его крещения. Самоосознание божественности было медленным и, с человеческой точки зрения, естественным эволюционным откровением. Это откровение и самоосознание божественности началось в Иерусалиме, когда ему было неполных тринадцать лет, с первым сверхъестественным явлением в его человеческой жизни; и этот опыт осуществления самоосознания своей божественной сущности был завершен во время второго сверхъестественного случая во плоти – события, произошедшего при его крещении Иоанном в Иордане и ознаменовавшего собой начало его общественного служения и учительства.
Между двумя этими небесными посещениями – одно из которых произошло на тринадцатом году, а другое при крещении, – в жизни воплощенного Сына-Создателя не произошло ничего сверхъестественного или сверхчеловеческого. Несмотря на это, Вифлеемский младенец, мальчик, юноша и мужчина из Назарета в действительности являлся воплощенным Создателем вселенной; однако вплоть до принятия крещения от Иоанна, за всю свою человеческую жизнь он ни разу и ни в малейшей мере не воспользовался ни своим могуществом, ни помощью небесных личностей, не считая своей серафимы-хранительницы. И мы, свидетельствующие об этом, знаем, о чем говорим.
И тем не менее, в течение всех лет его жизни во плоти, он был истинно божественным. Он действительно являлся Сыном-Создателем Райского Отца. После того, как он встал на путь общественного служения, что произошло после формального завершения его сугубо смертного опыта обретения полновластия, он, не колеблясь, публично признавал, что является Сыном Бога. Он прямо заявлял: «Я есть Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний». Он не возражал, когда в последующие годы его называли Господом Славы, Правителем Вселенной, Господом Богом всего творения, Святым Израиля, Господом всего, Господом нашим и Богом нашим, Богом с нами, имеющим имя выше всякого имени и во всех мирах, Всемогуществом вселенной, Вселенским Разумом всего творения, Тем, в котором сокрыты все сокровища премудрости и знаний, полнотой Наполняющего все во всем, вечным Словом вечного Бога, Тем, который прежде всего и в котором все существует, Создателем неба и земли, Вседержителем вселенной, Судьей всей земли, Дарителем вечной жизни, Истинным Пастырем, Избавителем миров и Предводителем нашего спасения.
Он никогда не возражал против какого-либо из этих титулов, которые стали присваивать ему с окончанием его чисто человеческой жизни и началом последующих лет самоосознания своего служения божественности в облике человека, во имя человека и для человека на этом мире и для всех других миров. Применительно к себе, Иисус возражал только против одного имени: когда однажды он был назван Эммануилом, он просто ответил: «Не я – это мой старший брат».
Всегда – даже после того, как его жизнь на земле обрела большую полноту, – Иисус смиренно подчинялся воле небесного Отца. После своего крещения он не придавал какого-либо значения поклонению своих искренних сторонников и благодарных последователей. Даже тогда, когда он боролся с бедностью и работал не покладая рук, чтобы обеспечить свою семью самым необходимым, в нем росло сознание того, что он есть Сын Бога; он знал, что является творцом небес и той же самой земли, на которой он жил теперь жизнью человека. И сонмы небесных существ по всей огромной и взирающей на Урантию вселенной также знали, что этот человек из Назарета является их возлюбленным Властелином и Создателем-отцом. На протяжении этих лет вся вселенная Небадон была глубоко охвачена тревожным ожиданием; взоры всех небесных существ были сосредоточены на Урантии – на Палестине.
В этом году Иисус отправился в Иерусалим вместе с Иосифом на празднование Пасхи. Побывав на посвящении в храме с Иаковом, он считал своим долгом привести сюда и Иосифа. Иисус никогда не отдавал кому-либо предпочтения в своих отношениях с членами семьи. Вместе с Иосифом они отправились в Иерусалим обычным маршрутом через долину Иордана, но вернулись восточно-иорданским путем, который проходил через Амаф. Идя по долине Иордана, Иисус излагал Иосифу историю еврейского народа, а на обратном пути рассказал ему об испытаниях славных племен Рувима, Гада и Илиадуда, которые, как гласили предания, пребывали в этих местностях к востоку от реки.
Иосиф задавал Иисусу много наводящих вопросов о миссии его жизни, но на большинство из них Иисус отвечал только: «Мой час еще не наступил». Однако в этих задушевных беседах он обронил много слов, всплывавших в памяти Иосифа в течение волнующих событий последующих лет. Иисус и Иосиф встретили Пасху вместе с тремя друзьями в Вифании, что стало уже традицией при посещении Иерусалима для участия в этих празднествах.
2. Двадцать второй год (шестнадцатый год н.э.)
Этот год был одним из нескольких лет, в течение которых братья и сестры Иисуса сталкивались с испытаниями и злоключениями, присущими переходному возрасту с его изменениями и проблемами. К этому времени у Иисуса были братья и сестры в возрасте от семи до восемнадцати лет, и ему приходилось уделять им много времени, помогая свыкнуться с переменами в их интеллектуальной и эмоциональной жизни. Тем самым ему приходилось решать проблемы юности по мере того, как они проявлялись в жизни его младших братьев и сестер.
В этом году Симон окончил школу и начал работать вместе со старым товарищем Иисуса по играм и его неизменным защитником – каменщиком Иаковом. В результате нескольких семейных советов было решено, что неблагоразумно всем мальчикам заниматься плотницким делом. Предполагалось, что, освоив разные ремесла, они смогут брать контракты на строительство целых зданий. К тому же всем работы не хватало, ибо трое из них работали плотниками полный рабочий день.
В этом году Иисус продолжал заниматься отделкой домов и тонкой столярной работой, однако большую часть своего времени он проводил в ремонтной мастерской по обслуживанию караванов, где его начал подменять Иаков. Во второй половине этого года, когда плотницкой работы в районе Назарета было мало, Иисус оставил ремонтную мастерскую Иакову и домашнюю мастерскую Иосифу, а сам отправился в Сепфорис, где нанялся на работу к кузнецу. В течение шести месяцев он работал по металлу и приобрел значительный опыт у наковальни.
Прежде чем приступить к новой работе в Сепфорисе, Иисус устроил один из своих регулярных семейных советов и торжественно утвердил Иакова, которому недавно исполнилось восемнадцать лет, исполняющим обязанности главы семьи. Он пообещал своему брату полную поддержку и всяческое участие и получил от каждого члена семьи формальное обещание слушаться Иакова. С того дня Иаков взял на себя всю материальную ответственность за семью, а Иисус при этом делал еженедельный взнос. Впоследствии он уже никогда не забирал бразды правления из рук Иакова. Работая в Сепфорисе, Иисус, при желании, мог бы каждый вечер приходить домой, однако он специально держался в стороне, ссылаясь на погоду и другие обстоятельства, хотя истинной причиной было желание приучить Иакова и Иосифа нести ответственность за семью. Он начал постепенно отдаляться от семьи. Каждую субботу, а иногда и на неделе, если это было необходимо, Иисус возвращался в Назарет, чтобы посмотреть, как осуществляется новый план, дать советы и полезные рекомендации.
В течение шести месяцев Иисус большую часть времени проводил в Сепфорисе, что дало ему новую возможность лучше познакомиться с языческим взглядом на жизнь. Он работал с иноверцами, жил среди них и использовал любую возможность для того, чтобы подробно и тщательно изучить особенности их жизни и мышления.
По своим моральным критериям этот город, родина Ирода Антипы, настолько уступал даже караванному Назарету, что после шестимесячного пребывания в Сепфорисе Иисус с готовностью воспользовался предлогом и вернулся в Назарет. Бригада, на которую он работал, должна была принять участие в строительстве общественных сооружений как в Сепфорисе, так и в новом городе Тивериаде, и Иисус не желал принимать какого-либо участия в работах под надзором Ирода Антипы. Были и другие причины, из-за которых, по мнению Иисуса, ему следовало вернуться в Назарет. Вернувшись в ремонтную мастерскую, он не стал снова брать на себя управление семейными делами. Работая вместе с Иаковом в мастерской, Иисус, насколько это было возможно, позволял ему и дальше руководить домом. Иаков продолжал распоряжаться расходами и бюджетом семьи.
Именно благодаря такому мудрому и продуманному планированию Иисус смог обеспечить условия для окончательного устранения от активного участия в семейных делах. Когда Иаков приобрел двухгодичный опыт в качестве исполняющего обязанности главы семьи – и за два года до того, как он (Иаков) женился, – распоряжение семейными деньгами и общее управление делами семьи было возложено на Иосифа.
3. Двадцать третий год (семнадцатый год н.э.)
В этом году финансовые трудности несколько ослабли, так как работали уже четыре члена семьи. Мириам хорошо зарабатывала продажей молока и масла; Марфа стала искусной ткачихой. Было выплачено уже более трети суммы, причитавшейся за ремонтную мастерскую. Это позволило Иисусу на три недели прервать работу, чтобы отправиться вместе с Симоном в Иерусалим на празднование Пасхи, и со времени смерти отца это был самый продолжительный период, в течение которого он не занимался ежедневным тяжелым трудом.
Они шли в Иерусалим через Декаполис, минуя Пеллу, Герасу, Филадельфию, Хешбон и Иерихон. Возвращаясь в Назарет, они пошли побережьем – через Лидду, Иоппию и Кесарию, после чего, обогнув гору Кармил, вышли к Птолемаиде и Назарету. Это путешествие позволило Иисусу достаточно хорошо познакомиться со всей Палестиной к северу от Иерусалима.
В Филадельфии Иисус и Симон познакомились с купцом из Дамаска, которому настолько полюбилась Назаретская пара, что он уговорил их остановиться в его иерусалимской резиденции. Пока Симон находился в храме, Иисус проводил время в продолжительных беседах, обсуждая мировые проблемы с этим хорошо образованным и много повидавшим человеком. Этому купцу принадлежало более четырех тысяч караванных верблюдов; его коммерческие интересы охватывали весь римский мир, и в настоящее время он находился на пути в Рим. Он предложил, чтобы Иисус приехал в Дамаск и вошел в его дело – импорт восточных товаров, – однако в тот момент Иисус не считал себя вправе уезжать так далеко от семьи. Тем не менее по дороге домой он много думал о тех далеких городах и еще более далеких странах Запада и Востока – странах, о которых он слышал столько рассказов от караванных путешественников и проводников.
Симону чрезвычайно понравилось их посещение Иерусалима. Он был должным образом принят в граждане государства Израиль при пасхальном посвящении новых сынов завета. Пока Симон присутствовал на пасхальных церемониях, Иисус бродил в толпе посетителей и провел много интересных бесед с многочисленными новообращенными язычниками.
Наверное, самой примечательной из всех этих встреч было знакомство с молодым греком по имени Стефан. Этот юноша впервые посетил Иерусалим и случайно встретился с Иисусом пополудни в четверг на пасхальной неделе. Пока оба они прогуливались, глядя на дворец Хасмонеев, Иисус завел непринужденную беседу, в результате которой они заинтересовались друг другом и в течение четырех часов говорили о путях жизни, истинном Боге и поклонении ему. Стефан был глубоко потрясен словами Иисуса и никогда их не забывал.
И это был тот самый Стефан, который впоследствии уверовал в учения Иисуса и чья смелая проповедь раннего евангелия привела к тому, что разгневанные иудеи забили его насмерть камнями. Отчасти, храбрость Стефана в провозглашении своего взгляда на новое евангелие была прямым результатом его первой беседы с Иисусом. Однако у Стефана ни разу не возникло даже смутной догадки о том, что галилеянин, с которым он разговаривал примерно пятнадцать лет назад, был тем же самым человеком, которого он впоследствии провозгласил Спасителем мира и за которого ему было суждено вскоре умереть, став первым мучеником нарождающейся христианской веры. Когда Стефан прощался с жизнью, заплатив ею за свои нападки на иудейский храм и его традиционные обряды, рядом стоял некий человек по имени Савл, житель Тарса. И когда Савл увидел, на какую смерть был способен этот грек за свою веру, в его сердце пробудились чувства, приведшие его со временем к принятию того учения, за которое умер Стефан; впоследствии он стал напористым и неукротимым Павлом – философом и едва ли не единственным основателем христианской религии.
В воскресенье после Пасхальной недели Симон и Иисус отправились назад в Назарет. Симон никогда не забывал того, чему научил его Иисус во время этого путешествия. Он всегда любил Иисуса, однако именно теперь он почувствовал, что стал понимать своего отца-брата. По дороге у них был много задушевных бесед – и в пути, и во время приготовления пищи у дороги. Они прибыли домой в четверг в полдень, и в тот вечер Симон допоздна рассказывал домашним о своих впечатлениях.
Мария была очень расстроена словами Симона о том, что большую часть своего времени в Иерусалиме Иисус провел «во встречах с незнакомцами, особенно с теми, которые прибыли из дальних стран». Семья Иисуса никогда не понимала его огромного интереса к людям, его желания встречаться с ними, знакомиться с их жизнью и узнавать от них, о чем они думают.
Всё больше и больше Назаретской семье приходилось заниматься решением непосредственных человеческих проблем; домашние нечасто вспоминали о будущей миссии Иисуса, да и сам он крайне редко говорил о своем будущем труде. Его мать почти не вспоминала о том, что он был заветным дитя. Постепенно она расставалась с мыслью о некоей божественной миссии, которую Иисусу было суждено осуществить на земле и все же порой ее вера возрождалась, когда она вспоминала посещение Гавриила до рождения ребенка.
4. Дамасский эпизод.
Последние четыре месяца этого года Иисус провел в Дамаске в гостях у купца, с которым он повстречался в Филадельфии на пути в Иерусалим. Будучи в Назарете, представитель купца разыскал Иисуса и проводил его в Дамаск. Этот купец, наполовину еврей, предложил выделить необычайно крупную сумму денег для организации в Дамаске школы религиозной философии. Он планировал создать центр образования, который превзошел бы Александрию. И он предложил Иисусу сразу же отправиться в длительное путешествие по мировым центрам просвещения, чтобы, получив необходимую подготовку, возглавить это начинание. Это был один из величайших соблазнов, с которыми когда-либо сталкивался Иисус в течение чисто человеческой части своего пути.
Вскоре этот купец привел к Иисусу группу из двенадцати купцов и банкиров, готовых поддержать создание новой школы. Иисус проявил глубокий интерес к идее создания школы, помог подготовить план ее организации, однако всякий раз, когда об этом заходила речь, он выражал свое опасение, что некоторые не названные, но взятые на себя ранее обязательства, не позволят ему приступить к руководству столь значительным предприятием. Купец, желавший стать его благотворителем, был настойчив и дал Иисусу несколько выгодных заказов на переводы, которые тот выполнял у него дома в то время как сам купец, его жена, а также его сыновья и дочери пытались убедить Иисуса не отказываться от предлагаемой чести. Но Иисус не соглашался. Он прекрасно знал, что его миссия на земле не должна поддерживаться учебными заведениями; он знал, что ему нельзя ни в коей мере подчинять себя «советам людей», пусть даже действующим из самых благих побуждений.
Тот, кого отвергли религиозные лидеры Иерусалима, – даже после того, как он продемонстрировал свое превосходство, – был признан выдающимся учителем деловыми людьми и банкирами Дамаска, причем в то время, когда он являлся скромным, никому не известным плотником из Назарета.
Он никогда не рассказывал об этом предложении своей семье, и конец этого года застал его снова в Назарете при выполнении своих ежедневных обязанностей, как будто он никогда не подвергался соблазну лестными предложениями своих дамасских друзей. Точно так же этим жителям Дамаска никогда не приходило в голову, что будущий гражданин Капернаума, взбудораживший все еврейство, был плотником из Назарета, осмелившимся отказаться от той чести, которую могло бы обеспечить их объединенное состояние.
Иисусу удавалось с большим искусством и расчетом обособлять различные эпизоды своей жизни, так чтобы в глазах мира они никогда не воспринимались как поступки одного и того же индивидуума. Не раз в последующие годы он слышал этот рассказ о странном галилеянине, отказавшемся от возможности основать в Дамаске школу, которая соперничала бы с Александрией.
Одна из целей, преследуемых Иисусом при разделении некоторых эпизодов своего земного опыта, состояла в том, чтобы воспрепятствовать созданию столь многогранной и впечатляющей картины жизненного пути, которая заставила бы последующие поколения поклоняться учителю вместо следования истине, которую он воплотил в своей жизни и которой он учил. Иисус не желал, чтобы свидетельства его чисто человеческих достижений отвлекали внимание от его учения. Уже на раннем этапе он понял, что у его последователей будет искушение создать религию о нем, и что такая религия может стать соперником евангелия царства, которое он собирался провозгласить миру. Соответственно, он последовательно стремился замалчивать в своей богатой событиями жизни все, что могло бы послужить этой естественной человеческой склонности превозносить учителя, вместо того, чтобы нести миру его учение.
Этим же объясняется, почему он допускал, чтобы его знали под разными именами в различные периоды его многосторонней жизни на земле. С другой стороны, он не хотел оказывать неправомерного воздействия на свою семью или каких-либо других людей, заставляя их поверить в него против их собственных убеждений. Он всегда отказывался пользоваться незаслуженным или несправедливым преимуществом перед человеческим разумом. Он не хотел, чтобы люди верили в него до тех пор, пока их сердца становились отзывчивыми к духовным реальностям, раскрытым в его учениях.
К концу этого года дела в Назаретской семье шли неплохо. Дети росли, и Мария начала привыкать к отсутствию Иисуса. Он продолжал передавать свои заработки Иакову на нужды семьи, оставляя только небольшую часть на свои непосредственные личные потребности.
С течением лет было все труднее представить себе, что этот человек является Сыном Бога на земле. Казалось, что он стал вполне обыкновенным индивидуумом этого мира – человеком среди людей. И то, что его посвящение должно было протекать именно таким образом, было предопределено его небесным Отцом.
5. Двадцать четвертый год (восемнадцатый год н.э.)
Для Иисуса это был первый год относительной свободы от семейных обязанностей. Иаков весьма успешно вел хозяйство, и Иисус помогал ему советом и деньгами.
На следующей неделе после Пасхи в Назарет прибыл молодой человек из Александрии, чтобы организовать встречу Иисуса с группой александрийских евреев где-нибудь на побережье Палестины. Совещание было назначено на середину июня, и Иисус отправился в Кесарию, где пять видных александрийских евреев просили его обосноваться в их городе и стать религиозным учителем, предложив для начала, в качестве стимула, место помощника хазана в их главной синагоге.
Представители этого комитета объяснили Иисусу, что Александрии суждено стать всемирным центром еврейской культуры, что эллинистические тенденции в иудаизме практически уже вытеснили вавилонскую школу мысли. Они напомнили Иисусу о распространявшихся в Иерусалиме и по всей Палестине зловещих слухах о восстании, уверяя его, что любой мятеж палестинских евреев будет равносилен национальному самоубийству, что железная рука Рима сокрушит восстание в три месяца, разрушит Иерусалим и сровняет с землей храм, не оставив от него камня на камне.
Иисус выслушал все, что они хотели ему сказать, поблагодарил их за доверие и, отвергая предложение переехать в Александрию, сказал, по существу, следующее: «Мой час еще не наступил». Они были озадачены его явным равнодушием к той чести, которую они собирались ему оказать. Перед тем, как покинуть Иисуса, его египетские друзья передали ему кошелек с деньгами в знак своего уважения и для возмещения времени и расходов, связанных с прибытием в Кесарию на встречу с ними. Однако он отказался и от денег, сказав: «Семья Иосифа никогда не принимала подаяний, и мы не можем есть чужой хлеб, пока мои руки сильны и мои братья способны трудиться».
Александрийцы отплыли домой, и в последующие годы, когда до них доходили слухи о лодочнике из Капернаума, вызвавшем такое волнение в Палестине, мало кто из них догадывался о том, что это был выросший Вифлеемский младенец и тот самый странный галилеянин, который без долгих слов отказался от приглашения стать великим учителем в Александрии.
Иисус вернулся в Назарет. Вторая половина этого года была самым спокойным временем за всю его земную жизнь. Он наслаждался этой временной передышкой в своих обычных делах – решении проблем и преодолении трудностей. Он много общался со своим небесным Отцом и совершил колоссальный прогресс в овладении своим человеческим разумом.
Однако спокойное течение людских дел в мирах времени и пространства не бывает продолжительным. В декабре состоялся конфиденциальный разговор Иакова с Иисусом, в ходе которого Иаков поведал о своей сильной любви к Назаретской девушке Есте и о том, что они хотели бы пожениться, если бы это было возможно. Он напомнил, что Иосифу скоро исполнится восемнадцать лет и что для него было бы полезно получить возможность исполнять обязанности главы семьи. Иисус дал согласие на то, чтобы Иаков женился через два года, при условии, что за это время он должным образом подготовит Иосифа к принятию на себя функций главы семьи.
И теперь события следовали одно за другим – пришла пора брачных настроений. Успех Иакова, получившего согласие Иисуса на брак, придал смелости Мириам, которая также решила поговорить со своим братом-отцом о своих планах. Иаков, молодой каменщик, когда-то добровольно взявший на себя роль защитника Иисуса, а теперь являвшийся партнером Иакова и Иосифа, уже давно добивался от Мириам согласия стать его женой. После того, как Мириам раскрыла Иисусу свои планы, он распорядился, чтобы Иаков сам явился к нему и официально попросил ее руки, пообещав благословить их брак, как только Мириам сочтет, что Марфа готова к исполнению обязанностей старшей дочери.
Когда Иисус бывал дома, трижды в неделю, по вечерам, он продолжал домашнее обучение. По субботам он часто читал Писания в синагоге, проводил время с матерью, учил детей и в целом вел себя как достойный и уважаемый житель Назарета в государстве Израиль.
6. Двадцать пятый год (девятнадцатый год н.э.)
Этот год все члены Назаретской семьи встретили в добром здравии, и в течение года все дети закончили обычное обучение, если не считать того, что Марфе нужно было еще заниматься с Руфью.
Иисус являлся одним из наиболее здоровых, сильных и благовоспитанных представителей мужчин, когда-либо появлявшихся на земле со времен Адама. Его физическое развитие было совершенным. Его разум, достигнув гигантских масштабов по сравнению с обычным умственным развитием его современников, являлся активным, глубоким и проницательным, и дух его был действительно по-человечески божественным.
В материальном отношении семья была лучше обеспечена, чем когда-либо со времени утраты состояния Иосифа. Они полностью рассчитались за караванную ремонтную мастерскую; они никому не были должны, и впервые за многие годы у них появились некоторые сбережения. Ввиду этого, а также потому, что он сопровождал других своих братьев для участия в их первых пасхальных церемониях, Иисус решил отправиться в путь вместе с Иудой (только что окончившим школу), которому предстояло впервые посетить храм.
И в Иерусалим, и обратно они шли одним и тем же путем – через долину Иордана, так как Иисус опасался, что вести младшего брата через Самарию будет чревато неприятностями. Еще в Назарете невыдержанность Иуды в сочетании с сильными патриотическими чувствами несколько раз приводили к тому, что он оказывался в затруднительном положении.
Они прибыли в Иерусалим вовремя и в первый раз направлялись в храм – один вид которого взволновал и потряс Иуду до глубины души. Там же им повстречался Лазарь из Вифании, и пока Иисус разговаривал с Лазарем с целью договориться о совместном праздновании Пасхи, Иуда неожиданно нарвался на крупные неприятности, коснувшиеся всех троих. Стоявший неподалеку римский стражник отпустил неприличное замечание в адрес проходившей мимо еврейской девушки. Иуда вспыхнул от возмущения и тут же выразил в адрес солдата свое негодование по поводу такой непристойности, причем достаточно громко, чтобы тот услышал. В то время римские легионеры весьма чувствительно реагировали на малейшее неуважение со стороны евреев. Поэтому стражник тут же задержал Иуду. Для молодого патриота это было уже слишком, и еще до того, как Иисус успел предупредить его своим взглядом, он разразился пространной обвинительной речью, выплеснув накопившиеся антиримские чувства, чем только усугубил и без того скверную ситуацию. Иуду сразу же отвели в военную тюрьму. Вместе с ним туда направился и Иисус.
Иисус пытался добиться либо немедленного слушания по делу Иуды, либо его освобождения, с тем чтобы Иуда успел вечером принять участие в праздновании Пасхи, однако все его попытки оказались безуспешными. Ввиду того, что следующий день был днем «священного собрания» в Иерусалиме, даже римляне не решались выдвигать обвинений против евреев. Поэтому Иуда оставался в заключении до утра второго дня после своего ареста, и Иисус находился в тюрьме вместе с ним. Они не присутствовали в храме на церемонии принятия новых сынов закона в полноправные граждане общества Израиля. Иуда прошел эту официальную церемонию только через несколько лет, когда в очередной раз оказался в Иерусалиме во время Пасхи в связи с агитационной деятельностью в качестве представителя зелотов – патриотической организации, активным членом которой он являлся.
После двух дней, проведенных ими в тюрьме, утром третьего дня Иисус предстал перед военным судьей от имени Иуды. Извинившись за своего юного брата, Иисус выступил с поясняющей, но благоразумной речью, в которой упомянул о провокационном характере эпизода, приведшего к аресту его брата. Благодаря трактовке Иисуса, судья пришел к заключению, что у молодого еврея могли быть определенные основания для своей резкой выходки. Предупредив Иуду о недопустимости повтора подобной опрометчивости, он отпустил их, сказав Иисусу: «Тебе следует присматривать за мальчиком; он способен доставить всем вам много неприятностей». И римский судья был прав. Иуда действительно был источником значительных неприятностей для Иисуса, и всегда эти неприятности заключались в одном и том же – столкновениях с гражданскими властями из-за неосмотрительных и неразумных патриотических порывов.
Иисус и Иуда пришли на ночь в Вифанию, объяснили, почему они не смогли принять участие в пасхальном ужине и на следующий день отправились в Назарет. Иисус ничего не сказал домашним об аресте своего младшего брата в Иерусалиме, однако примерно через три недели после возвращения у него состоялся продолжительный разговор по этому поводу с Иудой. После этого разговора Иуда сам рассказал обо всем семье. Он никогда не забывал, какое терпение и выдержку продемонстрировал его брат-отец в течение всего этого тяжелого испытания.
Это была последняя Пасха, на которой Иисус побывал с кем-либо из членов своей семьи. Приближалось время все большего ослабления связи Сына Человеческого со своими родными.
В этом году периоды его глубоких раздумий часто прерывались Руфью и ее товарищами по играм. И Иисус всегда был готов отложить размышления о своем будущем труде для мира и вселенной, чтобы разделить детскую радость и молодой задор этих ребятишек, которые никогда не уставали слушать о его различных путешествиях в Иерусалим. Они также чрезвычайно любили его рассказы о животных и природе.
Дети всегда были желанными гостями в ремонтной мастерской. У стены мастерской Иисус оставлял песок, деревянные кубики и камушки, и здесь всегда резвились стайки детей. Устав от игр, самые отважные из них заглядывали в мастерскую и, если ее владелец не был занят, то они, набравшись смелости, заходили внутрь и говорили: «Дядя Иешуа, выходи к нам и расскажи длинную историю». Затем они хватали его за руки и тащили за собой, пока он не усаживался на любимый камень у угла мастерской, а сами устраивались перед ним полукругом. И как же малыши любили своего дядю Иешуа! Они учились смеяться, и смеяться от души. Обычно один или двое самых маленьких забирались ему на колени и сидели там, завороженно глядя на его выразительное лицо, пока он рассказывал свои истории. Дети любили Иисуса, и Иисус любил детей.
Его друзьям было трудно понять размах его интеллектуальной деятельности – каким образом ему удавалось столь внезапно и полностью переключаться с глубоких обсуждений политики, философии или религии на беспечную и веселую шаловливость этих малышей, которым было от пяти до десяти лет. Его собственные братья и сестры подросли; теперь у него было больше свободного времени, и пока в семье не появились внуки, он уделял огромное внимание этим малышам. Однако он прожил на земле слишком мало, чтобы успеть по-настоящему насладиться внуками.
7. Двадцать шестой год (двадцатый год н.э.)
С началом этого года Иисус Назарянин начал твердо осознавать в себе огромное потенциальное могущество. Но он был в равной степени полностью уверен в том, что это могущество не может использоваться его личностью как Сыном Человеческим, во всяком случае, до тех пор, пока не наступит его час.
В это время он много думал, но мало говорил о своем отношении с небесным Отцом. И результатом всех этих размышлений были слова, произнесенные им однажды в молитве на вершине холма: «Кем бы я ни являлся и какое бы могущество ни было в моих руках, я всегда подчинялся и всегда буду подчиняться воле моего Райского Отца». И тем не менее, когда этот человек шел по Назарету на работу и с работы, «в нем были сокрыты все сокровища мудрости и познания», что применительно к огромной вселенной было буквальной истиной.
Весь этот год семейные дела шли гладко для всех, кроме Иуды. В течение многих лет младший брат доставлял Иакову неприятности, не желая заняться каким-либо ремеслом. Невозможно было положиться и на его участие в семейных расходах. Хотя он жил дома, он недобросовестно относился к обязанности вносить свой вклад в содержание семьи.
Иисус был миролюбивым человеком и чувствовал себя неловко из-за постоянных агрессивных выходок Иуды и его многочисленных патриотических демаршей. Иаков и Иосиф предлагали выгнать его из дома, но Иисус не соглашался. Всякий раз, когда их терпение готово было лопнуть, Иисус лишь советовал: «Будьте терпеливы. Будьте благоразумны в своих советах и подавайте пример собственной жизнью, дабы ваш брат мог сначала познать лучший путь, а затем был бы вынужден следовать за вами по этому пути». Мудрый и добрый совет Иисуса предотвратил раскол в семье; они остались вместе. Однако Иуда образумился только после женитьбы.
Мария редко говорила о будущей миссии Иисуса. Всякий раз, когда об этом заходила речь, Иисус лишь отвечал: «Мой час еще не настал». Иисус почти уже справился с трудной задачей, которая заключалась в том, чтобы отучить свою семью быть зависимой от его непосредственного присутствия. Он торопился подготовиться к тому дню, когда он мог бы уверенно покинуть свой Назаретский дом и начать более активную подготовку к действительному служению людям.
Никогда не упускайте из виду того обстоятельства, что первоочередной задачей Иисуса в его седьмом посвящении было обретение опыта создания, — достижение полновластия в Небадоне. И при накоплении именно этого опыта он осуществил высшее, предназначенное для Урантии и всей локальной вселенной, раскрытие Райского Отца. Дополнительно к этим целям он также взял на себя решение тех проблем этого мира, которые были связаны с восстанием Люцифера.
В этом году у Иисуса было больше, чем обычно, досуга, и он уделял много времени подготовке Иакова к управлению ремонтной мастерской и Иосифа – к распоряжению домашними делами. Мария чувствовала, что он готовится покинуть их. Куда он собирается уйти? Чем он намерен заняться? Она почти уже перестала думать об Иисусе как о Мессии. Она не могла его понять; она просто была неспособна постичь своего первенца.
В этом году Иисус очень много времени уделял каждому члену своей семьи. Он отправлялся с ними в длительные и частые прогулки, забираясь на вершину холма и гуляя по окрестностям. Перед жатвой он отвел Иуду на ферму к своему дяде, которая находилась к югу от Назарета, однако Иуда там не задержался. Вскоре после жатвы он сбежал, и позднее Симон нашел его на озере в компании рыбаков. После того как Симон привел его домой, Иисус обстоятельно поговорил с беглецом и, так как тот хотел быть рыбаком, отправился с ним в Магдалу и оставил его на попечении их родственника, рыбака; с того времени и до своей женитьбы Иуда успешно и регулярно трудился, и продолжал рыбачить после того, как стал женатым человеком.
Наконец, пришел день, когда все братья Иисуса нашли себе занятие в жизни и овладели своим ремеслом. Все было готово для того, чтобы Иисус мог покинуть семью.
В ноябре состоялась двойная свадьба. Иаков, брат Иисуса, женился на Есте, а Мириам вышла замуж за соседского Иакова. Это было поистине радостным событием. Даже Мария снова чувствовала себя счастливой, если не считать тех моментов, когда она понимала, что Иисус готовится уйти. Она страдала под тяжким бременем неопределенности: если бы только Иисус сел и открыто поговорил с ней, как это бывало, когда он был ребенком! Однако он всегда был замкнутым и хранил полное молчание относительно своего будущего.
Иаков и его невеста, Еста, перебрались в скромный небольшой дом в западной части города, подаренный ее отцом. Хотя Иаков продолжал поддерживать семью матери, из-за женитьбы его квота была урезана наполовину, и Иисус официально назначил Иосифа главой семьи. К этому времени Иуда исправно присылал домой свою ежемесячную долю в семейных расходах. Брак Иакова и Мириам оказал на него весьма благотворное воздействие, и на следующий день после свадьбы, перед тем как отправиться на рыбный промысел, он заверил Иосифа, что тот может твердо рассчитывать «на его долю, а если потребуется – то и на большее». И он сдержал свое слово.
Мириам жила в доме Иакова по соседству с Марией. К этому времени Иаков старший уже нашел упокоение рядом со своими предками. Марфа заменила в доме Мириам, и к концу года реорганизация семьи была благополучно завершена.
На следующий день после двойной свадьбы у Иисуса состоялся важный разговор с Иаковом. Конфиденциально сообщив Иакову, что собирается покинуть семью, он передал ему все права на ремонтную мастерскую, формально и торжественно снял с себя обязанности главы дома Иосифа и чрезвычайно трогательно назначил своего брата Иакова «главой и защитником дома моего отца». Он составил – и они оба подписали – тайное соглашение, в котором оговаривалось, что, в обмен на подаренную ему ремонтную мастерскую, Иаков принимает на себя полную материальную ответственность за семью и тем самым освобождает Иисуса от любых дальнейших обязанностей в этих вопросах. После того, как они подписали договор и распределили семейный бюджет таким образом, чтобы реальные семейные расходы могли погашаться без участия Иисуса, Иисус сказал Иакову: «Однако, сын мой, пока не исполнится мое время, я буду продолжать посылать тебе некоторую сумму каждый месяц, но то, что я буду присылать, должно использоваться тобой по обстоятельствам. Расходуй эти деньги на предметы первой необходимости для семьи или на развлечения – так, как ты посчитаешь нужным. Трать их в случае болезни или для погашения непредвиденных расходов, с которыми могут столкнуться отдельные члены семьи».
Так Иисус действительно подготовился ко второму периоду зрелой жизни, который он провел вне семьи, прежде чем он приступил к публичной деятельности, – делу Отца.
Иисус полностью и окончательно отошел от управления домашними делами Назаретской семьи и непосредственного руководства ее членами. Вплоть до своего крещения он продолжал вносить вклад в семейный бюджет и живо интересовался духовным благополучием всех своих братьев и сестер. И он всегда был готов сделать все по-человечески возможное для утешения и счастья своей овдовевшей матери.
К этому времени Сын Человеческий сделал все необходимые приготовления к тому, чтобы навсегда покинуть свой Назаретский дом; и ему было нелегко это сделать. Иисус, конечно, любил своих близких; он любил свою семью, и это естественное чувство чрезвычайно усиливалось необыкновенной преданностью ей. Чем полнее мы посвящаем себя своим собратьям, тем больше мы начинаем их любить; и так как Иисус столь безраздельно отдавал себя своей семье, он любил ее огромной и пламенной любовью.
Постепенно все члены семьи поняли, что Иисус собирается их покинуть. Печаль от предчувствия расставания смягчалась только той постепенностью, с которой он готовил их к объявлению о своем уходе. На протяжении более чем четырех лет они осознавали, что он готовится к этой окончательной разлуке.
1. Двадцать седьмой год (двадцать первый год н.э.)
В январе этого года, 21 года н. э., дождливым воскресным утром, без каких-либо формальностей, Иисус покинул свою семью, объяснив только, что он отправляется в Тивериаду, после чего собирается посетить другие города в окрестностях Галилейского моря. Так он покинул их и уже никогда не возвращался в лоно семьи.
Он провел неделю в Тивериаде – новом городе, которому вскоре предстояло стать преемником Сепфориса в качестве столицы Галилеи; и не найдя здесь ничего для себя интересного, он продолжил путь через Магдалу и Вифсаиду в Капернаум, где остановился, чтобы навестить друга своего отца — Зеведея. Его сыновья были рыбаками; сам он строил лодки. Иисус Назарянин был опытен как в проектировании, так и в строительстве; он мастерски работал по дереву; и Зеведей был наслышан об искусстве Назаретского ремесленника. Зеведей уже давно подумывал о строительстве лодок улучшенной конструкции; и теперь он рассказал о своих планах Иисусу, предложив остановившемуся у него плотнику войти в дело, и Иисус охотно согласился.
Иисус проработал с Зеведеем немногим больше года, однако за это время он создал лодки новой конструкции и внедрил принципиально новые методы их изготовления. Благодаря более совершенной технологии и значительно улучшенным методам пропарки бортов, Иисус и Зеведей начали строить лодки чрезвычайно высокого качества, которые были намного безопасней в плавании по озеру, чем лодки прежних типов. В течение нескольких лет заказы на эти лодки нового типа превышали возможности небольшого предприятия Зеведея. Менее чем через пять лет практически все используемые на озере лодки были построены в мастерской Зеведея в Капернауме. Иисус стал широко известен в кругу галилейских рыбаков как создатель этих новых лодок.
Зеведей был достаточно состоятельным человеком; его лодочные мастерские располагались на озере к югу от Капернаума, а его дом стоял на берегу, неподалеку от рыболовецкого центра Вифсаиды. Иисус провел в Капернауме более года, и в течение этого времени он жил в доме Зеведея. Он давно уже трудился в одиночестве – то есть, без отца – и потому наслаждался работой с партнером, заменившем отца.
Жена Зеведея, — Саломия, была родственницей Анны, бывшего в свое время первосвященником Иерусалима, смещенного лишь восемью годами ранее и все еще самого влиятельного из саддукеев. Саломия прониклась большим почтением к Иисусу. Она любила его, как своих собственных сыновей – Иакова, Иоанна и Давида, а четыре ее дочери относились к нему, как к старшему брату. Иисус часто отправлялся на рыбалку с Иаковом, Иоанном и Давидом, и они обнаружили, что он не только искусный строитель лодок, но и опытный рыбак.
В течение всего этого года Иисус ежемесячно отсылал деньги Иакову. Он вернулся в Назарет в октябре, чтобы присутствовать на свадьбе Марфы, после чего не появлялся более двух лет, вернувшись сюда лишь перед двойной свадьбой Симона и Иуды.
В течение этого года Иисус строил лодки и продолжал наблюдать за жизнью людей на земле. Он часто посещал стоянки караванов, ибо путь из Дамаска на юг проходил через Капернаум. В Капернауме находился большой римский гарнизон; возглавлявший его офицер был язычником, обращенным в веру Ягве, – «благочестивым человеком», как называли таких прозелитов евреи. Этот офицер, происходивший из богатой римской семьи, решил построить в Капернауме прекрасную синагогу, которую он передал евреям незадолго до того, как Иисус поселился у Зеведея. В течение этого года Иисус провел здесь более половины всех богослужений, и некоторые из побывавших в синагоге караванных путников помнили его как плотника из Назарета.
Когда пришла пора платить налоги, Иисус зарегистрировался как «квалифицированный ремесленник из Капернаума». С того дня и до конца своей земной жизни его знали, как жителя Капернаума. Он никогда не заявлял о каком-либо ином официальном местожительстве, хотя, в силу разных причин, он позволял принимать себя за жителя Дамаска, Вифании, Назарета и даже Александрии.
В синагоге Капернаума он обнаружил много новых книг, хранившихся в библиотечных сундуках, и как минимум пять вечеров в неделю он проводил в интенсивных занятиях. Один из свободных вечеров он уделял общению со старшими, а другой проводил с молодежью. В личности Иисуса было нечто благодатное и воодушевляющее, что неизменно притягивало к нему молодых людей. В его обществе они всегда чувствовали себя легко и непринужденно. Возможно, главный секрет его успеха в общении с ними заключался в том, что он постоянно интересовался их делами и вместе с тем редко давал им советы, если только они сами об этом не просили.
Семья Зеведея почти что поклонялась Иисусу и никогда не пропускала вечеров вопросов и ответов, которые Иисус регулярно проводил после ужина до того, как уходил заниматься в синагогу. Юные соседи также часто посещали эти вечерние беседы. На этих небольших собраниях Иисус давал различные прогрессивные наставления – прогрессивные ровно настолько, насколько они были доступны пониманию слушателей. Он вполне непринужденно беседовал с ними, выражая свои идеи и идеалы в отношении политики, социологии, науки и философии; властная категоричность появлялась в его тоне только тогда, когда речь заходила о религии – отношении человека к Богу.
Раз в неделю Иисус устраивал собрания, на которых присутствовала вся семья, а также подмастерья и подсобные береговые рабочие, ибо у Зеведея было много наемных работников. Именно в среде этих тружеников Иисус впервые был назван «Учителем». Все они любили его. Иисусу нравилось работать вместе с Зеведеем в Капернауме, однако он скучал по детям, игравшим у стены столярной мастерской в Назарете.
Из сыновей Зеведея Иаков больше других интересовался Иисусом как учителем и философом. Иоанн прежде всего ценил его религиозные учения и воззрения. Давид уважал в нем мастерового, но мало задумывался о его религиозных взглядах и философских учениях.
Иуда часто приходил сюда по субботам послушать речи Иисуса в синагоге и оставался, чтобы пообщаться с ним. И чем больше времени проводил Иуда в обществе своего старшего брата, тем больше он убеждался в том, что Иисус является поистине великим человеком.
В этом году Иисус поднялся на новый уровень овладения своим человеческим разумом и достиг новых высот в осознанном контакте с внутренним Настройщиком Мышления.
Это был последний год его оседлой жизни. Впредь Иисус никогда уже не проводил целого года в одном месте или за одним занятием. Быстро приближались дни его земных странствий. Периоды напряженной деятельности были не за горами, но теперь – между простой, но необычайно энергичной жизнью в прошлом, и еще более насыщенным и напряженным общественным служением, – ему предстояло провести несколько лет в активных путешествиях и самой разнообразной личной деятельности. Он должен был завершить свою подготовку в качестве человека данного мира, до того как стать учителем и проповедником божественной и пост-человеческой стадий своего урантийского посвящения в качестве достигшего совершенства Богочеловека.
2. Двадцать восьмой год (двадцать второй год н.э.)
В марте 22 года н. э. Иисус покинул Зеведея и Капернаум. Он попросил немного денег для покрытия своих расходов в Иерусалиме. Работая с Зеведеем, он брал лишь небольшие суммы, которые ежемесячно отправлял в Назарет. Каждый месяц Иосиф и Иуда поочередно приходили в Капернаум за деньгами и относили их в Назарет. Рыболовецкий центр Иуды находился всего лишь в нескольких милях к югу от Капернаума.
Когда Иисус покинул семью Зеведея, он согласился задержаться в Иерусалиме до Пасхи, и они все пообещали прибыть на празднование. Они даже договорились устроить совместную пасхальную трапезу. Все они были опечалены уходом Иисуса – особенно дочери Зеведея.
До того, как Иисус покинул Капернаум, у него состоялся продолжительный разговор со своим новым другом и близким напарником – Иоанном Зеведеевым. Он сказал Иоанну, что собирается много путешествовать «пока не придет мой час» и попросил Иоанна, чтобы тот ежемесячно посылал вместо него в Назарет определенную сумму до тех пор, пока не будут израсходованы причитающиеся ему деньги. И Иоанн дал ему следующее обещание: «Мой Учитель, занимайся своим делом, верши свой труд в мире; я буду действовать от твоего имени в этом и любом другом деле, и я буду помогать твоей семье так же, как я опекал бы свою собственную мать и ухаживал бы за своими родными братьями и сестрами. Я буду расходовать твои средства, которые хранятся у моего отца, так, как ты распорядился и в зависимости от необходимости, а если твои деньги закончатся и я ничего не буду от тебя получать, а твоя мать будет нуждаться, то я буду делиться с нею своими собственными средствами. Иди с миром. Я буду действовать вместо тебя во всех этих вопросах».
Поэтому после того, как Иисус покинул Капернаум, Иоанн справился у своего отца, Зеведея, относительно причитавшихся Иисусу средств, и был удивлен тому, сколь внушительной была эта сумма. Ввиду того, что Иисус оставил этот вопрос целиком на их усмотрение, они решили, что лучше всего вложить деньги в недвижимость и использовать доход в помощь назаретской семье; и так как Зеведей знал о небольшом доме в Капернауме, который был заложен и предназначался для продажи, он велел Иоанну купить этот дом на деньги Иисуса и распоряжаться собственностью своего друга на правах опекуна. Иоанн поступил так, как посоветовал ему отец. В течение двух лет арендная плата за дом шла в счет погашения долга, а вскоре Иоанн получил от Иисуса крупную сумму денег на нужды семьи Учителя, и образовавшихся средств почти полностью хватило для выплаты по закладной; Зеведей предоставил недостающую часть, и Иоанн в установленное время погасил долг, приобретя полное право собственности на этот двухкомнатный дом. Таким образом, Иисус стал владельцем дома в Капернауме, но ему ничего об этом не сообщили.
Когда Назаретская семья узнала о том, что Иисус покинул Капернаум, они – не зная о его финансовом соглашении с Иоанном – решили, что настало время обходиться без дальнейшей помощи Иисуса. Иаков помнил о своем договоре с Иисусом и с помощью своих братьев сразу же взял на себя полную ответственность за опеку семьи.
Однако вернемся назад к Иисусу, в Иерусалим. В течение двух месяцев большую часть своего времени он проводил в храме, слушая диспуты и время от времени посещая различные школы раввинов. По субботам он обычно отправлялся в Вифанию.
Иисус привез в Иерусалим письмо от Саломии, жены Зеведея, представлявшей его бывшему первосвященнику Анне как человека, к которому она относится «как к родному сыну». Анна уделил ему много времени и лично побывал с ним во всех многочисленных иерусалимских академиях, готовивших религиозных учителей. Несмотря на то, что Иисус всесторонне познакомился с этими школами и внимательно изучил их методы преподавания, он не задал публично ни одного вопроса. Анна относился к Иисусу как к великому человеку, однако он был озадачен и не знал, что посоветовать. Он понимал, сколь глупым было бы рекомендовать ему поступать в какую-либо из иерусалимских школ в качестве ученика; с другой стороны, он хорошо знал, что Иисусу никогда не предоставят статус официального учителя, поскольку он не обучался в этих школах.
Вскоре наступила пасхальная неделя и, вместе с толпами паломников со всех концов мира, из Капернаума в Иерусалим прибыл Зеведей со всей своей семьей. Все они остановились в просторном доме Анны, где встретили Пасху одной счастливой семьей.
Еще до окончания этой пасхальной недели Иисус совершенно случайно повстречался с богатым путешественником и его сыном – молодым человеком примерно семнадцати лет. Отец и сын были родом из Индии; собираясь посетить Рим и другие места Средиземноморья, они решили отправиться в Иерусалим на Пасху в надежде найти человека, который стал бы переводчиком для них обоих и гувернером для юноши. Отец настаивал на том, чтобы Иисус согласился поехать вместе с ними. Иисус рассказал ему о своей семье и о том, что с его стороны вряд ли было бы правильно отлучаться почти на два года– ведь за это время его семья может оказаться в нужде. В ответ на это путешественник с востока предложил Иисусу жалование за год вперед, с тем чтобы его друзья, распоряжаясь от имени Иисуса этими деньгами, могли содержать его семью. И Иисус согласился путешествовать.
Иисус передал эту крупную сумму Иоанну, сыну Зеведея. И вы уже знаете, что Иоанн использовал эти деньги для погашения долга за дом в Капернауме. Иисус полностью посвятил Зеведея в планы своего путешествия по Средиземноморью, однако он велел ему не рассказывать об этом никому – даже своим родным, и за все это долгое время продолжительностью почти в два года, Зеведей действительно ни разу не раскрыл его места пребывания. Когда Иисус вернулся из путешествия, Назаретская семья почти уже не надеялась увидеть его живым. Только благодаря уверениям Зеведея, который несколько раз наведывался в Назарет вместе со своим сыном Иоанном, в сердце Марии еще теплилась надежда.
В течение всего этого времени положение Назаретской семьи оставалось вполне благополучным; Иуда существенно увеличил свою квоту и продолжал платить увеличенный взнос вплоть до своей женитьбы. Несмотря на то, что они почти не нуждались в помощи, Иоанн Зеведеев каждый месяц делал подарки Марии и Руфи, как ему велел Иисус.
3. Двадцать девятый год (двадцать третий год н.э.).
Весь двадцать девятый год жизни Иисуса ушел на завершение путешествия по Средиземноморью. Основные его события – в той мере, в которой нам позволено раскрыть этот опыт, – рассматриваются в повествованиях, следующих сразу же за данным документом.
Во время путешествия по римскому миру Иисус, в силу многих причин, был известен как дамасский книжник. Однако в Коринфе и других местах, где он останавливался на обратном пути, его знали, как еврейского гувернера.
Этот период в жизни Иисуса был насыщен событиями. Во время путешествия он много общался с людьми, но данный опыт является тем этапом его жизни, который он никогда не раскрывал ни членам своей семьи, ни кому-либо из апостолов. Иисус прожил свою жизнь во плоти и покинул этот мир так, что никто (кроме Зеведея из Вифсаиды) не узнал об этом длительном путешествии. Некоторые из его друзей считали, что он вернулся в Дамаск; другие полагали, что он уехал в Индию. Его собственная семья склонялась к мнению, что он был в Александрии, ибо они знали, что когда-то его приглашали туда на должность помощника хазана.
Когда Иисус вернулся в Палестину, он ничего не сделал для того, чтобы изменить мнение своей семьи, считавшей, что он отправился из Иерусалима в Александрию; он позволил им продолжать верить, что все то время, в течение которого его не было в Палестине, он провел в этом городе знаний и культуры. Только Зеведей, строитель лодок из Вифсаиды, знал об этом, однако Зеведей никому не сказал.
Во всех своих попытках разгадать смысл жизни Иисуса на Урантии вам следует помнить о мотивах посвящения Майкиэля. Если вы хотите постигнуть смысл его многих и, на первый взгляд, странных поступков, вы должны различать цель его пребывания в вашем мире. Он тщательно следил за тем, чтобы не сделать собственную жизнь предметом чрезмерного, всепоглощающего внимания. Он не хотел прибегать к необычному и неотразимому воздействию на других людей. Он был всецело предан делу раскрытия небесного Отца своим смертным собратьям и одновременно посвящен возвышенной задаче проживания своей смертной жизни так, чтобы в течение всей этой жизни подчиняться воле того же Райского Отца.
Кроме того, смертные, изучающие жизнь Иисуса на земле, смогут лучше понять это божественное посвящение, если они всегда будут помнить, что, хотя Иисус прожил свою жизнь в инкарнации на Урантии, он прожил ее для всей своей вселенной. В жизни, прожитой им во плоти, было нечто особое и воодушевляющее для каждой обитаемой сферы во вселенной Небадон. Это также справедливо в отношении тех миров, которые стали обитаемыми после его незабываемого пребывания на Урантии. И это будет так же справедливо в отношении всех миров, на которых смогут появиться волевые создания на протяжении всей грядущей истории этой локальной вселенной.
В течение путешествия по римскому миру и благодаря приобретенному за это время опыту, Сын Человеческий практически завершил свою образовательную подготовку через общение с самыми разными народами, населявшими мир в то время и в том поколении. Благодаря полученной в путешествиях подготовке, ко времени возвращения Иисуса в Назарет у него сложилось почти полное представление о том, как живет и творит свою судьбу человек на Урантии.
Истинной целью его путешествия по странам бассейна Средиземного моря было познать людей. Он сблизился с сотнями представителей человеческого рода. Он встретил и полюбил самых разных людей – богатых и бедных, знатных и простых, черных и белых, образованных и не образованных, культурных и некультурных, с животными и духовными наклонностями, религиозных и не религиозных, нравственных и безнравственных.
Во время путешествия по Средиземноморью Иисус добился больших успехов в своей человеческой задаче, – овладении материальным смертным разумом, а его внутренний Настройщик совершил огромный прогресс в возвышении и одухотворении того же человеческого интеллекта. К концу этого путешествия Иисус подлинно, со всей человеческой уверенностью знал, что он является Сыном Бога, Сыном-Создателем, Сыном Всеобщего Отца. Настройщику всё чаще удавалось пробудить в разуме Сына Человеческого смутные воспоминания о его Райском опыте общения с его божественным Отцом до того, как он приступил к организации и управлению локальной вселенной Небадон. Так Настройщик шаг за шагом пробуждал в человеческом сознании Иисуса необходимые воспоминания о его прежнем божественном бытии в течение различных эпох его практически вечного прошлого. Последним из продемонстрированных Настройщиком эпизодов пред-человеческого опыта была прощальная встреча Майкиэля с Эммануилом Салвингтонским непосредственно перед тем, как он перестал осознавать свою личность, чтобы приступить к инкарнации на Урантии. Этот последний запечатленный в памяти образ пред-человеческого существования ясно проявился в сознании Иисуса в тот самый день, когда Иоанн крестил его в Иордане.
4. Иисус – человек.
Для небесных разумных существ локальной вселенной, наблюдение за этим путешествием Иисуса по Средиземноморью было наиболее захватывающим из всех периодов его земной жизни – по крайней мере, до распятия и плотской смерти. Данный этап был восхитительным периодом его личного служения в отличие от приближавшейся эпохи общественного служения. Захватывающий характер этого уникального эпизода усиливался еще и тем, что в это время он продолжал оставаться плотником из Назарета, корабелом из Капернаума, книжником из Дамаска; он всё еще был Сыном Человеческим. Он еще не достиг совершенного владения своим человеческим разумом; Настройщик еще не овладел смертной индивидуальностью и не сделал ее своей неотъемлемой частью. Он все еще был человеком среди людей.
В течение этого двадцать девятого года чисто человеческий религиозный опыт – личный духовный рост – практически достиг своего апогея. Опыт духовного развития представлял собой последовательный, постепенный рост с момента прибытия Настройщика Мышления вплоть до того дня, когда произошло окончательное завершение и подтверждение этого естественного взаимоотношения между материальным разумом человека и присутствующим в разуме духом. Этот феномен соединения двух разумов воедино, и основанный на нем опыт в его в совершенстве и завершенности, Сын Человеческий, как воплощенный смертный данного мира, обрел в день своего крещения в Иордане.
Хотя в течение этих лет казалось, что Иисус не столь часто предавался непосредственному общению с небесным Отцом, он все более совершенствовал эффективные методы личного общения с пребывающим в нем духовным присутствием Райского Отца. Он жил настоящей полнокровной жизнью, действительно нормальной, естественной и обычной жизнью во плоти. То, что он знает на своем собственном опыте, эквивалентно актуальности, объединяющей всю суть и сущность жизни человеческих существ на материальных мирах времени и пространства.
Сын Человеческий пережил всю широкую гамму человеческих чувств – от высшей радости до глубочайшей печали. Он был дитя радости, существом редкого доброго юмора; и вместе с тем он был «мужем скорби, знакомым с печалью». В духовном смысле, он прожил смертную жизнь снизу доверху, от начала до конца. С материальной точки зрения, он, возможно, избежал социальных крайностей человеческого бытия, однако в интеллектуальном отношении он всесторонне и исчерпывающим образом познал опыт человеческого рода.
Иисус знает мысли и чувства, побуждения и импульсы эволюционных и восходящих смертных обитаемых миров – от рождения до смерти. Он прожил человеческую жизнь от истоков физической, интеллектуальной и духовной индивидуальности – пройдя через младенчество, детство, юность и зрелый возраст – вплоть до человеческого опыта смерти. Он не только прожил эти обычные и привычные периоды интеллектуального и духовного развития человека, но он также полностью испытал те более высокие и более прогрессивные стадии согласования человека и Настройщика, которые мало кому доступны из смертных Урантии. И поэтому он прожил полную жизнь смертного человека – не только свойственную вашему миру, но и присущую высшим и наиболее развитым мирам, утвердившимся в свете и жизни.
Хотя эта совершенная жизнь в образе смертной плоти, возможно, не получила безусловного и всеобщего одобрения со стороны его смертных собратьев, – тех, которые оказались его современниками на земле, – тем не менее, жизнь, которую Иисус Назарянин прожил во плоти на Урантии, действительно получила полное и безусловное признание Всеобщего Отца, ибо одна и та же личность – за одну и ту же жизнь – стала одновременно наиболее полным раскрытием вечного Бога смертному человеку и примером достигшей совершенства человеческой личности, удовлетворившей Бесконечного Создателя.
В этом и состояла его истинная и высшая цель. Он сошел на Урантию не для того, чтобы стать совершенным и наглядным примером для любого дитя или взрослого, любого мужчины или женщины в ту или иную эпоху. Воистину, в его полной, богатой, прекрасной и благородной жизни мы можем найти многое, что является возвышенно-образцовым и божественно-воодушевляющим, однако это объясняется тем, что он прожил истинно и подлинно человеческую жизнь.
Иисус жил на земле не для того, чтобы дать всем остальным людям пример для подражания. Его жизнь во плоти была исполнена той же милосердной заботы, какой могут быть отмечены все ваши жизни на земле; и проживая свою смертную жизнь в свою эпоху и таким, каким он был, он стал примером для всех, побуждая нас так же прожить и свои жизни – в свою эпоху и такими, какими мы являемся.
Вы не можете прожить его жизнь, но вы способны принять решение прожить свои жизни так же, таким же образом, каким он прожил свою жизнь. Иисус может не быть буквальным и исчерпывающим примером для всех смертных всех веков во всех мирах этой локальной вселенной, однако он является вечным источником вдохновения и путеводной звездой для всех паломников, направляющихся к Раю из миров изначального восхождения, в течение всего их продвижения через вселенную вселенных и через Хавону к Раю. Иисус является новым и живым путем от человека к Богу, от частичного к совершенному, от земного к небесному, из времени в вечность.
К концу двадцать девятого года Иисус Назарянин фактически завершил проживание жизни, требуемой от смертных созданий, существующих во плоти. Он прибыл на землю, чтобы полнота Бога была явлена человеку; и теперь он стал практически совершенным человеком, ожидающим своего часа быть явленным Богу. И достиг он всего этого до того, как ему исполнилось тридцать лет.
На путешествие по римскому миру ушла большая часть двадцать восьмого и весь двадцать девятый год жизни Иисуса на земле. Иисус и два уроженца Индии – Гонод и его сын Ганид – покинули Иерусалим воскресным утром, 26 апреля 22 года н.э. Они завершили своё путешествие в запланированный срок, и на следующий год Иисус распрощался с отцом и сыном в городе Хараксе, на берегу Персидского залива, в десятый день декабря 23 года н.э.
Из Иерусалима они отправились в Кесарию, через Иоппию. В Кесарии они сели на корабль, отправлявшийся в Александрию. Из Александрии они отплыли на Крит, в Ласею. Из Крита они отплыли в Карфаген, сделав остановку в Кирене. В Карфагене они сели на корабль, направлявшийся в Неаполь, остановившись на Мальте, в Сиракузах и Мессине. Из Неаполя они отправились в Капую, а оттуда, по Аппиевой дороге, в Рим.
После пребывания в Риме они отправились в Тарент, откуда отплыли в Грецию, в Афины, сделав остановки в Никополе и Коринфе. Из Афин они направились в Эфес через Трою. Из Эфеса они отплыли на Кипр, по пути сделав остановку на Родосе. Они потратили много времени на посещение Кипра и отдых, после чего отплыли в Сирию – в Антиохию. Из Антиохии они повернули на юг к Сидону, после чего прибыли в Дамаск. Оттуда, вместе с караванами, они добрались до Месопотамии, пройдя через Тапсак и Лариссу. Они провели некоторое время в Вавилоне, посетили Ур и другие места, вслед за чем направились в Сузы. Из Суз они отправились в Харакс, откуда Гонод и Ганид отплыли в Индию.
Ещё в течение четырёх месяцев, которые Иисус провёл в Дамаске, он усвоил основы языка, на котором говорили Гонод и Ганид. Здесь он много трудился над переводами с греческого на один из языков Индии, причём ему помогал уроженец той же области, где жил Гонод.
В течение этого путешествия по Средиземноморью Иисус примерно полдня проводил в ежедневных занятиях с Ганидом, исполняя также функции переводчика во время деловых и дружеских встреч Гонода. Оставшаяся часть дня была в его распоряжении, и он посвящал её тем близким личным знакомствам со своими собратьями, тому сокровенному общению со смертными этого мира, которое было столь характерно для его деятельности в течение этих лет, непосредственно предшествовавших общественному служению.
Через личное наблюдение и действительный контакт Иисус познакомился с более высоким уровнем материального и интеллектуального развития цивилизации Запада и Леванта. От Гонода и его блестящего сына он узнал многое о цивилизации и культуре Индии и Китая, ибо Гонод, сам являвшийся гражданином Индии, совершил три длительных путешествия по империи жёлтой расы.
Юноша Ганид много почерпнул от Иисуса за время этого долгого и тесного общения. Они очень привязались друг к другу, и отец юноши не раз пытался уговорить Иисуса поехать вместе с ними в Индию. Однако Иисус неизменно отклонял это предложение, ссылаясь на необходимость вернуться к своей семье в Палестину.
1. В Иоппии – беседа об Ионе.
Во время их пребывания в Иоппии Иисус познакомился с Гадиахом – филистимлянским переводчиком, который работал у некоего Симона, кожевника. Торговые представители Гонода в Месопотамии вели крупные деловые операции с этим Симоном; поэтому Гонод и его сын хотели навестить его по пути в Кесарию. За время, проведённое в Иоппии, Иисус и Гадиах стали близкими друзьями. Этот молодой филистимлянин был искателем истины. Иисус был дарителем истины; он являлся истиной для того поколения на Урантии. Когда встречаются великий искатель истины и великий даритель истины, то результатом такой встречи является великое и освобождающее озарение, порождаемое опытом познания новой истины.
Однажды после ужина Иисус и молодой филистимлянин прогуливались по берегу моря, и Гадиах, не подозревая, что этот «дамасский книжник» столь хорошо знает иудейские предания, показал Иисусу на причал, с которого, как считалось, Иона отправился в злополучное плавание в Фарсис. Высказав свои замечания, он спросил у Иисуса: «Как ты считаешь, действительно ли большая рыба проглотила Иону?» Иисус почувствовал, что это предание произвело на юношу огромное впечатление и что размышления о нем убедили его в безрассудстве попыток уклониться от своего долга; поэтому Иисус не сказал ничего, что могло бы внезапно разрушить те принципы, которыми Гадиах руководствовался в своей практической жизни. Отвечая на этот вопрос, Иисус сказал: «Мой друг, все мы – ионы, которым следует жить в согласии с волей Бога, и всякий раз, когда мы пытаемся уклониться от насущных требований жизни и бежим к дальним соблазнам, мы подвергаем себя непосредственному воздействию тех влияний, которые не управляются силами истины и праведности. Бежать от долга – значит жертвовать истиной. Бегство от служения свету и истине может привести только к мучительным столкновениям с упрямыми китами эгоизма, которые неизбежно ведут во тьму и смерть, когда такие богоотступнические Ионы не обращают своё сердце – пусть даже в самых глубинах отчаяния – к поиску Бога и его добродетели. Но если такие отчаявшиеся души начинают искренне искать Бога – испытывают голод истины и жажду праведности – ничто не способно более удержать их в плену. На каком бы дне они ни оказались, если всем своим сердцем они устремятся к свету, дух Господа Бога небесного освободит их из плена; неблагоприятные обстоятельства жизни извергнут их на твёрдую почву новых возможностей для возобновлённого служения и более мудрой жизни».
Гадиах был необыкновенно тронут учением Иисуса, они проговорили у моря далеко за полночь и, перед тем как разойтись по своим комнатам, вместе помолились друг о друге. Именно этот Гадиах, услышав впоследствии проповедь Петра, глубоко уверовал в Иисуса Назарянина и провёл достопамятную беседу с Петром в один из вечеров в доме Дорки. И Гадиах сыграл огромную роль в том, что Симон – богатый торговец кожей – окончательно решил принять христианство.
(Повествуя об индивидуальном труде Иисуса со своими смертными собратьями во время путешествия по Средиземноморью, мы, согласно полученному разрешению, будем излагать его слова современным языком, употребляемым на Урантии во время составления настоящего документа.)
Последняя встреча Иисуса с Гадиахом была связана с обсуждением добра и зла. Ощущение несправедливости из-за присутствия в мире зла наряду с добром сильно беспокоило этого молодого филистимлянина. Он сказал: «Как может Бог, если он бесконечно добр, позволять нам страдать от несчастий, которые приносит зло; в конце концов, кто порождает зло?» В те дни многие ещё верили в то, что Бог порождает как добро, так и зло, однако Иисус никогда не учил такому ложному представлению. Отвечая на этот вопрос, он сказал: «Мой брат, Бог есть любовь; поэтому он должен быть добр и его добродетель столь велика и реальна, что она неспособна содержать в себе мелкие и нереальные проявления зла. Бог столь положительно добр, что в нем абсолютно нет места для отрицательного зла. Зло представляет собой незрелый выбор и бездумные ошибки тех, кто сопротивляется добродетели, отвергает красоту и предаёт истину. Зло есть всего лишь заблуждение незрелости или разрушительное и искажающее воздействие невежества. Зло – это неизбежная тьма, неотступно следующая за неразумным отторжением света. Зло есть то, что мрачно и неистинно, то, что при сознательном приятии и намеренном одобрении становится грехом. Наделяя тебя способностью выбирать между истиной и заблуждением, твой небесный Отец создал возможность отрицания положительного пути света и жизни; однако такие заблуждения, свидетельствующие о зле, в действительности являются несуществующими до тех пор, пока разумное создание не пробуждает их к жизни через ошибочный выбор пути жизни. И тогда это зло перерастает позднее в грех вследствие умышленного и преднамеренного выбора, совершаемого своевольным и мятежным созданием. Именно поэтому наш небесный Отец допускает одновременное существование добра и зла до окончания жизни – так же, как природа позволяет пшенице и плевелам расти вместе до жатвы». Гадиах был полностью удовлетворён ответом Иисуса на свой вопрос после того, как их последующая беседа прояснила ему истинный смысл этих важных заявлений.
2. В Кесарии.
Иисус и его друзья пробыли в Кесарии дольше, чем предполагали, так как оказалось, что одна из огромных рулевых лопастей корабля, на который они собирались сесть, может расщепиться. Капитан решил задержаться в порту, пока не будет готова новая лопасть. Квалифицированных плотников, способных справиться с этой задачей, не хватало, и Иисус предложил свои услуги. Вечерами Иисус и его друзья прогуливались по великолепной дамбе, служившей променадом вокруг порта. Ганид с огромным интересом слушал Иисуса, когда тот объяснял устройство системы водоснабжения города и метод использования приливов для промывания городских улиц и сточных канав. Большое впечатление на этого индийского юношу произвёл стоявший на возвышении храм Августа, который венчала исполинская статуя римского императора. На второй день пополудни все трое присутствовали на представлении в огромном амфитеатре, вмещавшем двадцать тысяч человек, а вечером они посмотрели в театре греческую пьесу. Ганид ничего подобного раньше не видел, и он задал Иисусу множество вопросов. На утро третьего дня они нанесли официальный визит во дворец правителя, ибо Кесария являлась столицей Палестины и резиденцией римского прокуратора.
В их гостинице остановился также некий купец из Монголии, и так как этот торговец с Дальнего Востока неплохо говорил по-гречески, Иисус провёл с ним несколько продолжительных бесед. Философия жизни, изложенная Иисусом, произвела глубокое впечатление на этого человека, и он никогда не забывал его мудрых слов – «жить небесной жизнью на земле, каждодневно подчиняясь воле небесного Отца». Этот купец был даосистом, и благодаря Иисусу он прочно уверовал в доктрину всеобщего Божества. Вернувшись в Монголию, он стал проповедовать эти прогрессивные истины своим соседям и компаньонам, в результате чего его старший сын стал даосским священником. В течение всей своей жизни этот молодой человек оказывал огромное влияние во имя новой истины, а его сын и внук также предано хранили верность учению о Едином Боге – Верховном Правителе Небес.
Хотя восточная ветвь раннехристианской церкви с центром в Филадельфии оставалась более верной учениям Иисуса, чем их иерусалимские братья, приходится с сожалением констатировать, что не нашлось никого подобного Петру, способного отправиться в Китай, или Павлу, чтобы проникнуть в Индию, где духовная почва была столь благодатной для семян нового евангелия царства. Сами учения Иисуса – в том виде, в каком их придерживались в Филадельфии, – оказали бы столь же незамедлительное и эффективное воздействие на духовно изголодавшиеся разумы азиатских народов, как и проповеди Петра и Павла на Западе.
Некий молодой человек, работавший в один из дней вместе с Иисусом над изготовлением рулевой лопасти, очень заинтересовался словами, которые время от времени проскальзывали в речи Иисуса, пока они работали на верфи. Когда Иисус упомянул о том, что небесный Отец заинтересован в благополучии своих земных детей, этот молодой грек по имени Анаксанд сказал: «Если Боги заботятся обо мне, то почему они не избавят меня от жестокого и несправедливого начальника этой мастерской?» Ответ Иисуса поразил его: «Так как ты знаешь пути добра и ценишь справедливость, быть может, Боги приблизили к тебе этого заблуждающегося человека, чтобы ты мог вывести его на лучший путь. Быть может, ты являешься той солью, которая сможет сделать этого брата более приемлемым для всех остальных людей, если, конечно, ты не потерял свою силу. Ныне этот человек властвует над тобой в том смысле, что его порочные поступки оказывают на тебя неблагоприятное воздействие. Почему же не доказать своё превосходство над злом, опираясь на силу добра и, таким образом, стать господином во всех ваших отношениях? Я предвижу, что живущее в тебе добро способно взять верх над существующим в нем злом, если ты дашь этому добру подлинную и живую возможность проявиться. Смертное существование не знает ничего более увлекательного, чем насладиться радостью человека, в своей материальной жизни ставшего партнёром духовной энергии и божественной истины в одном из их триумфальных сражений с заблуждением и злом. Восхитителен этот преобразующий человека опыт – стать живым каналом духовного света для смертного, пребывающего в духовной тьме. Если ты более одарён истиной, чем этот человек, то его беда должна стать для тебя вызовом. Ты же не трус, способный стоять на берегу моря и смотреть, как гибнет твой не умеющий плавать собрат! Насколько же более ценной является блуждающая во тьме душа этого человека по сравнению с тонущим в воде телом!»
Анаксанд был чрезвычайно взволнован словами Иисуса. Вскоре он пересказал их своему начальнику, и в тот же вечер оба они пришли к нему за советом относительно благополучия своих душ. И позднее, когда христианское послание было провозглашено в Кесарии, оба этих человека – грек и римлянин – уверовали в проповедь Филиппа и стали видными членами основанной им церкви. Впоследствии этот молодой грек был назначен управляющим при римском центурионе Корнелии, который стал верующим благодаря служению Петра. Анаксанд продолжал нести свет сидящим во тьме вплоть до заточения Павла в Кесарии, когда по трагической случайности он погиб при побоище двадцати тысяч евреев, оказывая помощь умирающим в муках людям.
К тому времени Ганид уже знал кое-что о том необычном личном служении людям, в котором проводил досуг его репетитор, и молодой индиец решил выяснить, что является мотивом для такой неутомимой деятельности. Он спросил: «Зачем ты с таким постоянством тратишь своё время на встречи с чужими людьми?» Иисус ответил: «Ганид, для познавшего Бога нет чужих. В поиске небесного Отца, ты открываешь, что все люди – братья, а разве удивительно, что человек испытывает радость, встречая нового брата? Познакомиться с собственными братьями и сёстрами, познать их заботы и научиться любить их – вот высший опыт жизни».
В ходе этой беседы, продолжавшейся далеко за полночь, юноша попросил Иисуса рассказать ему об отличии воли Бога от того акта выбора человеческого разума, который тоже называется волей. Суть ответа Иисуса заключалась в следующем: воля Бога есть путь Бога, соучастие в выборе Бога в условиях любой потенциальной альтернативы. Поэтому выполнение воли Бога есть опыт постепенного обретения всё большего Богоподобия, а Бог является источником и предназначением всего добродетельного, прекрасного и истинного. Человеческая воля есть человеческий путь – совокупность и сущность того, чем смертный решает быть и что он решает делать. Воля есть взвешенный выбор самосознающего существа, ведущий к решению-поведению, основанному на разумной рефлексии.
Во второй половине того же дня Иисус и Ганид с удовольствием играли с очень умной овчаркой, и Ганид захотел узнать, есть ли у собаки душа и воля. В ответ на его вопросы Иисус сказал: «У собаки есть разум, способный знать материального человека, — её хозяина, однако неспособный знать Бога, который есть дух; поэтому собака не обладает духовной сущностью и не может обрести духовный опыт. У собаки может быть воля, данная ей природой и усиленная дрессировкой, но такая способность разума не является духовной силой, как нельзя её сравнивать и с человеческой волей, поскольку она не основана на рефлексии, то есть, она не является следствием различения более высоких и нравственных смыслов или выбора духовных и вечных ценностей. Именно обладание такими способностями к духовному различению и выбору истины делает смертного человека нравственным существом, созданием, наделённым атрибутами духовной ответственности и потенциалом вечного продолжения существования».
Далее Иисус объяснил, что именно отсутствие в животном таких умственных способностей делает принципиально невозможным появление в животном мире языка во времени или испытание чего-либо равноценного продолжению существования личности в вечности. В результате полученного в тот день урока Ганид перестал верить в переселение душ людей в тела животных.
На следующий день Ганид обсудил всё это со своим отцом, и именно в ответ на вопрос Гонода Иисус объяснил, что «человеческим желаниям, связанным исключительно с принятием мирских решений, которые имеют отношение к материальным проблемам животного существования, суждено погибнуть во времени. Те, кто принимает чистосердечные нравственные решения и делает безусловный духовный выбор, постепенно отождествляются таким образом с пребывающим в них божественным духом, и тем самым они все больше преобразуются в ценности вечного существования – нескончаемого развития в божественном служении».
В тот же самый день мы впервые услышали ту важную истину, которая, выраженная современным языком, звучала бы так: «Воля есть то проявление человеческого разума, которое позволяет субъективному сознанию выразить себя объективно и испытать феномен стремления к Богоподобию». Именно в таком смысле каждое разумное и движимое духом существо может стать созидательным.
3. В Александрии.
Пребывание в Кесарии было богато событиями, и когда корабль был готов, в полдень Иисус и двое его друзей отправились в Египет, – в Александрию.
Путь в Александрию доставил троим путешественникам огромное удовольствие. Ганид наслаждался путешествием и засыпал Иисуса вопросами. Когда они стали приближаться к городскому порту, юношу охватил трепет при виде огромного Фаросского маяка, расположенного на острове, который Александр соединил при помощи мола с материком, создав тем самым две величественные гавани и превратив Александрию в морской перекрёсток Африки, Азии и Европы. Этот огромный маяк являлся одним из семи чудес света и служил прообразом всех последующих маяков. Они встали рано утром, чтобы посмотреть на это великолепное изобретение человека, предназначенное для спасения жизни, и посреди восторженных возгласов Ганида Иисус сказал: «И ты, мой сын, станешь подобным этому маяку, когда вернёшься в Индию, как только твой отец обретёт вечный покой; ты станешь подобным свету жизни для пребывающих рядом с тобой во тьме, указывая всем желающим путь безопасного достижения гавани спасения». И, сжав руку Иисуса, Ганид сказал: «Да будет так».
И опять мы отмечаем, что ранние учителя христианской религии совершили великую ошибку, обратив своё внимание исключительно на западную цивилизацию римского мира. Учения Иисуса – в том виде, в каком они исповедовались месопотамскими верующими первого века, – были бы с готовностью приняты различными группами азиатских верующих.
Через три часа после прибытия в порт они обосновались недалеко от восточного конца длинного и широкого проспекта, имевшего сто футов в ширину и пять миль в длину и простиравшегося к западным пределам города с миллионным населением. После первого осмотра основных городских достопримечательностей – университета (музея), библиотеки, императорского мавзолея Александра, дворца, храма Нептуна, театра и гимназии – Гонод занялся делами, а Иисус и Ганид отправились в библиотеку, крупнейшую в мире. Здесь было собрано около миллиона рукописей со всего цивилизованного мира: Греции, Рима, Палестины, Парфии, Индии, Китая и даже Японии. В этой библиотеке Ганид увидел крупнейшее в мире собрание индийской литературы; и в течение всего своего пребывания в Александрии они каждый день приходили сюда. Иисус рассказал Ганиду о выполненном здесь переводе священных книг иудеев на греческий. Вновь и вновь предметом их обсуждения становились все мировые религии, причём Иисус стремился показать этому молодому разуму ту истину, которая содержится в каждой из них, неизменно прибавляя: «Однако Яхве является Богом, представление о котором сформировалось из откровений Мелхиседека и завета Авраама. Евреи являлись потомками Авраама, и впоследствии они занимали ту самую землю, где жил и учил Мелхиседек и откуда он направлял учителей во все концы света; и их религия в конечном счёте стала отображением более ясного осознания Господа Бога Израиля как Всеобщего Отца небесного, чем какая-либо другая мировая религия».
Под руководством Иисуса Ганид составил собрание учений всех тех религий мира, которые признавали существование Всеобщего Божества, даже если они оставляли большее или меньшее место для второстепенных божеств. После многочисленных дискуссий Иисус и Ганид пришли к убеждению, что в религии римлян нет настоящего Бога и что их религия практически является не чем иным, как поклонением императору. Они пришли к выводу, что у греков есть философия, но едва ли – религия, признающая личного Бога. Мистериальные культы были отвергнуты ими из-за той путаницы, к которой приводила их многочисленность, а также потому, что их разнообразные концепции Божества представлялись заимствованными из других, более древних религий. Хотя эти переводы были сделаны в Александрии, Ганид окончательно привёл в порядок отобранные ими учения и сопроводил их своими личными выводами только к концу их пребывания в Риме. К своему большому удивлению, он обнаружил, что все лучшие авторы мировой духовной литературы более или менее ясно осознавали существование вечного Бога и в принципе придерживались схожего мнения относительно его характера и связи со смертным человеком.
В Александрии Иисус и Ганид много времени проводили в музее. Этот музей представлял собой не собрание редких экспонатов, а, скорее, университет изящных искусств, науки и литературы. Учёные профессора ежедневно читали здесь лекции, и в те времена этот университет являлся интеллектуальным центром Запада. День за днём Иисус переводил Ганиду эти лекции, и как-то раз, на второй неделе занятий, юноша воскликнул: «Учитель Иешуа, ты знаешь больше, чем эти профессора; тебе нужно встать и рассказать им о тех великих вещах, о которых ты рассказал мне; они сбиты с толку избытком размышлений. Я поговорю с отцом, и он всё устроит». Иисус улыбнулся и ответил: «В тебе говорит восхищение ученика, однако эти учителя не ждут от нас с тобой наставлений. Гордость неодухотворенной учёности коварна в человеческом опыте. Истинный учитель сохраняет свою интеллектуальную честность, только всегда оставаясь учеником».
Александрия была городом смешанной западной культуры и по своему размаху и величию из всех городов мира уступала только Риму. Здесь находилась крупнейшая еврейская синагога – место правления Александрийского Синедриона под управлением семидесяти старейшин.
Среди многих людей, с которыми Гонод поддерживал деловые отношения, был некий еврейский банкир по имени Александр, чей брат Филон являлся знаменитым религиозным философом того времени. Филон занимался похвальной, но исключительно сложной задачей согласования греческой философии и иудейской теологии. Ганид и Иисус много говорили об учениях Филона и собирались посетить некоторые из его лекций, однако в течение всего их пребывания в Александрии этот известный еврей-эллинист был прикован болезнью к постели.
Иисус рекомендовал вниманию Ганида многое из греческой философии и доктрин стоиков, но он помог юноше осознать истину о том, что эти системы верований, равно как и расплывчатые учения некоторых его соплеменников, религиозны только постольку, поскольку они ведут человека к поиску Бога и радости живого опыта познания Вечного.
4. Беседа о реальности.
Вечером накануне отбытия из Александрии у Ганида и Иисуса состоялась продолжительная встреча с одним из ведущих профессоров университета, который выступал с лекциями об учениях Платона. Иисус выполнил обязанности переводчика для учёного греческого преподавателя, но не предложил своих учений в опровержение греческой философии. Гонод занимался в тот вечер своими делами, поэтому после того, как профессор ушёл, между учителем и учеником состоялся долгий и откровенный разговор о доктринах Платона. Хотя Иисус, с рядом оговорок, одобрил некоторые греческие учения, относившиеся к теории о том, что предметы материального мира суть призрачные отражения невидимых, но более существенных духовных реальностей, он стремился заложить более прочный фундамент для размышлений юноши; поэтому приступил к пространному рассуждению о сущности реальности во вселенной. В изложении на современном языке, суть сказанного Иисусом Ганиду заключается в следующем:
Источником всеобщей реальности является Бесконечный. Материальные предметы конечного творения суть пространственно-временные отражения Райского Эталона и Всеобщего Разума вечного Бога. Причинность в физическом мире, самосознание в интеллектуальном мире и эволюционирующая индивидуальность в духовном мире – эти реальности, проецированные во всеобщем масштабе, соединённые в вечной взаимосвязанности и ощущаемые как совершенные по своему качеству и божественные в своей ценности, – образуют реальность Верховного. Однако в вечно изменяющейся вселенной Изначальная Личность причинности, разумности и духовного опыта остаётся неизменной, абсолютной. Всё, даже в вечной вселенной неограниченных ценностей и божественных качеств, может изменяться и зачастую изменяется, за исключением Абсолютов и того, что достигло абсолютного физического статуса, абсолютного интеллектуального охвата или абсолютного отождествления с духом. Высочайший уровень, на который способно подняться конечное создание, есть осознание Всеобщего Отца и знание Верховного. Но и тогда такие существа, достигшие окончательности предназначения, продолжают испытывать изменения в движениях физического мира и его материальных явлениях. Также они продолжают сознавать эволюцию собственной индивидуальности в процессе своего продолжающегося восхождения в духовной вселенной и растущего осознания своей способности к углублённому пониманию разумного космоса и своей реакции на него. Только в совершенстве, гармонии и единстве воли создание способно объединиться с Создателем; и такое состояние божественности достигается и поддерживается созданием только тогда, когда оно продолжает жить во времени и вечности, постоянно согласуя свою конечную личную волю с божественной волей Создателя. Желание исполнять волю Отца всегда должно быть высшим в душе и доминирующим в разуме восходящего сына Бога.
У одноглазого человека нет надежды увидеть глубину перспективы. Так и однобокие учёные-материалисты или однобокие духовные мистики и аллегористы неспособны правильно видеть и адекватно постигать истинные глубины вселенской реальности. Все истинные ценности опыта создания сокрыты в глубине осознания.
Бездумная причинность неспособна развить изысканное и сложное из грубого и простого, как не может бездуховный опыт развить необходимый для вечной жизни божественный характер из материальных разумов смертных времени. Тем атрибутом вселенной, который столь исключительно характеризует бесконечное Божество, является нескончаемое творческое посвящение личности, способной продолжить существование в непрестанном стремлении к Божеству.
Личность является тем космическим даром, той фазой вселенской реальности, которая способна сосуществовать в условиях неограниченных изменений и одновременно сохранять свою индивидуальность в самом присутствии таких изменений и навсегда после этого.
Жизнь есть приспособление изначальной космической причинности к требованиям и возможностям вселенских ситуаций, и она возникает под действием Всеобщего Разума и при активации духовной искрой Бога, который есть дух. Смысл жизни – в её способности к приспособлению; ценность жизни – в её способности к развитию, вплоть до высот Богосознания.
Неспособность самосознающей жизни к адаптации во вселенной приводит к космической дисгармонии. Окончательное отклонение личностной воли от общего направления развития вселенных заканчивается интеллектуальной изоляцией, обособлением личности. Утрата внутреннего направляющего духа влечёт за собой прекращение духовного существования. Таким образом, интеллектуальная и прогрессирующая жизнь сама по себе и сама для себя становится неоспоримым доказательством существования целеустремленной вселенной, выражающей волю божественного Создателя. И эта жизнь, в своей совокупности, представляет собой борьбу за достижение высших ценностей в стремлении к окончательной цели – Всеобщему Отцу.
Различие между разумом человека и животных состоит только в степени развития, если не считать высших, квази-духовных проявлений интеллекта. Поэтому животные (не зная поклонения и не обладая мудростью) не способны испытать опыт сверхсознания – осознания сознания. Разум животного сознает только объективную вселенную.
Знание есть сфера материального, или различающего факты, разума. Истина есть область духовно одарённого интеллекта, сознающего своё знание Бога. Знание доказуемо; истина постигается в опыте. Знание есть достояние разума; истина представляет собой опыт души, прогрессирующего «я». Знание есть функция недуховного уровня; истина представляет собой ступень разумно-духовного уровня вселенных. Материальный разум воспринимает мир фактического знания; одухотворённый интеллект различает мир истинных ценностей. Два этих взгляда, синхронизированные и гармонизированные, раскрывают мир реальности, в котором мудрость интерпретирует явления вселенной в терминах прогрессирующего личного опыта.
Заблуждение (зло) есть следствие несовершенства. Признаки несовершенства или факты неправильной адаптации раскрываются на материальном уровне с помощью критического наблюдения и научного анализа; на нравственном уровне они постигаются в человеческом опыте. Присутствие зла представляет собой доказательство неточностей разума и незрелости эволюционирующей индивидуальности. Поэтому зло является также мерой несовершенства интерпретации вселенной. Возможность совершения ошибок свойственна обретению мудрости – пути развития от частичного и временного к целостному и вечному, от относительного и несовершенного к окончательному и ставшему совершенным. Заблуждение представляет собой тень относительной незавершённости, которая неизбежно ложится на путь восхождения человека к Райскому совершенству. Заблуждение (зло) не является актуальным вселенским качеством; оно есть лишь выражение относительности связи между несовершенством незавершённого конечного уровня с восходящими уровнями Верховного и Предельного.
Хотя все это Иисус высказал юноше на наиболее понятном ему языке, к концу беседы глаза Ганида стали слипаться и вскоре он погрузился в сон. На следующее утро они встали рано, чтобы сесть на корабль, отправлявшийся на Крит, в Ласею. Но ещё до посадки на корабль юноша задал новые вопросы о зле, на которые Иисус ответил так:
Зло является относительным понятием. Оно возникает из наблюдения несовершенств, которые появляются в тени, отбрасываемой конечной вселенной вещей и существ, поскольку такой космос затеняет живой свет – всеобщее выражение вечных реальностей Бесконечного. Потенциальное зло присуще неизбежной незавершённости раскрытия Бога, как ограниченного пространством — временем выражения бесконечности и вечности. Факт частичного в присутствии завершённого образует относительность реальности, создаёт необходимость интеллектуального выбора и устанавливает ценностные уровни духовного осознания и отклика. Незавершённое и конечное представление о Бесконечном, существующее в преходящем и ограниченном разуме создания, само по себе является потенциальным злом. Однако усугубление заблуждения – неоправданная неполноценность должного духовного устранения этих неотъемлемых интеллектуальных диссонансов и духовных изъянов – равноценно осуществлению действительного зла. Все неподвижные, изжившие себя концепции являются потенциальным злом. Конечная тень относительной и живой истины находится в постоянном движении. Статичные идеи неизменно тормозят науку, политику, общество и религию.
Статичные концепции могут выражать определённое знание, однако им недостаёт мудрости, и они лишены истины. Но не позволяй концепции относительности ввести тебя в заблуждение настолько, чтобы утратить способность осознать согласованность вселенной под руководством космического разума и её устойчивое управление посредством энергии и духа Верховного.
5. На острове Крит.
Направляясь на Крит, путешественники преследовали только одну цель: отдохнуть, посмотреть остров и побродить по горам. В те времена критяне пользовались дурной славой у соседних народов. Несмотря на это, Иисус и Ганид обратили многие души к более высоким помыслам и более возвышенной жизни и тем самым заложили основу для быстрого принятия последующих евангелических учений после прибытия первых проповедников из Иерусалима. Иисус любил критян, несмотря на резкие слова, сказанные позднее о них Павлом, отправившим впоследствии Тита на остров для реорганизации местных церквей.
Здесь, в гористой части Крита, состоялся первый длительный разговор Иисуса с Гонодом о религии. Отец был глубоко поражён, сказав: «Неудивительно, что мальчик верит каждому твоему слову, однако я никогда не слышал, чтобы такая религия существовала даже в Иерусалиме, не говоря уже о Дамаске». Именно во время пребывания на острове Гонод впервые предложил Иисусу вернуться вместе с ними в Индию, и Ганид с радостью думал о том, что Иисус, возможно, согласится на это предложение.
Однажды, отвечая на вопрос Ганида, почему он не посвятил себя работе общественного учителя, Иисус сказал: «Сын мой, всему своё время. Ты рождаешься в этом мире, но никакое рвение и никакое проявление нетерпения не помогут тебе вырасти. Во всех подобных вещах ты должен ждать своего часа. Одно только время сделает зрелым висящий на дереве зелёный плод. Только по прошествии времени зима сменяется летом, восход солнца – его заходом. Сейчас я, вместе с тобой и твоим отцом, нахожусь на пути в Рим, и этого достаточно на сегодня. Мой завтрашний день всецело находится в руках моего небесного Отца». И после этого он рассказал Ганиду о Моисее и сорока годах бдительного ожидания и непрерывной подготовки.
При посещении Тихой Гавани произошёл эпизод, который навсегда остался в памяти Ганида; воспоминание об этом случае всегда пробуждало в нем желание сделать что-нибудь для изменения кастовой системы в своей родной Индии. На большой дороге пьяный выродок приставал к юной рабыне. Когда Иисус увидел положение, в котором оказалась девушка, он поспешил к ней на помощь и увёл её прочь от нападавшего на неё сумасшедшего. Пока испуганное дитя льнуло к нему, он, вытянув свою сильную правую руку, удерживал разъярённого человека на безопасном расстоянии до тех пор, пока бедняга, в бешенстве молотивший перед собой воздух руками, не выдохся. Ганид порывался помочь Иисусу, однако отец остановил его. Хотя они не владели языком девушки, она оценила проявленное ими милосердие и знаками выражала свою искреннюю признательность, пока они провожали её домой. За всю жизнь Иисуса во плоти это был, наверное, единственный случай, когда он был действительно близок к личному столкновению с другими людьми. Однако в тот вечер ему было трудно объяснить Ганиду, почему он не наказал пьяного. Ганид считал, что этого человека следовало ударить по меньшей мере столько же раз, сколько он ударил девушку.
6. Юноша, который боялся.
Когда они находились в горах, у Иисуса состоялся длительный разговор с испуганным и подавленным молодым человеком. Неспособный обрести утешение и мужество в компании со своими собратьями, этот юноша стремился к уединению в горах; он вырос с ощущением беспомощности и неполноценности. Эти природные наклонности были усилены многочисленными трудными обстоятельствами, с которыми юноша столкнулся в своей жизни – в первую очередь, с потерей отца в двенадцатилетнем возрасте. Когда они повстречались, Иисус сказал: «Приветствую тебя, мой друг! Отчего ты столь печален в такой прекрасный день? Если произошло нечто, расстроившее тебя, быть может, я смогу тебе чем-то помочь? Как бы то ни было, я с большим удовольствием предлагаю свои услуги».
Молодой человек не был расположен к разговору, и Иисус вторично обратился к его душе со словами: «Насколько я понимаю, ты пришёл сюда, в горы, чтобы уйти от людей; поэтому ты, конечно, не желаешь со мной разговаривать, однако я хотел бы знать, знакомы ли тебе эти холмы; знаешь ли ты, как проходят горные тропы? И быть может, ты сможешь подсказать мне, как лучше всего добраться до Феникса?» Надо сказать, что юноша хорошо знал эти горы, и ему действительно захотелось рассказать Иисусу, как попасть в Феникс – захотелось настолько, что он начертил на земле все тропы и исчерпывающе объяснил каждую деталь. Однако он был поражён и заинтригован, когда Иисус – попрощавшись и сделав вид, будто уходит, – внезапно повернулся и сказал: «Я не сомневаюсь в том, что ты хочешь остаться наедине со своей безутешностью; однако с моей стороны было бы столь же недобрым, сколь несправедливым получить такую великодушную помощь – узнать о том, как лучше всего добраться до Феникса, – и после этого равнодушно покинуть тебя, не попытавшись хоть как-то ответить на твой призыв – помочь тебе и направить тебя на лучший путь к судьбоносной цели, которую ты ищешь в своём сердце, скитаясь здесь в горах. Так же как ты прекрасно знаешь тропы, ведущие к Фениксу, ибо не раз ходил ими, так и я хорошо знаю путь к городу твоих сокрушённых надежд и несбывшихся мечтаний. И поскольку ты попросил меня о помощи, я не разочарую тебя». Юноша готов был согласиться, однако ему удалось пробормотать: «Но я не просил тебя ни о чём…» Ласково положив ему руку на плечо, Иисус сказал: «Нет, сын мой, не словами, но этим жаждущим взглядом ты воззвал к моему сердцу. Мой мальчик, уныние и отчаяние, написанные на твоём лице, являются красноречивым призывом о помощи для тех, кто любит своих ближних. Присядем, и я расскажу тебе о тропах служения и путях счастья, уводящих от собственных печалей к радостям любвеобильных трудов в братстве людей и служении небесному Богу».
К этому времени юноша уже жаждал поговорить с Иисусом, и он упал на колени, умоляя Иисуса помочь ему – указать ему путь спасения от своего мира, в котором он знал только горе и неудачу. Иисус сказал: «Поднимись, мой друг! Встань, как подобает мужчине! Тебя могут окружать мелкие враги, тебе могут мешать многие препятствия, но значительные и реальные вещи этого мира и вселенной – на твоей стороне. Солнце встаёт каждое утро, чтобы приветствовать тебя – точно так же, как оно приветствует самых могущественных и процветающих людей на земле. Посмотри: у тебя сильное тело и могучие мускулы – твои физические возможности выше средних. Конечно, они практически бесполезны, пока ты сидишь здесь, на склоне горы, и горюешь из-за своих несчастий – реальных и вымышленных. Однако с помощью своего тела ты мог бы вершить великие дела, если бы поспешил туда, где тебя ждут эти великие дела. Ты пытаешься бежать от своего несчастного „я», но это невозможно. Ты и твои жизненные проблемы реальны; пока ты жив, ты не можешь уклониться от них. Но посмотри же: ты обладаешь ясным и способным разумом; для управления твоим сильным телом тебе дана хорошая голова. Заставь этот разум решать свои проблемы; научи свой интеллект работать на тебя; не позволяй себе оставаться во власти страха, подобно бездумному животному. Ты должен сделать свой разум мужественным союзником в решении жизненных проблем – вместо того, чтобы быть рабом страха и покорным слугой уныния и поражения, каким ты являлся до сих пор. Но самым ценным твоим даром, потенциалом настоящего достижения является дух, который живёт в тебе и который будет побуждать и воодушевлять твой разум так, чтобы он контролировал себя и стимулировал тело. Это произойдёт, если только ты освободишь его (разум) от бремени страха и тем самым позволишь своей духовной сущности начать избавление от зла бездействия, благодаря могущественному присутствию живой веры. И тогда эта вера сразу же преодолеет страх перед людьми за счёт неотразимого присутствия той новой и всепоглощающей любви к своим собратьям, которая вскоре начнёт переполнять твою душу. Любви, — рождённой в твоём сердце сознанием того, что ты являешься дитя Бога.
Сегодня, мой сын, тебе предстоит родиться заново, заново утвердиться в качестве человека веры, мужества и преданного служения людям во имя Бога. И когда ты по-новому воспринимаешь в себе жизнь, ты по-новому воспринимаешь вселенную; ты родился заново – родился в духе, и отныне вся твоя жизнь станет одним победоносным свершением. Неприятности будут закалять тебя, разочарования будут побуждать тебя; трудности будут бросать тебе вызов, а препятствия будут придавать тебе сил. Восстань, юноша! Распрощайся с жизнью, проведённой в раболепном страхе и малодушном бегстве. Поспеши назад, к выполнению своего долга, и проживи свою жизнь во плоти как сын Бога – смертный, который посвящён облагораживающему служению человеку на земле в преддверии возвышенного и вечного служения Богу в вечности».
И этот юноша, Фортун, впоследствии стал лидером христиан на Крите и близким соратником Тита в его усилиях по воспитанию критских верующих.
Прекрасно отдохнув и набравшись сил, путешественники собрались в путь и однажды в полдень отплыли в северную Африку, в Карфаген, сделав на два дня остановку в Кирене . Именно здесь Иисус и Ганид оказали первую медицинскую помощь мальчику по имени Руф, который был ранен при поломке запряжённой быками гружёной телеги. Они отнесли его домой к матери, а его отец, Симон, не мог и предположить, что человек, чей крест он впоследствии нёс по приказу римского солдата, был тем самым незнакомцем, который однажды помог его сыну.
7. В Карфагене – беседа о времени и пространстве.
Большую часть времени на пути в Карфаген Иисус провёл в беседах со своими попутчиками на темы, связанные с обществом, политикой и торговлей; о религии не было сказано практически ни слова. Гонод и Ганид впервые обнаружили, что Иисус – хороший рассказчик и постоянно просили его рассказать о своей прежней жизни в Галилее. Они также узнали, что он воспитывался в Галилее, а не в Иерусалиме или Дамаске.
Когда Ганид спросил, что нужно сделать для того, чтобы приобрести друга – заметив, что большинство людей, с которыми они встречались, влекло к Иисусу, – его учитель ответил: «Проявляй интерес к твоим собратьям; учись любить их и не упускай возможности сделать для них нечто такое, чего они наверняка желают», и после этого он процитировал старую еврейскую пословицу: «Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным».
В Карфагене у Иисуса состоялся длительный и незабываемый разговор с митраистским священником о бессмертии, времени и вечности. Этот перс получил образование в Александрии, и он действительно желал учиться у Иисуса. В изложении на современном языке, суть ответов Иисуса на его многочисленные вопросы заключается в следующем:
Время – это поток текущих преходящих событий, воспринимаемых сознанием сотворённого существа. Время – это название, данное непрерывной последовательности, посредством которой события осознаются и обособляются. Вселенная пространства является связанным со временем феноменом при рассмотрении из любой внутренней точки, находящейся вне неподвижной обители – Рая. Течение времени раскрывается только по отношению к тому, что не движется в пространстве в качестве временного явления. Во вселенной вселенных, Рай и его Божества выходят за пределы как времени, так и пространства. На обитаемых мирах человеческая личность (в которой поселяется и которую ориентирует дух Райского Отца) является единственной связанной с физическим миром реальностью, способной выйти за пределы материальной последовательности временных событий.
Животные не ощущают время так, как его ощущает человек, но даже человеку – из-за его фрагментарного и ограниченного взгляда – время представляется последовательностью событий; однако по мере восхождения человека, по мере его приближения к центру, расширяющийся взгляд на эту череду событий позволяет все более и более различать её целостность. То, что раньше представлялось как последовательность событий, будет рассматриваться как цельный и в совершенстве связанный цикл; так круговая одновременность будет все больше вытеснять прежнее сознание линейной последовательности событий.
Существуют семь различных концепций пространства, обусловленного временем. Пространство измеряется временем, а не время – пространством. Путаница учёного возникает из-за неспособности распознать реальность пространства.
Пространство не есть всего лишь интеллектуальное представление об изменении взаимного положения вселенских объектов. Пространство не является пустым, и единственная известная человеку сущность, способная хотя бы частично преодолеть пространство, есть разум. Разум способен действовать независимо от концепции пространственной взаимосвязи материальных объектов. Пространство является относительно и сравнительно конечным для всех существ статуса созданий. Чем больше сознание приближается к осознанию семи космических измерений, тем больше концепция потенциального пространства приближается к предельности. Однако пространственный потенциал является истинно предельным только на абсолютном уровне.
Должно быть очевидным, что вселенская реальность обладает расширяющимся и всегда относительным смыслом на восходящих и все более совершенных уровнях космоса. В предельном смысле, продолжающие существование смертные достигают индивидуальности в семимерной вселенной.
Пространственно-временной концепции, существующей в разуме материального происхождения, предстоит постепенное расширение по мере восхождения сознающей и постигающей личности на новые уровни вселенных. С обретением разума, занимающего промежуточное положение между материальной и духовной плоскостями бытия, идеи человека о пространстве-времени будут неимоверно расширены как в отношении качества постижения, так и количества опыта. Углубляющимся космическим представлениям прогрессирующей духовной личности предстоит расшириться как в отношении глубины постижения, так и масштабов осознания. И по мере дальнейшего развития личности вверх и внутрь – к трансцендентальным уровням уподобления Божеству – представление о пространстве-времени будет все больше приближаться к вневременным и внепространственным концепциям Абсолютов. В относительном смысле – и с достижением трансцендентального уровня – эти представления об абсолютном уровне должны возникнуть у детей предельного предназначения.
8. На пути в Неаполь и Рим.
Первой остановкой на пути в Италию был остров Мальта. Здесь Иисус долго беседовал с подавленным и разочарованным юношей по имени Клавдий. Этот несчастный подумывал о самоубийстве, однако после разговора с дамасским книжником он сказал: «Я буду смотреть в лицо жизни, как подобает мужчине, и не собираюсь больше играть роль труса. Я вернусь к своему народу и начну всё заново».
Вскоре он стал вдохновенным проповедником киников, а ещё позже, объединившись с Петром, начал проповедовать христианство в Риме и Неаполе, а после смерти Петра отправился возвещать евангелие в Испанию. Однако он так никогда и не узнал, что человек, вдохновивший его на Мальте, был тем самым Иисусом, которого он впоследствии провозгласил Избавителем мира.
В Сиракузах они провели целую неделю. Примечательным событием во время этой остановки было восстановление доброго имени Ездрой; этот разуверившийся еврей держал таверну, где остановились Иисус и его друзья. Взгляды Иисуса покорили Ездру, и он попросил помочь ему вернуться к вере Израиля. Своё безнадёжное состояние он выразил словами: «Я хочу быть истинным сыном Авраама, но не могу найти Бога». Иисус ответил: «Если ты действительно желаешь найти Бога, то само это желание свидетельствует о том, что ты уже нашёл его. Твоя беда не в том, что ты не можешь найти Бога – ибо Отец уже нашёл тебя, – а лишь в том, что ты не знаешь Бога. Разве ты не помнишь слова пророка Иеремии: „И взыщете меня и найдёте, если взыщете меня всем сердцем вашим»? И разве не сказал тот же пророк: „И я дам вам сердце, чтобы знать меня, что я – Господь, и вы будете моим народом, а я буду вашим Богом»? И разве ты не помнишь то место из Писаний, где сказано: „Он смотрит на людей, и если кто-нибудь скажет: я грешил и правде изменял, и это не принесло мне пользы, то он освободит душу этого человека от мрака, и он увидит свет»?» И Ездра нашёл Бога, и душа его утешилась. Впоследствии этот еврей, вместе с богатым новообращённым греком, построил первую христианскую церковь в Сиракузах.
В Мессине они остановились всего на один день, однако этого оказалось достаточно, чтобы изменить жизнь мальчика, уличного торговца фруктами, у которого Иисус купил фрукты и которого, в свою очередь, насытил хлебом жизни. Подросток никогда не забывал слов Иисуса и его доброго взгляда, когда, взяв его за плечо, Иисус сказал: «Прощай, мой мальчик; взрослея и становясь мужчиной, будь отважным; насытив тело, учись насыщать душу. Мой небесный Отец будет с тобой, указывая тебе путь». Мальчик стал приверженцем митраизма, а позднее обратился в христианскую веру.
Наконец, они достигли Неаполя и почувствовали близость своей цели – Рима. У Гонода было в Неаполе много дел, и не считая того времени, в течение которого Иисус исполнял обязанности переводчика, весь свой досуг он и Ганид потратили на знакомство с городом. Постепенно Ганид хорошо научился отмечать, кто из людей испытывает нужду. В этом городе они часто сталкивались с нищими и раздали много подаяний. Однако Ганид так и не понял значения произнесённых Иисусом слов, когда, дав монету уличному нищему, он не захотел остановиться и утешить этого человека своими словами. Иисус сказал: «К чему впустую тратить слова на тех, кто не может понять смысла, сказанного тобой? Дух Отца не может научить и спасти того, кто не способен быть его сыном». Иисус имел в виду то, что этот человек не обладал нормальным разумом и был лишён способности реагировать на духовное водительство.
В Неаполе не произошло ничего примечательного. Иисус и юноша исходили весь город и своими улыбками подняли настроение сотням мужчин, женщин и детей.
Отсюда они отправились в Рим через Капую, где остановились на три дня. Ведя за собой вьючных животных, они вышли на Аппиеву дорогу и продолжили свой путь к Риму. Всем троим не терпелось поскорее увидеть столицу империи и величайший город во всем мире.
Во время пребывания Иисуса, Гонода и Ганида в Александрии юноша потратил значительную часть своего времени и немало денег своего отца, собирая учения мировых религий о Боге и его взаимоотношениях со смертным человеком.
Более шестидесяти учёных переводчиков было нанято им для составления этого обзора существовавших в мире религиозных доктрин, касающихся Божеств. И здесь следует подчеркнуть, что все эти учения, описывающие монотеизм, были большей частью, прямо или косвенно, взяты из проповедей миссионеров Макивенты Мелхиседека, отправившихся во все концы земли из своего Салимского центра для распространения доктрин о едином Боге – Всевышнем.
Предлагаемый далее текст представляет собой конспект рукописи Ганида, подготовленной им в Александрии и Риме и хранившейся в Индии в течение сотен лет после его смерти. Он сгруппировал этот материал в десять разделов следующим образом:
1. Кинизм.
Остаточные учения последователей Мелхиседека, не считая тех, которые сохранились в еврейской религии, лучше всего были представлены в доктринах киников. В подборку Ганида входило следующее:
«Бог верховен; он есть Всевышний небес и земли. Бог есть завершённый круг вечности, и он правит вселенной вселенных. Он является единственным творцом небес и земли. Как он решает, так и происходит. Наш Бог есть единый Бог и он сострадателен и милосерден. Все, что возвышенно, свято, истинно и прекрасно подобно нашему Богу. Всевышний есть свет неба и земли; он есть Бог востока, запада, севера и юга. Даже если земля исчезнет, ослепительный лик Верховного пребудет в величии и славе. Всевышний есть первый и последний, начало и конец всего. Есть только один Бог, и его имя – Истина. Бог самосущен, он лишён всякого гнева и враждебности; он бессмертен и бесконечен. Наш Бог всемогущ и щедр. Хотя он проявляет себя по-разному, мы поклоняемся только самому Богу. Бог знает все – наши тайны и наши воззвания; он также знает, чего заслуживает каждый из нас. Его могущество равно для всего сущего. Бог даёт примирение и преданно защищает всех, кто боится его и доверяет ему. Он даёт спасение всем, кто служит ему. Все творение находится во власти Всевышнего. Его божественная любовь проистекает из святости его власти, и любовь рождается в могуществе его величия. Всевышний предопределил союз тела и души и наделил человека своим собственным духом. То, что делает человек, должно завершиться, однако то, что делает Создатель, продолжается вечно. Мы приобретаем знания из человеческого опыта, но мы извлекаем мудрость из созерцания Всевышнего.
Бог проливает дождь на землю, он заставляет солнце светить на прорастающее зерно, и он даёт нам обильный урожай благих вещей в этой жизни и вечное спасение в будущем мире. Наш Бог обладает огромной властью; его имя — Превосходный, и его сущность непостижима. Когда ты заболеваешь, именно Всевышний исцеляет тебя. Бог полон добродетели, обращённой ко всем людям; у нас нет другого такого друга, как Всевышний. Его милосердие наполняет все, и его добродетель охватывает все души. Всевышний неизменен; он является нашим помощником во всякой нужде. Где бы ты ни обратился к молитве, перед тобой будет лик Всевышнего и раскрытое ухо нашего Бога. Ты можешь спрятаться от людей, но не от Бога. Бог рядом с нами; он вездесущ. Бог наполняет всё и живёт в сердце того человека, который боится его святого имени. Творение пребывает в Творце, и Творец пребывает в творении. Мы ищем Всевышнего, а затем находим его в своих сердцах. Ты отправляешься на поиски дорогого друга, а потом находишь его в своей душе.
Человек, знающий Бога, смотрит на всех людей как на равных себе; все они – его братья. Тот, кто эгоистичен, кто забывает о своих братьях во плоти, расплачивается за это опустошением. Тот, кто любит своих собратьев и чьё сердце чисто, увидит Бога. Бог никогда не забывает чистосердечности. Он направит искренних сердцем к истине, ибо Бог есть истина.
В жизни своей уничтожайте заблуждение и преодолевайте зло любовью к живой истине. Во всех своих отношениях с людьми делайте добро в ответ на зло. Господь Бог милосерден и любвеобилен; он великодушен. Возлюбим же Бога, ибо он первым полюбил нас.
Любовью Бога и его милостью обретём спасение. Бедные и богатые суть братья. Бог – их Отец. Не делай другим зла, которого ты не причинил бы себе. Во всякое время призывай имя его, и поскольку ты веришь в его имя, постольку молитва твоя будет услышана. Какая великая честь поклоняться Всевышнему! Все миры и вселенные поклоняются Всевышнему. И во всех своих молитвах приноси благодарения – восходи к поклонению. Молитвенное поклонение оберегает от зла и препятствует греху. Будем же всегда восхвалять имя Всевышнего. Тот, кто укрывается во Всевышнем, скрывает свои пороки от вселенной. Когда ты стоишь перед Богом с чистым сердцем, ты неустрашим перед всем творением. Всевышний подобен любящему отцу и матери; он действительно любит нас, своих земных детей. Наш Бог простит нас и направит наши стопы на пути спасения. Он возьмёт нас за руку и приведёт нас к себе. Бог спасает тех, кто доверяет ему; он не принуждает человека служить своему имени.
Если вера во Всевышнего вошла в твоё сердце, то во все дни своей жизни ты будешь свободен от страха. Не тревожься из-за благоденствия нечестивых; не бойся тех, кто замышляет зло; пусть душа отвернётся от греха, всецело доверься Богу спасения. Во власти Всевышнего уставшая душа блуждающего смертного обретает вечный покой; мудрец жаждет божественных объятий; земное дитя стремится к уверенности в руках Всеобщего Отца. Благородный человек жаждет того высокого положения, в котором душа смертного сливается с духом Верховного. Бог справедлив: плоды, не собранные в этом мире от посеянных нами семян, мы получим в следующем».
2. Иудаизм.
Палестинские кениты спасли многое из учения Мелхиседека, и из этих документов – сохранённых и видоизменённых евреями – Иисус и Ганид отобрали следующее:
«В начале сотворил Бог небо и землю и все, что на ней. И вот, все, что он сотворил, было очень хорошо. Господь есть Бог; нет другого кроме него наверху в небесах и внизу на земле. Поэтому люби Господа, Бога твоего, всем сердцем своим, всею душой своей и всей силой своей. Земля будет наполнена знанием Господа, как воды наполняют море. Небеса возвещают славу Божью и свод небесный являет его творение. День говорит за днём, каждая ночь являет знание. Нет ни языка, ни наречия, где не слышался бы голос их. Велик труд Господа, и мудростью отмечены все его творения; величие Господа неисследимо. Он исчисляет количество звёзд и каждую зовёт по имени.
Велико могущество Господа, и нет предела его мудрости. Говорит Господь: „Как небо выше земли, так мои пути выше ваших путей, и мои мысли выше ваших мыслей». Господь раскрывает глубокое и сокровенное, ибо свет обитает с ним. Господь милосерден и милостив; он долготерпелив и полон добродетели и истины. Благ и праведен Господь; он направляет кротких к мудрости. Вкусите, и увидите, что благ Господь! Благословен тот, кто уповает на Бога. Бог – наше спасение и сила, самая верная помощь в несчастьях.
Милость Господа от века до века к боящимся его, и праведность его на детях наших детей. Господь милостив и полон сострадания. Господь добр к каждому и милосерден ко всему творению; он исцеляет сокрушённых сердцем и врачует их раны. Куда пойду от Божьего духа? Куда убегу от божественного присутствия? Так говорит Высокий и Превознесённый, обитающий в вечности, чьё имя – Святой: „Я живу на высоте в святилище, а также с тем, у кого сокрушённое сердце и смиренный дух». Никто не может скрыться от нашего Бога, ибо он наполняет небо и землю. Пусть веселятся небеса, пусть торжествует земля. Пусть скажут в народах: Господь царствует! Благодарите Бога, ибо его милость пребудет вовеки.
Небеса возвещают его правду, и все народы видят его славу. Это Бог сотворил нас, а не мы себя; мы – его народ и овцы его пастбища. Милость его вечна, и истина его сохраняется для всех поколений. Наш Бог – владыка над народами. Да наполнится его славой земля! Пусть люди благодарят Господа за его добродетель и за его чудесные дары детям человеческим!
Бог сотворил человека почти божественным и увенчал его любовью и милосердием. Господь знает путь праведных, а путь нечестивых погибнет. Начало мудрости – в страхе перед Господом; понимание есть познание Верховного. Говорит Всемогущий Бог: „Ходи предо мною и будь совершенен». Не забывай, что погибели предшествует гордыня, падению – надменность. Владеющий собой сильнее завоевателя города. Так говорит Господь Бог, Святой: „Возвратившись к покою духовному, спасены будете; в тишине и уповании будет сила ваша». Надеющиеся на Господа вновь обретут свою силу; они поднимут крылья, как орлы. Они побегут и не ослабеют; будут идти и не знать устали. Господь избавит тебя от страха твоего. Говорит Господь: „Не бойся, ибо я – с тобою. Не смущайся, ибо я – твой Бог. Я дам тебе силы; я помогу тебе; да, я поддержу тебя правой рукой моей праведности».
Бог – отец наш; Господь – искупитель наш. Бог сотворил все силы небесные, и он хранит их всех. Праведность его – как горы, а его суждение – как бездонный океан. Он поит нас из реки своего блаженства, и в его свете мы увидим свет. Какое счастье благодарить Господа и петь хвалу Всевышнему; являть милость утром и божественную преданность каждую ночь. Царство Божье пребудет вовеки, и управлять он будет всеми поколениями. Господь – мой пастырь; нужды у меня не будет ни в чем. Он укладывает меня на зелёном лугу; он приводит меня к тихой воде. Он восстанавливает силы моей души. Он ведёт меня тропой праведности. И хотя я прохожу через долину смертной тени, не устрашусь зла, ибо со мной Бог. Во все дни мои благость и милосердие несомненно пребудут со мной, и я поселюсь в доме Господнем навеки.
Яхве – Бог моего спасения; поэтому я буду уповать на божественное имя. Я буду надеяться на Господа всем сердцем своим; я не буду полагаться на своё собственное разумение. Во всех путях моих я буду признавать его, и он будет вести меня. Господь верен; он верен своему слову, данному тем, кто служит ему; праведный будет жив верой. Если не делаешь доброго, то это оттого, что у дверей лежит грех; люди пожинают вспаханное ими зло и посеянный ими грех. Не завидуй зло творящим. Если таишь беззаконие в сердце своём, Господь не услышит тебя; если грешишь против Бога, то вредишь своей собственной душе. Бог будет судить все людские дела, добрые они или злые. Каковы мысли человека, таков и сам человек.
Господь близок ко всем, кто зовёт его искренно и истинно. Слезы могут литься всю ночь, но утром приходит радость. Весёлое сердце благотворно, как целебное лекарство. Бог ничего не отнимает у тех, кто по жизни идёт непорочно. Бойся Бога и подчиняйся его заповедям, потому что в этом вся обязанность человека. Так говорит Господь, создавший небо и сотворивший землю: „Нет иного Бога, кроме меня – Бога праведного и спасающего. Обратитесь ко мне и будете спасены, люди дальних стран. Вы будете искать меня, и когда вы будете делать это всем сердцем, вы найдёте меня». Кроткие наследуют землю и насладятся они миром. Сеющий беззаконие пожнёт беду; сеющие ветер пожнут бурю.
„Придите, и мы рассудим», говорит Господь. „Если грехи ваши, как багряница, то побелеют они, словно снег. Если будут они пурпурно-красные, то убелю их, как шерсть». Нечестивым же нет мира; это грехи ваши удерживают вас от всего доброго. Бог – здоровье моего духа и радость моей души. Вечный Бог – моя сила; он прибежище наше, нас охраняет его вечное могущество. Господь близок к тем, кто сокрушён сердцем; он спасает всех, кто духом подобен детям. Много скорбей у праведного, и от всех их избавит его Господь. Доверься Господу – уповай на него – и он совершит. Пребывающий под кровом Всевышнего поселится в тени Всемогущего.
Люби ближнего твоего, как самого себя; не держи злобы против других людей. Не делай другому того, что ненавистно тебе. Люби брата твоего, ибо Господь сказал: „Я буду любить детей своих щедро». Путь праведных – как светило лучезарное, которое разгорается до совершенного дня. Мудрые будут сиять, как ясное небо, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда. Да оставит нечестивый путь свой, а неправедный – мятежные помыслы свои. Говорит Господь: „Пусть обратятся ко мне, и я помилую; я многомилостив».
Говорит Господь, создатель неба и земли: „Велик покой у любящих закон мой. Вот мои заповеди: возлюби меня всем сердцем твоим; не поклоняйся никаким богам, кроме меня; не произноси имени моего напрасно; чти святой день субботний; почитай отца своего и мать свою; не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не клевещи на других; не пожелай чужого».
И всем тем, кто любит Господа превыше всего и своих ближних, как себя самих, Бог небес говорит: „Я избавлю вас от могилы; я уберегу вас от смерти. Я буду милосерден к детям вашим, и я буду справедлив. Разве не сказал я о своих созданиях земных: вы – сыны Бога живого? И разве не возлюбил я вас любовью вечной? И разве не призывал я вас стать, как я, и вечно пребывать со мной в Раю?»»
3. Буддизм.
Ганид был потрясён, когда обнаружил, как близок был буддизм к тому, чтобы стать великой и прекрасной религией без Бога, без личностного и всеобщего Божества. Тем не менее он все-таки обнаружил некоторое влияние учений миссионеров, направленных Мелхиседеком и продолжавших свой труд в Индии вплоть до времён Будды. Иисус и Ганид собрали следующие высказывания из буддистской литературы:
«Из чистого сердца будет струиться радость к Бесконечному; все моё существо будет в мире с этой неземной радостью. Моя душа исполнена довольства, и сердце моё переполнено блаженством безмятежного упования. Я не знаю страха; я свободен от тревог. Я пребываю в уверенности, и мои враги не могут потревожить меня. Я доволен плодами моей уверенности. Я обрёл путь к Бессмертному, на который легко вступить. Я молюсь о вере, которая поддержит меня на долгом пути; я знаю, что запредельная вера не оставит меня. Я знаю, что мои братья преуспеют, если проникнутся верой в Бессмертного, – той верой, которая создаёт умеренность, честность, мудрость, мужество, знание и стойкость. Оставим же печали и откажемся от страха. В вере своей будем придерживаться истинной праведности и подлинной мужественности. Научимся размышлять о справедливости и милосердии. Вера – истинное богатство человека; это дар добродетели и славы.
Презренна нечестивость; жалок грех. Унизительно зло – остаётся ли оно в помыслах или претворяется в делах. Как пыль следует за ветром, так зло вызывает страдания и печаль. Как тень идёт за субстанцией материальных тел, так счастье и душевный покой следуют за чистыми помыслами и добродетельной жизнью. Зло есть плод помыслов, направленных по ложному пути. Видеть грех в безгрешном, не видеть греха в грешном есть зло. Зло есть путь ложных учений. Те, кто избегает зла, видя вещи такими, какие они есть, обретают радость, ибо приобщаются к истине. Положите конец своим несчастьям отвратившись от греха. Поднимая свои глаза к Великодушному, всем своим сердцем отвернитесь от греха. Не защищайте зло; не оправдывайте грех. Трудясь над искуплением прошлых грехов, вы обретаете силу, необходимую для сопротивления греху в будущем. Сдержанность рождается из покаяния. В каждом своём проступке исповедуйтесь Великодушному.
Жизнерадостность и счастье суть награда за дела, достойно выполненные во славу Бессмертного. Никто не может лишить вас свободы вашего собственного разума. Когда вера вашей религии освободит сердце, когда твёрдым и непоколебимым, как гора, станет разум, тогда душевный покой польётся спокойно, как течение реки. Те, кто уверен в спасении, навсегда избавляются от вожделения, зависти, ненависти и иллюзий богатства. Хотя вера является энергией лучшей жизни, вы сами должны настойчиво претворять своё собственное спасение. Если вы желаете обрести уверенность в своём окончательном спасении, то вам следует позаботиться о том, чтобы искренне следовать всему праведному. Развивайте в своём сердце уверенность, которая произрастает изнутри, – так вы насладитесь восторгом вечного спасения.
Ни один верующий не может надеяться на достижение просветления, которое даёт бессмертная мудрость, оставаясь ленивым, вялым, слабым, праздным, бесстыдным и эгоистичным. Тот же, кто вдумчив, благоразумен, рассудителен, пылок и искренен, ещё при жизни на земле может достигнуть высшего просветления, приходящего с покоем и свободой божественной мудрости. Помните: за каждым действием – своё воздаяние. Зло приводит к печали, грех ведёт к мукам. Радость и счастье суть следствия добродетельной жизни. Даже злодей пользуется милосердием, пока не вызрели его злодеяния, но неотвратим срок жатвы всех плодов зла. Пусть никто не думает о грехе легкомысленно, говоря про себя: „Наказание за прегрешения обойдёт меня стороной». То, что ты делаешь вернётся к тебе по суду мудрости. Несправедливость, допущенная по отношению к твоим собратьям, вернётся к тебе. Создание не может избежать последствий своих дел.
Сказал глупец в сердце своём: „Зло не овладеет мной»; однако безопасность обретается только тогда, когда душа жаждет упрёка, а разум стремится к мудрости. Мудра та благородная душа, которая дружелюбна среди врагов, спокойна среди беспокойных, щедра среди алчных. Любовь к себе – что сорняки на плодородном поле. Эгоизм ведёт к печали; постоянная забота убивает.
Укрощённый разум приносит счастье. Тот есть величайший из воинов, кто покоряет и подчиняет самого себя. Сдержанность хороша во всем. Превосходен лишь тот человек, который ценит добродетель и выполняет долг. Не позволяйте гневу и ненависти овладевать собой. Не говорите ни о ком резко. Удовлетворённость – величайшее богатство. Что дано с мудростью, то хорошо сохраняется. Не делайте другим того, чего вы не желали бы себе. Платите добром за зло; преодолевайте зло добром.
Праведная душа желанней владычества над всем миром. Цель искренности – бессмертие; удел бездумной жизни – смерть. Кто честен, тот не умирает; бездумный уже мёртв. Благословен тот, кто постиг состояние бессмертия. Кто мучает живых, тот вряд ли обретёт счастье после смерти. Бескорыстные восходят на небо, где они радуются в блаженстве бесконечной щедрости и продолжают исполняться благородного великодушия. Каждый смертный, чьи помыслы праведны, высказывания благородны и действия бескорыстны, не только обретёт добродетель здесь, в течение этой короткой жизни, но также – после разрушения тела – продолжит вкушать наслаждения небес».
4. Индуизм.
Где бы ни появлялись миссионеры Мелхиседека, они повсюду распространяли учения о едином Боге. Многие положения этой монотеистической доктрины – вместе с другими и предшествующими понятиями – вошли в последующие учения индуизма. Иисус и Ганид отобрали следующие выдержки:
«Он – великий Бог, высочайший во всём. Он – Господь, в котором все. Он – создатель и управитель вселенной вселенных. Бог един; он пребывает наедине с самим собой; он – единственный. И этот единый Бог есть наш Творец и последнее предназначение души. Верховный неописуемо ослепителен; он – Свет Светов. Каждое сердце и каждое слово освещается этим божественным светом. Бог – наш защитник: он поддерживает свои создания, и познавшие его обретают бессмертие. Бог – великий источник энергии; он – Великая Душа. Он вершит всеобщее господство над всем. Этот единый Бог любвеобилен, великолепен и обожаем. Наш Бог – высший в могуществе, он пребывает в верховной обители. Это истинное Лицо вечно и божественно; он – изначальное Верховное Лицо, источник существ, Господь творения и правитель вселенной! Раскрой нам, твоим созданиям, могущество, делающее тебя неизменным! Бог создал солнце и звезды; он – яркий, чистый и самосущный. Его вечное знание отличается божественной мудростью. Вечный недоступен злу. Поскольку вселенная произошла от Бога, он действительно правит ею. Он – источник творения, и потому все вещи утверждены в нем. Бог – надёжное убежище каждого добродетельного человека, попавшего в беду; Бессмертный заботится обо всём человечестве. Божественное спасение прочно, а его доброта щедра. Он – любящий покровитель, благословенный защитник. Говорит Господь: „Я пребываю в их собственных душах как светильник мудрости. Я – великолепие великолепных, добродетель добродетельных. Где двое или трое собираются вместе, там пребываю и я». Создание неспособно избежать присутствия Создателя. Господь ведёт счёт даже непрестанным морганиям каждого глаза смертных; и мы поклоняемся этому божественному Существу как нашему неразлучному спутнику. Он всесилен, щедр, вездесущ и бесконечно добр. Господь – наш владыка, наше прибежище, наш высший управляющий, и его изначальный дух обитает в смертной душе. Вечный Свидетель порока и добродетели пребывает в человеческом сердце. Глубоко же задумаемся над обожаемым божественным Животворцем; пусть его дух всецело направляет наши мысли. Из этого нереального мира приведи нас в мир реальный! Из тьмы приведи нас к свету! Из смерти приведи нас к бессмертию!
Своими сердцами, очищенными от всякой ненависти, поклонимся Вечному. Наш Бог – Господь молитвы; он слышит мольбы своих детей. Пусть же все люди подчинят свою волю ему – Непоколебимому. Возрадуемся же великодушию Господа молитвы. Сделайте молитву своим сокровенным другом и поклонение – опорой своей души. „Если только будете поклоняться мне в любви, – говорит Вечный, – я дам вам мудрость, чтобы достичь меня, ибо поклонение мне – добродетель, присущая всем созданиям». Бог просветляет печальных и даёт силу слабым. Поскольку Бог – наш сильный друг, у нас больше нет страха. Мы славим имя непобедимого победителя. Мы поклоняемся ему, ибо он – преданный и вечный помощник человека. Бог – наш верный вождь и надёжный советчик. Он – великий родитель неба и земли, обладающий безграничной энергией и бесконечной мудростью. Его великолепие возвышенно, его красота божественна. Он – высшее убежище вселенной и неизменный хранитель вечного закона. Наш Бог – Господь жизни и Утешитель всех людей; он любит человечество и помогает тем, кто в беде. Он – источник нашей жизни и Добрый Пастырь людских паств. Бог – наш отец, брат и друг. И в своём внутреннем существе мы жаждем познать такого Бога.
Мы научились обретать веру благодаря томлению наших сердец. Мы достигли мудрости благодаря сдержанности наших чувств, и благодаря своей мудрости мы испытали мир в Верховном. Тот, кто исполнен веры, истинно поклоняется, когда его внутреннее „я» устремлено к Богу. Для нашего Бога небеса – что мантия; он обитает и в шести других обширных вселенных. Он – высший над всем и во всём. Мы жаждем, чтобы наш Господь простил нас за все прегрешения перед собратьями; и мы готовы простить своему другу совершенное им зло. Наш дух отвращается всякого греха; поэтому, о, Господи, освободи нас от всей порчи греха. Мы молимся Богу как утешителю, защитнику и спасителю – тому, кто любит нас.
Дух Хранителя Вселенной проникает в душу простого создания. Тот человек мудр, кто поклоняется Единому Богу. Те, кто стремятся к совершенству, должны действительно знать Господа Верховного. Тот никогда не боится, кто знает блаженную защиту Верховного, ибо Верховный говорит тем, кто ему служит: „Не бойтесь, ибо я с вами». Бог провидения – наш Отец. Бог есть истина. И Бог желает, чтобы его создания поняли его – всецело познали истину. Истина вечна; она поддерживает вселенную. Нашим высшим желанием должно быть единение с Верховным. Великий Управитель – источник всех вещей; все исходит от него. И вот в чём высший долг: пусть никто не делает другому того, что было бы неприятно для него самого; не таите зла, не ударяйте того, кто ударяет вас, покоряйте гнев милосердием, и побеждайте ненависть доброжелательностью. И все это нам следует делать потому, что Бог – добрый друг и великодушный отец, который прощает все наши земные проступки.
Бог – наш Отец, земля – наша мать, вселенная – наша родина. Без Бога душа – пленница; знание Бога освобождает душу. При созерцании Бога, в единении с ним, приходит избавление от иллюзий зла и окончательное освобождение от всех материальных уз. Когда человек свернёт пространство, как кусок кожи, тогда придёт конец злу, потому что человек найдёт Бога. О, Бог, спаси нас от тройной погибели ада – похоти, гнева и алчности! О, душа, приготовься к духовной борьбе за бессмертие! Когда придёт конец смертной жизни, оставь, не колеблясь, это тело, дабы облечься в более достойную и прекрасную форму и пробудиться в мирах Верховного и Бессмертного, где нет страха, печали, голода, жажды или смерти. Познать Бога – значит разбить цепи смерти. Богопознавшая душа поднимается во вселенной, как сливки появляются на молоке. Мы поклоняемся Богу – вездесущему воздействию, Великой Душе, извечно пребывающей в сердцах своих созданий. И тем, кто знает, что Бог царствует в человеческом сердце, суждено стать такими, как он – бессмертными. Зло должно остаться позади, в этом мире, однако добродетель следует за душой на небеса.
Только нечестивец говорит: во вселенной нет ни истины, ни правителя; она предназначена только для наших вожделений. Такие души введены в заблуждение скудостью своего интеллекта. Так они отказываются от себя, предаваясь своим страстям, и лишают свои души радостей добродетели и удовольствий праведности. Что может быть больше, чем испытать спасение от греха? Человек, увидевший Верховного, бессмертен. Собратья человека во плоти неспособны пережить смерть; только добродетель сопровождает человека в его вечном путешествии вперёд, к радостным и залитым светом полям Рая».
5. Зароастризм.
Сам Зороастр поддерживал непосредственную связь с потомками первых миссионеров Мелхиседека, и их доктрина единого Бога стала центральным постулатом религии, основанной им в Персии. Не считая иудаизма, в этой религии были наиболее широко использованы учения Салима. Ганид отобрал следующие выдержки из письменных источников этой религии:
«Все происходит из Единого Бога, и все принадлежит ему – премудрому, добродетельному, праведному, святому, сияющему и величественному. Этот Бог – наш Бог – источник всякого сияния. Он – Создатель, Бог всех благих намерений и покровитель справедливости во вселенной. Мудрость жизни заключается в том, чтобы поступать в согласии с духом истины. Бог – всевидящий, он видит, как злые дела нечестивцев, так и добрые дела праведников; наш Бог замечает все в мгновение ока. Его прикосновение исцеляет.
Господь – всемогущий благодетель. Бог протягивает свою благотворительную руку и праведникам, и нечестивцам. Бог создал мир и определил награды за добро и зло. Премудрый Бог пообещал бессмертие благочестивым душам, помыслы которых чисты и дела праведны. Какими вы желаете стать превыше всего, такими вы и будете. Свет солнца – подобно мудрости для тех, кто различает Бога во вселенной.
Славьте Бога, стремясь к тому, что угодно Мудрому. Поклоняйтесь Богу света, радостно следуя путями, определёнными его религией откровения. Есть лишь один Верховный Бог – Господь Светов. Мы поклоняемся ему, сотворившему воды, растения, животных, землю и небо. Наш Бог – Господь, самый благотворный. Мы поклоняемся наиболее прекрасному, щедрому Бессмертному, излучающему вечный свет. Бог – дальше всех от нас и одновременно ближе всех к нам, ибо он пребывает в наших душах. Наш Бог – божественный и святейший Дух Рая, и, тем не менее, он относится к человеку дружелюбнее самых дружелюбных созданий. Бог больше всего помогает нам в величайшем из всех дел – Богопознании. Бог – наш самый обожаемый и праведный друг; он – наша мудрость, жизнь, сила души и тела. Через наши добродетельные мысли мудрый Создатель позволит нам исполнить свою волю и тем самым добиться претворения всего того, что является божественно совершенным.
Господи, научи нас, как прожить эту жизнь во плоти, подготавливая себя к следующей жизни – жизни духа. Скажи нам, Господи, и мы исполним твоё веление. Научи нас благим стезям, и мы пойдём верным путём. Позволь нам соединиться с тобой. Мы знаем, что та религия истинна, которая ведёт к союзу с праведностью. Бог – наша мудрая сущность, лучший помысел и праведное деяние. Да позволит нам Бог соединиться с божественным духом и бессмертием в нем!
Эта религия Мудрого очищает верующего от всякой порочной мысли и греховного деяния. Я склоняюсь перед Богом небес в раскаянии, если я оскорбил мыслью, словом или действием – вольно или невольно – и в своих молитвах прошу милосердия и славлю за прощение. Я знаю, что если я осознаю свою вину и намереваюсь не совершать более зла, то грех будет снят с моей души. Я знаю, что прощение освобождает от оков греха. Те, кто совершает зло, получат наказание, однако те, кто следует истине, обретут блаженство вечного спасения. Удерживай нас своей благодатью и помогай нашим душам спасительным могуществом. Мы просим милосердия, ибо стремимся достигнуть совершенства; мы хотели бы стать подобными Богу».
6. Судуанизм (джайнизм).
Третья группа верующих, сохранившая учения о едином Боге в Индии, – то, что сохранилось от учений Мелхиседека, – называлась в те дни судуанистами. Позднее эти верующие стали известны как последователи джайнизма. Они учили следующему:
«Господь Небес – верховный. Те, кто грешит, не взойдут на небеса; те же, кто идёт стезями праведности, найдут место на небе. Мы обретаем уверенность в существовании потусторонней жизни, если мы знаем истину. Душа человека способна взойти на самое высокое небо, чтобы раскрыть там свою истинную духовную сущность, достичь совершенства. Небесное состояние освобождает человека от кабалы греха и посвящает его в конечные заповеди блаженства; праведный человек уже испытал исчезновение греха и всех связанных с ним несчастий. Собственное „я» – неодолимый враг человека, и это „я» проявляется в четырёх величайших страстях: гневе, гордости, коварстве и жадности. Величайшая победа человека – победа над собой. Когда человек ждёт от Бога прощения и когда он обретает смелость воспользоваться такой свободой, то тем самым он уже освобождается от страха. Человек должен идти по жизни, обращаясь со своими собратьями так, как он хотел бы, чтобы они обращались с ним».
7. Синтоизм.
Лишь незадолго до посещения александрийской библиотеки Ганидом там появились манускрипты, рассказывавшие об этой дальневосточной религии. Это была единственная мировая религия, о которой Ганид никогда не слышал. В этой вере также были слышны отголоски ранних учений Мелхиседека, что видно на примере следующих отрывков:
«Говорит Господь: „Все вы принимаете мою божественную силу; все люди наслаждаются моим служением милосердия. Я получаю огромное наслаждение, умножая праведников по всей земле. И в красотах природы, и в добродетелях человека стремится Небесный Князь раскрыть себя и показать свою праведную сущность. Так как древние не знали моего имени, я проявил себя, родившись в мире в качестве зримого бытия и пройдя через это самоуничижение именно для того, чтобы человек не забывал моего имени. Я – творец неба и земли; солнце, луна и все звезды подчиняются моей воле. Я – правитель всех созданий на земле и в четырёх морях. Я – великий и высочайший, но я не оставляю без внимания молитву последнего бедняка. И какое бы создание ни поклонялось мне, я услышу его молитвы и удовлетворю желание его сердца».
„Всякий раз, когда человек поддаётся волнениям, он на один шаг отступает от водительства духа своего сердца». Гордость заслоняет Бога. Если вы надеетесь на небесную помощь, откажитесь от своей гордости; каждая частица гордости заслоняет спасительный свет, как огромная туча. Если вы не праведны внутри, бесполезно молиться о том, что снаружи. „Если я слышу ваши молитвы, то это потому, что вы предстаёте передо мной с чистым сердцем, свободным от лжи и лицемерия, с душой, отражающей истину, как зеркало. Если вы хотите достигнуть бессмертия, оставьте мир и приходите ко мне».
8. Даосизм.
Вестники Мелхиседека проникли в глубь Китая, и доктрина единого Бога стала частью ранних учений в нескольких китайских религиях; той из них, которая сохранилась дольше всех и лучше других отражала истину монотеизма, был даосизм, и Ганид собрал следующие отрывки из учений его основателя:
«Сколь чист и спокоен Верховный – и вместе с тем сколь силен и могуществен, сколь глубок и непостижим! Сей Бог небес – досточтимый прародитель всего сущего. Если вы знаете Вечного, вы просвещены и мудры. Если вы не знаете Вечного, то невежество проявляет себя как зло, пробуждая греховные страсти. Это дивное Существо пребывало прежде небес и земли. Вечный поистине духовен; он один, он не изменяется. Он – истинная мать мира, и все творение движется вокруг него. Великий наделяет собою людей и тем самым позволяет им преуспеть и сохраниться. Если у человека есть лишь малая толика знаний, он все равно может идти по стезям Верховного; он может подчиниться воле небес.
Все благие труды истинного служения исходят от Верховного. Всё зависит от Великого Источника Жизни. Великий Верховный не ждёт похвал за свои дары. Он – верховный в могуществе, однако он остаётся сокрытым от нашего взора.
Он непрестанно передаёт свои атрибуты, совершенствуя свои создания. Небесный Разум нетороплив и терпелив в своих планах, но твёрд в своих свершениях. Верховный простирается над вселенной и поддерживает её всю. Сколь велико и могущественно его переполняющее влияние, его притягательная сила! Истинная добродетель подобна воде, ибо всё благословляет и ничему не вредит. И как вода, истинная добродетель ищет самые низкие места – даже такие глубины, которых остальные сторонятся, и это потому, что она подобна Верховному. Верховный создаёт все, и всё созданное он лелеет и совершенствует в духе. Каким образом Верховный поощряет, защищает и совершенствует создание, не принуждая его, остаётся загадкой. Он ведёт и направляет, но без самонадеянности. Он помогает развитию, но не подчиняет.
Мудрец обнимает своим сердцем вселенную. Малое знание опасно. Те, кто стремится к величию, должны учиться смирению. При сотворении мира Верховный стал его матерью. Знать свою мать – значит признать своё сыновство. Тот мудр, кто относится ко всем частям с точки зрения целого. Относитесь к каждому человеку так, как если бы вы были на его месте. Воздавайте добротой за обиду. Если вы любите людей, они будут тянуться к вам – вам будет легко завоевать их расположение.
Великий Верховный вездесущ; он слева и справа; он поддерживает все творение и пребывает во всех истинных существах. Вы неспособны найти Верховного, равно как неспособны найти место, в котором его нет. Если человек осознает зло своих деяний и чистосердечно раскаивается в грехе, тогда он может ждать прощения; он может избежать наказания; он может превратить бедствие в благословение. Верховный – надёжное убежище всего творения; он – хранитель и спаситель человечества. Если будете искать его каждый день, найдёте его. Поскольку он способен прощать грехи, он действительно дороже всего для людей. Всегда помните: Бог награждает человека не за то, что он делает, а за то, чем он является; поэтому вы должны оказывать помощь своим товарищам без мысли о наградах. Делайте добро, не думая о пользе для себя.
Мудры те, кто знает законы Вечного. Не знать божественный закон – значит страдать и бедствовать. Те, кто знает законы Бога, великодушны. Если вы знаете Вечного, ваша душа продолжит духовное служение, даже если погибнет ваше тело. Вы истинно мудры, если осознаете собственную незначительность. Если вы пребываете в свете Вечного, Верховный просветит вас. Те, кто посвящает себя служению Верховному, с радостью стремятся к Вечному. Когда человек умирает, дух поднимается на крыльях и отправляется в долгое путешествие домой».
9. Конфуцианство.
Даже та из великих мировых религий, которая в наименьшей степени признавала Бога, восприняла монотеизм миссионеров Мелхиседека и их упорных последователей. В подготовленном Ганидом кратком изложении конфуцианства говорилось:
«Что повелевает Небо, то без греха. Истина реальна и божественна. Все исходит от Неба, и Великое Небо не ошибается. Небо назначило многих подчинённых помогать в воспитании и возвышении менее развитых созданий. Велик, очень велик Единый Бог, который правит человеком с небес. Бог – величествен в могуществе и страшен в суде. Однако этот Великий Бог наделил нравственным чувством даже многих малоразвитых людей. Щедрость Неба непрестанна. Благоволение – лучший дар Неба людям.
Небо даровало своё величие человеческой душе; добродетели человека – плоды этого небесного величия. Великое Небо все видит и следует за человеком во всех его делах. И мы правильно поступаем, когда называем Великое Небо нашим Отцом и нашей Матерью. Поэтому, если мы являемся слугами наших божественных прародителей, мы можем уверенно молиться Небу. Будем же всегда и во всем испытывать благоговейный трепет перед величием Неба. О, Боже, Всевышний и полноправный Властелин, мы видим, что в твоей власти суд, и что все милосердие проистекает из божественного сердца.
Бог с нами; поэтому в наших сердцах нет страха. Если мне не чужда добродетель, то это – проявление Неба, которое пребывает во мне. Однако это живущее во мне Небо часто предъявляет суровые требования к моей вере. Поскольку Бог – во мне, я решил не оставлять в своём сердце места для сомнений. Вера должна быть чрезвычайно близка истинной природе вещей, и я не понимаю, как человек может жить без этой благотворной веры. Добро и зло не постигают человека без причины. Небо обращается с душой человека в соответствии с намерением души. Когда вы заблуждаетесь, признавайтесь в своей ошибке без колебаний и исправляйтесь без промедления.
Мудрец занят поисками истины, а не только средств к существованию. Цель человека – достигнуть совершенства Неба. Высокоразвитый человек стремится изменить себя, и он свободен от тревог и страха. Бог с вами; пусть в вашем сердце не останется сомнений. Каждое благое деяние вознаграждается. Высокоразвитый человек не ропщет на Небо и не таит зла на людей. Не делайте другим того, что не нравится вам, когда это совершается по отношению к вам. Пусть во всяком наказании будет место для сочувствия; всячески стремитесь превратить наказание в благословение. Таков путь Великого Неба. Хотя все создания должны умереть и вернуться в землю, дух благородного человека устремляется вперёд, чтобы проявиться на небесах и взойти к блаженному свету окончательной яркости».
10. «Наша религия».
Завершив свой напряжённый труд – собрание учений мировых религий, имевших отношение к Райскому Отцу, – Ганид взялся за изложение того, что считал основным содержанием веры в Бога, к которой он пришёл в результате учений Иисуса. Такие вероучения юноша обычно называл «наша религия». Вот что содержали его записи:
«Господь наш Бог – Господь единый, и его следует любить всем умом и сердцем и одновременно делать все для того, чтобы любить всех его детей, как самих себя. Этот единый Бог – наш небесный Отец, в ком все заключено и кто пребывает, в своём духе, в каждой искренней человеческой душе. И мы как дети Бога должны учиться вверять опеку наших душ ему, как верному Создателю. Все возможно вместе с нашим небесным Отцом. Иначе и быть не может, поскольку он – Создатель, сотворивший все сущее. Хотя мы не можем видеть Бога, мы можем его знать. И ежедневно исполняя волю небесного Отца, мы можем раскрыть его нашим собратьям.
Божественные сокровища Божьего характера должны отличаться бесконечной глубиной и вечной мудростью. Нам не найти Бога с помощью знаний, но мы можем познать его в своих сердцах и в личном опыте. Хотя его правосудие, возможно, является непостижимым, самое смиренное существо на земле может удостоиться его милосердия. Наполняя собой вселенную, Отец также живёт в наших сердцах. Разум человека смертен, однако дух человека божественен, бессмертен. Бог не только всесилен, но и всемудр. Если наши далеко не идеальные земные родители знают, как любить своих детей и посвящать им благие дары, то сколь неизмеримо лучше должен благой небесный Отец знать, как следует мудро любить своих земных детей и посвящать им соответствующие благословения.
Отец небесный не позволит погибнуть ни одному земному дитя, если это дитя желает найти Отца и подлинно стремится стать таким, как он. Наш Отец любит даже нечестивых и всегда добр к неблагодарным. Если бы только больше людей могло познать добродетель Бога, их наверняка можно было бы привести к раскаянию в их порочных деяниях и к отказу от всех известных грехов. Все добродетельные вещи исходят от Отца света, в ком нет ни изменчивости, ни тени перемены. Дух истинного Бога пребывает в сердце человека. Он хочет, чтобы все люди были братьями. Когда люди начинают тянуться к Богу, это значит, что Бог нашёл их и что они стремятся познать его. Мы живём в Боге, и Бог пребывает в нас.
Я не буду больше довольствоваться верой в то, что Бог – Отец всего моего народа; отныне я буду верить, что он также мой Отец. Я всегда буду стремиться поклоняться Богу с помощью Духа Истины, который станет моим помощником после того, как я действительно познаю Бога. Однако в первую очередь я буду поклоняться Богу, стремясь выполнять волю Бога на земле; это значит, что я буду прилагать все свои силы к тому, чтобы относиться к каждому из своих смертных собратьев так, как я думаю Бог относился бы к ним. Живя такой жизнью во плоти, мы можем многого просить у Бога, и он удовлетворит наше сокровенное желание для того, чтобы мы были лучше подготовлены к служению своим собратьям. И все это преданное служение детям Бога улучшает нашу способность принимать и испытывать небесную радость – высокое наслаждение, которое приносит водительство небесного духа.
Каждый день я буду благодарить Бога за его несказанные дары; я буду славить его за то чудесное, что он совершает для детей человеческих. Для меня он – Всемогущий, Создатель, Сила, Милосердие, однако в первую очередь он – мой духовный Отец, и, как его земное дитя, в должное время я отправлюсь в путь, чтобы увидеть его. Мой учитель сказал, что в поисках его я стану подобным ему. Веруя в Бога, я обрёл с ним мир. Эта наша новая религия преисполнена радости, и она порождает прочное счастье. Я уверен, что сохраню свою веру до смерти и наверняка получу в награду вечную жизнь.
Я учусь испытывать все и придерживаться того, что благотворно. Во всем я буду поступать со своими собратьями так, как я хотел бы, чтобы они поступали со мной. Благодаря этой новой вере я знаю, что человек может стать сыном Бога, но иногда я прихожу в ужас, думая о том, что все люди – мои братья, хотя это наверняка так. Я не вижу, как я могу радоваться отцовству Бога, пока я отказываюсь принять братство людей. Кто бы ни взывал к имени Господа, он должен спастись. Если это истинно, то все люди должны быть моими братьями.
Отныне я буду творить добро скрытно; я возьму за правило молиться в одиночестве. Я не буду судить, дабы не быть несправедливым к своим собратьям. Я собираюсь научиться любить своих врагов; я ещё не научился по-настоящему стремиться к Богоподобию. Хотя я вижу Бога в этих других религиях, я нахожу, что в «нашей религии» он предстаёт более прекрасным, любящим, милосердным, личностным и положительным. Однако в первую очередь это восхитительное и великое Существо является моим духовным Отцом; я его дитя. И с помощью одного только искреннего желания стать таким, как он, я со временем найду его и буду вечно служить ему. Наконец-то я обрёл религию, в которой есть Бог, чудесный Бог, – Бог вечного спасения».
Ввиду того, что Гонод привёз с собой приветствия индийских князей к Тиберию, правителю Рима, на третий день после своего прибытия в Рим двое индийцев и Иисус предстали перед императором. В тот день угрюмый Тиберий был необычайно весел и долго разговаривал с ними. И когда они ушли, император, имея в виду Иисуса, заметил стоявшему по правую руку помощнику: «Будь у меня царственная осанка и изящные манеры этого приятеля, я был бы настоящим императором, а?»
В Риме у Ганида были регулярные часы для учёбы и посещения городских достопримечательностей. Его отец был очень занят делами, а так как он хотел, чтобы в будущем его сын мог бы стать достойным преемником и продолжал бы вести его обширные торговые операции, то он решил, что настало время познакомить юношу с деловым миром. В Риме находилось много граждан Индии, и часто один из служащих Гонода сопровождал его в качестве переводчика, так что в распоряжении Иисуса оказывался целый день; это позволило ему основательно познакомиться с этим двухмиллионным городом. Его часто можно было видеть на форуме – центре политической, правовой и деловой жизни. Он нередко бывал в Капитолии и, глядя на этот величественный храм, посвящённый Юпитеру, Юноне и Минерве, размышлял о кабале невежества, в которой пребывали римляне. Он также проводил много времени на Палатинском холме, где находилась резиденция императора, храм Аполлона, а также греческая и латинская библиотеки.
В те времена Римская империя включала всю южную Европу, Малую Азию, Сирию, Египет и северо-западную Африку; её населяли граждане всех стран западного полушария.
Желание Иисуса изучить и познакомиться с этим многонациональным скоплением урантийских смертных было главной причиной, заставившей его согласиться на это путешествие.
В Риме Иисус узнал многое о людях, однако наиболее ценными из всех разнообразных событий за шесть месяцев пребывания в этом городе были его контакты с религиозными лидерами имперской столицы и то влияние, которое он на них оказал. К концу первой недели Иисус разыскал и познакомился с достойными внимания лидерами киников, стоиков и мистериальных культов – в частности, с группой митраистов. Было ли для Иисуса очевидным, что евреи отвергнут его миссию, или нет, но он наверняка предвидел, что его вестники вскоре прибудут в Рим для провозглашения небесного царства; и поэтому он совершенно поразительным образом начал готовить почву для более успешного принятия их послания. Он отобрал пять ведущих стоиков, одиннадцать киников и шестнадцать лидеров мистериальных культов и на протяжении шести месяцев много свободного времени проводил в сокровенных беседах с этими религиозными учителями. И метод его обучения заключался в следующем: он никогда не критиковал их заблуждений и ни единым намёком не касался слабых мест в их учениях. В каждом случае он выделял истину, которой они учили, и начинал таким образом высвечивать и озарять эту истину в их разумах, что вскоре эта усовершенствованная истина успешно вытесняла сопутствующее заблуждение; так эти обученные Иисусом мужчины и женщины были подготовлены к последующему осознанию дополнительных и схожих истин, содержавшихся в учениях ранних миссионеров христианства. Именно это быстрое принятие учений евангелических проповедников дало мощный импульс быстрому распространению христианства в Риме и отсюда – по всей империи.
Значимость этого замечательного деяния можно лучше понять, если учесть тот факт, что только в отношении двух из тридцати двух обученных Иисусом римских религиозных лидеров его усилия оказались напрасными; тридцать человек стали центральными фигурами при установлении христианства в Риме, а некоторые из них способствовали также превращению главного митраистского храма в первую христианскую церковь этого города. Мы, взирающие на человеческую деятельность из-за кулис и оценивающие её в свете прошедших с тех пор девятнадцати столетий, признаем только три фактора, имевших первостепенное значение для создания ранних предпосылок быстрого распространения христианства по всей Европе, а именно:
1. Избрание и удержание Симона Петра в качестве апостола.
2. Разговор в Иерусалиме со Стефаном, смерть которого привела к обращению в христианство Савла Тарсянина.
3. Предварительная подготовка этих тридцати римлян, ставших впоследствии во главе новой религии в Риме и по всей империи.
В течение всей своей жизни ни Стефан, ни тридцать избранных индивидуумов не догадывались о том, что когда-то они говорили с человеком, чьё имя стало предметом их религиозного учения.
Работа Иисуса с первыми тридцатью двумя избранниками носила исключительно личный характер. Занимаясь с этими людьми, дамасский книжник никогда не беседовал одновременно более чем с тремя, редко – более чем с двумя, чаще всего обучая только одного из них. И он был способен осуществить эту великую задачу религиозного воспитания благодаря тому, что эти мужчины и женщины не были скованы традициями; они не были жертвами укоренившихся предубеждений в отношении всего будущего религиозного развития.
Уже не за горами были те годы, в течение которых Петру, Павлу и другим христианским учителям Рима доводилось много раз слышать об этом дамасском книжнике, опередившем их и столь явно (и, как они полагали, непреднамеренно) расчистившем путь для их прихода с новым евангелием. Хотя Павел так никогда и не догадался о том, кем был этот дамасский книжник, незадолго до своей смерти он – из-за сходства в описании внешности – действительно пришёл к выводу, что «антиохийский палаточник» и «дамасский книжник» являлись одним и тем же лицом. Однажды у Симона Петра, который проповедовал в Риме и услышал описание дамасского книжника, мелькнула догадка, что этот человек мог быть Иисусом, однако он быстро отверг это предположение, хорошо зная (как он считал), что Учитель никогда не был в Риме.
1. Истинные ценности.
Ангамон, лидер стоиков, был тем человеком, с которым Иисус проговорил всю ночь вскоре после своего прибытия в Рим. Впоследствии, он стал большим другом Павла и оказался одним из убеждённых сторонников христианской церкви в Риме. В сущности, и выражаясь современным языком, Иисус учил Ангамона следующему:
Критерий истинных ценностей необходимо искать в духовном мире и на божественных уровнях вечной реальности. Для восходящего смертного все более низкие и материальные критерии должны рассматриваться как преходящие, частичные и второстепенные.
Учёный, как таковой, ограничен выявлением взаимосвязей между материальными фактами. Формально, у него нет права называть себя ни материалистом, ни идеалистом, ибо в таком случае он отказывается от подхода истинного учёного, поскольку любые и все подобные притязания являются глубинной сущностью философии.
Для человечества, неограниченное развитие сугубо материалистической культуры в отсутствие соразмерных успехов в нравственной проницательности и духовных достижениях, может в конце концов превратиться в цивилизационную угрозу. Чисто материалистическая наука таит в самой себе потенциальное зерно уничтожения всех научных устремлений, ибо само такое отношение предвещает окончательный крах цивилизации, отказавшейся от своего чувства нравственных ценностей и отрёкшейся от достижения духовной цели.
Учёный-материалист и крайний идеалист обречены на вечное противостояние. Однако, это не относится к тем учёным и идеалистам, которые обладают общим критерием высоких нравственных ценностей и духовных ориентиров. В каждую эпоху учёные и религиозные деятели обязаны понимать, что стоят перед судом человеческих потребностей. Они должны воздерживаться от какой-либо вражды между собой, настойчиво стремясь оправдать своё существование всё большей преданностью прогрессу человечества. Если же так называемые наука и религия любой эпохи окажутся ложными, то им следует либо очиститься, либо уступить место возникающей материальной науке или духовной религии более истинного и более достойного типа.
2. Добро и Зло.
Мардус являлся признанным лидером римских киников, и он стал большим другом дамасского книжника. День за днём он беседовал с Иисусом и каждый вечер внимал его возвышенному учению. Одним из важнейших разговоров с Мардусом стала беседа, призванная дать ответ на вопрос этого искреннего киника о добре и зле. В сущности, и выражаясь языком двадцатого века, Иисус сказал:
Мой брат, добро и зло – это лишь слова, символизирующие относительные уровни человеческого постижения наблюдаемой вселенной. Если ты этически ленив и социально безразличен, то в качестве критерия добра ты можешь принять существующие общественные традиции. Если ты духовно бездеятелен и нравственно инертен, то в качестве критерия добра ты можешь принять религиозные обычаи и традиции современников. Однако душа, переживающая время и переходящая в вечность, должна сделать живой и личный выбор между добром и злом в том виде, как они определены истинными ценностями духовных критериев, установленных божественным духом, посланным Отцом для пребывания в сердце человека. Этот внутренний дух и есть критерий посмертия личности.
Добродетель, как и истина, всегда относительна и неизбежно противопоставлена злу. Именно осознание этих качеств добродетели и истины позволяет эволюционирующим душам людей принимать личные решения, необходимые для вечного посмертия.
Духовно слепой индивидуум, логически следующий научному предписанию, социальному обычаю и религиозной догме, подвергает себя огромной опасности утраты нравственной свободы и потери свободы духовной. Такая душа обречена на участь интеллектуального попугая, социального автомата и раба религиозных предписаний.
Добродетель всегда растёт в направлении новых уровней расширяющейся свободы нравственной самореализации и личностного духовного достижения – к открытию внутреннего Настройщика и отождествлению с ним. Всякий опыт хорош, если он повышает восприятие красоты, укрепляет нравственную волю, усиливает различение истины, расширяет способность любить и служить своим собратьям, возвышает духовные идеалы и объединяет высшие человеческие побуждения во времени с вечными планами внутреннего Настройщика, ибо все это непосредственно ведёт к повышению желания исполнять волю Отца и тем самым усиливает божественную страсть – найти Бога и стать подобным ему.
По мере восхождения по вселенской лестнице развития созданий, вы обнаружите, что рост добродетели и уменьшение зла полностью соответствуют вашей способности воспринимать добродетель и различать истину. Способность придерживаться ошибочного представления или испытывать зло полностью утрачивается только при достижении восходящей человеческой душой окончательных духовных уровней.
Добродетель является живым, относительным, всегда прогрессирующим и неизменно личным опытом, который извечно связан с различением истины и красоты. Добродетель проявляется в осознании позитивных истин-ценностей духовного уровня, которые в человеческом опыте с необходимостью должны противопоставляться своей негативной противоположности – теням потенциального зла.
Пока вы не достигнете уровней Рая, добродетель всегда будет оставаться больше поиском, чем обретением, больше целью, чем опытом достижения. Однако, даже стремясь к обретению праведности, вы испытываете растущее удовлетворение от частичного достижения добродетели. Присутствие в мире добродетели и зла само по себе является положительным доказательством существования реальности нравственной воли человека, личности, которая таким образом не только распознает эти ценности, но и способна выбирать между ними.
Ко времени достижения Рая, способность восходящего смертного отождествлять себя с истинными духовными ценностями возрастает настолько, что её результатом является достижение совершенства в обладании светом жизни. Такая ставшая совершенной духовная личность столь всецело, божественно и духовно объединяется с позитивными и высшими качествами добродетели, красоты и истины, что, когда такой праведный дух попадает под высвечивающий поток божественного сияния бесконечных Правителей Рая, исчезает даже возможность появления какой-либо негативной тени потенциального зла. Во всех таких духовных личностях добродетель уже не является частичной, сравнительной и относительной; она становится божественно завершённой и духовно исчерпывающей, достигая чистоты и совершенства Верховного.
Для нравственного выбора необходима возможность зла, но не его актуальность. Тень лишь относительно реальна. Как личный опыт, актуальное зло не является необходимым. Потенциальное зло – столь же адекватный стимул для принятия решения в мирах нравственного прогресса на низших уровнях духовного развития. Зло становится реальностью личного опыта только тогда, когда нравственный разум останавливает на нем свой выбор.
3. Истина и Вера.
Среди лидеров основного мистериального культа Рима – митраизма – выделялся греческий еврей Набон. Хотя этот верховный жрец митраизма много беседовал с дамасским книжником, неизгладимое впечатление на него оказала состоявшаяся в один из вечеров беседа об истине и вере. Набон надеялся обратить Иисуса в митраизм и даже предложил ему вернуться в Палестину в качестве проповедника митраизма. Но он едва ли догадывался о том, что Иисус готовил его к роли одного из первых новообращённых в евангелие царства. В изложении на современном языке, сущность учения Иисуса сводилась к следующему:
Истину невозможно определить словами – она определяется только жизнью. Истина всегда больше знания. Знание имеет отношение к наблюдаемым вещам, однако истина выходит за пределы таких чисто материальных уровней, ибо она созвучна мудрости и охватывает такие не поддающиеся точной оценке категории, как человеческий опыт, и даже духовные и живые реальности. Знание рождается в науке; мудрость – в истинной философии; истина – в религиозном опыте духовной жизни. Знание имеет дело с фактами; мудрость – с отношениями, истина – с ценностями реальности.
Человек склонен выхолащивать науку, сводить философию к формулам и догматизировать истину, ибо он интеллектуально ленив в приспособлении к поступательным жизненным усилиям и одновременно панически боится неизвестного. Обычный человек не спешит менять стереотипы мышления и свой образ жизни.
Раскрытая истина – индивидуально обнаруженная истина – представляет собой высшее наслаждение для человеческой души; она представляет собой совместное творение материального разума и пребывающего в человеке духа. Вечное спасение такой различающей истину и любящей красоту души гарантируется той жаждой добродетели, которая ведёт этого смертного к единству цели – выполнять волю Отца, найти Бога и стать подобным ему.
Между истинным знанием и истиной никогда не бывает противоречий. Противоречие возможно между знанием и человеческими убеждениями – убеждениями, окрашенными предрассудками, искажёнными страхом и наполненными ужасом столкновения с новыми фактами материальных открытий или духовного прогресса.
Однако истина никогда не становится достоянием человека без веры. Это справедливо потому, что мысли, мудрость, этика и идеалы человека никогда не поднимутся выше, чем его вера, его возвышенная надежда. И любая такая истинная вера основана на глубоком размышлении, искренней самокритике и бескомпромиссном нравственном сознании. Вера – это вдохновение одухотворённого творческого воображения.
Своим действием вера высвобождает сверхчеловеческую деятельность божественной искры, бессмертного начала, живущего в разуме человека и являющегося потенциалом вечного посмертия. Растения и животные продолжают существование во времени за счёт передачи идентичных частиц самое себя от одного поколения к другому.
Человеческая же душа (личность) переживает физическую смерть благодаря соединению с этой внутренней искрой божественности, которая является бессмертной и действует для увековечивания человеческой личности на продолжающемся и более высоком уровне прогрессирующего существования во вселенной. Бессмертный дух – это семя, скрытое в душе человека. Второе поколение души является первым из последовательных личностных проявлений духовных и эволюционирующих существований, завершающихся только тогда, когда эта божественная сущность достигает источника своего существования, личностного источника всего бытия – Бога, Всеобщего Отца.
Человеческая жизнь продолжается – сохраняется, – ибо она выполняет вселенскую функцию, задачу обретения Бога. Пробуждённая верой, душа человека не может остановиться, не достигнув такой цели предназначения; и когда однажды она действительно достигает этой божественной цели, она обретает бессмертие, ибо становится подобной Богу – вечной.
Духовная эволюция есть опыт все более уверенного и сознательного выбора добродетели, сопровождаемого соответствующим и последовательным уменьшением возможности зла.
С достижением окончательности выбора добродетели и с обретением максимальной способности восприятия истины, возникает совершенство красоты и святости, праведность которых навечно исключает возможность появления даже идеи потенциального зла. Действуя на столь высоких уровнях божественной добродетели, такая Богопознающая душа не отбрасывает ни тени сомневающегося зла.
Присутствие Райского духа в разуме человека есть предвестие откровения и залог веры в течение вечного существования на протяжении божественного развития каждой души, стремящейся к единению с этим бессмертным и внутренним фрагментом Всеобщего Отца.
Прогресс во вселенной характеризуется расширением свободы личности, ибо он связан с постепенным достижением все более высоких уровней самопознания и появляющимся вследствие этого добровольным самоограничением. Достижение совершенства духовной сдержанности равно полноте обретения свободы во вселенной и свободы личности. Вера укрепляет и поддерживает душу человека в условиях смятения, присущего попыткам разобраться в обширной вселенной на ранних этапах существования, в то время как в молитве замечательно сливаются различные воодушевляющие стимулы творческого воображения и те побудительные мотивы, которые вера пробуждает в душе, пытающейся приобщиться к духовным идеалам пребывающего в ней и соединённого с ней божественного присутствия.
Набон был глубоко поражён этими словами, равно как и каждым из разговоров с Иисусом. Эти истины продолжали пылать в его сердце, и он оказал огромную помощь прибывшим впоследствии проповедникам евангелия Иисуса.
4. Личное суждение.
Находясь в Риме, Иисус посвящал свой досуг не только подготовке мужчин и женщин к роли будущих последователей грядущего царства. Много времени он уделял близкому знакомству со всеми расами и классами людей, живших в этом крупнейшем и самом многоликом городе мира. В каждой из своих многочисленных встреч с людьми Иисус преследовал двоякую цель: познакомиться с их реакциями на жизнь, которую они проживали во плоти, а также постараться словом или делом обогатить их жизнь и повысить её ценность. Его религиозные учения в течение этих недель не отличались от тех, что характеризовали его последующую жизнь в качестве учителя двенадцати апостолов и общественного проповедника.
Основная мысль его проповеди оставалась неизменной: факт любви небесного Отца и истина его милосердия, а также благая весть о том, что человек является вероисповедным сыном того же самого Бога любви. Обычно Иисус общался с людьми, вовлекая их в разговор вопросами. Беседа обыкновенно начиналась с вопросов, которые задавал он, а заканчивалась вопросами собеседников. Он одинаково мастерски учил как задавая, так и отвечая на вопросы. Как правило, он давал больше всего тем, с кем говорил меньше всего.
Наибольшую пользу из его личного служения извлекали обременённые, озабоченные и подавленные смертные, которые испытывали большое облегчение, изливая свою душу сочувствующему и понимающему слушателю, – а он обладал всеми этими и многими другими качествами. И когда эти неустроенные люди рассказывали Иисусу о своих бедах, он всегда мог предложить им практические и конкретные советы, направленные на решение действительных проблем, не забывая произносить и слова утешения, которые сразу успокаивали. И он всегда говорил этим бедствующим смертным о любви Бога и – различными способами – сообщал им о том, что они являются детьми любящего их небесного Отца.
Так за время своего пребывания в Риме Иисус лично вступил в тёплые и вселяющие уверенность отношения с более чем пятьюстами смертными этого мира. Благодаря этому, он обрёл знания о различных человеческих расах, что было бы невозможно осуществить в Иерусалиме или даже в Александрии. Он всегда считал эти шесть месяцев самыми богатыми и поучительными из всех схожих периодов своей жизни.
Вполне естественно, что столь разносторонний и энергичный человек, действуя в течение шести месяцев в мировой метрополии, стал объектом внимания многих людей, которые хотели воспользоваться его служением, предлагая ему участие в деле или, чаще всего, в каком-нибудь проекте, касавшемся преподавания, общественной реформы или религиозного движения. Поступило более дюжины подобных предложений, и он воспользовался каждым из них как возможностью поделиться некой духовно облагораживающей мыслью с помощью тщательно выбранных слов или какой-нибудь признательной услуги. Иисус очень любил делать что-либо, пусть и незначительное, для самых разных людей.
С римским сенатором он говорил о политике и государственной мудрости, и эта единственная встреча с Иисусом произвела на римского законодателя такое впечатление, что остаток своей жизни он провёл в тщетных попытках убедить своих коллег изменить господствующий политический курс – отказаться от идеи правительства, которое поддерживает и кормит народ, и принять идею народа, поддерживающего правительство. Иисус провёл один вечер с богатым рабовладельцем в беседе о человеке как сыне Бога, и на следующий день этот человек – Клавдий – освободил сто семнадцать рабов. С греком-врачом во время трапезы он говорил о том, что у его пациентов помимо тела есть также разум и душа, что побудило этого талантливого доктора попытаться оказать более широкую помощь своим собратьям. Он говорил с самыми различными людьми из всех слоёв общества. Единственным местом в Риме, которое он не посещал, были общественные бани. Он отказывался сопровождать своих друзей в бани из-за царившей там сексуальной распущенности.
Римскому солдату, во время прогулки с ним вдоль Тибра, Иисус сказал: «Будь храбр и в мыслях, и в делах. Смело верши правосудие, но будь достаточно великодушен для милосердия. Заставь свою низшую природу подчиняться высшей, так же, как ты подчиняешься своим командирам. Чти добродетель и превозноси истину. Выбирай прекрасное вместо уродливого. Люби своих собратьев и всем сердцем ищи Бога, ибо Бог – твой небесный Отец».
Оратору на форуме он сказал: «Твоё красноречие приятно, твоя логика восхитительна, твой голос благозвучен, однако твоё учение вряд ли истинно. Если бы ты только мог почувствовать вдохновляющее удовлетворение от осознания Бога как своего духовного Отца, ты смог бы воспользоваться своим ораторским искусством для освобождения твоих собратьев от кабалы тьмы и рабства невежества». Это был тот самый Маркус, который стал последователем Петра после того, как услышал его проповедь в Риме. После казни Симона Петра именно этот человек, бросив вызов римским преследователям, смело продолжал возвещать новое евангелие.
Повстречав бедняка, ставшего жертвой огульного обвинения, Иисус отправился с ним к мировому судье и, получив специальное разрешение выступить от его имени, произнёс блистательную речь, в которой, в частности, сказал: «Правосудие делает нацию великой, и чем больше величие нации, тем с большим вниманием она должна следить за тем, чтобы несправедливость не становилась уделом даже самых скромных из её граждан. Горе той нации, где правосудие доступно только тем, у кого есть деньги и влияние! Святая обязанность судьи – оправдывать невиновных, равно как и карать преступников. Прочность нации зависит от беспристрастности, справедливости и неподкупности её судов. Гражданское правление основано на правосудии, так же как истинная религия – на милосердии». Судья вернулся к этому делу и после тщательного изучения свидетельских показаний освободил заключённого. Из всех поступков Иисуса в период личного служения этот случай был ближе всего к публичному выступлению.
5. Советы богатому человеку.
Один богатый человек, римский гражданин и стоик, серьёзно заинтересовался учением Иисуса, с которым его познакомил Ангамон. После многих сокровенных бесед этот богатый гражданин спросил Иисуса, как бы он распорядился своим богатством, будь оно у него. Иисус ответил: «Я посвятил бы материальное богатство улучшению материальной жизни, точно так же, как я использовал бы знания, мудрость и духовное служение для обогащения интеллектуальной жизни, облагораживания общественной жизни и развития духовной жизни. Я распоряжался бы материальным богатством как мудрый и эффективный опекун средств одного поколения для пользы и облагораживания следующего и грядущих поколений».
Однако богатый человек не был в полной мере удовлетворён ответом Иисуса.
Он решился задать ещё один вопрос: «Но как ты считаешь, что должен сделать со своим богатством человек в моем положении? Нужно ли мне хранить его или я должен его раздать?» И когда Иисус увидел, что этот человек действительно желает лучше узнать истину о преданности Богу и долге перед людьми, он добавил: «Мой добрый друг, я вижу, что ты искренне жаждешь мудрости и всецело предан истине; поэтому я готов предложить тебе свой взгляд на решение твоих проблем, вытекающих из обязательств, которые накладывает богатство. Я делаю это потому, что ты попросил моего совета, но предлагая его, я не касаюсь состояния какого-либо другого богатого человека; я даю совет только тебе и для твоего личного руководства. Если ты искренне желаешь относиться к своему богатству как к доверительной собственности, если ты действительно хочешь стать мудрым и эффективным распорядителем накопленных богатств, то я советовал бы тебе выполнить следующий анализ источников твоего состояния: спроси себя – и сделай все возможное, чтобы найти честный ответ, – откуда это богатство? А в качестве помощи при изучении источников твоего огромного состояния, я предложил бы тебе рассмотреть десять различных методов накопления материальных богатств:
1. Унаследованное состояние, полученное по наследству от родителей и других предков. .
2. Обнаруженное состояние, полученное из неразработанных источников матери-земли. .
3. Коммерческое состояние, приобретённое в результате справедливого дохода от обмена или торговли материальными товарами. .
4. Несправедливое состояние, полученное в результате нечестной эксплуатации или порабощения своих собратьев.
5. Доходное состояние – прибыль в форме честной и справедливой ренты со вложенного капитала. .
6. Интеллектуальное состояние, приобретённое вследствие творческих способностей и изобретательности человеческого разума. .
7. Случайное состояние, источником которого является щедрость собратьев или обстоятельства жизни. .
8. Краденое состояние, полученное нечестным, мошенническим, воровским или обманным путём. .
9. Доверительное состояние, доверенное вам собратьями для некоторого особого использования – сейчас или в будущем. .
10. Заработанное состояние, приобретённое непосредственно вашим личным трудом, честное и справедливое вознаграждение ежедневных усилий вашего собственного разума и тела.
Итак, мой друг, если ты хочешь быть добросовестным и справедливым распорядителем своего большого состояния, – перед Богом и в служении людям, – ты должен приблизительно распределить его по этим десяти общим категориям, после чего поступить с каждой порцией согласно мудрому и чистосердечному толкованию законов правосудия, справедливости, честности и истинной пользы; хотя, Бог небесный не осудит тебя, если в спорных случаях ты иной раз ошибёшься в пользу милосердного и бескорыстного отношения к бедствиям несчастных жертв злополучных обстоятельств смертной жизни. Если же ты испытываешь чистосердечные сомнения относительно честности и справедливости в материальных ситуациях, пусть твоё решение благоволит тем, кто нуждается, благоприятствует тем, кто попал в беду и испытывает незаслуженные лишения».
После многочасового обсуждения этих вопросов и в ответ на просьбу богатого человека расширить и уточнить свои наставления, Иисус решил дополнить свой совет, сказав в сущности следующее: «Предлагая дополнительные рекомендации об отношении к богатству, прошу тебя помнить, что они касаются одного тебя и только тебя. Я выражаю только своё личное мнение и обращаюсь только к тебе как к пытливому другу. Я заклинаю тебя не навязывать другим богатым людям своих взглядов на отношение к богатству. Вот, что я мог бы тебе посоветовать:
1. Как распорядитель унаследованного состояния ты должен принять во внимание его источники. На тебя возложена моральная обязанность представлять прошлые поколения в честной передаче законного богатства последующим поколениям за вычетом справедливой доли в пользу нынешнего поколения. Однако, ты не должен увековечивать мошенничество или несправедливость, с которыми связано нечестное накопление состояния твоими предшественниками. От любой части унаследованного тобой состояния, полученной мошенническим или нечестным путём, ты можешь избавиться согласно собственным представлениям о справедливости, щедрости и возмещении ущерба. Оставшуюся часть законно унаследованного состояния ты можешь справедливо использовать и надёжно передать потомкам как попечитель одного поколения, действующий во благо другого. Однако, твои решения при завещании богатства своим преемникам, должны быть основаны на проницательности и здравомыслии.
2. Каждый, кто пользуется богатством, полученным в результате открытия, должен помнить о скоротечности человеческой жизни на земле и о необходимости принимать адекватные меры для того, чтобы разделить такие открытия с максимальным числом своих собратьев. Хотя сделавшему открытие нельзя отказать в вознаграждении за его усилия, он не должен своекорыстно претендовать на все преимущества и блага, являющиеся следствием обнаружения запасов природных ресурсов.
3. Пока люди совершают дела путём торговли и обмена, они имеют право на честную и законную прибыль. Каждый торговец заслуживает оплаты своих услуг; купец имеет право на свою долю. Справедливая торговля и честное отношение к своим собратьям в системе мировой коммерции создаёт многие формы прибыли, и все такие источники должны оцениваться в соответствии с высочайшими принципами законности, честности и справедливости. Честный торговец должен без колебания запрашивать такую же прибыль, какую он охотно предложил бы своему коллеге при аналогичной сделке. Хотя при широкомасштабном ведении дел такой вид состояния не идентичен индивидуальному заработку, все же такое честно накопленное состояние предоставляет его обладателю значительное право голоса при последующем распределении средств.
4. Ни один знающий Бога и стремящийся исполнять его волю смертный, не может опускаться до того, чтобы идти к богатству через угнетение. Ни один благородный человек не будет пытаться накопить богатство и сосредоточить в своих руках власть, которую оно даёт, за счёт порабощения или нечестной эксплуатации своих братьев во плоти. Богатство становится нравственным проклятием и духовной язвой, когда оно приобретается потом угнетённого смертного человека. Любые подобные средства должны возвращаться либо тем, кто был таким образом ограблен, либо их детям и внукам. Прочную цивилизацию невозможно построить на лишении работника его заработка.
5. Честно приобретённое состояние даёт право на прибыль в виде процента. До тех пор, пока люди дают и берут в долг, такой доход можно считать справедливым, если ссужаемый капитал является законным. Прежде, чем претендовать на процент, очисти свой капитал. Не будь мелочен и жаден, опускаясь до ростовщичества. Никогда не позволяй себе быть столь эгоистичным, чтобы пользоваться властью денег для достижения несправедливого преимущества перед оказавшимися в нужде собратьями. Не поддавайся соблазну взять со стеснённого в средствах брата больше положенного.
6. Если состояние стало результатом полёта твоего гения, если твои богатства являются наградой за изобретательность, не претендуй на незаслуженную часть таких наград. Гений имеет обязательства как перед своими предшественниками, так и перед потомками; точно также он несёт обязательства перед своим народом, страной и обстоятельствами, благодаря которым он сделал свои открытия; он должен также помнить о том, что трудился над своими изобретениями как человек среди людей. Однако, было бы в равной степени несправедливо отказывать гению в вознаграждении. И человек никогда не сможет выработать правил и норм, одинаково применимых ко всем проблемам справедливого распределения богатства. Сначала ты должен увидеть в человеке брата, и если ты искренне желаешь поступать с ним так же, как тебе хотелось бы, чтобы он поступал с тобой, то обычные требования законности, честности и справедливости приведут тебя к верному и объективному решению каждой очередной проблемы, связанной с экономическим вознаграждением и социальной справедливостью.
7. Никто не должен лично претендовать на то состояние, которое может выпасть на его долю по велению времени и по воле случая, не считая разумного и законного вознаграждения за управление таким состоянием. Случайные богатства следует рассматривать как некую доверительную собственность, расходуемую на благо социальной или экономической группы, членом которой является данный человек. Те, кто обладает таким богатством, должны обладать решающим голосом при решении вопросов мудрого и эффективного распределения таких даром полученных ресурсов. Цивилизованный человек не должен относиться ко всему, что он контролирует, как к своей личной и частной собственности.
8. Если ты знаешь, что какая-то часть твоих владений является результатом мошенничества, если что-либо в твоём состоянии получено нечестным и недобросовестным путём, если твои богатства являются результатом несправедливых сделок с твоими собратьями, – поспеши вернуть эти злополучные средства законным владельцам. Рассчитайся сполна и таким образом очисти своё состояние от всех нечестных богатств.
9. Попечительство над состоянием одного человека для пользы других – священная и святая ответственность. Не рискуй этим состоянием, не ставь его под угрозу. Оставляй себе лишь ту часть доверительной собственности, которую мог бы позволить себе любой честный человек.
10. Та часть твоего состояния, которую ты заработал своим собственным умственным и физическим трудом, если твой труд был честным и справедливым, действительно является твоей. Никто не может отрицать твоего права сохранить это богатство и пользоваться им так, как ты сочтёшь нужным, если только использование этого права не идёт во вред твоим собратьям».
Когда Иисус изложил свои советы, богатый римлянин поднялся со своего ложа и, прощаясь с Иисусом перед отходом ко сну, дал следующее обещание: «Мой добрый друг, я вижу, что ты являешься человеком огромной мудрости и добродетели, и с завтрашнего же дня я начну распоряжаться своим состоянием в соответствии с твоим советом».
6. Социальная опека.
Здесь в Риме произошёл также тот трогательный случай, когда Создатель вселенной потратил несколько часов на то, чтобы вернуть потерявшегося ребёнка его взволнованной матери. Этот малыш заблудился и горько плакал, когда его обнаружил Иисус. Хотя Иисус и Ганид направлялись в библиотеки, они занялись тем, чтобы вернуть ребёнка домой.
Ганид навсегда запомнил слова Иисуса: «Знаешь, Ганид, многие люди похожи на этого заблудившегося ребёнка. Большую часть времени они плачут от страха и страдают от горя, хотя в действительности безопасность и защита рядом с ними, – так же, как этот малыш был совсем недалеко от дома. И все те, кто знает путь истины и ощущает уверенность, которую даёт знание Бога, должны считать привилегией – а не обязанностью – возможность предложить помощь своим собратьям в их попытках найти удовлетворённость в жизни.
Разве мы не испытали высшую радость, вернув ребёнка его матери? Так и те, кто ведёт людей к Богу, испытывают высшее удовлетворение от служения людям». И с того дня до конца своей земной жизни Ганид всегда высматривал потерявшихся детей, которых можно было бы вернуть родителям.
Они повстречали также вдову с пятью детьми, чей муж погиб в результате несчастного случая. Иисус рассказал Ганиду о трагической гибели своего собственного отца, и они неоднократно навещали и утешали эту женщину и её детей, Ганид же просил для них у отца деньги на еду и одежду. Они не прекращали своих усилий до тех пор, пока не нашли работу для старшего мальчика, благодаря чему он смог поддерживать свою семью.
В тот вечер, слушая их рассказ, Гонод заметил добродушно Иисусу: «Я собираюсь сделать из своего сына учёного или коммерсанта, а ты начинаешь превращать его в философа или филантропа». Иисус ответил с улыбкой: «Возможно, мы сделаем из него всех четырёх; тогда он сможет испытывать четырёхкратное удовлетворение от жизни, ибо его ухо, воспринимающее мелодию человека, станет способным распознавать четыре тона вместо одного». Тогда Гонод сказал: «Я вижу, что ты – настоящий философ. Ты должен написать книгу для будущих поколений». Иисус ответил: «Не книгу, моя миссия – в том, чтобы прожить жизнь в этом поколении и для всех поколений. Я…», – однако он оборвал себя на полуслове и, обращаясь к Ганиду, сказал: «Сын мой, пора отдыхать».
7. Поездка в окрестностях Рима.
Пять раз Иисус, Гонод и Ганид выезжали из Рима для знакомства с достопримечательностями близлежащих районов. При посещении озёр северной Италии Иисус долго говорил с Ганидом о невозможности передать знания о Боге человеку, который не желает его знать. По дороге к озёрам, им повстречался беспечный язычник, и Ганид был удивлён тем, что Иисус не стал, как обычно, привлекать его к разговору, который естественным образом привёл бы к обсуждению духовных вопросов. Когда Ганид спросил своего учителя, почему он проявил так мало интереса к этому язычнику, Иисус ответил: «Ганид, этот человек не жаждал истины. Он не был недоволен собой. Он не был готов просить о помощи, и глаза его разума не были открыты для того, чтобы принять свет для души. Этот человек не созрел для урожая спасения; ему нужно предоставить больше времени, чтобы жизненные испытания и трудности могли подготовить его к восприятию мудрости и высшего знания. Или же, если бы он жил с нами, мы могли бы своей жизнью показать ему небесного Отца, и наша жизнь сынов Бога настолько привлекла бы его, что он не мог бы не заинтересоваться нашим Отцом. Невозможно раскрыть Бога тем, кто не ищет его; нельзя привести к радости спасения души, которые не хотят его. Человек должен почувствовать жажду истины вследствие опыта жизни, или же другой человек может привести такого смертного собрата к небесному Отцу, но вначале он сам, глядя на тех, кто знаком с божественным Отцом, должен этого захотеть. Если мы знаем Бога, наше главное дело на земле – жить так, чтобы Отец раскрывал себя в нашей жизни, и тем самым все ищущие Бога люди видели бы Отца и обращались бы к нам за помощью, чтобы узнать больше о Боге, который таким образом проявляет себя в нашей жизни».
При посещении Швейцарии, высоко в горах, Иисус целый день проговорил с отцом и сыном о буддизме. Много раз Ганид недвусмысленно спрашивал Иисуса о Будде, но каждый раз он получал более или менее уклончивые ответы. Теперь, в присутствии сына, отец задал Иисусу прямой вопрос о Будде и получил прямой ответ. Гонод сказал: «Я действительно хотел бы знать, что ты думаешь о Будде». И Иисус ответил: «Ваш Будда был значительно лучше вашего буддизма. Будда был великим человеком, даже пророком для своего народа, однако он был пророком-сиротой; этим я хочу сказать, что он рано потерял из виду своего духовного Отца – Отца небесного. Его опыт был трагическим. Он пытался жить и учить, как вестник Бога, но без Бога. Будда привёл свой корабль спасения прямо к тихой гавани, к самому входу в спасительное пристанище для смертных, где из-за ошибочных навигационных карт хорошее судно село на мель. Там оно и остаётся на протяжении многих поколений, неподвижное и почти безнадёжно застрявшее. И на этом судне многие ваши люди пребывают в течение всех этих лет. Они живут на расстоянии вытянутой руки от спасительных вод покоя, но они отказываются войти в них, потому что благородное судно доброго Будды оказалось на мели прямо у входа в гавань. И буддистские народы не войдут в эту гавань до тех пор, пока они не покинут философского судна своего пророка и не проникнутся его благородным духом. Если бы ваш народ сохранил верность духу Будды, вы бы уже давно вошли в гавань духовной безмятежности, спокойствия души и уверенности в спасении. Видишь ли, Гонод, Будда знал Бога в духе, но он не смог со всей ясностью открыть его в разуме; евреи открыли Бога в разуме, однако, в целом, не смогли познать его в духе. Сегодня буддисты увязли в философии без Бога, в то время как мой народ является несчастным рабом страха перед Богом, лишённый спасительной философии жизни и свободы. У вас есть философия без Бога; у евреев есть Бог, но почти нет связанной с ним философии жизни. Не сумев прозреть Бога как духа и Отца, Будда не сумел вдохнуть в своё учение нравственную энергию и движущую силу духа, которой должна обладать религия, если она стремится изменить расу и возвысить народ».
Тогда Ганид воскликнул: «Учитель, давай вместе создадим новую религию – такую, которая была бы достаточно хорошей для Индии и достаточно значительной для Рима, и, быть может, нам удастся предложить её евреям вместо Яхве». И Иисус ответил: «Ганид, религии не создаются. Человеческие религии развиваются на протяжении длительных периодов времени, в то время как откровения Бога вспыхивают на земле в жизни тех людей, которые раскрывают Бога своим собратьям». Но они не поняли смысла этих пророческих слов.
В ту ночь, когда они отправились на покой, Ганид не мог заснуть. Он долго разговаривал со своим отцом и наконец сказал: «Ты знаешь, отец, иногда мне кажется, что Иешуа – пророк». Но его отец только сонно пробормотал: «Сын мой, есть и другие…»
С того дня в течение всей своей смертной жизни Ганид продолжал развивать свою собственную религию. Его разум был потрясён широтой, справедливостью и терпимостью Иисуса. Во всех их беседах о философии и религии этот юноша никогда не испытывал чувства возмущения или неприязни.
Какое зрелище для взора небесных разумных существ – видеть, как индийский юноша предлагает Создателю вселенной организовать новую религию! И хотя этот молодой человек ни о чем не догадывался, в тот самый момент они уже создавали новую и вечную религию – новый путь спасения, откровение Бога человеку в Иисусе и через него. Этот юноша неосознанно совершал именно то, чего больше всего желал. Так всегда было, так есть, и так всегда будет. Все, к чему искренне и бескорыстно стремится просвещенное и мыслящее человеческое воображение, опирающееся на духовное учение и ведомое духом, становится созидательным в той мере, в какой смертное создание посвящает себя божественному исполнению воли Отца. Когда человек объединяется с Богом, могут произойти и действительно становятся реальными великие свершения.
Готовясь покинуть Рим, Иисус не попрощался ни с кем из своих друзей. Дамасский книжник появился в Риме без предварительного объявления и точно так же исчез. Прошёл целый год, прежде чем те, кто знал и любил его, оставили всякую надежду увидеть его снова. К концу второго года небольшие группы знавших его людей сблизились, благодаря общему интересу к его учениям и воспоминаниям о прекрасном времени, проведённом вместе с ним. И эти небольшие группы стоиков, киников и сторонников мистериальных культов продолжали нерегулярно и неофициально встречаться вплоть до появления в Риме первых проповедников христианской религии.
Гонод и Ганид приобрели в Александрии и Риме столько вещей, что отослали весь свой багаж вьючным обозом в Тарент, и трое путешественников неспешно отправились пешком через Италию по большой Аппиевой дороге. На своём пути они встречали самых различных людей. Вдоль этой дороги селились многие благородные римские граждане и греческие колонисты, однако в то время уже стало появляться многочисленное потомство отсталых рабов.
Однажды, отдыхая во время полуденной трапезы примерно на полпути к Таренту, Ганид задал Иисусу прямой вопрос о том, что он думает о кастовой системе Индии. Иисус сказал: «Несмотря на то, что люди отличаются друг от друга во многих отношениях, перед Богом и в духовном мире все смертные равны. В глазах Бога есть только две группы смертных: те, кто желает исполнять его волю, и те, кто этого не желает. С точки зрения вселенной, на обитаемом мире также различимы два класса: те, кто знает Бога, и те, кто его не знает. Те, кто неспособен знать Бога, причисляются к животным любого данного мира. Деление человечества на многие классы в соответствии с различными качествами – физическими, умственными, социальными, профессиональными или нравственными – уместно, однако перед судом Бога все люди находятся в равных условиях; Бог воистину нелицеприятен. Хотя невозможно не признавать различные человеческие способности и дарования в интеллектуальной, социальной и нравственной сферах, вам не следует проводить таких же различий в духовном братстве людей, собравшихся для поклонения в присутствии Бога».
1. Милосердие и правосудие.
Однажды пополудни, когда они приближались к Таренту, произошёл весьма интересный эпизод. Они увидели, что грубый молодой хулиган жестоко избивает более слабого мальчика. Иисус поспешил на помощь пострадавшему и, освободив его, крепко удерживал обидчика, пока мальчик не убежал. Как только Иисус отпустил хулигана, Ганид набросился на того и принялся сильно его молотить, но, к изумлению Ганида, Иисус сразу же вмешался, остановив его и позволив напуганному парню скрыться. Оправившись от удивления и отдышавшись, Ганид возбуждённо воскликнул: «Я не понимаю тебя, Учитель. Если милосердие требует того, чтобы ты спас более слабого, то разве правосудие не требует наказания для нападавшего и более сильного?» В ответ Иисус сказал:
«Ганид, ты действительно не понимаешь. Проявление милосердия всегда является действием индивидуума, однако определение справедливого наказания – функция социальных, правительственных или вселенских административных групп. Как индивидуум, я обязан проявлять милосердие; я должен прийти на помощь атакованному мальчику, и в полном соответствии с этим я могу использовать силу, достаточную для обуздания нападающего. Именно так я и поступил. Я добился освобождения атакованного мальчика; этим завершилось проявление милосердия. После этого в течение достаточно длительного времени я насильно удерживал нападавшего, чтобы позволить более слабой стороне спастись, вслед за чем я удалился. Я не стал судить агрессора – выяснять его мотивы, определять все привходящие обстоятельства нападения на своего собрата и после этого выносить наказание, которое могло бы быть продиктовано моим разумом в качестве справедливого возмездия за проступок. Ганид, милосердие может быть избыточным, однако правосудие характеризуется точностью. Разве ты не понимаешь, что нет двух людей, которые придерживались бы одинакового мнения относительно того, какое наказание удовлетворяет требованиям правосудия? Один наложил бы сорок плетей, другой – двадцать, а третий посоветовал бы в качестве справедливой кары одиночное заключение. Разве ты не видишь, что в этом мире такие обязанности должны лежать на группах или выполняться выборными представителями группы? Во вселенной правосудие возложено на тех, кто исчерпывающе знает все предшествующие правонарушению обстоятельства, равно как и его мотивы. В цивилизованном обществе и в организованной вселенной отправление правосудия предполагает вынесение справедливых приговоров, основанных на решении беспристрастного суда, и такими прерогативами обладают юридические группы миров и всезнающие администраторы более высоких вселенных всего творения».
В течение нескольких дней они говорили о проблеме проявления милосердия и отправления правосудия. Наконец Ганид – по крайней мере, частично – понял, почему Иисус не желал лично вступать в противоборство. Однако на свой последний вопрос Ганид так и не получил вполне удовлетворительного ответа, и этот вопрос звучал так: «И всё же, Учитель, если более сильное и злонамеренное создание нападёт на тебя и будет угрожать уничтожить тебя, как ты поступишь? Разве ты не сделаешь ничего для собственной защиты?» Хотя Иисус не мог полностью и удовлетворительно ответить на вопрос юноши – поскольку не хотел раскрывать ему того, что его (Иисуса) жизнь на земле является примером любви Райского Отца для наблюдающей за этой жизнью вселенной, – он всё же сказал:
«Ганид, я хорошо понимаю, что некоторые из этих проблем озадачивают тебя, и я попытаюсь ответить на твой вопрос. При любом возможном нападении, в первую очередь я определил бы, является ли нападающий, — сыном Бога – моим братом во плоти, или нет, и, если бы я полагал, что такое создание не обладает ни нравственным суждением, ни духовным благоразумием, я не колеблясь принялся бы защищать себя, используя все свои способности сопротивляться, независимо от последствий для нападающего. Однако даже в целях самозащиты я не прибег бы к такому же насилию по отношению к своему собрату, обладающему статусом сыновства. То есть я не стал бы наказывать его заранее и без суда за то, что он на меня напал. Я попытался бы любым возможным способом помешать ему и отговорить его от нападения, а если бы мне не удалось предотвратить атаку, то я постарался бы смягчить её. Ганид, я полностью уверен в заботе обо мне моего небесного Отца; я посвящён исполнению его воли. Я не верю, что со мной может приключиться действительная беда. Я не верю, что дело моей жизни может действительно быть поставлено под угрозу чем-либо, что хотели бы наслать на меня мои враги, и уж конечно, мы можем не опасаться насилия со стороны своих друзей. Я абсолютно уверен в дружественном отношении ко мне всей вселенной – всем своим сердцем я настойчиво утверждаю веру в эту всесильную истину, несмотря на все проявления противоположного».
Однако Ганид не был полностью удовлетворён. Не раз они возвращались к этим вопросам, и Иисус рассказал ему о некоторых эпизодах своего отрочества, а также об Иакове, сыне каменщика. Узнав, что Иаков вызвался защищать Иисуса, Ганид сказал: «О, теперь я начинаю понимать! Во-первых, трудно найти нормального смертного, который захотел бы напасть на такого доброго человека, как ты, а если бы и нашёлся решившийся на такое безумец, наверняка поблизости оказался бы другой смертный, который поспешил бы к тебе на помощь, – точно так же, как ты всегда выручаешь всякого, кто попадает в беду. Своим сердцем, Учитель, я согласен с тобой, но своим умом я по-прежнему считаю, что, если бы я был Иаковом, я бы с радостью наказал тех грубых парней, которые позволяли себе нападать на тебя только из-за уверенности в том, что ты не станешь себя защищать. Я полагаю, что на твоём жизненном пути тебе едва ли грозит какая-либо опасность, ибо ты уделяешь так много своего времени, помогая другим и опекая своих бедствующих собратьев, – скорее всего, рядом всегда окажется кто-нибудь, кто защитит тебя». И Иисус ответил: «Время этого испытания ещё не пришло, а когда оно настанет, нам придётся подчиниться воле Отца». И это было всё, чего юноша смог добиться от своего учителя в отношении трудного вопроса о самообороне и непротивлении. В другом случае ему удалось вытянуть из Иисуса мнение о том, что организованное общество имеет полное право использовать силу для приведения в исполнение своих справедливых решений.
2. Посадка на корабль в Таренте.
Находясь на причале в ожидании разгрузки корабля, путешественники стали свидетелями грубого обращения мужа со своей женой. Как обычно, Иисус встал на защиту того, кто подвергся нападению. Он подошёл сзади к раздражённому мужу и, мягко похлопывая его по плечу, сказал: «Друг мой, могу ли я обмолвиться с тобой несколькими словами наедине?». Рассерженный человек растерялся от такого обращения и после нескольких мгновений смущённого колебания пробормотал: «Э-э… зачем… ну, можешь… а что тебе от меня нужно?» Отведя его в сторону, Иисус сказал: «Друг мой, я вижу, что с тобой произошло что-то ужасное; я очень хотел бы услышать от тебя, что именно могло заставить столь сильного человека на глазах у всех поднять руку на жену, мать его детей? Я уверен – ты не сомневаешься в том, что у тебя есть веские основания для такого поведения. Что сделала эта женщина, чтобы заслужить такое обращение со стороны своего мужа? Глядя на тебя, мне кажется, что на твоём лице я могу прочитать любовь к справедливости – если не желание проявить милосердие. Отважусь предположить, что, если бы на обочине дороги на меня напали разбойники, ты, не колеблясь, бросился бы на помощь. Я полагаю, что за свою жизнь ты не раз совершал такие храбрые поступки. Так скажи мне, друг мой, что случилось? Допустила ли эта женщина какую-нибудь оплошность, или же ты по нелепости потерял голову и бездумно набросился на неё?» Человек этот был тронут не столько тем, что сказал Иисус, сколько его добрым взглядом и благожелательной улыбкой, которой Иисус одарил его в заключение. Он ответил: «Я вижу, что ты являешься священником из киников, и я благодарен тебе за то, что ты сдержал меня. Моя жена не сделала ничего ужасного; она хорошая женщина, но меня раздражает её манера дразнить меня на людях. Я сожалею, что мне не хватило самообладания, и я обещаю, что постараюсь сдержать свою прежнюю клятву, данную одному из твоих братьев, который много лет тому назад учил меня уму-разуму. Обещаю тебе».
И затем, прощаясь с ним, Иисус сказал: «Брат мой, всегда помни о том, что мужчина не имеет законной власти над женщиной, если только женщина сама и без принуждения не даёт ему такую власть. Твоя жена взяла на себя обязательства идти вместе с тобой по жизни, помогать тебе бороться с жизненными трудностями и нести значительно большую нагрузку, связанную с рождением и воспитанием твоих детей; и было бы только справедливо, если бы за это особое служение она получала от тебя ту особую защиту, которую мужчина может предоставить женщине как партнёру, чья обязанность – вынашивать, рожать и воспитывать детей. Нежная забота и участие, которые мужчина готов посвятить своей жене и детям, являются мерой достижения более высоких уровней творческого и духовного самосознания. Разве ты не знаешь, что мужчины и женщины суть партнёры Бога, ибо они объединяются в создании существ, у которых, когда они вырастают, появляется потенциальная возможность обретения бессмертной души? Небесный Отец относится к Духовной Матери вселенских детей как к равному себе существу. Ты уподобляешься Богу, когда на равных условиях делишь свою жизнь и всё, что к ней относится, со своей супругой-матерью, всецело разделяющей с тобой этот божественный опыт воспроизводства себя в жизнях твоих детей. Если ты способен любить своих детей так же, как Бог любит тебя, ты будешь любить и лелеять свою жену так же, как небесный Отец почитает и прославляет Бесконечного Духа – мать всех духовных детей обширной вселенной».
Поднимаясь на борт корабля, они оглянулись и увидели супругов, со слезами на глазах стоящих в молчаливом объятии. Услышав вторую половину того, что Иисус сказал этому человеку, Гонод весь день размышлял об услышанном и принял решение реорганизовать жизнь своей семьи после возвращения в Индию.
Путешествие в Никополь было приятным, но медленным, так как ветер не благоприятствовал им. Трое друзей провели много часов, вспоминая свои впечатления от Рима и размышляя о том, что произошло с ними с того дня, когда они впервые встретились в Иерусалиме. Ганид начал проникаться духом личного служения. Он взялся было за стюарда корабля, однако на второй день, когда дело дошло до обсуждения серьёзных религиозных вопросов, призвал Иешуа на помощь.
Несколько дней они провели в Никополе – городе, основанном Августом примерно пятьюдесятью годами ранее в качестве «города победы» в память о битве при Актиуме, ибо именно здесь он стоял со своим войском перед сражением. Они поселились в доме некоего Еримея – греческого прозелита, с которым они познакомились на корабле. В этом доме Апостол Павел провёл всю зиму вместе с сыном Еримея во время своего третьего миссионерского путешествия. Из Никополя они отправились на том же корабле в Коринф – столицу римской провинции Ахайя.
3. >В Корифне.
Ко времени прибытия в Коринф Ганид весьма серьёзно заинтересовался еврейской религией, поэтому было неудивительно, что однажды, проходя мимо синагоги и видя входящих в неё людей, он попросил Иисуса, чтобы тот взял его с собой на богослужение. В тот день они услышали беседу учёного раввина о «Судьбах Израиля», а после службы они познакомились с неким Криспом – управляющим этой синагоги. Они много раз посещали богослужения в синагоге, однако в основном приходили для того, чтобы повидаться с Криспом. Постепенно Ганид проникся огромным уважением к Криспу, его жене и их пяти детям. Ему нравилось наблюдать за тем, как еврей руководит жизнью своей семьи.
Пока Ганид знакомился с семейной жизнью, Иисус учил Криспа лучшим путям религиозной жизни. Иисус провёл с этим дальновидным евреем более двадцати бесед; и неудивительно, что много лет спустя – когда в той же синагоге проповедовал Павел и когда евреи отвергли его послание, проголосовав за то, чтобы запретить его дальнейшие проповеди в синагоге, и когда после этого он обратился к язычникам, этот Крисп со всей своей семьёй принял новую религию и стал одним из главных сторонников христианской церкви, организованной впоследствии Павлом в Коринфе.
В течение тех восемнадцати месяцев, когда Павел – к которому впоследствии присоединились Сила и Тимофей – проповедовал в Коринфе, он встречался со многими из тех, кого учил «еврейский репетитор сына индийского купца».
В Коринфе они встречались с представителями всех рас с трёх континентов. После Александрии и Рима это был самый многоликий город средиземноморской империи. Здесь было много достопримечательностей, и Ганид без устали бродил по крепости, стоявшей на высоте почти двух тысяч футов над уровнем моря. Значительную часть своего свободного времени он проводил возле синагоги и в доме Криспа. Поначалу он был потрясён, а впоследствии очарован положением женщины в еврейской семье; это стало для молодого индийца настоящим откровением.
Иисус и Ганид были частыми гостями ещё в одном еврейском доме – семье Иуста, набожного торговца, жившего рядом с синагогой. Впоследствии, когда Апостол Павел останавливался в этом доме, он слышал многочисленные рассказы о визитах индийского юноши и его еврейского репетитора, и как Павел, так и Иуст задумывались о дальнейшей судьбе столь мудрого и блистательного еврейского учителя.
Во время их пребывания в Риме Ганид заметил, что Иисус отказывается сопровождать их в публичные бани. Впоследствии юноша несколько раз пытался склонить Иисуса к тому, чтобы он более подробно раскрыл свои взгляды на отношения полов. Хотя Иисус отвечал на его вопросы, каждый раз складывалось впечатление, что ему не хочется останавливаться на этой теме. Однажды вечером, когда они гуляли по Коринфу недалеко от того места, где крепостная стена спускалась к морю, к ним пристали две женщины лёгкого поведения. К тому времени Ганид – вполне справедливо – усвоил то, что Иисус является человеком высоких идеалов, питающим отвращение ко всему, что напоминало о нечистоте или имело оттенок зла; поэтому он резко ответил этим женщинам и в грубой форме стал гнать их. Увидев это, Иисус сказал Ганиду: «Твои намерения благи, однако ты не должен позволять себе говорить так с детьми Бога, даже если они оказываются его заблудшими детьми. Кто мы такие, чтобы судить этих женщин? Может быть тебе случайно известны все обстоятельства, заставившие их обратиться к такому виду заработка средств к существованию? Остановимся здесь и поговорим об этих вещах» . Куртизанки были изумлены тем, что сказал Иисус, даже больше Ганида.
Они стояли в лунном свете, и Иисус продолжал говорить: «В каждом человеческом разуме живёт божественный дух, дар небесного Отца. Этот добрый дух неизменно стремится привести нас к Богу, помочь нам найти Бога и узнать Бога. Но в смертных есть также много естественных физических наклонностей, предусмотренных Создателем для благополучия индивидуума и расы. Однако мужчины и женщины часто запутываются в своих попытках познать себя и справиться с многочисленными трудностями, связанными с заработком средств к существованию в мире, в котором так велико господство эгоизма и греха. Я чувствую, Ганид, что ни одна из этих женщин не является безнравственной по собственной воле. Глядя на их лица, я вижу, что они много горевали; очевидно, жестокая судьба принесла им множество страданий. Они избрали такую жизнь не намеренно: в минуту разочарования, граничащего с отчаянием, не выдержав всей тяжести момента, они обратились к этому отталкивающему способу заработка, который представлялся лучшим выходом из казавшейся им безнадёжной ситуации. Ганид, некоторые люди действительно нечестивы в сердце; они преднамеренно совершают низкие поступки, однако скажи мне, глядя на заплаканные лица этих женщин, видишь ли ты в них что-нибудь плохое или нечестивое?» Иисус замолчал в ожидании ответа, и Ганид сдавленным голосом ответил: «Нет, Учитель, не вижу. И я прошу извинить меня за грубость – я молю их о прощении». Тогда Иисус сказал: «А я ручаюсь за то, что они уже простили тебя, – как говорю и от имени своего Отца небесного: он уже простил их. Пойдёте же все вместе в дом к моему другу, где мы сможем отдохнуть и составить планы на будущее с мыслями о новой и лучшей жизни». За всё это время изумлённые женщины не проронили ни слова; они переглянулись и молча отправились вслед за мужчинами.
Вообразите же удивление жены Иуста, когда в этот поздний час Иисус появился с Ганидом и двумя незнакомками со словами: «Прости нас за то, что мы пришли в такое время, однако Ганид и я немного проголодались и хотели бы разделить трапезу с двумя нашими новыми друзьями, которые также нуждаются в поддержке. К тому же, мы пришли сюда в надежде, что тебе будет интересно вместе с нами поразмыслить, как можно было бы наилучшим образом помочь этим женщинам начать новую жизнь. Они могут рассказать тебе свою историю, но я полагаю, что они хлебнули горя, и само их присутствие здесь, в твоём доме, является свидетельством того, сколь искренне они хотели бы познакомиться с добродетельными людьми и сколь охотно они воспользуются возможностью показать всему миру и даже ангелам на небесах – какими доблестными и благородными женщинами они могут стать».
Когда Марфа, жена Иуста, поставила еду на стол, Иисус неожиданно встал, чтобы попрощаться, и сказал: «Так как уже поздно, а также ввиду того, что отец этого юноши будет ждать нас, мы просим простить нас и оставляем вас одних – трёх женщин – любимых детей Всевышнего. И я буду молиться о духовном водительстве для вас, пока вы будете строить планы новой, лучшей жизни на земле и вечной жизни в загробном мире».
Так Иисус и Ганид покинули женщин. До сих пор куртизанки не проронили ни слова; безмолвствовал и Ганид. Первые мгновения молчала и Марфа, однако она быстро оказалась на высоте положения и сделала для этих женщин всё, на что надеялся Иисус. Старшая из них вскоре умерла со светлыми надеждами на вечную жизнь; младшая работала у Иуста, а позднее, до конца своей жизни, оставалась членом первой христианской церкви в Коринфе.
В доме Криспа Иисус и Ганид несколько раз встречались с неким Гаем, ставшим позднее верным сторонником Павла. В течение двух месяцев, проведённых в Коринфе, они беседовали с десятками достойных людей, и впоследствии, в результате этих казавшихся случайными бесед, более половины встречавшихся с ними индивидуумов стали членами христианской общины.
Когда Павел впервые прибыл в Коринф, он не собирался оставаться здесь надолго. Однако он не знал, сколь хорошо еврейский репетитор подготовил почву для его трудов. Кроме того, он обнаружил, что Акила и Прискилла уже пользуются огромным влиянием. Акила являлся одним из тех киников, с которыми Иисус познакомился в Риме. Эта еврейская пара бежала из Рима, и они быстро приняли учения Павла. Он жил у них и работал вместе с ними, ибо они также занимались изготовлением палаток. Именно в силу этих обстоятельств Павел продлил своё пребывание в Коринфе.
4. Индивидуальные наставления в Коринфе.
В Коринфе с Иисусом и Ганидом произошло ещё много интересного. Они близко познакомились со множеством людей, которые извлекли огромную пользу из данных Иисусом наставлений.
Он научил мельника перемалывать зерна истины в мельнице живого опыта, с тем, чтобы трудные вопросы божественной жизни могли с лёгкостью восприниматься даже слабыми и немощными смертными собратьями. Иисус сказал: «Давай молоко истины тому, кто в духовном восприятии остаётся младенцем. В живом и исполненном любви служении предлагай духовную пищу в привлекательном виде, рассчитанном на способности восприятия каждого из просящих».
Римскому центуриону он сказал: «Отдавай кесарю кесарево, а Богу – Божье. Искреннее служение Богу и преданное служение кесарю не противоречат друг другу до тех пор, пока кесарь не дерзнёт приписать себе то поклонение, которого достойно одно только Божество. Преданность Богу – если тебе случится познать его – сделала бы тебя только ещё более лояльным и верным в твоей преданности достойному императору».
Убеждённому лидеру митраистского культа он сказал: «Ты прав в своих поисках религии вечного спасения, однако ты ошибаешься, когда ищешь столь восхитительную истину среди придуманных человеком мистерий и философий. Разве ты не знаешь, что тайна вечного спасения находится в твоей собственной душе? Разве ты не знаешь, что Бог небесный послал свой дух, чтобы он жил в тебе, и что этот дух выведет всех любящих истину и служащих Богу смертных из этой жизни через врата смерти и приведёт к вечным высотам света, на которых Бог ожидает своих детей? И никогда не забывай: вы, знающие Бога, являетесь детьми Бога, если вы действительно жаждете стать такими, как он».
Учителю-эпикурейцу он сказал: «Ты прав, выбирая лучшее и ценя доброе, но говорит ли о мудрости твоя неспособность различить более великие вещи смертной жизни, заключённые в тех духовных сферах, которые являются следствием осознания присутствия Бога в человеческом сердце? Величайшее явление всего человеческого опыта – осознание того, что человек знает Бога, чей дух живёт в тебе и стремится вести тебя вперёд по долгому и почти бесконечному пути к достижению личного присутствия нашего общего Отца – Бога всего творения, Господа вселенных».
Греческому подрядчику и строителю он сказал: «Друг мой, возводя материальные строения для людей, взращивай в себе духовный характер, подобный божественному духу, пребывающему в твоей душе. Не позволяй своим достижениям мирского строителя превзойти достижения духовного сына небесного царства. Строя обители времени для других, не забудь обеспечить доступ к обителям вечности для себя самого. Всегда помни о том, что существует город, стоящий на фундаменте праведности и истины, строителем и творцом которого является Бог».
Римскому судье он сказал: «Когда ты судишь людей, помни о том, что однажды ты сам предстанешь перед судом Правителей вселенной. Суди не только справедливо, но и милосердно, ибо когда-нибудь ты сам будешь жаждать милосердного отношения со стороны Верховного Судьи. Суди так, как ты желал бы, чтобы судили тебя при схожих обстоятельствах, тем самым подчиняясь духу закона, равно как и его букве. И так же, как ты вершишь правосудие, подчинённое справедливому отношению к подсудимым, оказавшимся в трудном положении, так и у тебя будет право ожидать правосудия, смягчённого милосердием, когда однажды ты предстанешь перед Судьёй всей земли».
Хозяйке греческой гостиницы он сказал: «Оказывай гостеприимство как человек, принимающий детей Всевышнего. Возвысь свой тяжкий ежедневный труд до уровня большого искусства благодаря всё большему осознанию того, что ты служишь Богу в лицах тех, в кого он вселяется посредством своего духа; этот дух нисходит для того, чтобы жить в сердцах людей и тем самым пытаться преобразовать их разум и привести их души к познанию Райского Отца всех ниспосланных даров божественного духа».
Иисус много раз встречался с одним китайским торговцем. Прощаясь с ним, он дал ему следующее наставление: «Поклоняйся только Богу, который является твоим истинным духовным прародителем. Помни о том, что дух Отца всегда живёт в тебе, постоянно обращая твою душу к небесам. Следуя неосознанному руководству этого бессмертного духа, ты наверняка продолжишь свой возвышенный поиск Бога. И когда ты действительно достигнешь небесного Отца, это произойдёт потому, что в поисках Бога ты становился всё больше похожим на него. Итак, прощай, Чанг – но ненадолго, ибо мы снова встретимся в мирах света, где Отец каждой духовной души приготовил много восхитительных мест встреч для тех, кто идёт к Раю».
Путешественнику из Британии он сказал: «Мой брат, я вижу, что ты ищешь истину, и я говорю, что в тебе обитает дух Отца всякой истины. Пытался ли ты когда-нибудь чистосердечно поговорить с духом собственной души? Это действительно трудное занятие, редко дающее ощутимые результаты; однако каждая честная попытка общения материального разума с пребывающим в нём духом является в некоторой мере успешной, несмотря на то, что в течение долгого времени большая часть этого величественного человеческого опыта должна существовать в виде сверхсознательных впечатлений в душах таких знающих Бога смертных».
Мальчику-беглецу Иисус сказал: «Помни, есть две вещи, от которых ты не можешь убежать – Бог и ты сам. Куда бы ты ни отправился, ты несёшь вместе с собой себя самого и дух небесного Отца, который живёт в твоём сердце. Сын мой, перестань обманывать себя; возьми за правило мужественно смотреть жизни в лицо; исполнись прочной уверенности в своём Богосыновстве и в несомненности вечной жизни, как я учил тебя. Начиная с этого дня, стремись стать настоящим человеком – человеком, решившим смело и разумно смотреть жизни в глаза».
Осуждённому преступнику в его последний час он сказал: «Мой брат, для тебя настали недобрые времена. Ты сбился с пути, запутался в сетях преступления. Из разговора с тобой я ясно вижу, что ты не собирался делать то, за что вскоре тебе придётся заплатить своей бренной жизнью. Однако ты действительно совершил зло, и твои собратья признали тебя виновным; они постановили, что ты должен умереть. Ни ты, ни я не можем отрицать того, что государство обладает правом защищать себя так, как оно считает нужным. Как человек, ты не можешь избежать наказания за своё преступление. Твои собратья должны судить тебя за то, что ты сделал, но есть Судья, к которому ты сможешь обратиться за прощением и который будет судить тебя в соответствии с твоими действительными мотивами и лучшими намерениями. Тебе не следует бояться суда Бога, если твоё раскаяние является подлинным, а твоя вера – искренней. Тот факт, что твой грех влечёт за собой смертное наказание, вынесенное человеком, не уменьшает возможности того, что твоя душа удостоится правосудия и милосердия перед небесным судом».
Иисус провёл много сокровенных бесед со многими жаждущими душами, слишком многими, чтобы отразить это в данном повествовании. Трое путешественников остались довольны своим пребыванием в Коринфе. Не считая Афин, которые были более известны как центр образования, Коринф являлся важнейшим городом Греции в эту римскую эпоху, и два месяца, проведённые в таком процветающем центре торговли, предоставили всем трём возможность приобрести много полезного опыта. Пребывание в Коринфе было одной из наиболее интересных из всех их остановок на обратном пути из Рима.
С Коринфом Гонода связывали многие коммерческие интересы, но наконец, он закончил свои дела, и путешественники приготовились отплыть в Афины. Они сели на небольшое судно, которое можно было перетащить сушей по земляной колее из одного коринфского порта в другой на расстояние в десять миль.
5. В Афинах, — беседа о науке.
Вскоре они прибыли в древний центр греческой науки и образования, и Ганид был в восторге от сознания того, что он находится в Афинах, в Греции – культурном центре бывшей империи Александра, простиравшейся до его, Ганида, родной земли, Индии. Дел у Гонода почти не было, поэтому большую часть своего времени он проводил вместе с Иисусом и Ганидом, посещая с ними многочисленные достопримечательности и слушая увлекательные беседы юноши со своим разносторонним учителем.
В Афинах по-прежнему процветал прекрасный университет, и трое путешественников часто бывали в его учебных залах. Посещая лекции в музее Александрии, Иисус и Ганид подробно обсуждали учения Платона. Всем им нравилось искусство Греции, образцы которого всё ещё можно было встретить в различных местах города.
Как отец, так и сын получили огромное удовольствие от дискуссии о науке, которую в один из вечеров Иисус провёл в их гостинице с греческим философом. После того, как этот доктринёр проговорил в течение почти трёх часов, и когда он закончил свои рассуждения, Иисус – в изложении современным языком – сказал следующее:
Возможно, что со временем учёные научатся измерять энергию – или силовые проявления – гравитации, света и электричества, но те же самые учёные никогда не смогут (в научном смысле) сказать, чем являются эти вселенские феномены. Наука занимается физико-энергетическими проявлениями; религия занимается вечными ценностями. Истинная философия произрастает из мудрости, которая максимально стремится установить соотношение между этими количественными и качественными результатами наблюдений. Для учёного, стоящего на позициях чистой физики, существует постоянная опасность оказаться жертвой свойственной математике гордости и присущего статистике самомнения, не говоря уже о духовной слепоте.
Логика эффективна в материальном мире, и математика достоверна, когда область её применения ограничена физическим миром; однако ни та, ни другая не могут считаться всецело надёжными или непогрешимыми применительно к проблемам жизни. Жизнь включает феномены, которые не являются чисто материальными. Арифметика утверждает, что если один человек может постричь овцу за десять минут, то десять человек постригут её за минуту. Такое суждение убедительно в математике, но оно не соответствует истине, ибо десять человек не справились бы с такой задачей: они настолько мешали бы друг другу, что на эту работу ушло бы намного больше времени.
Математика утверждает, что если один человек соответствует некоторой единице интеллектуальной и нравственной ценности, то десять человек соответствовали бы десятикратной ценности. Однако применительно к человеческой личности было бы правильнее сказать, что такая ассоциация личностей в своей сумме ближе к квадрату участвующих в уравнении личностей, чем к их простой арифметической сумме. Социальная группа, состоящая из согласованно действующих людей, соответствует силе, значительно превосходящей простую сумму её частей.
Количество может рассматриваться как факт, становясь, таким образом, научной единообразностью. Качество, являясь результатом интерпретации разума, представляет собой оценку ценностей и поэтому с необходимостью должно оставаться опытом индивидуума. Когда и наука, и религия станут менее догматичными и более терпимыми к критике, тогда философия начнёт достигать единства в разумном постижении вселенной.
В космической вселенной есть единство, что было бы для вас очевидным, если бы вы могли различить его проявление в актуальности. Реальная вселенная дружественна к каждому дитя вечного Бога. Настоящая проблема заключается в следующем: каким образом конечный разум человека может достигнуть логического, истинного и соответствующего единства мышления? Такое состояние разума, выражающееся в знании вселенной, достигается только через постижение того, что количественный факт и качественная ценность имеют общую причину в Райском Отце. Такое представление о реальности имеет следствием более глубокое постижение целенаправленного единства вселенских явлений и даже раскрывает духовную цель постепенных достижений личности. И такая концепция единства позволяет увидеть неизменную основу живой вселенной, на фоне которой постоянно изменяются безличностные связи и эволюционируют личностные взаимоотношения.
Материя, дух и разделяющее их третье состояние представляют собой взаимозависимые и взаимосвязанные уровни истинного единства реальной вселенной. Сколь бы разными ни представлялись вселенские явления факта и ценности, в конечном счёте, они объединяются в Верховном.
Реальность материального бытия связана как с невидимой энергией, так и с видимой материей. Когда энергии вселенной замедляются до такой степени, что обретают необходимую степень движения, тогда при благоприятных условиях те же самые энергии становятся массой. И не забывай о том, что разум – один только способный воспринимать присутствие очевидных реальностей – сам по себе также реален. И основополагающая причина этой вселенной энергии-массы, разума и духа вечна – она существует и заключается в сущности и реакциях Всеобщего Отца и его абсолютных согласованных партнёров.
Все они были потрясены до глубины души словами Иисуса, и, покидая их, грек сказал: «Наконец-то я увидел еврея, который думает не только о национальном превосходстве и говорит не только о религии». И они отправились на покой.
Пребывание в Афинах было приятным и полезным, но не особенно плодотворным с точки зрения общения с людьми. Слишком многие афиняне того времени либо отличались интеллектуальной надменностью из-за репутации, приобретённой их предшественниками, либо были глупы и невежественны, являясь потомками отсталых рабов тех более ранних периодов, когда Греция славилась величием, а её народ – мудростью. Но даже тогда среди жителей Афин всё ещё можно было найти немало обладателей блестящего разума.
6. В Эфесе – беседа о душе.
Покидая Афины, путешественники отправились через Троас в Эфес – столицу римской провинции Азии. Они не раз посещали знаменитый храм Артемиды Ефесской, находившийся на расстоянии примерно двух миль от города. Артемида была самой знаменитой богиней во всей Малой Азии, увековечением ещё более ранней богини-матери древних анатолийских времён. По преданию, грубо выполненный идол, выставленный в исполинском храме, посвящённом поклонению Артемиде, упал с небес. Ганид, в то время ещё не полностью освободившийся от своего прежнего воспитания в духе уважения образов как символов божественности, решил, что ему обязательно следует купить маленькую серебряную раку в честь богини плодородия Малой Азии. В ту ночь они долго говорили о поклонении вещам, сделанными человеческими руками.
На третий день они спустились вдоль течения реки, чтобы посмотреть, как вынимают грунт у входа в гавань. В полдень они разговорились с молодым финикийцем, который очень скучал по дому и пребывал в глубоком унынии; однако больше всего он завидовал одному молодому человеку, который получил повышение по службе через его голову. Иисус произнёс слова утешения и процитировал старую еврейскую пословицу: «Талант определяет место человека и приводит его к великим людям».
Из всех крупных городов, которые они посетили за время этого путешествия по Средиземноморью, то, чего они достигли в Эфесе, оказалось наименее ценным для последующей работы христианских миссионеров. Христианство появилось здесь в основном благодаря усилиям Павла, который жил в этом городе свыше двух лет, изготавливая на продажу палатки и выступая каждый вечер с лекциями о религии и философии в главном зале школы Тиранна.
С этой местной школой философии был связан некий прогрессивный мыслитель, с которым Иисус провёл несколько плодотворных встреч. В ходе этих бесед Иисус неоднократно использовал слово «душа». Наконец, этот образованный грек спросил его, что он имеет в виду, говоря о «душе». Иисус ответил:
«Душа – это самосознающая, различающая истину и воспринимающая дух часть человека, которая навечно возвышает его над уровнем животного мира. Самоосознание, в себе и само по себе, не есть душа. Нравственное самосознание – это истинная самореализация человека, оно образует основу для человеческой души, и душа является той частью человека, которая представляет ценность человеческого опыта, обладающую потенциалом посмертия. Характеристиками души являются нравственный выбор и духовное достижение, способность знать Бога и стремление стать подобным ему. Душа человека не может существовать отдельно от нравственного мышления и духовной активности. Инертная душа постепенно умирает. Однако душа человека отличается от божественного духа, находящегося в разуме. Божественный дух прибывает одновременно с первым нравственным действием человеческого разума, и именно это событие является рождением души.
Спасение души или её утрата определяются способностью нравственного сознания достигнуть необходимого для посмертия статуса через объединение со связанным с ним бессмертным духовным даром. Спасение представляет собой одухотворение самореализации нравственного сознания, обретающего тем самым необходимую для посмертия ценность. Все виды душевных конфликтов заключаются в отсутствии гармонии между самосознанием нравственным, или духовным, и чисто интеллектуальным самосознанием.
Когда человеческая душа становится зрелой, облагороженной и одухотворённой, она приближается к небесному статусу; другими словами, она приближается к положению сущности, занимающей промежуточное положение между материальным и духовным – материальным „я” и божественным духом. Эволюционирующую душу человеческого существа трудно описать и ещё труднее показать, ибо её невозможно обнаружить ни с помощью материального исследования, ни с помощью духовных доказательств. Ни материальная наука, ни чисто духовная проба не могут продемонстрировать существование души. Однако, несмотря на неспособность как материальной науки, так и духовных методов обнаружить существование человеческой души, каждый нравственно мыслящий смертный знает о существовании своей души в реальном и подлинном личном опыте».
7. Пребывание на Кипре – беседы о разуме.
Вскоре путешественники отплыли на Кипр, сделав остановку на Родосе. Они насладились длительным путешествием по морю и прибыли на остров, к месту своего назначения, отдохнувшие телом и освежённые духом.
Посещение Кипра планировалось как период настоящего отдыха и развлечений, ибо их путешествие по Средиземноморью подходило к концу. Они высадились в Пафосе и сразу же стали готовить припасы, необходимые им на несколько недель, которые они собирались провести в близлежащих горах. На третий день после прибытия они отправились в горы вместе с доверху гружёными вьючными животными.
В течение двух недель все трое прекрасно проводили время, но затем молодой Ганид внезапно и тяжело заболел. Две недели его мучила лихорадка, из-за которой он часто начинал бредить. Как Иисус, так и Гонод всё своё время посвятили лечению больного мальчика. Иисус умело и заботливо ухаживал за Ганидом, и Гонод был изумлён его мягкостью и сноровкой, которые он проявил, помогая страдающему юноше. Они находились далеко от поселений, а мальчик был в таком состоянии, что его нельзя было перевозить; поэтому они как можно лучше приготовились к тому, чтобы выхаживать его здесь же, в горах.
Ганид поправлялся в течение трёх недель, и за это время Иисус рассказал ему много интересных вещей о природе и её переменчивом нраве. И с каким удовольствием они бродили по горам, когда юноша задавал вопросы, Иисус отвечал на них, а отец восхищался всем этим зрелищем.
В последнюю неделю своего пребывания в горах Иисус и Ганид долго говорили о функциях человеческого разума. После многочасового обсуждения этого вопроса Ганид спросил: «Однако, Учитель, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что человек обладает более высокой формой самосознания, чем высшие животные?» В изложении на современном языке, Иисус ответил: Сын мой, я уже не раз рассказывал тебе о разуме человека и живущем в нём божественном духе, но сейчас позволь мне сделать акцент на том, что самосознание является реальностью. Обретая самосознание, животное становится примитивным человеком. Такое достижение является следствием согласования функций безличностной энергии и постигающего дух разума, и именно данный феномен делает возможным посвящение человеческой личности её абсолютной фокальной точки – духа небесного Отца. Идеи не являются лишь регистрацией восприятия; идеи представляют собой восприятие плюс вдумчивые интерпретации личностного «я», которое больше совокупности чувственного опыта. В эволюционирующей индивидуальности появляются признаки приближения к единству, и это единство имеет источником внутреннее присутствие фрагмента абсолютного единства, который духовно активирует такой самосознающий разум животного происхождения.
Ни одно животное не обладает самосознанием во времени. Животные способны к физиологическому согласованию между ассоциированным восприятием-осознанием и памятью о нём, однако ни одно из животных не осмысливает свои ощущения и не обнаруживает того целенаправленного взаимодействия этих объединённых физических впечатлений, которое проявляется в выводах, возникающих из разумных и основанных на рефлексии человеческих толкований. И этот факт существования человеческого самосознания, в совокупности с реальностью его последующего духовного опыта, делает человека потенциальным сыном вселенной и предвосхищает окончательное достижение им Верховного Единства вселенной.
Не является человеческое “я” и всего лишь суммой последовательных состояний сознания. Без эффективного функционирования распределителя и объединителя сознания не было бы того достаточного единства, служащего основанием для определения индивидуальности. Такой необъединённый разум едва ли мог бы достигнуть присущего человеку уровня сознания. Если бы различные объединения сознания являлись только случайностью, разум каждого человека обнаруживал бы неконтролируемые и произвольные ассоциации, характерные для некоторых фаз умопомешательства.
Человеческий разум, построенный исключительно на осознании физических ощущений, никогда не мог бы достигнуть духовных уровней; такой тип материального разума был бы начисто лишён восприятия нравственных ценностей и направляющего ощущения духовного влияния, столь необходимого для достижения гармоничного единства личности во времени и неотъемлемого от посмертия личности в вечности.
Уже на раннем этапе человеческий разум начинает проявлять качества, являющиеся сверхматериальными; способный к истинной рефлексии, человеческий интеллект не полностью ограничен пределами времени. То, что индивидуумы столь существенно отличаются друг от друга в отношении совершаемых в жизни поступков, свидетельствует не только о разных наследственных одарённостях и различных влияниях окружающей среды, но и о достигнутой субъектом степени объединения с внутренним духом Отца – мере отождествления одного с другим.
Человеческому разуму трудно служить двум господам. Пытаясь служить и добру, и злу, душа испытывает огромное напряжение. В высшей степени счастливым и рационально объединённым является тот разум, который целиком посвящён исполнению воли небесного Отца. Неразрешённые конфликты уничтожают единство и могут привести к разрушению разума. Однако попытки добиться спокойствия разума любой ценой, за счёт отказа от благородных устремлений и ослабления духовных идеалов, не способствуют необходимым для спасения качествам души; такое спокойствие, скорее, обретается за счёт доблестного утверждения триумфа того, что является истинным, и эта победа достигается преодолением зла с помощью могущественной силы добра.
На следующий день они отбыли в Саламин, где сели на корабль, отправлявшийся в Антиохию, к берегам Сирии.
8. В Антиохии.
Антиохия была столицей римской провинции Сирия и здесь находилась резиденция римского правителя. Население Антиохии составляло полмиллиона человек; этот город был третьим в империи по величине и первым по нечестивости и ужасающей безнравственности. У Гонода здесь было много дел, поэтому Иисус и Ганид в основном были предоставлены самим себе. Они осмотрели все достопримечательности этого многоязыкого города, кроме рощи Дафны. Гонод и Ганид посетили эту пресловутую постыдную святыню, но Иисус отказался сопровождать их. Происходящее там не было столь шокирующим для индийцев, однако внушало отвращение идеалистичному еврею.
С приближением Палестины, окончания их путешествия, Иисус становился всё серьёзнее и задумчивее. В Антиохии он посетил всего лишь нескольких человек и редко выходил в город. Наконец, после многочисленных вопросов о том, почему он проявляет так мало интереса к Антиохии, Ганид добился от Иисуса ответа: i> «Этот город находится недалеко от Палестины; быть может, когда-нибудь я вернусь сюда».
В Антиохии Ганид приобрёл весьма интересный опыт. Этот юноша оказался способным учеником и уже начал использовать на практике некоторые из учений Иисуса. Некий индиец, причастный к торговым делам его отца в Антиохии, сделался настолько неприятным и злым человеком, что встал вопрос о его увольнении. Услышав об этом, Ганид отправился туда, где вёл свои дела его отец, и долго беседовал со своим земляком. Этот человек считал, что он оказался не на своём месте. Ганид рассказал ему о небесном Отце и всесторонне изложил свои взгляды на религию. Однако из всего, что сказал Ганид, наибольшую пользу принесла еврейская пословица, и эта мудрость гласила: «Что бы ты ни делал, делай как можно лучше».
Собрав свой багаж для отправки с караваном, они направились в Сидон, а оттуда – в Дамаск, и через три дня подготовились к длительному переходу через пески пустыни.
9. В Месопотамии.
Переход с караваном через пустыню не был чем-то новым для этих опытных путешественников. Посмотрев, как его учитель помогает нагружать их двадцать верблюдов и увидев, что он вызвался вести их собственное животное, Ганид воскликнул: «Учитель, есть ли что-нибудь, чего ты не умел бы делать?» Иисус только улыбнулся, сказав: «Учитель, похоже, пользуется уважением со стороны прилежного ученика». И они направились в древний город Ур.
Иисуса очень интересовала ранняя история Ура, родины Авраама, и он был не менее очарован руинами и преданиями Суз. Его увлечённость была столь сильной, что Гонод и Ганид продлили своё пребывание в этих местах на три недели, чтобы дать Иисусу больше времени для проведения своих исследований; кроме того, им предоставилась прекрасная возможность попытаться уговорить его вернуться в Индию вместе с ними.
Именно в Уре Ганид и Иисус долго говорили о различиях между знанием, мудростью и истиной, и Ганида совершенно пленили процитированные Иисусом слова иудейского мудреца: «Главное – мудрость; поэтому приобретай мудрость. Всем своим стремлением к знаниям приобретай понимание. Возвышай мудрость, и она продвинет тебя. Она принесёт тебе честь, если только ты изберёшь её».
Наконец, настал день прощания. Все они держались мужественно, особенно юноша, однако это было тяжким испытанием. Глаза их были полны слез, но их сердца были исполнены отваги. Прощаясь со своим учителем, Ганид сказал: «Прощай, Учитель, но не навсегда. Когда я снова буду в Дамаске, я буду искать тебя. Я люблю тебя, ибо я думаю, что небесный Отец должен походить на тебя; во всяком случае, я знаю – ты очень похож на того Отца, о котором ты поведал мне. Я буду помнить твои учения, но прежде всего, я буду помнить тебя». Его отец сказал: «Я прощаюсь с великим учителем, который сделал нас лучше и помог нам узнать Бога». В ответ Иисус произнёс: «Мир с вами, и да пребудет в вас вовеки благословение небесного Отца». Стоя на берегу, Иисус смотрел, как небольшая лодка отвозит их к стоящему на якоре кораблю. Так Учитель расстался со своими друзьями в Хараксе, чтобы уже никогда не увидеть их в этом мире. Так и им – в этом мире – не было суждено узнать о том, что человек, известный впоследствии как Иисус Назарянин, был тем же самым другом, с которым они только что расстались – их учителем Иешуа.
Вернувшись в Индию, Ганид со временем превратился во влиятельного человека, достойного преемника своего видного отца, и он распространил многие благородные истины, усвоенные им от Иисуса, своего любимого учителя. Впоследствии до Ганида доходили слухи о странном палестинском проповеднике, закончившем свою жизнь на кресте. Однако хотя он и заметил сходство между евангелием этого Сына Человеческого и учениями своего еврейского репетитора, он никогда не догадывался о том, что в действительности эти двое людей были одним и тем же человеком.
Так завершилась эта глава в жизни Сына Человеческого, которую можно было бы назвать Миссия учителя Иешуа.
Путешествуя по Средиземноморью, Иисус внимательно изучал людей, с которыми встречался, и страны, через которые проходил, и примерно в это же время он пришёл к окончательному решению относительно остатка своей жизни на земле. Он всесторонне рассмотрел – и теперь полностью одобрил – замысел, согласно которому был рождён от еврейских родителей в Палестине; и поэтому он намеренно вернулся в Галилею, чтобы дождаться начала главного дела своей жизни – стать публичным учителем истины. Он начал готовиться к общественному служению на земле, населённой народом его отца Иосифа, и он сделал это по своей собственной свободной воле.
На своём личном и человеческом опыте Иисус обнаружил, что во всём римском мире Палестина была наилучшим местом для того, чтобы перевернуть последние страницы и разыграть заключительные сцены своей жизни на земле. Впервые он был полностью удовлетворён планом открытого проявления своей истинной сущности и раскрытия своей божественной идентичности среди евреев и язычников родной Палестины.
Он определённо решил закончить свою жизнь на земле и завершить своё смертное существование на той же земле, где он начал обретать человеческий опыт в виде беспомощного дитя. Его урантийский путь начался среди евреев в Палестине, и он решил завершить свою жизнь в Палестине и среди евреев.
1. Тридцатый год (двадцать четвертый год н.э.).
Иисус через Ур вернулся в Вавилон, где примкнул к каравану, направлявшемуся через пустыню в Дамаск. Из Дамаска он отправился в Назарет, задержавшись всего на несколько часов в Капернауме, чтобы повидаться с семьёй Зеведея. Здесь он встретил своего брата Иакова, который ранее переселился в Капернаум для работы на его месте в лодочной мастерской Зеведея. Поговорив с Иаковом и Иудой (также оказавшимся в Капернауме) и передав своему брату Иакову небольшой дом, который удалось приобрести Иоанну Зеведею, Иисус продолжил путь в Назарет.
По окончании путешествия по Средиземноморью Иисус получил достаточно денег, которых хватило для покрытия расходов почти до начала его общественного служения. Однако кроме Зеведея из Капернаума, а также тех людей, которых он встретил во время этой необыкновенной поездки, мир так никогда и не узнал о его путешествии. Его семья всегда считала, что он потратил это время на учёбу в Александрии. Иисус никогда не подтверждал этих предположений, но и не опровергал открыто подобных недоразумений.
За те несколько недель, которые Иисус провёл в Назарете, он навестил свою семью, друзей и провёл некоторое время в ремонтной мастерской со своим братом Иосифом, но больше всего внимания он уделил Марии и Руфи. В то время Руфи было уже почти пятнадцать лет, и это было первой для Иисуса возможностью обстоятельно побеседовать с ней, ведь за это время она превратилась в молодую женщину.
Как Симон, так и Иуда уже подумывали о женитьбе, но они не хотели делать этого без согласия Иисуса; поэтому они отложили свои планы, ожидая возвращения старшего брата. В большинстве вопросов главой семьи единодушно считался Иаков, однако прежде, чем жениться, им хотелось получить благословение Иисуса. Поэтому Симон и Иуда сыграли двойную свадьбу в начале марта этого года – 24 года н.э. Теперь уже все старшие дети были женаты или замужем, только самая младшая – Руфь – оставалась дома с Марией.
Иисус вполне нормально и естественно общался с отдельными членами своей семьи, но когда они собирались все вместе, он становился столь неразговорчивым, что они говорили об этом между собой. Больше других необычное поведение первенца приводило в замешательство Марию.
Примерно в то же время, когда Иисус готовился покинуть Назарет, проводник большого каравана, проходившего через город, тяжело заболел, и Иисус – как человек, знающий иностранные языки, – предложил свои услуги. Ввиду того, что на путешествие должен был уйти целый год, а также поскольку все его братья были женаты и его мать жила с Руфью, Иисус собрал семейный совет, на котором предложил, чтобы его мать и Руфь отправились в Капернаум и поселились в доме, лишь недавно переданном Иакову. В соответствии с этим, через несколько дней после отбытия Иисуса с караваном, Мария и Руфь перебрались в Капернаум, где до самой смерти Марии жили в предоставленном Иисусом доме. Иосиф со своей семьёй перебрался в старый назаретский дом.
Этот год был одним из самых необычных для внутреннего опыта Сына Человеческого; он добился огромных успехов в достижении гармоничных взаимоотношений между человеческим разумом и внутренним Настройщиком. Настройщик принимал активное участие в реорганизации мышления и подготовке разума к великим событиям близкого будущего. Личность Иисуса готовилась к огромной перемене в его отношении к миру. Это был промежуточный период – переходной этап – для того существа, который начал свою жизнь в качестве Бога, представшего человеком, и теперь готовился к завершению своего земного пути в качестве человека, представшего Богом.
2. Путешествие с караваном к Каспию.
Первого апреля 24 года н.э. Иисус покинул Назарет, отправившись с караваном в район Каспийского моря. Караван, проводником которого стал Иисус, направлялся из Иерусалима через Дамаск, озеро Урмия и далее – через Ассирию, Мидию и Парфию – в район юго-восточного Каспия. Прошёл целый год, прежде чем он вернулся из этого путешествия.
Для Иисуса этот поход с караваном стал очередной исследовательской экспедицией и опытом личного служения. Ему было интересно общаться со своим караванным семейством – пассажирами, охранниками и погонщиками верблюдов. Множество мужчин, женщин и детей, встретившихся ему по пути следования каравана, начали жить более богатой жизнью в результате общения с Иисусом, который являлся для них необычным проводником обычного каравана. Не всем, кому довелось испытать на себе его личную опеку, она пошла на пользу, однако абсолютное большинство тех, с кем он встречался и беседовал, изменялись к лучшему и оставались таковыми до конца своей жизни во плоти.
Из всех его странствий по миру путешествие к Каспийскому морю больше других приблизило Иисуса к Востоку и позволило ему лучше понять народы Дальнего Востока. Он близко и лично познакомился со всеми сохранившимися урантийскими расами, за исключением красной. Он получал одинаковое удовлетворение от личной опеки каждой из этих различных рас и смешанных народов, и все они были восприимчивы к живой истине, которую он принёс им. Как европейцы далеко на западе, так и азиаты Дальнего Востока внимали его словам надежды и вечной жизни; как те, так и другие испытали на себе влияние его жизни, столь благотворно прожитой среди них в любвеобильном служении и духовной опеке.
Путешествие с караваном было успешным во всех отношениях. Это был наиболее интересный эпизод человеческой жизни Иисуса, ибо в течение этого года он действовал в качестве руководителя, отвечая за вверенные ему грузы и благополучие путешественников, составлявших караванную партию. И он предельно добросовестно, умело и мудро справлялся со всеми своими многочисленными обязанностями.
Иисус сложил с себя полномочия проводника каравана при возвращении из района Каспия, у озера Урмия, где он пробыл чуть более двух недель. Он вернулся в качестве пассажира с одним из последующих караванов в Дамаск, где владельцы верблюдов упрашивали его остаться у них на службе. Отклонив это предложение, он добрался с караваном до Капернаума, куда прибыл 1 апреля 25 года н.э. Он более не считал Назарет своим домом. Капернаум стал домом для Иисуса, Иакова, Марии и Руфи. Однако Иисус уже больше никогда не жил со своей семьёй; находясь в Капернауме, он останавливался у Зеведеев.
3. Урмские лекции.
На пути к Каспийскому морю Иисус на несколько дней остановился для отдыха и восстановления сил в древнем персидском городе Урмии, стоявшем на западном берегу озера Урмия. В этом месте, на небольшом расстоянии от берега, находилась группа островов, на крупнейшем из которых стояло большое здание – лекционный амфитеатр, посвящённый «духу религии». И в самом деле, это строение воистину являлось храмом философии религий.
Этот храм религии был построен богатым торговцем, гражданином Урмии и его тремя сыновьями. Человека этого звали Кимбойтон, и среди его предков были представители многих народов.
Лекции и дискуссии в этой школе религии начинались ежедневно в 10 часов утра. Послеполуденные занятия начинались в 3 часа, а вечерние дебаты открывались в 8 часов. Кимбойтон, или один из его трёх сыновей, всегда председательствовали на этих занятиях, проходивших в форме обучения, дискуссии или диспута. Основатель этой уникальной школы религий жил и умер, так и не раскрыв своих собственных религиозных убеждений.
Иисус несколько раз принимал участие в этих дискуссиях, и перед тем, как он покинул Урмию, Кимбойтон договорился с ним, что на обратном пути он задержится на две недели и прочитает цикл из двадцати четырёх лекций о «Братстве людей», а также проведёт двенадцать вечерних занятий в форме ответов на вопросы, обсуждений и диспутов по содержанию его лекций в частности и по теме братства людей вообще.
В соответствии с этой договорённостью, на обратном пути Иисус сделал остановку и прочитал курс этих лекций. Из всех учений Иисуса на Урантии этот курс отличался наибольшей систематичностью и стройностью. Никогда – ни до, ни после этого – он не уделял такого внимания одной теме, как на этих лекциях и беседах о братстве людей. В действительности, темами этих лекций были «Царство Бога» и «Царства людей».
Среди преподавателей этого храма религиозной философии были представители более тридцати религий и религиозных культов. Эти учителя выбирались, поддерживались и облекались полномочиями соответствующими религиозными группами. В то время в штат преподавателей входило около семидесяти пяти учителей. Они жили в коттеджах, вмещавших примерно по двенадцать человек. Каждое новолуние эти группы заменялись по жребию. Нетерпимость, дух соперничества или что-либо иное, мешающее спокойному управлению общиной, приводили к решительному и безотлагательному увольнению виновного учителя. Без лишних церемоний он освобождался от работы, а его место сразу же занимал ждущий своей очереди преподаватель.
Эти учителя различных религий предпринимали огромные усилия, чтобы показать, сколь схожими были их религии в отношении фундаментальных понятий этой и последующей жизни. Для того чтобы стать преподавателем, требовалось признание только одной доктрины: каждый учитель должен был представлять религию, признающую Бога – некоторый тип высшего Божества. Среди преподавателей было пять независимых учителей, не представлявших какую-либо из организованных религий и именно в качестве такого независимого учителя и предстал перед ними Иисус.
[Когда мы, промежуточные создания, впервые подготовили краткое изложение учений Иисуса в Урмии, между серафимами церквей и серафимами прогресса возникло разногласие относительно благоразумности включения этих учений в Урантийское Откровение. Условия, господствующие в двадцатом веке как в религии, так и в формах правления людей, настолько отличаются от тех, которые преобладали в эпоху Иисуса, что оказалось действительно трудным адаптировать доктрины Учителя в Урмии к проблемам царства Бога и царств людей в той их форме, в которой эти общемировые функции существуют в двадцатом веке. Мы так и не смогли сформулировать изложение доктрин Учителя, которое удовлетворяло бы обе группы серафим планетарного правительства. Наконец, Мелхиседек – председатель комиссии откровения – назначил комиссию из трёх членов нашей категории для изложения нашего взгляда на урмские лекции Учителя, видоизменённые применительно к религиозным и политическим условиям Урантии двадцатого века. В соответствии с этим, мы – три вторичных промежуточных создания – подготовили адаптированный вариант учений Иисуса, перефразировав его высказывания так, как, по нашему мнению, они могли бы выглядеть с учётом современных условий. И теперь мы предлагаем эти положения в редакции Мелхиседека – председателя комиссии откровения.]
4. Полновластие – божественное и человеческое.
Братство людей основано на отцовстве Бога. Семья Бога есть следствие любви Бога – Бог есть любовь. Бог-Отец божественно любит своих детей, всех без исключения.
Царство небесное, божественное правление, основано на факте божественного полновластия – Бог есть дух. Поскольку Бог есть дух, это царство является духовным. Царство небесное не является ни материальным, ни всего лишь интеллектуальным; оно представляет собой духовное взаимоотношение между Богом и человеком.
Если различные религии осознают духовное полновластие Бога-Отца, то все такие религии пребывают в мире. Только тогда, когда одна религия предполагает, что в чём-то превосходит все остальные и обладает исключительной властью над другими религиями, она становится нетерпимой по отношению к другим религиям и даже смеет преследовать иноверцев.
Религиозный мир – братство – наступит только тогда, когда все религии добровольно сложат с себя всю церковную власть и полностью оставят все притязания на духовное полновластие. Только Бог является духовным властелином.
Невозможно достичь равенства религий (религиозной свободы) без религиозных войн, если только все религии не согласятся передать всё религиозное полновластие на некоторый сверхчеловеческий уровень, то есть самому Богу.
Царство небесное в сердцах людей создаст религиозное единство (не обязательно единообразие), ибо любая и все религиозные группы, состоящие из таких верующих, будут свободны от любых мнений церковных властей – религиозного полновластия.
Бог есть дух, и Бог даёт фрагмент своего духа для вселения в сердце человека. В духовном отношении все люди равны. Царство небесное не знает каст, классов, социальных уровней и экономических групп. Вы все – братья.
Однако, как только вы потеряете из виду духовное полновластие Бога-Отца, какая-нибудь одна религия заявит о своём превосходстве над другими; и тогда, вместо мира на земле и доброй воли среди людей, начнутся разногласия, взаимные обвинения и даже религиозные войны – во всяком случае, войны среди верующих.
Если обладающие свободной волей и считающие себя равными существа не приходят ко взаимному признанию того, что они подчиняются некоторому сверхполновластию – некоторой власти, которая над ними и превыше их, – то рано или поздно они поддаются соблазну испытать свою собственную способность обрести могущество и власть над другими людьми и группами людей. Принцип равенства обеспечивает мир только в том случае, если существует взаимное осознание некоторого сверхуправляющего влияния сверхполновластия.
Верующие Урмии жили вместе в относительном мире и спокойствии благодаря полному отказу от всех своих представлений о религиозном полновластии. В духовном отношении все они верили в полновластного Бога; в социальном отношении высшая и неоспоримая власть находилась в руках их главы – Кимбойтона. Они хорошо знали, что произойдёт с любым учителем, который позволит себе помыкать своими коллегами. Устойчивый религиозный мир наступит на Урантии только тогда, когда все религиозные группы добровольно откажутся от всех своих представлений о божественном покровительстве, избранном народе и религиозном полновластии. Только тогда, когда Бог-Отец становится верховным, люди становятся религиозными братьями и живут вместе в религиозном мире на земле.
5. Политическое полновластие.
[В то время как доктрины Учителя относительно полновластия Бога являются истиной – хотя и осложнённой последующим появлением среди мировых религий религии, рассказывающей о нём, – его концепции политического полновластия чрезвычайно усложнены политической эволюцией государства за последние девятнадцать с лишним столетий. Во времена Иисуса в мире существовали только две великие мировые державы – Римская империя на Западе и империя династии Хань на Востоке, отделённые обширным пространством – Парфянским царством и другими государствами каспийского и туркестанского регионов. Поэтому в следующем повествовании мы в большей степени отошли от содержания доктрин Учителя в Урмии, касавшихся политического полновластия, одновременно пытаясь показать значимость таких учений в той мере, в какой они применимы к особенно критическому этапу в эволюции политического полновластия в двадцатом веке после Христа.]
Войны на Урантии не прекратятся до тех пор, пока нации будут цепляться за призрачные представления о неограниченном национальном полновластии. На обитаемом мире существует только два уровня относительного полновластия: духовная свободная воля индивидуального смертного и совокупное полновластие человечества как целого. Между уровнем индивидуального человеческого существа и уровнем всего человечества любые объединения и ассоциации являются относительными, преходящими и имеющими ценность только в той мере, в какой они способствуют благополучию, процветанию и прогрессу индивидуума и планетарного целого – человека и человечества.
Религиозные учители всегда должны помнить, что духовное полновластие Бога превышает все промежуточные и переходные уровни духовных видов преданности. Когда-нибудь гражданские правители поймут, что Всевышние правят в царствах людей.
Это правление Всевышних в царствах людей осуществляется не для того, чтобы облагодетельствовать некоторую предпочтительную группу смертных. “Избранного народа” не существует. Правление Всевышних – сверхуправляющих политической эволюцией – есть правление, рассчитанное на принесение наибольшей пользы наибольшему числу всех людей в течение наиболее длительного периода времени.
Полновластие есть могущество, растущее посредством организации. Этот рост организованности политической власти является благим и нужным явлением, ибо в своей тенденции он стремится охватить всё более широкие сегменты всего человечества. Однако на каждой промежуточной стадии то же самое развитие политических организаций создаёт проблемы между изначальной и естественной организацией политической власти – семьёй – и окончательным завершением политического роста – управлением всем человечеством, с участием всего человечества и для всего человечества.
Начиная с власти родителей в семейной группе, политическое полновластие развивается по мере того, как семьи сливаются в единокровные кланы, которые, в силу различных причин, объединяются в племена – над-единокровные политические группы. А затем, за счёт торговли, контактов и завоеваний, племена объединяются в нацию, в то время как сами нации иногда объединяются империей.
По мере того, как полновластие переходит от меньших групп к большим, войны становятся всё более редкими, то есть сокращаются военные конфликты между малыми народами. Однако опасность возникновения крупных войн возрастает в процессе увеличения полновластия крупных наций. Вскоре, когда весь мир будет исследован и заселён, когда в нём останется несколько сильных и могущественных наций, когда у этих великих и предположительно полновластных государств появятся общие границы, когда их будут разделять только океаны, – тогда возникнут все условия для больших войн, всемирных конфликтов. Сосуществование так называемых полновластных государств не может не порождать конфликты и войны.
Трудность эволюции политического полновластия от уровня семьи до уровня всего человечества заключается в том сопротивлении, которое оказывает инерция, проявляющаяся на всех промежуточных уровнях. Семьи порой бросали вызов своим кланам, а действия кланов и племён зачастую бывали губительными для территориального государства. То, что является опорой на предыдущих этапах развития политической организации, всегда служит (и всегда служило) помехой и препятствием для каждого нового, поступательного развития политического полновластия. И так происходит потому, что однажды мобилизованные, человеческие виды преданности плохо поддаются изменению. Та же лояльность, которая делает возможной эволюцию племени, затрудняет эволюцию сверхплемени – территориального государства. И та же преданность (патриотизм), благодаря которой возможна эволюция территориального государства, чрезвычайно усложняет эволюционное развитие правительства всего человечества.
Политическое полновластие создаётся из отказа от самоопределения – сначала индивидуума в пределах семьи, затем – семей и кланов по отношению к племени и более крупным группам. В целом, эта постепенная передача самоопределения от меньших групп ко всё более крупным политическим организациям протекала на Востоке с неослабевающей силой со времени появления династий Мин и Моголов. На Западе этот процесс продолжался более тысячелетия, вплоть до окончания мировой войны, когда прискорбное ретроградное движение на время нарушило эту нормальную тенденцию, возродив исчезнувшее политическое полновластие многочисленных малых групп в Европе.
Прочный мир воцарится на Урантии только тогда, когда так называемые полновластные нации благоразумно и полностью передадут свою суверенную власть в руки братства людей – общечеловеческому правительству.
Интернационализм – Лига Наций – никогда не сможет дать человечеству прочного мира. Всемирные союзы наций смогут успешно предупреждать локальные войны и удовлетворительно контролировать малые нации, но они не предотвратят мировых войн, как не смогут они контролировать три, четыре или пять сильнейших правительств. Перед лицом настоящих конфликтов, одна из этих мировых держав выйдет из Лиги Наций и объявит войну. Невозможно избежать войн до тех пор, пока нации заражены обманчивым вирусом национальной суверенности.
Интернационализм является шагом в правильном направлении. Международные полицейские силы смогут предотвратить многие малые войны, однако они будут неэффективными для предотвращения крупных войн – конфликтов между великими военными державами земли.
По мере сокращения числа действительно полновластных наций (великих держав), увеличивается как возможность, так и потребность в общечеловеческом правительстве. Когда существуют лишь несколько действительно полновластных (великих) держав, то они должны либо вступить в смертельную борьбу за национальное (имперское) превосходство, либо – за счёт добровольной передачи некоторых прерогатив полновластия – создать принципиальное ядро сверх-государственной державы, которая послужит началом реального полновластия всего человечества.
Мир придёт на Урантию только после того, когда так называемые суверенные государства передадут право ведения военных действий уполномоченному общечеловеческому правительству. Политическое полновластие присуще народам мира. Когда все народы Урантии создадут мировое правительство, у них будет право и возможность сделать такое правительство ПОЛНОВЛАСТНЫМ; и только тогда, когда такая представительная, или демократическая мировая власть будет контролировать все сухопутные, воздушные и морские силы, возобладает мир на земле и добрая воля среди людей.
Воспользуемся важным примером девятнадцатого и двадцатого веков: сорок восемь штатов Американской Федерации уже давно живут в мире. Они более не ведут междоусобных войн. Они передали своё полновластие федеральному правительству и, используя суд для решения конфликтов, отказались от любых притязаний на иллюзорное самоопределение. Каждый штат решает свои внутренние дела, тогда как международные отношения, тарифы, иммиграция, военные дела или торговля между штатами не входят в его компетенцию. Не занимаются отдельные штаты и вопросами гражданства. Сорок восемь штатов страдают от разрушительных последствий войны только тогда, когда возникает угроза полновластию федерального государства.
Отказавшись от однотипных заблуждений – полновластия и самоопределения – сорок восемь штатов сохраняют мир между штатами и покой в отношениях между ними. Так и нации Урантии начнут обретать мир, когда они добровольно передадут своё полновластие глобальному правительству – полновластию братства людей. В таком мире малые нации будут столь же могущественными, сколь и великие – подобно тому, как маленький штат Род-Айленд представлен двумя сенаторами в американском конгрессе, так же как и густонаселённый штат Нью-Йорк или крупный штат Техас.
Ограниченное (в рамках штата) полновластие таких сорока восьми штатов было создано людьми и для людей. Федеральное (государственное) полновластие Американской Федерации было создано тринадцатью первыми штатами для их собственной пользы и для пользы людей. Когда-нибудь сверх-государственное полновластие планетарного правительства всего человечества будет также создано нациями для их собственной пользы и для пользы всех людей.
Граждане не рождаются для того, чтобы приносить пользу правительствам; правительства представляют собой организации, которые создаются и предназначаются для пользы людей. Эволюция политического полновластия завершается только с появлением управления, обеспечивающего полновластие всех людей. Все остальные виды полновластия являются относительными по своей ценности, промежуточными по своему смыслу и подчинёнными по своему статусу.
С развитием научного прогресса войны будут становиться всё более и более разрушительными, пока не поставят под угрозу само существование человеческого рода. Сколько мировых войн должно вспыхнуть, сколько лиг наций должно пасть, прежде чем люди будут готовы создать правительство для всего человечества, начнут вкушать блага постоянного мира и придут к спокойствию, основанному на доброй воле среди людей всего мира?
6. Закон, свобода и суверенность.
Если один человек стремится к независимости – свободе, – то он должен помнить, что к такой же свободе стремятся и все другие люди. Подобные группы свободолюбивых смертных смогут жить вместе в мире, только подчиняясь таким законам, правилам и предписаниям, которые предоставляют каждому человеку одинаковую степень свободы, одновременно с этим гарантируя равную степень свободы для всех его смертных собратьев. Если один человек станет абсолютно свободным, то другой с необходимостью должен стать абсолютным рабом. И относительная сущность свободы истинна в социальном, экономическом и политическом планах. Свобода есть дар цивилизации, ставший возможным благодаря применению ЗАКОНА.
Религия создаёт духовные условия для претворения братства людей, однако для регулирования социальных, экономических и политических проблем, связанных с достижением такой цели человеческого счастья и эффективности потребуется общечеловеческое правительство.
До тех пор, пока политическая суверенность в этом мире поделена группой наций-государств и несправедливо удерживается ими, войны и толки о войнах сохранятся – одна нация будет идти войной на другую. Англия, Шотландия и Уэльс всегда враждовали, пока не отказались от суверенности, передав её Соединённому Королевству.
Очередная мировая война заставит так называемые суверенные государства сформировать федерацию, которая станет механизмом для предупреждения малых войн – войн между малыми нациями. Однако глобальные войны будут продолжаться до тех пор, пока не будет создано общечеловеческое правительство. Только глобальная суверенность сможет предотвратить глобальные войны – ничто иное.
Сорок восемь американских свободных штатов живут вместе в мире. Среди граждан этих сорока восьми штатов есть представители всех национальностей и рас, которые живут в вечно воюющих государствах Европы. Эти американцы представляют почти все существующие в мире религии, религиозные секты и культы, и несмотря на это, здесь, в Северной Америке, они мирно уживаются друг с другом. И всё это стало возможным благодаря тому, что эти сорок восемь штатов отказались от своей суверенности и каких-либо притязаний на мнимое право самоопределения.
Дело не в вооружении или разоружении. Не связаны с проблемой сохранения мира во всём мире и вопросы обязательного призыва или вольного найма на военную службу. Если у сильных наций отобрать все виды современной военной техники и все виды взрывчатых веществ, они будут драться при помощи кулаков, камней и палок до тех пор, пока будут цепляться за свои заблуждения – представление о том, что национальная суверенность является их божественным правом.
Не война является тяжёлым и страшным заболеванием человека; война – это симптом, следствие. Настоящим заболеванием является вирус национальной суверенности.
Урантийские нации никогда не обладали настоящей суверенностью – такой, которая могла бы стать защитой от разрушительного, опустошающего действия мировых войн. Создавая глобальное общечеловеческое правительство, нации не столько отказываются от своей суверенности, сколько создают реальную, настоящую и прочную общемировую суверенность, которая сможет стать их всесторонней защитой от любых войн. Местные вопросы будут решаться местными правительствами; национальные дела – национальными правительствами; международные отношения будут находиться в ведении глобального правительства.
Мир во всём мире невозможно поддерживать с помощью договоров, дипломатии, международной политики, союзов, баланса сил или любых других паллиативных перетасовок национальной суверенности. Мировой закон должен создаваться и осуществляться мировым правительством, выражающим суверенность всего человечества.
При всемирном правительстве индивидуум будет обладать значительно большей свободой. Налогообложение, предписания и контроль, которым подвергаются сегодня граждане великих держав, отличаются едва ли не деспотичностью. Многие из нынешних посягательств на индивидуальные свободы исчезнут, когда национальные правительства будут готовы доверить свою суверенность в области международных отношений глобальному правительству.
При глобальном управлении национальные группы получат реальную возможность претворять в жизнь и пользоваться личными свободами, присущими подлинной демократии. Обману самоопределения придёт конец. С глобальным регулированием финансов и торговли настанет новая эра всеобщего мира. Вскоре сможет появиться общемировой язык, и забрезжит надежда на появление глобальной религии – или религий с глобальным подходом.
Коллективная безопасность принесёт мир только тогда, когда под коллективом будет пониматься всё человечество.
Политическая суверенность представительного общечеловеческого правительства обеспечит прочный мир на земле, и духовное братство навсегда станет гарантией доброй воли между людьми. И иного пути для достижения мира на земле и доброй воли между людьми не существует.
* * *
После смерти Кимбойтона его сыновья столкнулись с огромными трудностями, пытаясь сохранить мир среди учителей. Последствия учений Иисуса были бы намного значительней, если бы христианские учителя, появившиеся позднее среди лекторов Урмии, проявили больше мудрости и терпимости.
Старший сын Кимбойтона обратился за помощью в Филадельфию, к Абнеру, однако выбор учителей Абнером был крайне неудачным, ибо они оказались непреклонными и неспособными идти на компромиссы. Эти учителя стремились сделать свою религию господствующей над другими убеждениями. Они так и не догадались о том, что часто упоминаемые лекции проводника каравана были прочитаны самим Иисусом.
Так как столкновения среди преподавателей только усиливались, трое братьев прекратили финансовую поддержку, и через пять лет школа была закрыта. Позднее она повторно открылась в качестве митраистского храма и, в конце концов, сгорела дотла при отправлении одного из оргиастических ритуалов.
7. Тридцать первый год (двадцать пятый год н.э.).
Когда Иисус вернулся из путешествия к Каспийскому морю, он знал, что его странствия подходят к концу. Он предпринял последнее путешествие за пределы Палестины – в Сирию. После короткой остановки в Капернауме, он отправился на несколько дней в Назарет. В середине апреля он вышел из Назарета в Тир. Оттуда он продолжил путь на север, задержавшись на несколько дней в Сидоне, однако местом его назначения была Антиохия.
Этот год стал временем одиночных странствий Иисуса по Палестине и Сирии. В течение этого времени, проведённого в путешествиях, в разных частях страны его знали под различными именами: плотник из Назарета, корабельщик из Капернаума, книжник из Дамаска и учитель из Александрии.
В Антиохии Сын Человеческий пробыл более двух месяцев, в течение которых он работал, наблюдал, исследовал, беседовал, помогал и одновременно с этим изучал, как человек живёт, как он думает, чувствует и реагирует на то, что его окружает в жизни. В течение трёх недель он занимался изготовлением палаток. Он задержался в Антиохии дольше, чем в других местах, где останавливался во время своего путешествия. Десятью годами позже, когда апостол Павел выступал с проповедями в Антиохии, он слышал, как его последователи говорили об учениях дамасского книжника, однако он и не подозревал, что его ученики слышали голос и внимали наставлениям самого Учителя.
Из Антиохии Иисус добрался по берегу моря до Кесарии, где он задержался на несколько недель, после чего продолжил путь на юг, в Иоппию. Из Иоппии он направился в глубь страны через Иамнию, Ашдод и Газу. Из Газы он отправился ещё дальше, в Беершиву, где провёл одну неделю.
После этого Иисус отправился в своё последнее путешествие, предпринятое в качестве частного лица, пройдя через глубинные районы Палестины – от Беершивы на юге до Дана на севере. Во время этого путешествия на север он останавливался в Хевроне, Вифлееме (где увидел место своего рождения), Иерусалиме (не заходя в Вифанию), Беерофе, Левоне, Сихаре, Сихеме, Самарии, Гиве, Ен-Ганниме, Ендоре и Мадоне; миновав Магдалу и Капернаум, он взял путь на север; и, пройдя к востоку от Меромских вод, он направился через Карату в Дан, или Кесарию Филиппову.
Внутренний Настройщик Мышления вёл теперь Иисуса прочь от человеческих поселений, к горе Ермон, где ему предстояло окончательно овладеть своим человеческим разумом и справиться с задачей, которая позволила бы ему целиком посвятить себя предстоящим свершениям в течение жизни на земле.
Это был один из необычных и удивительных поворотных моментов в земной жизни Учителя на Урантии. Другим и очень похожим этапом стало то испытание, через которое он прошёл, находясь в одиночестве в горах неподалёку от Пеллы сразу же после своего крещения. Этот период уединения на горе Ермон ознаменовал собой завершение его чисто человеческой жизни – то есть, формальное завершение посвящения в облике смертного, – в то время как второе уединение стало началом более божественного этапа этого посвящения. И в течение шести недель Иисус жил наедине с Богом на склонах горы Ермон.
8. Пребывание на горе Ермон.
Проведя некоторое время в окрестностях Кесарии Филипповой, Иисус приготовил всё необходимое и, взяв с собой вьючное животное, в сопровождении юноши по имени Тиглаф, направился по дамасской дороге к деревне, известной в своё время под названием Бейт-Иенн и располагавшейся у подножья горы Ермон. Здесь, примерно в середине августа 25 года н. э., он устроил лагерь и, оставив провиант на попечение Тиглафа, поднялся по пустынным склонам горы. В первый день Тиглаф сопровождал Иисуса до определённого места, находившегося на высоте около 6.000 футов над уровнем моря, где они соорудили укрытие из камней, в котором Тиглаф должен был оставлять еду два раза в неделю.
В первый день, покинув Тиглафа, Иисус, лишь немного поднявшись по склону горы, остановился для молитвы. Среди прочего, он попросил Отца, чтобы тот отослал серафиму-хранителя назад «остаться с Тиглафом». Он попросил, чтобы ему было позволено приступить к его последней битве с реальностями смертного существования в одиночестве. И его просьба была удовлетворена. Он приступил к великому испытанию, опираясь на руководство и поддержку одного только внутреннего Настройщика.
Во время своего пребывания на горе Иисус питался умеренно; каждый раз, когда он воздерживался от еды, это продолжалось не более одного-двух дней. Сверхчеловеческие существа, противостоявшие ему на этой горе, – существа, с которыми он боролся в духе и которым нанёс поражение в могуществе, – были реальными; они являлись его заклятыми врагами в системе Сатания; они не были фантомами воображения, возникшими из-за неустойчивости интеллекта ослабленного и голодающего смертного, неспособного отличить реальность от видений расстроенного разума.
Иисус провёл на горе Ермон три последние недели августа и три первые недели сентября. В течение этих недель он выполнил смертную задачу достижения кругов понимания со стороны разума и контроля со стороны личности. В этот период общения с небесным Отцом внутренний Настройщик также завершил необходимое служение. Здесь была достигнута смертная цель этого земного создания. Незавершённой оставалась только окончательная стадия согласования разума и Настройщика.
Проведя более пяти недель в непрерывном общении со своим Райским Отцом, Иисус обрёл абсолютную уверенность в своей сущности и убеждение в своей победе над материальными уровнями пространственно-временного проявления личности. Он всецело верил в господство своей божественной сущности над своей человеческой природой и, не колеблясь, заявлял об этом.
К концу своего пребывания на горе Иисус спросил Отца, будет ли ему разрешено встретиться со своими врагами из системы Сатания как Сыну Человеческому, как Иешуа бен Иосифу. Его просьба была удовлетворена. Последняя неделя, проведённая на горе Ермон, стала временем великого искушения, вселенского испытания. Сатана (представлявший Люцифера) и мятежный Планетарный Князь Калигастия предстали перед Иисусом, для чего их сделали полностью видимыми для него. И это «искушение», это последнее испытание человеческой преданности перед лицом измышлений мятежных личностей не имело отношения к пище, башням храма или самонадеянным деяниям. Речь шла не о царствах этого мира, а о всевластии в могущественной и величественной вселенной. Символизм ваших письменных свидетельств предназначался для тех далёких эпох, когда в мире бытовали наивные представления. И последующие поколения должны понимать, какого огромного напряжения стоил Сыну Человеческому тот знаменательный день на горе Ермон.
На многочисленные предложения и контрпредложения эмиссаров Люцифера Иисус отвечал только одно: «Пусть исполнится воля моего Отца, а тебя, мой мятежный сын, пусть божественно судят От Века Древние. Я – твой Создатель-отец; я едва ли способен судить тебя справедливо, а моё милосердие ты уже с презрением отверг. Я передаю тебя суду, который вершат Судьи более великой вселенной».
На все предложенные Люцифером компромиссы и паллиативы, на все лицемерные предложения, касавшиеся посвящения во плоти, Иисус отвечал только одно: «Да исполнится воля моего Райского Отца».
И когда тяжёлое испытание осталось позади, освобождённая серафима-хранитель вернулась к Иисусу и служила ему.
В один из дней позднего лета, пополудни, в тишине окружавших деревьев, Майкиэль Небадонский завоевал статус неоспоримого властелина своей вселенной. В тот день он завершил выполнение задачи, поставленной перед Сынами-Создателями – прожить полноценную жизнь в облике смертного на эволюционном пространственно-временном мире. Вселенское оповещение этого важного достижения состоялось только в день его крещения, несколько месяцев спустя, однако в действительности всё это произошло именно в тот день на горе. И когда Иисус завершил своё пребывание на горе Ермон, восстание Люцифера в Сатании и мятеж Калигастии на Урантии были практически ликвидированы. Иисус выполнил последнее условие обретения полновластия в своей вселенной, что само по себе определяет статус всех мятежников и устанавливает, что в будущем все аналогичные бунты (если они когда-либо произойдут) смогут прекращаться быстро и эффективно. Отсюда видно, что так называемое «великое искушение» Иисуса произошло за некоторое время до его крещения, а не сразу же после него.
В конце своего пребывания на горе Иисус, спускаясь вниз, встретил Тиглафа, который нёс еду в условленное место. Отправляя его назад, он сказал только: «Время отдыха закончено; я должен вернуться к делу своего Отца». Это был молчаливый и сильно изменившийся человек. Они вернулись в Дан, где Иисус покинул юношу, оставив ему осла. После этого он направился на юг, в Капернаум, тем же путём, каким пришёл сюда.
9. Время ожидания.
Лето подходило к концу; приближался день искупления и праздник кущей. В субботу Иисус провёл в Капернауме семейный совет и на следующий день отправился в Иерусалим вместе с Иоанном, сыном Зеведея, обойдя озеро с востока, через Герасу, и продолжив путь долиной Иордана. Во время разговора с некоторыми из своих попутчиков, Иоанн заметил в нём огромную перемену.
Иисус и Иоанн заночевали в Вифании у Лазаря и его сестёр, а на следующий день, ранним утром, отправились в Иерусалим. Они провели в городе и его окрестностях почти три недели – во всяком случае, Иоанн. Много раз Иоанн отправлялся в город один, а Иисус бродил по соседним холмам и часто предавался духовному общению со своим небесным Отцом.
Оба они присутствовали на торжественном богослужении в день искупления. Из всех дней еврейского религиозного календаря этот день произвёл на Иоанна самое сильное впечатление, но Иисус оставался задумчивым и молчаливым зрителем. Для Сына Человеческого это зрелище было жалким и достойным сожаления. Он взирал на всё это как на извращение сущности и отличительных черт своего небесного Отца. Для него события этого дня были карикатурным представлением фактов божественного правосудия и истин бесконечного милосердия. Он горел желанием провозгласить подлинную истину о любвеобильном характере Отца, о его милосердном руководстве вселенной, но верный Наставник предупредил, что его час ещё не пробил. Однако вечером, в Вифании, Иисус всё же обронил несколько замечаний, чрезвычайно обеспокоивших Иоанна; и Иоанн так никогда в полной мере и не понял действительной значимости всего того, что сказал Иисус в тот вечер.
Иисус собирался провести всю неделю, на которую пришёлся праздник кущей, вместе с Иоанном. Этот праздник ежегодно отмечался по всей Палестине; в это время евреи отдыхали. Хотя Иисус не принимал участия в весельях, устраиваемых по этому поводу, он явно получал удовольствие и испытывал удовлетворение, наблюдая за беззаботностью и весельем, которым предавались все люди – и стар, и млад.
В середине праздничной недели, до завершения празднеств, Иисус покинул Иоанна, сказав ему, что желает удалиться в горы, где он мог бы с большим успехом общаться со своим Райским Отцом. Иоанн хотел отправиться вместе с ним, однако Иисус настоял на том, чтобы тот провёл здесь всю праздничную неделю, сказав: «От тебя не требуется нести бремя Сына Человеческого; только стражник должен бодрствовать, когда город мирно спит». Иисус не вернулся в Иерусалим. Пробыв в одиночестве почти неделю на холмах неподалёку от Вифании, он отправился в Капернаум. По пути домой он провёл день и ночь в одиночестве на склонах Гелвуя, неподалёку от того места, где покончил с собой царь Саул; и когда он прибыл в Капернаум, он казался более весёлым, чем при расставании с Иоанном в Иерусалиме.
На следующее утро Иисус подошёл к сундуку, который оставался в мастерской Зеведея и в котором хранилось его личное имущество, надел свой фартук и взялся за работу, сказав: «Мне следует заняться делом в ожидании своего часа». И он проработал в течение нескольких месяцев – до января следующего года – в лодочной мастерской вместе со своим братом Иаковом. Какие бы сомнения ни одолевали в будущем Иакова, когда он пытался осмыслить дело жизни Сына Человеческого, после этого периода работы с Иисусом он полностью уверовал в его миссию.
В течение этого завершающего периода работы в лодочной мастерской большую часть своего времени Иисус тратил на внутреннюю отделку некоторых более крупных лодок. Он с большим усердием выполнял всю ручную работу и, потрудившись на славу, получал явное удовлетворение от того, чего он добивался как человек. Хотя он почти не тратил времени на мелочи, он был старательным работником, когда дело касалось сути любого начинания.
Со временем до Капернаума дошли слухи о некоем Иоанне, который крестил кающихся грешников в Иордане, проповедуя: «Приблизилось царство небесное; покайтесь и креститесь». Иисус слушал эти сообщения об Иоанне, который медленно продвигался на север по долине Иордана от ближайшей к Иерусалиму речной переправы. Но он продолжал работать, строя лодки, до тех пор, пока в январе 26 года н. э. Иоанн не поднялся до того места реки, которое находилось неподалёку от Пеллы. Тогда Иисус сложил свои инструменты и заявил: «Моё время исполнилось». Вскоре после этого он предстал перед Иоанном для крещения.
Однако с Иисусом происходили огромные перемены. Мало кто из тех, кому довелось общаться с ним и воспользоваться его помощью в период его путешествий по стране, смог позднее узнать в публичном учителе того же человека, которого они знали и любили как частное лицо в прошлые годы. И неспособность прежних подопечных Иисуса узнать его в последующем облике влиятельного учителя имела своё объяснение: трансформация его разума и духа продолжалась на протяжении многих лет и была завершена во время его незабываемого пребывания на горе Ермон.
Иоанн Креститель родился 25 марта 7 года до н. э. в соответствии с обещанием, данным Гавриилом Елизавете в июне предыдущего года. В течение пяти месяцев Елизавета хранила посещение Гавриила в тайне; и когда она рассказала о нём своему мужу, Захария был чрезвычайно обеспокоен и полностью поверил ей только после того, как примерно за шесть недель до рождения Иоанна он увидел необычный сон. Не считая явления Гавриила Елизавете и сна Захарии, с рождением Иоанна Крестителя не было связано ничего необычного или сверхъестественного.
На восьмой день, согласно еврейскому обычаю, Иоанну было сделано обрезание. Он рос как обычный ребёнок – день за днём и год за годом – в небольшом селении, известном в те времена как город Иудин и находившемся примерно в четырёх милях к западу от Иерусалима.
Самым примечательным событием раннего детства Иоанна было посещение вместе со своими родителями Иисуса и его семьи в Назарете. Этот визит состоялся в июне 1 года до н. э., когда Иоанну было чуть больше шести лет.
После возвращения из Назарета родители Иоанна занялись планомерным образованием мальчика. В этом маленьком селении не было школы при синагоге, однако, будучи священником, Захария был весьма хорошо образован, а Елизавета была значительно лучше образована, чем женщины Иудеи в среднем; она также имела отношение к духовенству, поскольку происходила из рода «дочерей Аарона». Поскольку Иоанн был единственным ребёнком, они уделяли много времени его умственной и духовной подготовке. Периоды богослужения Захарии в иерусалимском храме были непродолжительными, поэтому большую часть времени он посвящал обучению своего сына.
У Захарии и Елизаветы была небольшая ферма, на которой они разводили овец. Эта ферма вряд ли могла бы их прокормить, но Захария получал регулярное содержание из денежных средств храма, предназначенных для духовенства.
1. Иоанн становится назореем.
Иоанн был лишён возможности учиться в школе и окончить её в четырнадцать лет, однако его родители решили, что именно в этом возрасте ему следует дать официальный обет назорея. Соответственно, Захария и Елизавета отправились со своим сыном в Ен-Геди, к берегу Мёртвого моря. Здесь находился южный центр братства назореев, и здесь юноша прошёл надлежащее торжественное и пожизненное посвящение в это братство. Пройдя этот ритуал и поклявшись воздерживаться от опьяняющих напитков, не стричь волос и не прикасаться к покойникам, Иоанн вместе с родителями направился в Иерусалим, где перед храмом совершил жертвоприношения, которые требовались от тех, кто давал клятву назорея.
Иоанн дал такой же пожизненный обет, который приняли его прославленные предшественники – Самсон и пророк Самуил. Пожизненный назорей считался посвящённым и святым человеком. Евреи относились к назореям почти с таким же уважением и почтением, которые оказывались первосвященнику, что было неудивительно, ибо назореи пожизненного посвящения были единственными – за исключением первосвященников – людьми, которые допускались в святая святых храма.
Иоанн вернулся из Иерусалима, чтобы пасти овец своего отца, и со временем превратился в сильного и благородного человека.
Когда шестнадцатилетним юношей Иоанн прочитал об Илии, пророк горы Кармил произвёл на него столь сильное впечатление, что он решил перенять у него стиль одежды. Впредь Иоанн всегда носил власяницу и подпоясывался кожаным поясом. К шестнадцати годам он почти завершил своё физическое развитие, а его рост превышал шесть футов. Со своими ниспадающими волосами и своеобразной манерой одеваться он действительно был колоритным юношей. И его родители ожидали великих свершений от своего единственного сына – заветного дитя и пожизненного назорея.
2. Смерть Захарии.
Захария умер после продолжавшейся несколько месяцев болезни, в июле 12 года н. э., вскоре после того как Иоанну исполнилось восемнадцать лет. Это событие привело Иоанна в сильное смятение, ибо обет назорея запрещал прикасаться к покойнику даже в своей собственной семье. Хотя Иоанн решил подчиниться ограничениям данного им обета и не осквернять себя покойником, он не был уверен в том, что выполнил все требования назореев; поэтому после похорон своего отца он отправился в Иерусалим, где в отведённом для назореев углу женского двора принёс жертвы, требуемые для очищения.
В сентябре этого года Елизавета и Иоанн совершили поездку в Назарет, чтобы навестить Марию и Иисуса. Иоанн почти уже решил приступить к делу своей жизни, однако не только слова Иисуса, но и его пример убедили его вернуться домой, чтобы заботиться о матери и «дожидаться, когда пробьёт час Отца». Иоанн, получивший большое удовольствие от этой поездки, распрощался с Иисусом и Марией. В следующий раз он встретился с Иисусом только при его крещении в Иордане.
Иоанн и Елизавета вернулись домой и начали составлять планы на будущее. Ввиду того, что Иоанн отказался от пособия для священнослужителей, которое причиталось ему из средств храма, к концу второго года, фактически потеряв свой дом, они решили отправиться на юг вместе с отарой овец. Поэтому летом того года, когда Иоанну было двадцать лет, они переехали в Хеврон. В так называемой «пустыне Иудейской» Иоанн пас своих овец у ручья, питавшего более крупный водный поток, который впадал в Мёртвое Море у Ен-Геди. Местная колония объединяла не только назореев пожизненного и временного посвящения, но и многих других пастухов-аскетов, собиравшихся в этих местах со своими отарами и общавшихся с назорейским братством. Они кормились выращиванием овец и дарами богатых евреев.
Со временем Иоанн стал реже возвращаться в Хеврон и всё чаще посещал Ен-Геди. Он настолько отличался от большинства назореев, что ему было трудно по-настоящему сдружиться с членами братства. Однако он очень полюбил Абнера – признанного вождя и главу колонии в Ен-Геди.
3. Жизнь пастуха.
В долине, через которую протекал небольшой ручей, Иоанн построил не менее дюжины каменных укрытий и ночных загонов, устроенных из наваленных друг на друга камней, в которых он мог стеречь и охранять свои отары овец и коз. Жизнь пастуха оставляла Иоанну много свободного времени для размышлений. Он подолгу разговаривал с Ездой – осиротевшим мальчиком из Беф-цура, которого он в некотором роде усыновил и который присматривал за отарами, когда Иоанн отправлялся в Хеврон, чтобы навестить мать и продать овец, или посещал Ен-Геди для участия в субботних богослужениях. Иоанн и мальчик жили очень простой жизнью, питаясь бараниной, козьим молоком, диким мёдом и местными съедобными видами саранчи. Этот обычный рацион дополняли продукты, которые время от времени доставлялись из Хеврона и Ен-Геди.
Елизавета держала Иоанна в курсе дел в Палестине и в мире, и в нём всё больше крепло убеждение в быстром приближении времени, когда старый порядок вещей должен закончиться; и что ему предстояло стать глашатаем приближения новой эры – «царства небесного». Этот суровый пастух был особенно неравнодушен к писаниям пророка Даниила. Тысячу раз перечитывал он описание возвышенного видения Даниила, которое, как говорил ему Захария, отражало историю великих царств мира, начиная с Вавилона, затем Персии, Греции и вплоть до Рима. Иоанн видел, что языковое и расовое многообразие Рима уже никогда не позволило бы ему превратиться в действительно прочную и нерушимую империю. Он полагал, что Рим уже разделился на Сирию, Египет, Палестину и другие провинции; он читал далее, что «в правление этих царей Бог небесный установит царство, которое никогда не будет разрушено. Царство это не будет передано другому народу, но сокрушит все эти царства и приведёт их к концу, а само будет стоять вечно». «И дана ему была власть и слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили ему. Владычество его вечно, оно не прейдёт, и царство его будет нерушимым». «Царство же и власть и величие царственное по всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, чьё царство вечно, и все властители будут служить и повиноваться ему».
Иоанну так и не удалось в полной мере справиться с путаницей, вызванной тем, что он узнал от своих родителей об Иисусе, и этими местами из Писаний. Он читал у Даниила: «Видел я в ночных видениях кого-то, кто выглядел как Сын Человеческий и, кто шёл с облаками на небесах, и дана ему была власть и слава и царство». Однако эти слова пророка противоречили тому, чему его учили родители. Не соответствовал этим словам Писаний и его разговор с Иисусом во время их свидания, когда Иоанну было восемнадцать лет. Несмотря на эту путаницу, его мать всегда пыталась развеять сомнения своего сына, убеждая Иоанна в том, что его дальний родственник – Иисус Назарянин – является истинным Мессией, что он явился, дабы воссесть на трон Давида, и что ему (Иоанну) предстоит стать его предтечей и главной опорой.
На основании всего того, что Иоанн слышал о порочности и нечестивости Рима, аморальности и моральной бесплодности империи, того, что ему было известно о злодеяниях Ирода Антипы и правителей Иудеи, он склонялся к вере в скорый конец эпохи. Этому суровому и благородному дитя природы казалось, что эпоха человека уже близится к своему закату и наступает рассвет новой и божественной эпохи – царства небесного. В своей душе Иоанн всё больше ощущал себя последним из старых пророков и первым из новых. И он буквально дрожал от желания выйти и провозгласить всем людям: «Покайтесь! Оправдайтесь перед Богом! Готовьтесь к концу; будьте готовы к установлению нового и вечного порядка земных дел, царства небесного».
4. Смерть Елизаветы.
17 августа 22 года н.э., когда Иоанну было двадцать восемь лет, его мать скоропостижно скончалась. Друзья Елизаветы, зная о назорейских запретах на прикосновение к покойнику даже в своей собственной семье, сделали все приготовления к её похоронам ещё до того, как послали за Иоанном. Когда Иоанн получил известие о смерти матери, он распорядился, чтобы Езда перегнал его отары в Ен-Геди, и отправился в Хеврон.
Вернувшись в Ен-Геди с похорон своей матери, он передал свои отары братству и на время уединился для поста и молитвы. Иоанн знал только старые методы приближения к божественности; он знал только то, что писали об этом такие личности, как Илия, Самуил и Даниил. Идеалом пророка был для него Илия. Илия был первым из учителей Израиля, которого стали считать пророком, и Иоанн искренне верил в то, что ему было суждено стать последним в этом долгом и прославленном ряду вестников небес.
Иоанн жил в Ен-Геди в течение двух с половиной лет, и он убедил большую часть братства в том, что «приблизился конец эпохи», что «грядёт царство небесное». Всё его раннее учение было основано на современном ему иудейском представлении о Мессии как обещанном избавителе еврейского народа от господства иноверных правителей.
В течение всего этого периода Иоанн проводил много времени за чтением священных книг, найденных им в обиталище назореев в Ен-Геди. Особенно сильное впечатление произвели на него Исайя и Малахия – на то время последние из пророков. Он читал и перечитывал пять заключительных глав из Исайи, и он верил этим пророчествам. После этого он читал у Малахии: «Вот, я пошлю вам Илию пророка до наступления великого и страшного дня Господня; и он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы я не пришёл и не поразил землю проклятием». Только это обещание Малахии о том, что Илия вернётся, не давало Иоанну приступить к проповеди грядущего царства и призвать своих собратьев-евреев бежать от будущего гнева. Иоанн был готов возвещать приближение царства, однако в течение более чем двух лет его удерживало ожидание прихода Илии. Он знал, что не является Илией. Что имел в виду Малахия? Буквальным или образным было его пророчество? Как он мог узнать истину? Наконец, он решился поверить в то, что поскольку первого из пророков звали Илия, последний будет известен под тем же именем. Тем не менее, его не оставляли сомнения – сомнения достаточные для того, чтобы не позволить ему когда-либо называться Илией.
Именно под влиянием Илии Иоанн взял на вооружение его метод прямых и резких обличений грехов и пороков своих современников. Он пытался одеваться, как Илия, и он старался говорить, как Илия; по всем внешним признакам он напоминал древнего пророка. Он был таким же могучим и колоритным дитя природы, таким же бесстрашным и отважным проповедником праведности. Иоанн не был неграмотным – он хорошо знал священные книги евреев, однако он едва ли был культурным человеком. Он обладал ясным умом, был убедительным оратором и пламенным обличителем. Он вряд ли являлся примером для своего времени, но он был его красноречивым упрёком.
Наконец, он придумал способ провозглашения новой эры – царства Бога: он решил, что ему суждено стать провозвестником Мессии. Отбросив все сомнения, в марте 25 года н. э. Иоанн покинул Ен-Геди, чтобы встать на свой короткий, но блистательный путь общественного проповедника.
5. Царство Бога.
Для того чтобы понять послание Иоанна, необходимо принять во внимание положение еврейского народа при появлении Крестителя. Уже почти сто лет весь Израиль находился в затруднительном положении; они никак не могли понять, почему они продолжают находиться в подчинении у языческих правителей. Разве Моисей не учил, что праведность всегда вознаграждается процветанием и могуществом? Разве они не являются Богоизбранным народом? Почему трон Давида остаётся заброшенным и пустующим? В свете учений Моисея и наставлений пророков евреям было трудно объяснить длительный упадок своей нации.
Примерно за сто лет до Иисуса и Иоанна в Палестине появилась новая школа религиозных учителей – апокалипсистов. Эти новые проповедники создали вероучение, объяснявшее страдания и унижения евреев как расплату за грехи нации. Они опирались на хорошо известные причины, использованные таким образом, чтобы объяснить вавилонский и другие плены прежних времён. Однако, учили апокалипсисты, Израилю не следует падать духом; конец их страданий не за горами; терпение Бога по отношению к иноверным правителям на исходе. Конец римского правления означал то же самое, что конец эпохи и, в некотором смысле, конец мира. Эти новые учители широко опирались на предсказания Даниила. Они постоянно учили, что творение приближается к своей завершающей стадии; царства этого мира должны были вскоре стать царством Бога. Для еврейского разума того времени именно в этом заключался смысл выражения «царство небесное», которое является лейтмотивом как учения Иоанна, так и учения Иисуса. Для палестинских евреев «царство небесное» означало только одно: абсолютно праведное государство, в котором обладающий совершенной властью Бог (Мессия) правит народами земли так же, как он правит на небесах – «Да исполнится воля твоя на земле, как на небе».
Во времена Иоанна все евреи с надеждой вопрошали: «Скоро ли придёт царство?» Ощущение близости конца правления язычников было повсеместным. Во всём еврействе жила надежда, острое предчувствие того, что эта вековая мечта сбудется при их жизни.
Хотя евреи существенно отличались друг от друга в своих оценках характера грядущего царства, все они сходились на том, что оно было делом недалёкого, близкого и даже ближайшего будущего. Многие из тех, кто буквально понимал Ветхий Завет, с надеждой ждали нового царя Палестины, ждали возрождения еврейской нации, освобождённой от своих врагов и возглавляемой наследником царя Давида – Мессией, которого быстро признают в качестве законного и праведного правителя всего мира. Другая, хотя и меньшая группа благочестивых евреев придерживалась совершенно иных взглядов на это царство Бога. Они учили, что грядущее царство – не от мира сего, что мир приближается к своему неизбежному концу и что «новое небо и новая земля» должны возвестить установление царства Бога; что этому царству предстоит стать вечной властью, что греху будет положен конец и что граждане этого царства должны стать бессмертными в своём наслаждении этим бесконечным блаженством.
Все сходились на том, что установление нового царства на земле должно неизбежно предваряться какой-то суровой карой или очищающим наказанием. Сторонники буквального толкования предвещали мировую войну, которая уничтожит всех неверующих, в то время как верующие прошествуют к всеобщей и вечной победе. Сторонники духовного толкования учили, что возвещением царства будет великий суд Бога, который воздаст нечестивым по заслугам, осудив их на окончательное уничтожение, и одновременно вознесёт верующих святых Богоизбранного народа к славе и власти вместе с Сыном Человеческим, который будет править над спасёнными народами от имени Бога. Эта вторая группа также верила, что в братство нового царства, возможно, будут допущены и благочестивые иноплеменники.
Некоторые из евреев считали, что Бог, вероятно, установит своё новое царство прямым божественным вмешательством, однако огромное большинство верило, что он использует для этой цели своего представителя, посредника – Мессию. Только так понимали слово «Мессия» евреи того поколения, к которому принадлежали Иоанн и Иисус. Мессией никак не мог называться тот, кто лишь учил Божьей воле или провозглашал необходимость праведной жизни. Всех таких святых евреи именовали пророками. Мессия должен был быть больше, чем пророк: Мессия должен был установить новое царство – царство Бога. Тот, кто не мог этого осуществить, никак не мог называться Мессией в традиционном еврейском смысле.
Кто будет этим Мессией? И в этом вопросе еврейские учителя расходились во мнениях. Старые проповедники придерживались доктрины о сыне Давида. Новые учили, что поскольку новое царство являлось царством небесным, новый правитель мог быть также божественной личностью – тем, кто уже давно восседает по правую руку Бога на небесах. Хотя это и может показаться странным, те, кто придерживался такого взгляда на правителя нового царства, взирали на него не как на человеческого Мессию, не просто человека, но как на «Сына Человеческого» – Сына Бога, небесного Князя, давно уже вынужденного дожидаться того часа, когда он примет владычество над новой землёй. Таковой была религиозная ситуация в еврейском мире, когда Иоанн выступил со своим призывом: «Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное!»
Поэтому очевидно, что провозглашение Иоанна о грядущем царстве имело не менее полдюжины различных смыслов в разумах тех, кто внимал его страстной проповеди. Однако какой бы смысл ни вкладывался в используемые Иоанном выражения различными группами, уповавшими на еврейское царство, каждая из них была заинтригована воззваниями этого искреннего, энергичного, безыскусного проповедника праведности и покаяния, столь настойчиво призывавшего своих слушателей «бежать от будущего гнева».
6. Иоанн начинает проповедовать.
В начале марта 25 года н. э. Иоанн обошёл западный берег Мёртвого моря и поднялся вверх по течению Иордана к находившемуся на уровне Иерихона месту древней переправы, через которую Иешуа и дети Израиля впервые вступили на обетованную землю; перебравшись на противоположный берег реки, он обосновался у брода и начал проповедовать людям, переходившим реку в обоих направлениях. Это было самым оживлённым местом переправы через Иордан.
Тем, кто слышал Иоанна, было ясно, что он является не просто проповедником. Огромное большинство людей, внимавших этому странному человеку, который пришёл сюда из пустыни Иудейской, уходили отсюда, веря, что они слышали голос пророка. Неудивительно, что это явление глубоко волновало души измученных и полных надежды евреев. Никогда в истории еврейского народа благочестивые дети Авраама не желали столь сильно «утешения Израиля», не ждали столь страстно «восстановления царства». Никогда за всю историю еврейского народа проповедь Иоанна – «приблизилось царство небесное» – не смогла бы оказать такого же глубокого и всеобщего воздействия, как в то самое время, когда он столь таинственным образом появился на берегу этой южной переправы через Иордан.
Он был из пастухов, как Амос. Он одевался, как древний Илия, он выступал с громкогласными предостережениями и наставлениями в «духе и могуществе Илии». Неудивительно, что этот странный проповедник вызвал огромное волнение во всей Палестине, ибо путешественники распространяли сообщения о его проповедях у Иордана.
Была и ещё одна, новая черта в действиях назорейского проповедника: он крестил в Иордане каждого из приходивших к нему людей «для отпущения грехов». Хотя крещение не было новым обрядом среди евреев, они никогда не видели, чтобы оно использовалось так, как это делал Иоанн. Уже давно существовал обычай крестить прозелитов из числа язычников для принятия в братство внешнего двора храма, однако никогда самим евреям не предлагалось креститься для покаяния. От первых проповедей Иоанна до его ареста и заключения в тюрьму по приказу Ирода Антипы прошло всего пятнадцать месяцев, но за это короткое время число крещённых им людей перевалило далеко за сто тысяч человек.
В течение четырёх месяцев Иоанн проповедовал на переправе у Вифании, после чего он отправился на север вверх по течению Иордана. Десятки тысяч слушателей – некоторые из любопытства, но многие с глубокими и с серьёзными намерениями, – приходили послушать его со всех концов Иудеи, Переи и Самарии. Некоторые прибывали даже из Галилеи.
В мае этого года, когда Иоанн ещё находился на переправе у Бетании, священники и левиты направили к нему делегацию, чтобы узнать, утверждает ли он, что является Мессией, и по какому праву ведёт свои проповеди. Иоанн отвечал на эти вопросы словами: «Идите и скажите своим хозяевам, что вы слышали – как сказано у пророка – „глас вопиющего в пустыне”, говорившего: „Готовьте путь для Господа, прямой сделайте дорогу для Бога нашего. Пусть заполнятся долины, разровняются холмы и горы; выпрямится вся кривизна дорог, а труднопроходимые места превратятся в ровные долины; и все увидят спасение Божье”».
Иоанн был героическим, но прямолинейным проповедником. Однажды, когда он проповедовал и крестил на западном берегу Иордана, сюда прибыла группа фарисеев и несколько саддукеев, явившихся для крещения. Перед тем, как сойти вместе с ними в воду, Иоанн, обращаясь ко всей группе, сказал: «Кто предостерёг вас бежать, как змеи от огня, от грядущего гнева? Я буду крестить вас, но предупреждаю: сотворите плоды, достойные чистосердечного раскаяния, если хотите получить отпущение своих грехов. И не говорите мне, что Авраам – отец ваш. Говорю вам, что Бог может сотворить достойных сыновей Авраама из этих двенадцати камней. Топор уже лежит у корней дерева. Всякое дерево, не приносящее хороших плодов, будет срублено и брошено в огонь». (По преданию, двенадцать камней, о которых говорил Иоанн, были мемориальными камнями, положенными Иешуа в память о переправе «двенадцати колен» в том самом месте, где они впервые ступили на обетованную землю.)
Иоанн проводил со своими учениками занятия, на которых наставлял их относительно деталей новой жизни и стремился ответить на их многочисленные вопросы. Он советовал учителям следовать как духу, так и букве закона. Он наставлял богатых, чтобы они кормили бедных; сборщикам налогов он говорил: «Не берите больше, чем положено вам». Он говорил воинам: «Никого не обижайте и не вымогайте денег – довольствуйтесь своим жалованием». И всем он повторял: «Приготовьтесь к концу эпохи, ибо приблизилось царство небесное».
7. Иоанн идет на север.
Иоанн всё ещё придерживался противоречивых представлений о приближавшемся царстве и его царе. Чем дольше он проповедовал, тем большее смущение охватывало его, однако неопределённость его представления о характере грядущего царства никогда и ни в коей мере не уменьшала его убеждённости в скором приходе этого царства. В разуме он мог быть смущён, в духе – никогда. Он не сомневался в близком установлении царства, но у него не было никакой уверенности в том, что Иисусу предстояло стать правителем этого царства. До тех пор, пока Иоанн придерживался идеи о восстановлении трона Давида, учения его родителей о том, что Иисус, родившийся в городе Давида, является долгожданным спасителем, казались логичными; когда же он начинал больше склоняться к доктрине духовного царства и концу бренного земного века, его охватывали глубокие сомнения относительно той роли, которую мог бы играть в таких событиях Иисус. Порой он сомневался во всём, но ненадолго. Он глубоко сожалел, что не может поговорить обо всём этом со своим родственником, однако это противоречило бы их недвусмысленному договору.
Идя всё дальше на север, Иоанн часто думал об Иисусе. Продвигаясь вверх по течению Иордана, он останавливался в добром десятке мест. В одном из них, Адаме, в ответ на прямой вопрос его учеников, является ли он Мессией, он впервые упомянул «другого, который придёт после меня». И он продолжал словами: «Вслед за мной придёт тот, кто сильнее меня, у которого я недостоин даже развязать ремень сандалии. Я крещу вас водой, но он будет крестить вас Святым Духом. Он держит в руке лопату, чтобы очистить своё гумно; он соберёт доброе зерно в свои закрома, а мякину сожжёт судным огнём».
Отвечая на вопросы учеников, Иоанн продолжал развивать свои учения, и по сравнению со своей изначальной и загадочной проповедью – «Покайтесь и креститесь» – день ото дня добавлял к ним всё больше полезных и утешительных слов. К этому времени люди уже толпами прибывали из Галилеи и Декаполиса. Каждый день множество искренних верующих оставались со своим обожаемым учителем.
8. Встреча Иисуса и Иоанна.
К декабрю 25 года н. э. когда Иоанн, поднимаясь вдоль Иордана, достиг окрестностей Пеллы, его слава распространилась уже на всю Палестину, и его деятельность стала главной темой для разговоров во всех городах вокруг Галилейского озера. Иисус благожелательно отзывался о послании Иоанна, и это побудило многих жителей Капернаума выполнить обряд Иоанна – покаяние и крещение. Сыновья Зеведея – рыбаки Иаков и Иоанн – отправились к нему для крещения в декабре, вскоре после того, как Иоанн обосновался для проповедей у Пеллы. Раз в неделю они возвращались на то же место, чтобы увидеть Иоанна, сообщая Иисусу последние достоверные новости о деятельности странствующего проповедника.
Братья Иисуса – Иаков и Иуда – уже поговаривали о том, чтобы отправиться к Иоанну для крещения, а поскольку Иуда также пришёл в Капернаум для субботних богослужений, как он, так и Иаков, прослушав выступление Иисуса в синагоге, решили посоветоваться с ним относительно своих планов. Это было вечером в субботу, 12 января 26 года н. э. Иисус попросил их отложить обсуждение до следующего дня, когда он обещал дать свой ответ. В ту ночь он почти не спал, пребывая в тесном общении с небесным Отцом. Он договорился встретиться со своими братьями на полуденной трапезе и высказать своё мнение относительно крещения у Иоанна. В то воскресное утро Иисус работал, как всегда, в лодочной мастерской. Иаков и Иуда принесли еду и поджидали его в подсобном помещении, ибо время для полуденного перерыва ещё не наступило, а они знали, что Иисус весьма пунктуален в таких вещах.
Перед самым началом перерыва Иисус отложил свой инструмент, снял с себя рабочий фартук и сказал трём работникам, находившимся в том же помещении, только одно: «Пробил мой час». Он вышел к своим братьям Иакову и Иуде и повторил: «Мой час пробил – пойдёмте к Иоанну». Они сразу же направились в Пеллу, пополдничав на ходу. Это было в воскресенье, 13 января. Они заночевали в долине Иордана и на следующий день около полудня прибыли к месту крещения.
Иоанн только что приступил к крещению пришедших в тот день людей. Множество кающихся стояли друг за другом в ожидании своей очереди, когда Иисус и двое его братьев заняли место среди мужчин и женщин, глубоко уверовавших в проповедь Иоанна о приближении царства. Иоанн уже расспрашивал сыновей Зеведея об Иисусе. Он знал о высказываниях Иисуса относительно его проповедей и день ото дня ожидал увидеть его здесь, однако он не предполагал, что встретит его среди кандидатов на крещение.
Погружённый в процесс быстрого крещения столь огромного числа новообращённых, Иоанн не поднимал головы и увидел Иисуса только тогда, когда Сын Человеческий оказался непосредственно перед ним. Когда Иоанн узнал Иисуса, он приостановил на время обряд, чтобы поприветствовать своего родственника во плоти, и спросил: «Но отчего, приветствуя меня, ты сошёл в воду?» Иисус ответил: «Чтобы принять от тебя крещение». Иоанн возразил: «Это я должен креститься у тебя. Так почему же ты пришёл ко мне?» И Иисус прошептал ему: «Пусть пока будет так, ибо нам положено показать пример моим братьям, стоящим здесь вместе со мной, и чтобы люди узнали, что пробил мой час».
Категорично и властно звучал голос Иисуса. Иоанн затрепетал от волнения, приготовившись крестить Иисуса Назарянина в Иордане в полуденный час в понедельник, 14 января 26 года н. э. Так Иоанн крестил Иисуса и двух его братьев, Иакова и Иуду. После этого Иоанн отпустил остальных, объявив, что он возобновит крещение в полдень на следующий день. Когда люди расходились, четыре человека, всё ещё стоявшие в воде, услышали странный звук, и вскоре над головой Иисуса на мгновение возникло видение, и они услышали голос: «Вот Сын мой возлюбленный, к которому я благоволю». Разительная перемена отразилась в выражении лица Иисуса, и, молча выйдя из воды, он покинул их, направившись к восточным холмам. И ни один человек не видел Иисуса в течение сорока дней.
Провожая Иисуса, Иоанн успел рассказать ему о посещении Гавриилом Елизаветы ещё до того, как они появились на свет – историю, которую он не раз слышал от своей матери. Он оставил Иисуса, продолжавшего свой путь, сказав: «Теперь я знаю наверняка, что ты – Избавитель». Но Иисус ничего не ответил.
9. Сорок дней проповеди.
Когда Иоанн вернулся к своим ученикам (к этому времени рядом с ним постоянно находилось около двадцати пяти или тридцати человек), они увлечённо обсуждали только что произошедшее событие, связанное с крещением Иисуса. Они пришли в ещё большее изумление после того, как Иоанн поведал им о явлении Гавриила к Марии незадолго до рождения Иисуса, а также о том, что Иисус не произнёс ни слова, когда он рассказал ему об этом. В тот вечер дождя не было, и эти тридцать или более человек проговорили под звёздным небом далеко за полночь. Они желали знать, куда ушёл Иисус и когда они увидят его снова.
После случившегося в тот день по-новому зазвучала проповедь Иоанна, провозглашавшая грядущее царство и долгожданного Мессию. Эти сорок дней, проведённые в ожидании, – ожидании возвращения Иисуса, – были напряжённым временем. Но проповедь Иоанна продолжала звучать с огромной силой, и примерно в это же время его ученики начали проповедовать толпам народа, собиравшимся вокруг Иоанна у Иордана.
В течение этих сорока дней ожидания появилось множество слухов, которые распространялись в округе и достигли даже Тивериады и Иерусалима. Желание увидеть того, кого считали Мессией, притягивало к лагерю Иоанна тысячи людей – однако Иисус исчез. А когда ученики Иоанна заявили, что странный Божий человек ушёл в горы, многие усомнились во всей этой истории.
Примерно через три недели после того, как Иисус покинул их, на место событий у Пеллы прибыла новая делегация, посланная иерусалимскими священниками и фарисеями. Они прямо спросили Иоанна, является ли он Илией или тем пророком, о котором говорил Моисей. И когда Иоанн ответил «нет», они решились спросить: «Мессия ли ты?», – и Иоанн ответил: «Нет». Тогда пришедшие из Иерусалима сказали: «Если ты не Илия, не пророк и не Мессия, то что же ты крестишь людей и поднимаешь весь этот шум?» И Иоанн ответил: «Пусть слышавшие меня и получившие от меня крещение скажут, кто я, но говорю вам: я крещу водой, но среди нас был тот, кто вернётся, чтобы крестить Святым Духом».
Эти сорок дней были трудным временем для Иоанна и его учеников. Какими будут взаимоотношения Иоанна с Иисусом? Люди искали ответа на множество вопросов. Начало проявляться политиканство и эгоистическое желание выдвинуться. Вспыхивали ожесточённые споры вокруг различных идей и представлений о Мессии. Будет ли он военным руководителем и царём, как Давид? Разобьёт ли он римские армии подобно Иешуа, разгромившему ханаанеев? Или же он придёт для установления духовного царства? Иоанн и меньшая часть спорящих склонялись к мнению, что Иисус пришёл для установления царства небесного, хотя ему было не совсем ясно, в чём именно заключалась миссия по созданию этого царства.
Это были напряжённые дни в жизни Иоанна, и он молился о возвращении Иисуса. Некоторые из учеников Иоанна организовали поисковые партии, готовые отправиться на розыск Иисуса, однако Иоанн запретил им делать это, сказав: «Наши дни – в руках Бога небесного; он направит своего избранного Сына».
Наступило раннее утро субботы, 23 февраля, когда во время утренней трапезы Иоанн и его ученики обратили свой взор на север и увидели приближавшегося к ним Иисуса. Когда он подошёл, Иоанн взобрался на большой камень и своим звучным голосом прокричал: «Вот Сын Бога, избавитель мира! Это тот, о ком я сказал: „Вслед за мной идёт человек, который превосходит меня, ибо он существовал до меня”. Для этого пришёл я из пустыни проповедовать покаяние и крестить водой, возвещая приближение небесного царства. И вот идёт тот, кто будет крестить вас Святым Духом. И видел я, как божественный дух снизошёл на этого человека, и я слышал голос Бога, провозгласивший: „Вот Сын мой возлюбленный, к которому я благоволю”».
Иисус попросил их вернуться к еде и сел вместе с Иоанном, чтобы разделить с ним трапезу. К тому времени его братья, Иаков и Иуда, уже вернулись в Капернаум.
На следующий день, ранним утром, он покинул Иоанна и его учеников и отправился назад в Галилею. Он ничего не сказал им о том, когда они увидят его вновь. На вопросы Иоанна о его собственных проповедях и миссии, Иисус только ответил: «Мой Отец будет направлять тебя ныне и впредь, так же как и в прошлом». И два великих человека расстались в то утро на берегах Иордана, чтобы уже никогда не встретиться во плоти.
10. Иоанн направляется на юг.
Поскольку Иисус отправился в Галилею, Иоанн чувствовал побуждение повернуть назад, на юг. Поэтому воскресным утром, 3 марта, Иоанн и оставшиеся ученики вышли на юг. Тем временем около четверти ближайших последователей Иоанна направились в Галилею в поисках Иисуса. Печаль и смущение охватили Иоанна. Он уже никогда не проповедовал так, как до крещения Иисуса. Какое-то чутьё подсказывало ему, что ответственность за грядущее царство более не лежит на его плечах. Он чувствовал, что его труд подходит к концу. Он был безутешен и одинок. Однако он проповедовал, крестил и продолжал идти на юг.
Иоанн остановился на несколько недель неподалёку от деревни Адам, и именно здесь он выступил с достопамятной критикой Ирода Антипы за незаконное присвоение чужой жены. К июню этого года (26 года н.э.) Иоанн вернулся на переправу у Бетании. Больше года прошло с тех пор, как здесь, у этой переправы через Иордан, он впервые начал проповедовать грядущее царство. На протяжении нескольких недель после крещения Иисуса характер проповедей Иоанна постепенно менялся. Его призывы превратились в проповедь милосердия к простым людям, в то время как он с новой силой обличал продажных политических и религиозных правителей.
Ирод Антипа, на чьей территории Иоанн вёл свои проповеди, стал опасаться, что Иоанн и его ученики поднимут восстание. К тому же Ирода возмущало то, что Иоанн во всеуслышание критиковал его семейные дела. Учитывая всё это, Ирод принял решение посадить Иоанна за решётку. Так, ранним утром 12 июня, до того, как толпы людей собрались, чтобы услышать проповеди и стать свидетелями крещения, Иоанн был арестован людьми Ирода. Шли недели, но Иоанн оставался в заточении. Его ученики разбрелись по всей Палестине, и многие из них отправились в Галилею, чтобы присоединиться к последователям Иисуса.
11. Иоанн в тюрьме.
В темнице Иоанну было одиноко и даже горько. Мало кому из его сторонников было позволено видеться с ним. Он страстно желал увидеть Иисуса, однако ему приходилось довольствоваться рассказами тех своих последователей, которые уверовали в Сына Человеческого. Часто его одолевали сомнения в Иисусе и его божественной миссии. Если Иисус является Мессией, то почему же он ничего не делает для освобождения его из невыносимого заточения? Более полутора лет этот суровый человек – дитя Божьего приволья – томился в презренных застенках. И это заключение стало огромным испытанием его веры в Иисуса и преданности ему. Действительно, весь этот опыт явился великим испытанием самой веры Иоанна в Бога. Много раз его посещали невольные сомнения в подлинности даже своей собственной миссии и деятельности.
Когда прошло несколько месяцев со времени его заточения, Иоанна навестила группа его учеников. Сообщив ему о публичной деятельности Иисуса, они сказали: «Вот видишь, Учитель, тот, кто был с тобою в верховье Иордана, процветает и принимает всех к нему приходящих. Он даже пирует с мытарями и грешниками. Ты показал ему героический пример, однако же он ничего не делает для твоего освобождения». Но Иоанн ответил своим друзьям: «Этот человек может сделать только то, что дано ему его Отцом небесным. Вы хорошо помните мои слова: „Я не Мессия, но я послан перед ним, чтобы подготовить ему путь”. Это я и сделал. Невеста может принадлежать только своему жениху, а друг жениха, стоящий рядом и внимающий ему, премного радуется, слыша голос жениха. Вот и исполнилась эта радость моя. Ему должно возрастать, а мне становиться всё меньше. Я от мира сего, и я провозгласил своё послание. Иисус Назарянин пришёл на землю с небес, и он выше всех нас. Сын Человеческий снизошёл от Бога, и он возвестит вам слова Бога. Ибо сполна одарил Сына духом Отец небесный. Отец возлюбил Сына своего и вскоре одарит его властью над всем. Верующий в Сына имеет жизнь вечную. И эти слова мои истинны и останутся таковыми».
Слова Иоанна настолько поразили его учеников, что они удалились в молчании. Иоанн также был глубоко взволнован, ибо он понял, что произнёс пророчество. После этого он уже никогда не сомневался в миссии и божественности Иисуса. Но его горько разочаровало то, что Иисус не послал ему весточки, не пришёл навестить его и не воспользовался хотя бы крупицей своего великого могущества, чтобы освободить его из заточения. Однако Иисус знал об этом всё. Он любил Иоанна огромной любовью, но зная теперь о своей божественной сущности и всех великих вещах, уготованных Иоанну после отбытия из этого мира, а также зная, что дело Иоанна на земле было завершено, он заставил себя не вмешиваться в естественное течение жизни великого проповедника и пророка.
Долгое и томительное ожидание в заточении было невыносимо. За несколько дней до смерти Иоанн вновь направил доверенных посланников Иисусу, спрашивая: «Завершён ли мой труд? Зачем я гибну в темнице? Ты ли Мессия, или ждать нам другого?» И когда два этих ученика передали послание Иисусу, Сын Человеческий ответил: «Идите к Иоанну и скажите ему, что не забывчивость моя позволила этому случиться, ибо нам должно исполниться праведностью. Расскажите Иоанну, что вы видели и слышали, расскажите, что нищим благовествуют, и, наконец, расскажите возлюбленному глашатаю моей земной миссии, что он будет премного благословен в век грядущий, если не будет поколеблен и не усомнится во мне». Это известие стало последним, которое Иоанн получил от Иисуса. Оно чрезвычайно утешило его и серьёзно помогло укрепить его веру и подготовить к трагическому окончанию его жизни во плоти, столь быстро наступившей после этого незабываемого события.
12. Смерть Иоанна Крестителя.
Поскольку в момент своего ареста Иоанн трудился в южной Перее, он был сразу же доставлен в крепость Махерон, где находился в заключении вплоть до своей казни. Ирод правил Переей, равно как и Галилеей, и в те времена его перейские резиденции находились как в Юлии, так и в Махероне. В Галилее официальная резиденция переместилась из Сепфориса в новую столицу – Тивериаду.
Ирод не освобождал Иоанна, поскольку боялся, что тот поднимет восстание. Он не предавал его смерти, поскольку опасался массовых волнений в столице – тысячи переян считали Иоанна святым человеком, пророком. Поэтому Ирод держал назорейского проповедника в темнице, не зная, что с ним делать. Иоанн несколько раз представал перед Иродом, однако наотрез отказывался покидать владения Ирода или воздерживаться от какой-либо публичной деятельности в случае своего освобождения. А новое, постоянно нараставшее беспокойство из-за Иисуса Назарянина подсказывало Ироду, что сейчас не время отпускать Иоанна на свободу. Кроме того, Иоанн вызывал глубокую ненависть Иродиады – незаконной жены Ирода.
Ввиду того, что в Тивериаде всё ещё велось широкое строительство, Ирод проводил много времени в своей перейской резиденции, питая особую слабость к крепости Махерон. Прошло несколько лет, прежде чем были готовы все общественные здания и официальная резиденция в Тивериаде.
Отмечая день своего рождения, Ирод устроил огромное пиршество в махеронском дворце для своих старших офицеров и других чиновников, занимавших высокие посты в советах правления Галилеи и Переи. Поскольку прямые обращения Иродиады к Ироду с требованием казнить Иоанна ни к чему не привели, она решила добиться смерти пророка коварством.
В разгар вечернего застолья и развлечений Иродиада вывела к гостям свою дочь и попросила исполнить для них танец. Ирод, которому чрезвычайно понравилось выступление девицы, подозвал её к себе и сказал: «Ты очаровательна. Я очень доволен тобой. Сегодня, в день моего рождения, проси меня о чём угодно – всё будет твоим, хоть полцарства». Ирод говорил всё это, находясь под сильным воздействием изрядного количества вина. Девушка отошла в сторону и спросила у своей матери, чего ей следует попросить у Ирода. «Подойди к Ироду и попроси голову Иоанна Крестителя». И молодая особа, вернувшись к праздничному столу, сказала Ироду: «Я прошу, чтобы ты тотчас подал мне на подносе голову Иоанна Крестителя».
Страх и скорбь охватили Ирода, однако из-за клятвы, данной им в присутствии всех сидящих с ним за столом, он не смог отказать в просьбе. И Ирод Антипа отправил стражника, велев ему принести голову Иоанна. Так в ту ночь Иоанн был обезглавлен в темнице, и стражник принёс голову пророка на подносе и подал его девушке в дальнем углу парадного зала. И девица передала поднос своей матери. Когда ученики Иоанна узнали об этом, они пришли за его телом и, положив его в гробницу, отправились к Иисусу и рассказали ему о случившемся.
Иисус приступил к своему общественному труду в разгар всенародного интереса к проповеди Иоанна и в то время, когда еврейский народ Палестины с нетерпением ждал появления Мессии. Иоанн и Иисус разительно отличались друг от друга. Иоанн был пылким и усердным работником, Иисус – спокойным и счастливым тружеником; за всю свою жизнь он торопился лишь несколько раз. Иисус был утешением и успокоением для мира, а также, в некотором смысле, примером; Иоанн едва ли являлся утешением или примером. Он проповедовал царство небесное, однако практически не познал того счастья, которое даёт это царство. Хотя Иисус говорил об Иоанне как о величайшем из пророков прежнего типа, он сказал также, что последний из тех, кто увидел великий свет нового пути и пришёл по этому пути в царство небесное, является в действительности более великим, чем Иоанн.
Когда Иоанн проповедовал грядущее царство, основной мыслью его послания было: «Покайтесь, бегите от будущего гнева!». Когда Иисус начал проповедовать, призыв к покаянию сохранился, но за ним всегда следовало евангелие – благая весть о радости и свободе нового царства.
1. Представления об ожидаемом мессии.
У евреев было много представлений об ожидаемом избавителе, и в подтверждение своей точки зрения каждая из этих различных мессианских школ могла сослаться на соответствующие места в священных книгах иудеев. В целом, евреи считали, что начало их национальной истории положил Авраам, а её кульминацией станет Мессия и новый век царства Божьего. В более древние времена они представляли этого избавителя как «слугу Господнего», затем – как «Сына Человеческого», а ещё позднее некоторые из них называли Мессию даже «Сыном Бога». Однако, как бы он ни назывался, – «семенем Авраама» или «сыном Давида», – все сходились на том, что он должен быть Мессией, «помазанником». Так произошла эволюция концепции от «слуги Господнего» к «сыну Давида», «Сыну Человеческому» и «Сыну Бога».
Во времена Иоанна и Иисуса более образованные евреи развили представление о грядущем Мессии как о ставшем совершенным и образцовом израильтянине, сочетающем в себе, как в «слуге Господнем», тройственные функции пророка, священника и царя.
Евреи глубоко верили в то, что подобно Моисею, освободившему их прародителей от египетского рабства с помощью сверхъестественных чудес, грядущий Мессия освободит еврейский народ от римского господства с помощью ещё более чудотворного могущества и приведёт его к необыкновенному национальному триумфу. Раввины собрали около пятисот отрывков из Писаний, явная противоречивость которых не помешала им утверждать, что в них предсказывается приход Мессии. Погружённые в детали времени, метода и функции, они практически полностью упустили из вида личность обещанного Мессии. Они искали восстановления еврейской национальной славы – мирского возвышения Израиля, – а не спасения мира. Поэтому становится очевидным, что Иисус Назарянин никогда не смог бы соответствовать тому материалистическому представлению о Мессии, которое существовало в еврейском разуме. Если бы евреи взглянули на многие из своих якобы мессианских пророчеств в ином свете, то это вполне естественным образом подготовило бы их разумы к принятию Иисуса как завершителя одной эпохи и зачинателя нового, лучшего периода – периода милосердия и спасения для всех народов.
Евреи воспитывались с верой в доктрину Шехины. Однако этот, как считалось, символ Божественного Присутствия не был виден в храме. Евреи верили, что приход Мессии приведёт к его восстановлению. У них были противоречивые представления о национальном грехе и якобы порочной природе человека. Некоторые из них учили, что грех Адама стал проклятием для всего человеческого рода и что Мессия снимет это проклятие и вернёт человеку божественное благоволение. Другие учили, что Бог, создавая человека, вложил в него как добрую, так и злую сущность; что, увидев результаты такого решения, он был чрезвычайно разочарован и что «Он раскаялся, что сотворил человека таковым». И те, кто учил этому, полагали, что Мессия придёт для того, чтобы спасти человека от его врождённой порочной сущности.
Большинство евреев верили, что они продолжают томиться под римской властью из-за своих национальных грехов и безразличия язычников, ставших прозелитами. Еврейский народ не совершил чистосердечного покаяния; поэтому приход Мессии задерживался. Было много разговоров о покаянии; этим объясняется мощная и непосредственная притягательная сила проповеди Иоанна – «покайтесь и креститесь, ибо приблизилось царство небесное». А для любого благоверного еврея царство небесное могло означать только одно: приход Мессии.
Посвящение Майкиэля имело одну особенность, совершенно чуждую еврейской концепции Мессии, и этой особенностью было объединение двух сущностей – человеческой и божественной. Евреи по-разному представляли себе Мессию: как ставшего совершенным человека, как сверхчеловека и даже как божественное существо, но они никогда не придерживались идеи объединения человеческого и божественного. И это стало главной трудностью для первых последователей Иисуса. Они понимали Мессию как человека – сына Давида в представлении ранних пророков; как Сына Человеческого – сверхчеловека в представлении Даниила и некоторых более поздних пророков; они видели в нём даже Сына Бога – каким показывает его автор Книги Еноха и некоторые из его современников; однако никогда, даже на мгновение, не возникало у них истинного представления об объединении в одной земной личности двух сущностей, человеческой и божественной. Воплощение Создателя в образе создания не было раскрыто заранее. Оно было раскрыто только в Иисусе; мир ничего не знал о таких вещах, пока Сын-Создатель не стал плотью и не явился к смертным данного мира.
2. Крещение Иисуса.
Иисус был крещён в самый разгар проповедничества Иоанна, когда вся Палестина жила надеждой, звучавшей в его послании, – «приблизилось царство Бога», – и когда всё еврейство предавалось серьёзному и глубокому самоанализу. Еврейское чувство национальной солидарности было чрезвычайно глубоким. Евреи не только верили, что грехи отца могут повлиять на детей, но были полностью уверены в том, что грех отдельного индивидуума может стать проклятием для всей нации. Поэтому не все, кто являлся к Иоанну для крещения, считали себя виновными именно в тех грехах, которые разоблачал Иоанн. Многие благочестивые души крестились у Иоанна во благо Израиля. Они опасались, что неведомый им грех может отсрочить приход Мессии. Они ощущали себя принадлежащими к виновной и погрязшей в грехе нации, и они приходили, чтобы своим крещением продемонстрировать плоды национального покаяния. Поэтому очевидно, что крещение Иисуса ни в коей мере не было ритуалом раскаяния или прощения грехов. Принимая крещение от Иоанна, Иисус лишь следовал примеру многих набожных израильтян.
Когда Иисус Назарянин вошёл в Иордан для крещения, он являлся смертным данного мира, достигшим вершины эволюционного человеческого восхождения во всех аспектах, имеющих отношение к овладению разумом и самоотождествлению с духом. В тот день в воде Иордана стоял ставший совершенным смертный эволюционных миров времени и пространства. Совершенная синхронность и полноценная связь была установлена между смертным разумом Иисуса и пребывавшим в нём духовным Настройщиком – божественным даром его Райского Отца. И именно такие Настройщики пребывают во всех нормальных существах, живущих на Урантии со времени восхождения Майкиэля к владычеству в своей вселенной, если не считать того, что Настройщик Иисуса был предварительно подготовлен к этой особой миссии в течение схожего пребывания в другом сверхчеловеке, воплотившемся в облике смертной плоти, – Макивенте Мелхиседеке.
Обычно, когда смертный конкретного мира достигает столь высоких уровней личностного совершенства, происходят те предварительные явления духовного возвышения, которые со временем завершаются слиянием зрелой души смертного и связанного с ней божественного Настройщика. И такое изменение должно было, очевидно, произойти в личностном опыте Иисуса Назарянина в тот самый день, когда он вошёл в Иордан с двумя своими братьями для того, чтобы принять крещение от Иоанна. Этот обряд был последним актом чисто человеческой жизни Иисуса на Урантии, и многие сверхчеловеческие наблюдатели ожидали увидеть слияние Настройщика с разумом его пребывания, но всех их ждало разочарование. Произошло нечто новое и даже более великое. Когда Иоанн возложил свои руки на Иисуса, чтобы крестить его, внутренний Настройщик окончательно покинул ставшую совершенной человеческую душу Иешуа бен Иосифа. И через несколько мгновений эта божественная сущность вернулась из Дивинингтона в качестве Персонализированного Настройщика и главы этой категории во всей локальной вселенной Небадон. Так Иисус увидел, как его собственный прежний божественный дух нисходит к нему после возвращения в персонализированной форме. И он услышал голос того же самого Райского духа, говорящего: «Вот сын мой возлюбленный, к которому я благоволю». И Иоанн, вместе с двумя братьями Иисуса, также слышали эти слова. Стоявшие у воды ученики Иоанна не слышали этих слов, как не видели они явления Персонализированного Настройщика. Только глаза Иисуса видели Персонализированного Настройщика.
Когда вернувшийся и теперь уже возвышенный Персонализированный Настройщик произнёс эти слова, воцарилась тишина. И пока все четверо стояли в воде, Иисус, подняв глаза на находившегося рядом Настройщика, произнёс молитву: «Отец мой, владыка небесный, да святится имя твоё. Да придёт царство твоё! Да исполнится воля твоя на земле, как на небе». После этого «отверзлись небеса», и Сыну Человеческому открылось видение, представленное его – теперь уже Персонализированным – Настройщиком, где он был Сыном Бога, каким он являлся до своего прихода на землю в облике смертной плоти и каким ему предстояло стать после завершения жизни во плоти. Это небесное видение мог наблюдать только Иисус.
Именно голос Персонализированного Настройщика, говорящего от имени Всеобщего Отца, слышали Иоанн и Иисус, ибо Настройщик является порождением и продолжением Райского Отца. В течение всей оставшейся земной жизни Иисуса Персонализированный Настройщик был связан с ним во всех его трудах; Иисус пребывал в постоянном контакте с этим возвышенным Настройщиком.
Принимая крещение, Иисус не каялся в злодеяниях; он не исповедовался в грехах. Этим крещением он посвятил себя исполнению воли небесного Отца. Во время своего крещения он услышал ясный призыв своего Отца, окончательное веление исполнять дело Отца, и он удалился на сорок дней, чтобы в уединении обдумать связанные с этим многочисленные проблемы. Этим временным прекращением активного личностного общения со своими земными собратьями Иисус – таким, каким он пребывал на Урантии, – в точности следовал процедуре, используемой в моронтийных мирах всякий раз, когда восходящий смертный сливается с внутренним духовным присутствием Всеобщего Отца.
Этот день крещения подвёл черту под чисто человеческой жизнью Иисуса. Божественный Сын нашёл своего Отца, Всеобщий Отец нашёл своего воплощённого Сына, и они говорят друг с другом.
(Иисусу было почти тридцать один с половиной год, когда он крестился. Хотя Лука говорит, что Иисус был крещён в пятнадцатый год правления кесаря Тиберия – что должно было бы произойти в 29 году н.э., ибо Август умер в 14 году н.э., – следует иметь в виду то, что в течение двух с половиной лет до смерти Августа Тиберий являлся соправителем, а чеканка монет в его честь состоялась в октябре 11 года н.э. Поэтому пятнадцатым годом его фактического правления был именно этот, 26 год н.э. – год крещения Иисуса. В этом же году правителем Иудеи стал Понтий Пилат.)
3. Сорок дней.
Иисус выдержал великое искушение своего смертного посвящения до своего крещения, когда мокрый от росы, в течение шести недель находился на горе Ермон. Здесь, на горе Ермон, как смертный данного мира и без посторонней помощи, он встретил и одержал победу над урантийским лицемером, Калигастией – князем этого мира. Согласно вселенским записям, в этот памятный день Иисус Назарянин стал Планетарным Князем Урантии. И этот Князь Урантии, которому вскоре предстояло быть объявленным верховным Властелином Небадона, теперь уединился на сорок дней, чтобы разработать планы и избрать метод для возвещения нового царства Бога в сердцах людей.
После своего крещения он вступил в сорокадневный период своей адаптации к изменившимся взаимоотношениям мира и вселенной, вызванными персонализацией его Настройщика. Во время уединения на холмах Переи он избрал линию поведения и методы для нового, изменившегося этапа своей земной жизни, к которому ему предстояло приступить.
Иисус удалялся не для поста и не для испытаний своей души. Он не был аскетом и пришёл для того, чтобы навсегда уничтожить все подобные представления о приближении к Богу. Причины, по которым он искал уединения, совершенно отличались от тех, которые побуждали Моисея, Илию и даже Иоанна Крестителя. В это время Иисус всецело осознавал свою связь с созданной им самим вселенной, а также со вселенной вселенных, находящейся в ведении Райского Отца – его небесного Отца. Теперь он полностью восстановил в своей памяти посвященческий наказ и относящиеся к нему наставления, данные его старшим братом Эммануилом перед воплощением на Урантии. Теперь он ясно и полностью понимал все эти обширные взаимоотношения, и желал удалиться для спокойных размышлений, продумать планы и определить методы осуществления своего общественного труда на благо данного мира и всех остальных миров своей локальной вселенной.
Странствуя по холмам в поисках подходящего укрытия, Иисус встретил главного администратора своей вселенной – Гавриила, Яркую Утреннюю Звезду Небадона. К этому времени Гавриил восстановил личную связь с Сыном-Создателем вселенной; это была их первая личная встреча после того, как Майкиэль покинул своих собратьев на Салвингтоне и отправился на Эдентию для подготовки к посвящению на Урантии. По указанию Эммануила и на основании полномочий, предоставленных От Века Древними Уверсы, Гавриил сразу же передал Иисусу сообщение, означавшее, что его посвященческий опыт на Урантии практически подошёл к концу в отношении того, что касалось обретения теперь совершенного полновластия в своей вселенной и прекращения восстания Люцифера. Первая цель была достигнута в день крещения Иисуса, когда факт персонализации его Настройщика продемонстрировал совершенство и завершённость посвящения Иисуса в образе смертного, а достижение второй цели стало историческим фактом уже в тот день, когда он спустился с горы Ермон и вернулся к ожидавшему его юноше Тиглафу. И теперь, от имени высшей власти локальной вселенной и сверхвселенной, Иисус был извещён о завершении своего посвященческого труда в той мере, в какой это затрагивало его личный статус в отношении полновластия и восстания. Он уже получил соответствующее заверение непосредственно из Рая в форме видения, которое было послано ему при крещении, а также в феномене персонализации его внутреннего Настройщика.
Пока Иисус пребывал на горе, беседуя с Гавриилом, Отец Созвездия из Эдентии лично предстал перед ними со словами: «Свидетельства готовы. Полновластие Майкиэля номер 611.121 во вселенной Небадон ожидает его по правую руку Всеобщего Отца. Я передаю тебе освобождение от посвященческих обязательств, направленное Эммануилом – твоим братом и наблюдателем за ходом посвящения на Урантии. Ты волен сейчас или в любое последующее время, любым угодным тебе образом, завершить своё инкарнатное посвящение, вознестись по правую руку твоего Отца, обрести своё всевластие и принять заслуженное тобою безусловное владычество над всем Небадоном. Кроме того, на основании полномочий, предоставленных От Века Древними, я заявляю о готовности свидетельств сверхвселенной, касающихся прекращения всех вызванных грехом восстаний в твоей вселенной и наделении тебя всей полнотой власти при столкновении с любыми и всеми возможными переворотами такого рода в будущем. Формально, твой труд на Урантии и во плоти смертного создания завершён. Отныне ты сам выбираешь путь, которым будешь следовать».
После того, как Всевышний Отец Эдентии покинул их, Иисус долго беседовал с Гавриилом о благополучии вселенной и, посылая приветствия Эммануилу, заверил его, что в своём труде на Урантии, к которому он собирался приступить, он всегда будет помнить совет, полученный им в связи с предпосвященческим наказом на Салвингтоне.
В течение всех этих сорока дней уединения Иаков и Иоанн, сыновья Зеведеевы, продолжали искать Иисуса. Не раз они находились поблизости от места его пребывания, но так и не нашли его.
4. Планы общественного труда.
Пребывая в горах, Иисус постепенно разработал планы на оставшееся время своего посвящения на Урантии. Во-первых, он решил не учить одновременно с Иоанном. Он собирался оставаться в относительном уединении до тех пор, пока труд Иоанна не достигнет своей цели или же пока Иоанна не заставят замолчать внезапным заключением в тюрьму. Иисус хорошо знал, что вскоре бесстрашные и непочтительные проповеди пробудят в гражданских правителях страх и враждебность. Ввиду шаткого положения Иоанна, Иисус приступил к составлению конкретного плана публичной деятельности на благо своего народа и этого мира, на благо каждого обитаемого мира в своей обширной вселенной. Посвящение Майкиэля проходило на Урантии, но для всех миров Небадона.
Продумав общий план согласования своей программы с движением Иоанна, Иисус в первую очередь проанализировал в своём разуме наставления Эммануила. Он внимательно обдумал советы, данные ему в отношении методов его труда, а также то, что он не должен был оставлять после себя на планете каких-либо записей. Впредь Иисус не писал ни на чём, кроме песка. В своё очередное посещение Назарета, к большому огорчению своего брата Иосифа, Иисус уничтожил все свои записи, сохранявшиеся на дощечках в столярной мастерской и висевшие на стенах старого дома. И он серьёзно обдумал совет Эммануила, касавшийся его позиции к экономическим, социальным и политическим отношениям в мире во время его посвящения.
Иисус не постился во время этого сорокадневного уединения. Максимальным сроком без пищи были первые два дня, проведённые в горах, когда он был настолько погружён в размышления, что совершенно забыл о еде. Однако на третий день он отправился на поиски пищи. Равным образом в это время он не был искушаем какими-либо злыми духами или мятежными личностями, находящимися в этом мире или прибывшими из какого-либо иного мира.
Эти сорок дней ознаменовались последним обменом мнений между человеческим и божественным разумами, или точнее – началом подлинного функционирования этих двух разумов в качестве единой сущности. Результаты этого важнейшего периода размышлений убедительно показали, что божественный разум триумфально и духовно преобладал над человеческим интеллектом. Начиная с этого времени, разум человека стал разумом Бога, и хотя индивидуальность разума человека во всём проявляет себя, этот одухотворённый человеческий разум неизменно заявляет: «Да исполнится не моя, но твоя воля».
События этого знаменательного периода не были причудливыми видениями изголодавшегося и ослабленного разума, как не являлись они запутанными и наивными символами, которые впоследствии стали известны как «искушения Иисуса в пустыне». Скорее это было время размышлений обо всём насыщенном разнообразными событиями пути Урантийского посвящения и тщательного составления тех планов дальнейшего служения, которые могли бы оказать наибольшую пользу этому миру, и одновременно способствовать улучшению всех других изолированных восстанием сфер. Мысль Иисуса охватила всю эпоху существования человека на Урантии – от Андона и Фонты до проступка Адама и, далее, до служения Мелхиседека Салимского.
Гавриил напомнил Иисусу о двух путях, следуя которым он мог проявить себя миру в случае, если решит остаться на Урантии на некоторое время. И со всей ясностью Иисусу было сказано, что его выбор в этом отношении не будет иметь какого-либо отношения ни к его полновластию во вселенной, ни к прекращению восстания Люцифера. Эти два пути служения миру были следующими:
1. Его собственный путь – тот путь, который показался бы наиболее приятным и благотворным с точки зрения непосредственных потребностей этого мира и сиюминутного наставления его собственной вселенной.
2. Путь Отца – пример будущего идеала жизни создания с точки зрения высших личностей, относящихся к Райскому управлению вселенной вселенных.
Так Иисусу были ясно показаны две возможности организации остатка своей земной жизни. Каждая из них имела свои достоинства в свете сложившейся ситуации. Сын Человеческий ясно видел, что его выбор между этими двумя линиями поведения не имеет никакого отношения к принятию полновластия во вселенной; вопрос этот был уже решён, а соответствующее решение закреплено в записях вселенных и ожидало только его личного востребования. Однако Иисусу было дано понять, что его Райский брат, Эммануил, был бы в полной мере удовлетворён, если бы он, Иисус, счёл возможным завершить свою инкарнатную жизнь на земле так же, как он её столь возвышенно начал, – неизменно подчиняясь воле Отца. На третий день уединения Иисус дал себе слово, что он вернётся в мир для завершения своего пути на земле, и что в ситуациях, допускающих любой из двух способов поведения, он всегда будет избирать волю Отца. И он прожил остаток своей земной жизни, сохранив верность этому решению. Вплоть до победного конца он всегда подчинял свою суверенную волю воле небесного Отца.
Сорок дней, которые он провёл в пустынных горах, были не периодом великого искушения, но скорее периодом великих решений Учителя. За эти дни, проведённые в уединённом общении с непосредственным присутствием своего Отца, – Персонализированным Настройщиком (у него уже не было личного серафического хранителя), – он последовательно принял те великие решения, которым было суждено определять его поведение и поступки до конца своей земной жизни. Впоследствии предание о великом искушении стали связывать именно с этим периодом уединения из-за смешения с отрывочными рассказами о борьбе на горе Ермон, а также поскольку считалось, что все великие пророки и лидеры человечества якобы начинали своё общественное служение с поста и молитвы. Перед тем, как принять новое или серьёзное решение, Иисус по обыкновению удалялся для общения со своим собственным духом, стремясь узнать волю Бога.
В течение всего этого процесса планирования остатка своей земной жизни, человеческое сердце Иисуса разрывалось между двумя противоположными линиями поведения:
1. Он испытывал сильное желание убедить свой народ, и весь мир, поверить в него и принять его новое духовное царство. И он хорошо знал их представления о грядущем Мессии.
2. Жить и трудиться со знанием того, что избранный путь был бы одобрен Отцом, трудиться во благо других нуждающихся миров и продолжать, через установление царства, раскрывать Отца и проявлять божественный характер его любви.
В течение всех этих богатых событиями дней Иисус жил в древней скальной пещере – укрытии, находившемся в склоне горы неподалёку от деревни, называвшейся некогда Бейт-Адис. Он утолял жажду из небольшого родника, находившегося на склоне горы рядом с этим укрытием в скале.
5. Первое великое решение.
На третий день после того, как Иисус приступил к этому совещанию с самим собой и со своим Персонализированным Настройщиком, ему было послано видение небесного множества Небадона, созванного и направленного его командующими для исполнения воли возлюбленного Властелина. Это могущественное множество включало двенадцать легионов серафим и пропорциональное число представителей всех других категорий разумных существ вселенной. И первое великое решение, принятое Иисусом в уединении, касалось использования этих могущественных личностей в связи с последующей программой его общественного труда на Урантии.
Иисус принял решение не пользоваться ни единой личностью из этой обширной группы, если только не будет очевидным, что такова воля Отца. Несмотря на это принципиальное решение, всё огромное множество находилось вместе с ним в течение всего остатка его земной жизни, всегда готовое подчиниться малейшему изъявлению воли своего Властелина. Хотя Иисус не всегда видел этих сопровождавших его личностей своим человеческим зрением, связанный с ним Персонализированный Настройщик видел их всегда и мог сообщаться с ними.
До того, как спуститься вниз по прошествии сорока дней, проведённых в горах, Иисус назначил своего недавно Персонализированного Настройщика непосредственным главой сопровождающего множества вселенских личностей, и в течение более чем четырёх лет урантийского времени эти личности, набранные из всех категорий разумных существ вселенной, послушно и почтительно действовали под мудрым руководством этого возвышенного и опытного Персонализированного Таинственного Наставника. Принимая под своё начало это могущественное собрание, Настройщик – бывший некогда частью и сущностью Райского Отца – заверил Иисуса, что этим сверхчеловеческим силам ни в коем случае не будет позволено служить или проявлять себя в связи с его земной жизнью или в её интересах, если только не окажется, что подобное вмешательство происходит по воле Отца. Так одним великим решением Иисус добровольно лишил себя всякого сверхчеловеческого сотрудничества во всех вопросах, имевших отношение к остатку его смертного пути – за исключением тех случаев, когда Отец независимо решил бы принять участие в каком-нибудь определённом действии или эпизоде земных трудов Сына.
Принимая руководство вселенскими множествами, сопровождающими Христа Майкиэля, Персонализированный Настройщик сделал всё, чтобы заострить внимание Иисуса на том, что, хотя такое собрание вселенских созданий, посредством переданной власти своего Создателя, может быть ограничено в своих действиях в отношении пространства, такие ограничения не эффективны в отношении их действий, связанных со временем. Это ограничение объяснялось тем фактом, что, становясь персонализированными, Настройщики становятся вневременными существами. Поэтому Иисус был предупреждён о том, что, хотя Настройщик будет полностью и в совершенстве контролировать переданные под его начало разумные существа во всех вопросах, имеющих отношение к пространству, столь же совершенные ограничения невозможны в отношении времени. Настройщик сказал: «В соответствии с твоим распоряжением я буду запрещать использовать это сопровождающее множество разумных существ вселенной каким-либо образом в связи с твоей земной жизнью, за исключением тех случаев, когда я буду получать распоряжение Райского Отца об освобождении этих сил для исполнения его божественной воли на основе принятого тобой решения, а также кроме тех эпизодов, когда по своей собственной божественно-человеческой воле ты примешь решение или совершишь действие, предполагающее отклонение только от естественного земного течения времени. Во всех таких случаях я бессилен, и твои создания, собравшиеся здесь в совершенстве и единстве своего могущества, также беспомощны. Как только твоя объединённая сущность выразит такое желание, эти распоряжения, принятые по твоему решению, будут тотчас выполнены. Во всех подобных случаях твоё желание будет означать сокращение времени и в таком случае, то, что планируется, становится сущим. Таково максимальное ограничение твоего владычества, возможное под моим руководством. В моём самосознании времени не существует, и поэтому я не могу ограничить твои создания в чём-либо, имеющем отношение ко времени».
Таким образом, Иисус был извещён о последствиях своего решения продолжать жить как человек среди людей. Одним-единственным решением он отстранил всё сопровождавшее его множество разнообразных разумных существ от участия в его предстоящем общественном служении во всех ситуациях, кроме тех, которые имели отношение ко времени. Поэтому становится очевидным, что любые сверхъестественные или якобы сверхчеловеческие действия, происходившие во время служения Иисуса, объяснялись только исключением времени, кроме тех случаев, когда небесный Отец специально принимал иное решение. Никакое чудо, милосердное деяние или любое другое событие в течение оставшегося периода трудов Иисуса на земле никак не могло по своей сущности или характеру соответствовать действию, выходящему за пределы естественных законов, установленных и действующих в жизни урантийского человека, кроме как в этом, специально оговорённом, аспекте времени. Конечно, никакие ограничения не могли распространяться на «волю Отца». Исключение времени в связи с выраженным желанием этого потенциального Владыки вселенной можно было избежать только за счёт прямого и явного действия воли этого Богочеловека, направленного на то, чтобы время – в отношении конкретного действия или события – не сокращалось и не исключалось. Для того чтобы предотвратить кажущиеся временные чудеса, Иисус должен был постоянно осознавать течение времени. Любое прекращение осознания времени в момент появления определённого желания было равноценно реализации образа, возникшего в разуме этого Сына-Создателя, причём без участия временного фактора.
Благодаря наблюдению связанного с ним и Персонализированного Настройщика, для Майкиэля стало возможным в совершенстве ограничить свои личные земные виды деятельности в отношении пространства, однако Сын Человеческий не мог таким же образом ограничить свой новый земной статус потенциального Владыки Небадона в отношении времени. Таким был действительный статус Иисуса Назарянина, когда он приступил к своему общественному служению на Урантии.
6. Второе решение.
Определив линию поведения в отношении всех личностей всех классов созданных им разумных существ – настолько, насколько её можно было определить ввиду тех потенциальных возможностей, которые были присущи его новому божественному статусу, – Иисус задумался о себе. Как следует ему, теперь уже полностью самосознающему создателю всех вещей и существ в своей вселенной, поступать с этими прерогативами создателя в обычных жизненных ситуациях, с которыми он сразу же столкнётся после возвращения в Галилею для возобновления своего труда среди людей? Фактически, уже там же, в этих пустынных горах, эта проблема решительно заявила о себе, ибо ему требовалась пища. На третий день уединённых размышлений человеческое тело проголодалось. Следует ли ему отправиться на поиски пищи, как поступил бы обычный человек, или же он должен воспользоваться своими обычными созидательными возможностями и сразу же обеспечить должное питание для своего тела? И это великое решение Учителя было представлено вам как искушение – как вызов его предполагаемых врагов «велеть, чтобы камни эти превратились в караваи хлеба».
Так Иисус принял ещё одно решение относительно линии поведения на оставшуюся часть своих земных трудов. В том, что касалось его личных потребностей, а также, в целом, его отношений с другими личностями, он намеренно решил продолжать нормальное земное существование; он намеренно отказался от поведения, которое превосходило, попирало или нарушало бы установленные им же самим естественные законы. Но он не мог обещать себе, уже предупреждённый об этом своим Персонализированным Настройщиком, что эти естественные законы не смогут быть в некоторых вероятных ситуациях существенно ускорены. В принципе, Иисус решил, что дело его жизни должно быть организовано и исполнено в согласии с естественным законом и в гармонии с существующим общественным порядком. Так Учитель избрал программу жизни, которая соответствовала решению не прибегать к чудесам и волшебству. В очередной раз он избрал «волю Отца»; в очередной раз он полностью доверился своему Райскому Отцу.
Человеческая сущность Иисуса требовала, чтобы его первой обязанностью было самосохранение; таково естественное отношение обычного человека в мирах пространства и времени, и следовательно, обоснованная реакция смертного Урантии. Однако Иисус думал не только об этом мире и его созданиях; он жил жизнью, направленной на наставление и вдохновение многочисленных созданий обширной вселенной.
До своего озарения при крещении он жил в совершенном подчинении воле и руководству небесного Отца. Иисус категорически решил, что как смертный он и дальше будет оставаться в полной зависимости от воли Отца. Он избрал неестественный путь – он решил не стремиться к самосохранению. Он принял решение продолжать отказываться защищать себя. Он сформулировал свой вывод словами Писания, знакомыми его человеческому разуму: «Не хлебом единым жив человек, а всяким словом, исходящим из уст Божьих». Приняв это решение относительно своих физических потребностей, проявлявшихся в чувстве голода, Сын Человеческий провозгласил своё окончательное отношение ко всем другим побуждениям плоти и естественным импульсам человеческой сущности.
Он мог бы воспользоваться своими сверхчеловеческими способностями для других, но для себя – никогда. И он строго следовал этой линии поведения до самого конца, когда в его адрес была брошена насмешка: «Других спасал, а себя спасти не может!» – потому что он отказался от этого.
Евреи ожидали Мессию, который будет творить ещё большие чудеса, чем Моисей, который, якобы, высек воду из пустынной скалы и накормил их праотцов манной в пустыне. Иисус знал, какого Мессию ждали его соплеменники, и он обладал всем могуществом и всеми прерогативами для того, чтобы оправдать их самые оптимистичные надежды; однако он отказался от такой впечатляющей программы, сулившей могущество и славу. Иисус смотрел на такой путь сотворения ожидаемых чудес как на возврат к старым временам невежественной магии и унизительных ритуалов диких шаманов. Возможно, он мог бы пойти на ускорение естественных законов для спасения своих созданий, но он не соглашался преступать свои собственные законы для личной пользы или для внушения благоговейного страха своим человеческим собратьям. И решение Учителя было окончательным.
Иисус скорбел о своём народе; он прекрасно понимал, что привело их к ожиданию прихода Мессии – времени, когда «земля будет приносить в десять тысяч раз больше плодов, и одна виноградная лоза разрастётся тысячью ветвей, и каждая ветвь родит тысячу гроздей, и на каждой грозди вырастет тысяча виноградин, и каждая виноградина даст галлон вина». Евреи верили, что Мессия возвестит эру волшебного изобилия. Иудеи давно уже воспитывались в традициях чудес и волшебных легенд.
Он не был Мессией, явившимся для умножения хлеба и вина. Он прибыл не для того, чтобы удовлетворять только мирские потребности; он пришёл, чтобы раскрыть небесного Отца своим детям на земле, пытаясь убедить своих земных детей следовать за ним в искреннем стремлении жить так, чтобы своей жизнью исполнять волю небесного Отца.
Этим решением Иисус Назарянин показал наблюдавшей за ним вселенной безрассудность и греховность превратного использования божественных талантов и данных Богом способностей для личного возвеличения или для чисто эгоистической выгоды и прославления. Таким был грех Люцифера и Калигастии.
Это великое решение Иисуса является яркой иллюстрацией той истины, что эгоистическое удовлетворение и чувственное наслаждение неспособно само по себе принести счастье эволюционирующим человеческим существам. В смертном существовании есть более высокие ценности – совершенное владение интеллектом и духовное достижение, – которые значительно превосходят необходимое удовлетворение чисто физических потребностей и побуждений человека. Естественные одарённости, выраженные в таланте и способностях человека, должны главным образом посвящаться развитию и облагораживанию его более высоких возможностей разума и духа.
Так Иисус раскрыл созданиям своей вселенной метод нового, лучшего пути, более высокие нравственные ценности жизни и более глубокие виды духовного удовлетворения в эволюционном существовании человека на мирах пространства.
7. Третье решение.
После принятия решений относительно таких проблем, как пища и удовлетворение физических потребностей тела, забота о собственном здоровье и здоровье его товарищей, оставались ещё проблемы, требующие решения. Каким должно быть его отношение при столкновении с непосредственной опасностью? Он решил пользоваться обычными средствами для заботы о своей безопасности как человека и разумными мерами предосторожности для предотвращения преждевременного прекращения своего пути во плоти, однако воздерживаться от любого сверхчеловеческого вмешательства в случае, если в его жизни во плоти сложится критическая ситуация. Принимая это решение, Иисус сидел в тени дерева у самого края скалы, нависшей над обрывом. Он прекрасно понимал, что может броситься с уступа вниз и не причинит себе никакого вреда, если только аннулирует своё первое великое решение – не прибегать к вмешательству небесных разумных существ в осуществлении своего труда на Урантии – и отменит своё второе решение, касавшееся его отношения к самосохранению.
Иисус знал, что его соплеменники ожидали Мессию, который был бы выше естественного закона. Он хорошо помнил то место из Писаний, где говорилось: «Не коснётся тебя никакой вред, несчастья даже близко не подойдут к тебе. Он ангелам своим велит смотреть и защищать тебя на всех твоих путях. Они вознесут тебя, чтобы ты о камень не споткнулся». Могла ли такая самонадеянность, такое пренебрежение установленных Отцом законов гравитации быть оправданием с целью защиты себя от возможного вреда или, быть может, завоевания доверия со стороны своего обученного ложным истинам и сбитого с толку народа? Однако сколь бы удовлетворяющим ни был такой путь для искавших знамения евреев, он стал бы не раскрытием Отца, а сомнительным заигрыванием с установленными законами вселенной вселенных.
Понимая всё это и зная, что в своём собственном поведении Учитель отказывался действовать вопреки установленным им законам природы, вы тем самым можете быть уверены в том, что он никогда не ходил по воде и никаким другим образом не нарушал собственный материальный порядок управления миром. При этом, конечно, нужно всегда помнить о том, что в то время ещё не было найдено решения, благодаря которому он мог быть полностью избавлен от недостатка контроля над элементом времени в вопросах, переданных под управление его Персонализированного Настройщика.
На протяжении всей своей земной жизни Иисус неизменно оставался верным этому решению. Насмехались ли над ним фарисеи, предлагая сотворить знамение, издевались ли зеваки на Голгофе, требуя, чтобы он сошёл с креста, он твёрдо держался своего решения, принятого в тот час на склоне горы.
8. Четвертое решение.
Следующей огромной проблемой, над решением которой бился этот Богочеловек и которую он вскоре решил согласно воле небесного Отца, была связана с вопросом использования каких-либо своих сверхчеловеческих возможностей для привлечения внимания и завоевания приверженности своих соплеменников. Должен ли он тем или иным образом направлять своё вселенское могущество на удовлетворение страстного стремления евреев ко всему эффектному и чудесному? Он решил, что ему не следует этого делать. Он принял решение придерживаться такой линии поведения, которая исключала бы использование всех подобных средств в качестве метода для привлечения внимания людей к его миссии. И он всегда следовал этому своему великому решению. Даже тогда, когда он допускал проявление многочисленных милосердных деяний, сокращавших время, он почти всегда призывал тех, кто получал от него целительную помощь, никому не рассказывать о полученных ими благодеяниях. И он всегда отвергал насмешки своих врагов, требующих «показать знамение» в качестве доказательства и примера его божественности.
Иисус поистине мудро предвидел, что чудеса и волшебства, внушая материальному разуму благоговейный страх, могут привести только к внешней лояльности; такие представления не могли бы ни раскрыть Бога, ни спасти человека. Он отказался стать всего лишь чудотворцем. Он решил посвятить себя единственной задаче установления царства небесного.
В течение всего этого важного разговора Иисуса с самим собой присутствовал человеческий фактор неуверенности и почти сомнения, ибо Иисус был человеком, равно как и Богом. Было очевидно, что евреи никогда не примут его как Мессию, если он не будет творить чудеса. Кроме того, если бы он согласился совершить хотя бы одно неестественное деяние, то человеческий разум знал бы наверняка, что это произошло в подчинение истинно божественному разуму. Будет ли такая уступка сомневающемуся человеческому разуму со стороны божественного разума совместима с «волей Отца»? Иисус пришёл к выводу, что не будет, и сослался на присутствие Персонализированного Настройщика как убедительное доказательство партнёрства божественного и человеческого начал.
Иисус много путешествовал; он вспомнил Рим, Александрию и Дамаск. Он знал, какие методы используются в этом мире, каким образом люди достигают своих целей в политике и торговле за счёт компромиссов и дипломатии. Необходимо ли ему использовать это знание для содействия своей миссии на земле? Нет! Таким же образом Иисус решил, что, устанавливая царство, он будет отвергать все виды компромисса с мудростью мира и влиянием богатства. В очередной раз он решил положиться исключительно на волю Отца.
Иисус хорошо знал кратчайшие пути, открытые для существа, обладающего его могуществом. Он знал множество способов, используя которые, внимание всей нации и даже всего мира было бы сосредоточено на нем. Вскоре в Иерусалиме должна была праздноваться Пасха, город будет переполнен посетителями. Он мог бы вознестись на вершину храма и пройти по воздуху перед потрясённой толпой; таков был бы Мессия, которого они ожидали. Однако впоследствии ему пришлось бы разочаровать их, ибо он явился не для того, чтобы восстановить трон Давида. И он знал тщетность метода Калигастии, пытавшегося обойти естественный, постепенный и надёжный путь достижения божественной цели. В очередной раз Сын Человеческий смиренно подчинился пути Отца – воле Отца.
Иисус решил установить царство небесное в сердцах человечества с помощью естественных, обыкновенных, трудных и мучительных методов – тех самых методов, которых должны будут впоследствии придерживаться его земные дети, распространяя и расширяя небесное царство. Ибо Сын Человеческий хорошо знал, что «многими скорбями надлежит детям всех эпох войти в царство». Для Иисуса это было время огромного испытания цивилизованного человека – обладая властью, неуклонно отказываться использовать её для чисто эгоистических и личных целей.
Размышляя над жизнью и опытом Сына Человеческого, вам следует иметь в виду, что Сын Бога воплотился в разуме человека первого, а не двадцатого или иного века. Этим мы хотим подчеркнуть, что человеческие дарования Иисуса были обретены естественным путём.
Он являлся продуктом наследственных факторов и современного ему окружения, а также своего воспитания и образования. Его человеческое начало было подлинным, естественным и полностью продиктованным и обусловленным существовавшими в то время и в том поколении интеллектуальным уровнем и социально-экономическими условиями. Хотя в опыте этого Богочеловека всегда существовала возможность того, что его божественный разум возобладает над человеческим интеллектом, тем не менее, когда функционировал его человеческий разум и именно как человеческий разум, он действовал так, как действовал бы истинно смертный разум в условиях человеческого окружения того времени.
Иисус показал всем мирам своей обширной вселенной, сколь безрассудно создание искусственных ситуаций для демонстрации деспотической власти или использование исключительного могущества для укрепления нравственных ценностей или ускорения духовного прогресса. Иисус решил не допускать, чтобы его миссия на земле стала таким же разочарованием, как и правление Маккавеев. Он отказался спекулировать своими божественными атрибутами для приобретения незаслуженной известности или снискания политического влияния. Он не желал потакать преобразованию божественной и созидательной энергии в государственную власть или международный авторитет. Иисус Назарянин отказался идти на компромисс со злом, тем более – иметь дело с грехом. Учитель триумфально поставил верность воле Отца превыше всех других земных и бренных соображений.
9. Пятое решение.
Приняв решения по вопросам его индивидуального отношения к естественному закону и духовному могуществу, он посвятил своё внимание выбору методов, которые ему предстояло использовать при провозглашении и установлении царства Бога. Иоанн уже приступил к своему труду; как он мог бы развить идеи Иоанна? Как ему следовало продолжить миссию Иоанна? Как организовать своих сторонников для полезного труда и разумного сотрудничества? Иисус был близок к принятию последнего решения, после которого он уже не мог рассматривать себя как иудейского Мессию – по крайней мере, как того Мессию, который всенародно воспринимался в то время.
Евреи представляли себе избавителя, который явился бы в чудодейственном могуществе, чтобы повергнуть врагов Израиля и сделать евреев мировыми правителями, не знающими нужды и угнетения. Иисус знал, что этой мечте не было суждено когда-либо осуществиться. Он знал, что царство небесное связано с ниспровержением зла в сердцах людей и является чисто духовным свершением. Он тщательно рассмотрел целесообразность инициации духовного царства посредством яркой и ослепляющей демонстрации могущества – что, конечно, было бы допустимым и лежало бы целиком в пределах компетенции Майкиэля, однако он решительно отверг такой план. Он не желал идти на уступки революционным методам Калигастии. Потенциально он завоевал мир подчинением воле Отца, и он поставил своей целью завершить свой труд так же, как он его начал – в качестве Сына Человеческого.
Вы вряд ли можете представить, что произошло бы на Урантии, если бы этот Богочеловек – в то время уже потенциально обладавший всей властью на небе и на земле – решил развернуть знамёна полновластия, построил бы свои чудотворные батальоны в боевой порядок! Однако он не желал идти ни на какие компромиссы. Он не желал служить злу ради того, чтобы из этого зла можно было – предположительно – извлечь поклонение Богу. Он решил подчиняться воле Отца. Он собирался провозгласить взирающей на него вселенной: «Почитайте Господа Бога вашего, и только ему служите».
Шли дни, и Иисус всё яснее видел, каким проповедником истины ему предстояло стать. Он видел, что Божий путь не будет простым. Он начал осознавать, что эта чаша остатка его человеческой жизни могла оказаться горькой, но он решил испить её.
Даже его человеческий разум прощался с троном Давида. Шаг за шагом этот человеческий разум следовал по пути божественного разума. Человеческий разум ещё задавал вопросы, но неизменно принимал божественные ответы как окончательные решения в этой объединённой жизни, проживаемой в качестве человека в данном мире и одновременно безусловно подчиняющегося исполнению вечной и божественной воли Отца.
Рим являлся владыкой Западного мира. Пребывая в уединении и принимая свои важные решения, Сын Человеческий – вместе с находившимся в его распоряжении божественным множеством – был последней возможностью евреев для достижения мирового господства; однако этот земной еврей, обладавший столь колоссальной мудростью и могуществом, отказался от использования своих вселенских дарований для собственного возвеличения или вступления на престол своего народа. Он видел «все царства этого мира», и в его руках была власть, позволявшая завладеть ими. Всевышние Эдентии передали всё это могущество в его руки, но он не нуждался в нём. Царства мира были слишком незначительны, чтобы интересовать Создателя и Правителя вселенной. У него была только одна цель – дальнейшее раскрытие Бога человеку, установление царства и правления небесного Отца в сердцах человечества.
Мысль о сражениях, раздорах и убийствах вызывала у Иисуса отвращение; он не желал принимать в этом участия. Ему было суждено явиться на землю как Князю Мира, чтобы раскрыть Бога любви. Перед своим крещением он в очередной раз отверг предложение зелотов возглавить их восстание против римских угнетателей. И теперь он принял окончательное решение в отношении тех мест Писаний, которым учила его мать – таких как: «Господь сказал мне: „Ты сын мой; сегодня я стал для тебя отцом. Если ты попросишь, все язычники твоими будут, и всё станет на земле тебе подвластно. Ты разобьёшь их жезлом железным, сокрушишь, как глиняный горшок”».
Иисус Назарянин пришёл к заключению, что такие высказывания не относятся к нему. Наконец, человеческий разум Сына Человеческого окончательно и полностью избавился от всех этих мессианских сложностей и противоречий – иудейских писаний, родительского воспитания, полученного у хазана образования, еврейских ожиданий и честолюбивых людских стремлений; он раз и навсегда решил, каким будет его путь. Он вернётся в Галилею и спокойно приступит к провозглашению царства, доверив своему Отцу (Персонализированному Настройщику) разработку каждодневных деталей.
Этими решениями Иисус показал достойный пример каждому существу каждого мира своей обширной вселенной, ибо, отказавшись самонадеянно нарушать естественные законы, он отказался измерять материальным мерилом духовные проблемы. И он продемонстрировал воодушевляющий пример вселенской преданности и нравственного благородства, когда отказался воспользоваться мирской властью как прологом к духовной славе.
Даже если у Сына Человеческого и были какие-то сомнения относительно своей миссии и её характера, когда он поднимался в горы после своего крещения, у него их не осталось, когда он вернулся к своим собратьям после сорока дней уединения и принятия решений.
Иисус сформулировал программу установления царства Отца. Он не будет потакать физическому удовлетворению людей. Он не будет раздавать хлеб людским толпам, свидетелем чего он лишь недавно был в Риме. Он не будет привлекать к себе внимание чудесами, хотя евреи ожидают именно такого спасителя. Не будет он добиваться и признания духовного послания за счёт демонстрации политической власти или мирского могущества.
Отвергая эти методы возвышения грядущего царства в глазах ожидавших Мессию евреев, Иисус предопределил то, что эти самые евреи, вне всякого сомнения, безоговорочно отвергнут все его заявления о власти и божественности. Зная всё это, Иисус в течение долгого времени пытался воспрепятствовать тому, чтобы его первые последователи называли его Мессией.
В течение всего своего общественного служения ему приходилось сталкиваться с тремя постоянно повторявшимися ситуациями: требованием накормить, требованием чудес и, наконец, просьбой разрешить его последователям сделать его царём. Однако Иисус никогда не отходил от решений, принятых в дни своего уединения на холмах Переи.
10. Шестое решение.
В последний день своего памятного уединения – перед тем как начать спуск с гор и присоединиться к Иоанну и его ученикам, – Сын Человеческий принял своё последнее решение. Это решение он передал Персонализированному Настройщику следующими словами: «И во всех остальных вопросах – как и в тех, по которым уже принято решение, – я торжественно обещаю тебе, что буду подчиняться воле моего Отца». Произнеся эти слова, он спустился вниз. И его лицо озаряла слава духовной победы и нравственного достижения.
С аудио комментариями и пояснениями к данным материалам можно ознакомится на сайте: http://urantia.me/
