Завершающие документы.
Около часа дня, когда сто двадцать верующих возносили свою молитву, все они ощутили присутствие в комнате чего-то необычного. В один и тот же момент все эти ученики осознали новое и глубокое чувство духовной радости, спокойствия и уверенности. За этим новым осознанием духовной силы пришло сильное побуждение идти к людям и открыто возвещать евангелие царства и благую весть о воскресении Иисуса из мёртвых.
Пётр встал и заявил, что это должно означать прибытие обещанного Учителем Духа Истины и предложил отправиться в храм и приступить к возвещению переданной им благой вести. И они сделали так, как предложил Пётр.
Эти люди были подготовлены и обучены тому, что евангелие, которое они должны проповедовать заключалось в отцовстве Бога и сыновстве человека, но именно в этот момент духовного восторга и личного триумфа, лучшей благой вестью, величайшим событием, о котором были способны подумать эти люди, был факт воскресшего Учителя.
И потому они устремились вперёд, наделённые полученной свыше силой, проповедуя людям благую весть, – даже спасение через Иисуса, – но при этом они совершили невольную ошибку, подменив сущность евангелия некоторыми сопутствующими фактами. Пётр первым допустил этот неумышленный промах; остальные повторили его – вплоть до Павла, создавшего новую религию на основе этого нового толкования благой вести.
Евангелие царства заключается в следующем: факт отцовства Бога вместе с вытекающей из него истиной сыновства-братства людей. Христианство – такое, каким оно сформировалось с тех пор – есть факт существования Бога как Отца Господа Иисуса Христа в совокупности с опытом братства верующих в воскресшем и прославленном Христе.
Неудивительно, что исполнившиеся духом люди воспользовались этой возможностью, чтобы выразить свою радость от победы над силами, которые пытались уничтожить их Учителя и положить конец влиянию его учений. В такое время им было легче помнить свою личную связь с Иисусом и испытывать восторг от уверенности в том, что Учитель жив, что их дружба продолжается и что дух действительно сошёл на них, как он и обещал им.
Эти верующие внезапно почувствовали себя перенесёнными в иной мир, – в новое бытие, исполненное радости, силы и блаженства. Учитель говорил им, что царство придёт во всём могуществе, и некоторым из них казалось, что они начинают понимать, что он имел в виду.
Учитывая всё это, нетрудно понять, как получилось, что эти люди стали проповедовать новое евангелие об Иисусе вместо своего прежнего послания об отцовстве Бога и братстве людей.
1. Проповедь в день пятидесятницы.
Апостолы скрывались в течение сорока дней. День посвящения Духа Истины совпал с еврейским праздником Пятидесятницы, и тысячи паломников со всего мира собрались в Иерусалиме. Многие прибыли сюда специально на этот праздник, однако большинство гостей находились в городе со времени Пасхи. И вот эти испуганные апостолы вышли из многонедельного затворничества, чтобы смело явиться в храм и начать проповедовать новую весть о воскресшем Мессии. И все ученики также почувствовали, что получили некий духовный дар, дающий проницательность и силу.
Около двух часов пополудни Пётр занял то самое место, где его Учитель в последний раз обратился к народу, и выступил со страстным призывом, покорившим более двух тысяч душ. Хотя Учителя не было с ними, они внезапно обнаружили, что рассказ о нём производит на людей огромное воздействие. Неудивительно, что и в дальнейшем они невольно продолжали возвещать то, что подтверждало их прежнюю преданность Иисусу и одновременно с такой силой побуждало людей верить в него. В этом собрании участвовали шесть апостолов: Пётр, Андрей, Иаков, Иоанн, Филипп и Матфей. Они говорили более полутора часов и обратились с проповедями на греческом, древнееврейском и арамейском и даже произнесли несколько слов на других языках, которые были им знакомы.
Еврейские лидеры были изумлены дерзостью апостолов, но побоялись досаждать им, поскольку огромное множество людей поверили им.
К половине пятого более двух тысяч новых верующих проследовали за апостолами в Силоамскую купальню, где Пётр, Андрей, Иаков и Иоанн крестили их именем Учителя. Было уже темно, когда они закончили крестить народ.
Пятидесятница была великим праздником омовения, временем обращения в веру прозелитов врат – иноверцев, желавших служить Яхве. Поэтому в этот день многочисленным евреям и верующим иноверцам было легче подвергнуть себя крещению. При этом они никоим образом не порывали с еврейской верой. В течение какого-то времени после этого верующие в Иисуса являлись сектой в иудаизме. Все они, включая апостолов, сохраняли верность основным требованиям еврейской обрядности.
2. Значимость Пятидесятницы.
Иисус жил на земле и учил евангелию, которое избавило человека от суеверного представления о том, что он – дитя дьявола, и возвысило его до положения вероисповедного сына Бога. Послание Иисуса – таким, каким он проповедовал и проживал его в своё время, – являлось действенным решением духовных проблем человека в период своего возвещения. И теперь, покинув этот мир, он посылает вместо себя Дух Истины, который призван жить в человеке и по-новому излагать послание Иисуса для каждого очередного поколения, с тем чтобы каждая новая группа смертных, появляющаяся на земле, могла получать новую, современную версию евангелия, – такое личное озарение и групповое наставление, которое окажется действенным решением извечно новых и разнообразных духовных проблем.
Первая задача этого духа, конечно, состоит в том, чтобы взращивать и персонализировать истину, ибо именно постижение истины составляет высшую форму человеческой свободы. Во-вторых, целью этого духа является уничтожение в верующем чувства сиротства. Жизнь Иисуса прошла среди людей, и потому всем верующим было бы одиноко, не поселись в человеческих сердцах Дух Истины.
Это посвящение духа Сына фактически подготовило разум каждого нормального человека к последующему всеобщему посвящению духа Отца (Настройщика) всему человечеству. В известном смысле, этот Дух Истины является духом как Всеобщего Отца, так и Сына-Создателя.
Не совершайте ошибки, ожидая состояния глубокого интеллектуального осознания излитого Духа Истины. Дух никогда не ведёт к осознанию самого себя; он помогает осознать только Майкиэля, Сына. С самого начала Иисус учил, что дух не будет говорить от себя. Поэтому доказательство вашей братской связи с Духом Истины состоит не в осознании этого духа, но скорее в вашем опыте растущей братской связи с Майкиэлем.
Кроме того, дух прибыл для того, чтобы помогать людям вспоминать и понимать слова Учителя, а также озарять и заново толковать его жизнь на земле.
Далее, Дух Истины пришёл для того, чтобы помогать верующему свидетельствовать о реальностях учений Иисуса и его жизни, – прожитой во плоти и проживаемой заново, по-новому, в каждом верующем, в каждом преходящем поколении исполненных духа сынов Бога.
Поэтому представляется, что Дух Истины действительно приходит для того, чтобы вести всех верующих к полноте истины, к расширяющемуся познанию того опыта, который представляет собой живое и растущее духовное осознание реальности вечного и восходящего Богосыновства.
Иисус прожил жизнь, раскрывающую человека, подчинённого воле Отца, и которая не является примером для буквального подражания. Вскоре его жизнь во плоти, вместе со смертью на кресте и последующим воскресением, превратилась в новое евангелие выкупа, уплаченного якобы за то, чтобы вызволить человека из когтей лукавого, – избавить его от осуждения оскорблённого Бога. Но даже несмотря на то, что евангелие претерпело значительные искажения, эта новая весть об Иисусе действительно принесла с собой многие базовые истины и учения его изначального евангелия царства. Когда-нибудь эти сокрытые истины об отцовстве Бога и братстве людей выйдут на поверхность, чтобы действенно изменить всю человеческую цивилизацию.
Однако эти интеллектуальные ошибки ничуть не помешали огромному прогрессу верующих в их духовном росте. Менее чем за месяц со дня посвящения Духа Истины апостолы добились большего личного духовного прогресса, чем почти за четыре года их непосредственного и исполненного любви общения с Учителем. Точно так же замена евангельской истины о Богосыновстве на факт воскресения Учителя никак не помешала быстрому распространению их учений; наоборот, по-видимому, то, что послание Иисуса осталось в тени нового учения о его личности и воскресении, чрезвычайно способствовало проповеди благой вести.
Термин «крещение духом», получивший столь широкое распространение примерно в то же время, означал всего лишь сознательное принятие этого дара Духа Истины и личное признание этой новой духовной силы как фактора, усиливающего все духовные влияния, испытанные ранее Богопознавшими душами.
Со времени посвящения Духа Истины человек воспринимает учения и водительство тройственного духовного дара; духа Отца – Настройщика Мышления, духа Сына – Духа Истины, духа Духа – Святого Духа.
В известном смысле, человечество испытывает на себе двоякое влияние семичастного воздействия духовных факторов вселенной. Ранние эволюционные расы смертных постепенно входят во всё большее соприкосновение с семью вспомогательными духами разума, которые относятся к Материнскому Духу локальной вселенной. По мере продвижения человека по шкале разумности и духовного восприятия, вокруг него и в нём самом проявляются семь высших духовных влияний. И эти семь духов, проявляющих себя на развитых мирах, следующие:
1. Посвящённый дух Всеобщего Отца – Настройщики Мышления.
2. Духовное присутствие Вечного Сына – духовная гравитация вселенной вселенных и определённый канал всякого духовного общения.
3. Духовное присутствие Бесконечного Духа – вселенский дух-разум всего творения, духовный источник интеллектуального родства всех прогрессирующих разумных существ.
4. Дух Всеобщего Отца и Сына-Создателя – Дух Истины, который обычно считается духом Вселенского Сына.
5. Дух Бесконечного Духа и Вселенского Материнского Духа – Святой Дух, который обычно считается духом Вселенского Духа.
6. Разум-дух Вселенского Материнского Духа – семь вспомогательных духов разума локальной вселенной.
7. Дух Отца, Сынов и Духов – дух восходящих смертных обитаемых миров, получающий новое имя вслед за тем, как рождённая в духе смертная душа сливается с Райским Настройщиком Мышления и после достижения божественности и величия на уровне Райского Корпуса Завершения.
Так посвящение Духа Истины дало миру и его народам последний духовный дар, призванный помочь в восходящем поиске Бога.
3. Что произошло в пятидесятницу.
Многие причудливые и странные учения связаны с ранними рассказами о дне Пятидесятницы. В последующие времена события этого дня, когда Дух Истины, новый учитель сошёл для пребывания в человечестве, стали путать с нелепыми всплесками необузданной эмоциональности. Основная миссия этого излитого духа Отца и Сына – научить людей истинам о любви Отца и милосердии Сына. Эти истины божественности человек способен постигнуть в большей мере, чем все остальные божественные черты характера. Дух Истины в первую очередь связан с раскрытием духовной сущности Отца и нравственного характера Сына. Пребывая во плоти, Сын-Создатель раскрыл людям Бога; пребывая в сердце, Дух Истины раскрывает людям Сына-Создателя. Когда человек приносит в своей жизни «плоды духа», он просто обнаруживает черты, которые Учитель проявил в своей собственной земной жизни. Иисус прожил свою жизнь на земле как цельная личность – Иисус Назарянин. Со дня Пятидесятницы Майкиэль обрёл способность проживать свою жизнь заново в опыте каждого познавшего истину верующего в качестве внутреннего духа «нового учителя».
Многое из происходящего в течение человеческой жизни, трудно понять, сложно совместить с идеей о том, что в этой вселенной преобладает истина и торжествует праведность. Сколь часто кажется, что верх берёт клевета, ложь, нечестность и неправедность – грех. В конце концов, торжествует вера над злом, грехом и пороком или нет? Да, торжествует. Жизнь и смерть Иисуса являются вечным доказательством того, что истина добродетели и вера ведомого духом создания всегда оправданы. Иисуса дразнили на кресте: «Посмотрим, появится ли Бог, чтобы спасти его?» В день распятия царил мрак, но утро воскресения было восхитительно ярким; ещё светлее и радостней было в день Пятидесятницы. Религии, проникнутые пессимистической безысходностью, ищут освобождения от бремени жизни; они стремятся к забвению в бесконечном бездействии и покое. Эти религии держатся на примитивном страхе и ужасе. Религия Иисуса является новым евангелием веры, которое должно возвещаться борющемуся человечеству. Эта новая религия основана на вере, надежде и любви.
Жизнь, прожитая в облике смертного, нанесла Иисусу свои самые сильные, жестокие и мучительные удары; и этот человек встретил удары судьбы с верой, мужеством и несгибаемой решимостью исполнять волю своего Отца. Иисус встретил жизнь во всей её жестокой реальности и вышел победителем – даже в смерти. Он не использовал религию как средство освобождения от жизни. Религия Иисуса не стремится к уходу от этой жизни для того, чтобы насладиться блаженством ожидания иного бытия. Религия Иисуса даёт радость и мир иного, духовного бытия для улучшения и облагораживания текущей жизни людей во плоти.
Если религия – опиум для народа, то это не религия Иисуса. На кресте он отказался пить одурманивающий напиток, и его дух, излитый на всю плоть, является могущественным мировым влиянием, ведущим человека к Богу и побуждающим его продвигаться вперёд. Духовное влечение – самая мощная движущая сила в этом мире; познающий истину верующий является самой прогрессирующей и решительной душой на земле.
В день Пятидесятницы религия Иисуса сломала все национальные преграды и расовые оковы. Извечна истина: «Где дух Господний, там и свобода». В этот день Дух Истины стал личным даром Учителя каждому смертному. Этот дух был посвящён для того, чтобы сделать верующих более успешными проповедниками евангелия царства, однако они ошибочно восприняли опыт получения излитого духа как часть нового, неосознанно формулируемого ими евангелия.
Обратите внимание на тот факт, что Дух Истины был посвящён всем искренне верующим; этот духовный дар предназначался не только одним апостолам. Все сто двадцать мужчин и женщин, собравшихся в верхнем зале, получили нового учителя, как и все чистосердечные люди по всему миру. Этот новый учитель был посвящён человечеству, и каждая душа получила его согласно любви к истине и способности постигать духовные реальности. Наконец-то истинная религия высвобождается из-под опеки священников и всевозможных священных каст и находит своё истинное выражение в индивидуальных душах людей.
Религия Иисуса способствует развитию высшего типа человеческой цивилизации, поскольку она создаёт высший тип духовной личности и провозглашает святость такой личности.
Прибытие Духа Истины на Пятидесятницу открыло путь для появления религии, которая не отличается ни радикальностью, ни консерватизмом; она не является ни старой, ни новой; в ней не должны главенствовать ни старики, ни молодёжь. Факт земной жизни Иисуса служит неизменной отправной точкой на оси времени, тогда как посвящение Духа Истины обеспечивает вечное расширение и бесконечный рост религии, которую он раскрыл своей жизнью, и евангелия, которое он возвещал. Дух ведёт ко всякой истине; он является учителем расширяющейся и всегда растущей религии бесконечного прогресса и божественного раскрытия. Этот новый учитель будет извечно раскрывать стремящемуся к истине верующему то, что столь божественно заключалось в личности и сущности Сына Человеческого.
Явления, связанные с посвящением «нового учителя», а также то, что собравшиеся в Иерусалиме представители различных народов и наций приняли проповедь апостолов, говорит о всеобщности религии Иисуса. Евангелие царства не должно было отождествляться с какой-то одной нацией, культурой, или языком. День Пятидесятницы стал свидетелем великого стремления духа освободить религию Иисуса от унаследованных ею еврейских оков. Но и после излияния духа на всю плоть, первое время апостолы пытались навязать новообращённым требования иудаизма. Даже у Павла были проблемы со своими иерусалимскими собратьями, поскольку он отказался подчинять язычников еврейским ритуалам. Ни одна богооткровенная религия не может распространиться по всему миру, если допускает серьёзную ошибку, впитывая в себя черты национальной культуры или связывая себя с установленными расовыми, социальными или экономическими обычаями.
Посвящение Духа Истины не зависело от каких-либо формальностей, обрядов, святых мест и особого поведения тех, кто получил его во всей полноте проявления. Во время излияния духа присутствовавшие в верхнем зале просто сидели, погружённые в безмолвную молитву. Дух был посвящён как в городе, так и в сёлах. Для получения духа апостолам не пришлось удаляться от мира и проводить годы в уединённом созерцании. Пятидесятница навечно отделила представление о духовном опыте от понятия о некой благоприятствующей обстановке.
Пятидесятница, с её духовным даром, была призвана навсегда освободить религию Учителя от какого-либо упования на физическую силу; учителя этой новой религии получили в своё распоряжение новое духовное оружие. Им предстоит идти в мир, чтобы покорять его неизменным прощением, несравненным благоволением и неисчерпаемой любовью. У них есть всё необходимое для того, чтобы преодолевать зло добром, покорять ненависть любовью и уничтожать страх мужественной и живой верой в истину. Ранее Иисус уже учил своих последователей, что его религия никогда не бывает пассивной; его ученики должны были всегда сохранять активное, позитивное отношение, оказывая милосердную помощь и проявляя свою любовь. Эти верующие не смотрели больше на Яхве как на «Господа Бога Саваофа». Теперь они считали вечное Божество «Богом и Отцом Господа Иисуса Христа». По крайней мере, это было уже шагом вперёд, даже если им и не удалось до конца осознать ту истину, что Бог является также духовным Отцом каждого индивидуума.
Пятидесятница наделила смертного человека способностью прощать личные обиды; оставаться добрым, несмотря на величайшую несправедливость; сохранять спокойствие перед лицом огромной опасности; противостоять таким проявлениям зла, как ненависть и гнев бесстрашными актами любви и воздержанности. В своей истории Урантия прошла через бедствия великих и разрушительных войн. Все участники этих страшных битв потерпели поражение. Только один остался победителем; только один вышел из этих ожесточённых сражений, укрепив своё доброе имя, – Иисус Назарянин со своим евангелием о преодолении зла добром. Секрет лучшей цивилизации заключён в учениях Иисуса о братстве людей, благоволении любви и взаимном доверии.
До Пятидесятницы религия раскрывала только человека, ищущего Бога; со дня Пятидесятницы человек продолжает искать Бога, однако теперь над всем миром сияет зрелище Бога, который тоже ищет человека, и, найдя его, посылает ему свой дух для пребывания в человеке.
До появления учений Иисуса, кульминацией которых стала Пятидесятница, догматы предшествующих религий не признавали за женщинами никаких или почти никаких духовных прав. После Пятидесятницы женщина заняла в братстве царства равное положение с мужчиной. Среди ста двадцати человек, удостоенных особым духовным посещением, было много верующих женщин, в равной мере разделивших это благословение с верующими мужчинами. Мужчина больше не может притязать на исключительное право отправления религиозной службы. Фарисей мог продолжать благодарить Бога за то, что он «не родился женщиной, прокажённым или язычником», однако среди последователей Иисуса женщина была навсегда освобождена от какой-либо религиозной дискриминации по половому признаку. Пятидесятница уничтожила все виды религиозной дискриминации, основанной на расовых особенностях, культурных различиях, социальной касте или половых предрассудках. Неудивительно, что эти верующие в новую религию восклицали: «Где Дух Господний, там и свобода».
И мать, и брат Иисуса были в числе этих ста двадцати верующих, и как члены этой общей группы учеников они также получили излитый дух. Они получили не больше благодатного дара, чем их собратья. Земная семья Иисуса не получала какого-либо особого дара. Пятидесятница положила конец всякому особому священству и всевозможным верованиям в святые семейства.
До Пятидесятницы апостолы от многого отказывались ради Иисуса. Они пожертвовали своими домами, семьями, друзьями, мирскими благами и положением. В день Пятидесятницы они посвятили себя Богу, и Отец вместе с Сыном сделал ответный шаг, отдав себя людям, – послав свой общий дух для того, чтобы он пребывал в человеке. Этот опыт отказа от собственного «я» и обретения духа был эмоциональным переживанием; это был акт сознательной самоотдачи и безраздельного посвящения.
Пятидесятница была призывом к духовному единству верующих в евангелие. Когда дух снизошёл на учеников в Иерусалиме, то же самое произошло в Филадельфии, Александрии и всех других местах, где проживали истинно верующие. Буквальна истина о том, что «у всех уверовавших было одно сердце и одна душа». Религия Иисуса является самой могущественной объединяющей силой, которую когда-либо знал мир.
Пятидесятница должна была ослабить самонадеянность индивидуумов, групп, наций и рас. Именно этот дух самонадеянности создаёт то напряжение, которое периодически проявляется в разрушительных войнах. Человечество можно объединить лишь на духовной основе, и Дух Истины является всеобщим духовным влиянием в этом мире.
Прибытие Духа Истины очищает человеческое сердце и ведёт принявшего его человека к определению цели жизни, подчинённой исполнению воли Бога и благополучию людей. Материальный дух эгоизма поглощается этим новым духовным даром бескорыстия. Пятидесятница означала и означает, что исторический Иисус стал божественным Сыном живого опыта. Когда порождаемая излитым духом радость осознанно ощущается в человеческой жизни, она укрепляет здоровье, стимулирует разум и неизменно наполняет энергией душу.
Молитва не была причиной появления духа в день Пятидесятницы, однако она сыграла большую роль при определении степени восприятия, отличавшей верующих индивидуумов. Молитва не может заставить божественное сердце быть щедрым в своих дарах, но очень часто она углубляет и расширяет каналы, по которым божественные посвящения истекают к сердцам и душам тех, кто, таким образом, не забывает поддерживать непрерывное общение с Творцом через искреннюю молитву и истинное поклонение.
4. Начало Христианской церкви.
Когда Иисус был столь внезапно схвачен врагами и столь быстро распят между двумя ворами, его апостолы и ученики были полностью деморализованы. Мысль об Учителе – арестованном, связанном, истязаемом и распинаемом – была невыносима даже для апостолов. Они забыли его учения и предупреждения. Возможно, он действительно был «великим пророком на словах и на деле в глазах Бога и всего народа», но он едва ли был тем Мессией, который, как они надеялись, восстановит царство Израиля.
Затем наступает воскресение Иисуса, с его освобождением от отчаяния и возвращением их веры в божественность Учителя. Снова и снова они видят его и разговаривают с ним, и он уводит их на Елеон, где прощается с ними и говорит им, что отправляется к Отцу. Он велит им оставаться в Иерусалиме до тех пор, пока они не будут одарены силой, – пока не прибудет Дух Истины. И в день Пятидесятницы прибывает этот новый учитель, и они сразу же отправляются проповедовать своё евангелие с новыми силами. Они являются смелыми и отважными последователями живого Господа, а не мёртвого и поверженного лидера. Учитель живёт в сердцах этих евангелистов; Бог не является доктриной в их разумах; он стал живым присутствием в их душах.
«День за днём они продолжали с упорством и согласием учить в храме и преломлять дома хлеб. Радостно и единодушно принимали они свою пищу, прославляя Бога и благоволя каждому человеку. Все они были исполнены духом и смело говорили, возвещая слово Бога. И у всех уверовавших было одно сердце и одна душа; никто ничего из имущества своего не называл своим собственным, и всё у них было общее».
Что же случилось с этими людьми, которым Иисус велел идти в мир с проповедью евангелия царства, – отцовства Бога и братства людей? У них появилось новое евангелие; они пылают огнём нового опыта; они наполнены новой духовной энергией. Внезапно их главной проповедью становится возвещение воскресшего Христа: «Иисус Назарянин – человек, которого Бог благословил знамениями и чудесами; его, отданного вам по намерению и предвидению Божьему, вы распяли и убили. Так Бог исполнил то, что он предрекал устами всех пророков. Бог воскресил этого Иисуса. Бог сделал Иисуса Господом и Христом. Вознесённый по правую руку от Бога и получивший от Отца обещанного духа, он излил то, что вы видите и слышите. Покайтесь же, чтобы простились грехи ваши и чтобы Отец послал избранного для вас Христа, – того Иисуса, который должен оставаться на небесах до восстановления всего сущего».
Евангелие царства – послание Иисуса – внезапно превратилось в евангелие Господа Иисуса Христа. Теперь они возвещали факты его жизни, смерти и воскресения и проповедовали надежду на его скорое возвращение в этот мир для завершения начатого труда. Таким образом, учение ранних верующих было связано с изложением фактов первого пришествия Иисуса и с проповедью надежды на его второе пришествие, которое, как они полагали, ожидает их в ближайшем будущем.
Вскоре символом веры быстро формирующейся церкви стал Христос. Иисус жив; он умер за людей; он послал дух; он возвращается. Иисус жил в каждой их мысли и определял все их новые представления о Боге и обо всём остальном. Новое учение о том, что «Бог является Отцом Господа Иисуса», настолько воодушевляло их, что они забыли о старом откровении, – «Бог есть любящий Отец всех людей», каждого отдельного индивидуума. Действительно, эти ранние общины верующих стали восхитительной демонстрацией братской любви и беспримерной доброжелательности. Однако это было братство верующих в Иисуса, а не общность собратьев одной семьи – царства небесного Отца. Источником их доброжелательности была любовь, порождаемая представлением о посвящении Иисуса, а не осознанием братства смертных. Тем не менее, они были исполнены радости, а их жизнь была столь новой и удивительной, что все люди тянулись к их учениям об Иисусе. Они совершили огромную ошибку, использовав вместо евангелия царства живой и наглядный комментарий к нему, но даже это представляло собой величайшую религию, когда-либо известную людям.
Было очевидно, что в мире появляется новое братство. «Те, кто уверовал, твёрдо придерживались апостольских учений, общались друг с другом, вместе преломляли хлеб и вместе молились». Они называли друг друга братьями и сёстрами; они приветствовали друг друга святым поцелуем; они помогали бедным. Это было как братство живых, так и поклонения. Их общность держалась не на приказах, а на желании делить материальные блага с другими верующими. Они были уверены в том, что Иисус вернётся при жизни их поколения, чтобы завершить установление царства Отца. Это добровольное коллективное пользование земными благами не имело прямого отношения к учениям Иисуса; оно появилось из-за искренней уверенности этих мужчин и женщин в том, что Иисус может вернуться в любой момент, чтобы завершить создание царства. Однако конечные результаты этого благонамеренного эксперимента – безрассудной братской любви – были катастрофическими и плачевными. Тысячи искренне верующих продали свою собственность и избавились от всей недвижимости и другого доходного имущества. Со временем тающие средства христиан с их принципом равного распределения иссякли – но мир продолжал существовать. Вскоре верующие Антиохии уже собирали средства для спасения своих собратьев-верующих в Иерусалиме от голодной смерти.
В те дни они праздновали Господнюю Вечерю так, как она была установлена; то есть собирались на общую трапезу в духе братства и причащались в конце трапезы.
Вначале они крестили именем Иисуса; прошло почти двадцать лет, прежде чем они стали крестить «именем Отца, Сына и Святого Духа». Для вступления в братство верующих было достаточно одного только крещения. В то время у них ещё не было организации; они представляли собой просто братство Иисуса.
Эта исповедующая Иисуса секта быстро росла, и саддукеи вновь обратили на неё своё внимание. Фарисеев мало беспокоила такая ситуация, поскольку ни одно из учений христиан никак не противоречило соблюдению еврейских законов. Однако саддукеи начали сажать лидеров этих сект за решётку до тех пор, пока они не вняли совету одного из ведущих раввинов – Гамалиила, который посоветовал: «Отступитесь от этих людей и оставьте их в покое, ибо если это начинание или это дело от людей, оно будет разрушено; но если оно от Бога, то вы не сможете одолеть их. Как бы вам не оказаться богоборцами». Они решили последовать совету Гамалиила, и в Иерусалиме воцарился мир и покой, что сопровождалось быстрым распространением нового евангелия об Иисусе.
И дела в Иерусалиме шли хорошо вплоть до появления здесь большого числа александрийских греков. Прибыв в Иерусалим, два ученика Родана обратили в веру многих натурализованных греков. Среди их первых новообращённых были Стефан и Варнава. Эти способные греки несколько иначе смотрели на мир и не столь строго соблюдали требования еврейского вероисповедания и иной обрядности. Именно действия этих греческих верующих положили конец мирным отношениям братства Иисуса с фарисеями и саддукеями. Стефан и его греческий товарищ пытались проповедовать так, как учил Иисус, что сразу же привело их к столкновению с еврейскими правителями. Когда в одной из своих публичных проповедей Стефан перешёл к неугодным рассуждениям, они отбросили все судебные формальности и тут же забили его камнями насмерть.
Так Стефан, глава греческой колонии иерусалимских верующих, стал первым мучеником новой религии, что послужило непосредственной причиной создания раннехристианской церкви. Этот новый кризис привёл к пониманию того, что верующие не могут продолжать своё существование в качестве секты в рамках иудаизма. Они единодушно решили отделиться от неверующих, и через месяц после смерти Стефана под началом Петра была создана иерусалимская церковь, титулярным главой которой стал брат Иисуса – Иаков.
И тогда евреи обрушили на них новую, беспощадную волну гонений, так что активные учителя новой религии об Иисусе – названной позднее в Антиохии христианством – отправились во все концы империи, возвещая Иисуса. До появления Павла распространением христианства руководили греки; и эти первые миссионеры, а затем и последующие, следовали по пути, пройденному в былые времена Александром, – через Газу и Тир в Антиохию и, далее, через Малую Азию в Македонию, а оттуда в Рим и самые отдалённые уголки империи.
Результаты проповеди Петра в день Пятидесятницы определили стратегию и планы большинства апостолов в их усилиях по возвещению евангелия царства. Пётр был подлинным основателем христианской церкви; Павел передал христианское послание язычникам, а греческие верующие распространили его по всей Римской империи.
Хотя скованные традициями и порабощённые духовенством евреи, как народ, отказались принять и евангелие Иисуса об отцовстве Бога и братстве людей, и провозглашение Петра и Павла о воскресении и вознесении Христа (последующее христианство), остальная часть Римской империи оказалась восприимчивой к формирующимся христианским учениям. В то время западную цивилизацию отличала интеллектуальность, усталость от войн и крайне скептическое отношение ко всем существующим религиям и мировым философиям. Народы западного мира, испытавшие на себе благотворное влияние греческой культуры, чтили традиции своего великого прошлого. Они могли созерцать результаты великих свершений в философии, искусстве, литературе и политическом развитии. Однако при всех этих достижениях им не хватало питающей душу религии. Их духовная жажда оставалась неудовлетворённой.
Именно на такой сцене человеческого общества внезапно появились учения Иисуса, облачённые в послание христианства. Изголодавшимся сердцам этих западных народов был представлен новый тип жизни. Такое положение сразу же привело к столкновению прежних религиозных обычаев с новой христианизированной версией послания Иисуса, обращённой к миру. Такой конфликт должен был закончиться либо убедительной победой нового или старого, либо тем или иным компромиссом. Как видно из истории, в данном случае борьба завершилась компромиссом. Христианство пыталось охватить слишком многое, чтобы какой-либо народ мог усвоить его идеи за одно или два поколения. Оно не было простым духовным призывом, подобным тому, с которым обращался к человеческим душам Иисус; с самого начала оно заняло решительную позицию в вопросах религиозных ритуалов, образования, магии, медицины, искусства, литературы, законности, управления, морали, взаимоотношений полов, полигамии и, в какой-то степени, даже рабства. Христианство появилось не просто как новая религия – не как нечто такое, чего ждала вся Римская империя и Восток, – но как новый порядок человеческого общества. И в качестве такого притязания оно быстро привело к общественно-моральному столкновению эпох. Идеалы Иисуса, по-новому истолкованные греческой философией и социализированные христианством, бросили смелый вызов традициям человечества, заключённым в этике, морали и религиях западной цивилизации.
Поначалу в христианство обращались только представители низших социальных и имущественных слоёв. Однако уже к началу второго века лучшие представители греко-римской культуры стали всё больше тяготеть к этому новому типу христианского верования – новому представлению о смысле жизни и цели бытия.
Почему же это новое послание еврейского происхождения, потерпев практически полное поражение у себя на родине, столь быстро и успешно завоевало лучшие умы Римской империи? Триумф христианства над философскими религиями и мистериальными культами объяснялся следующими факторами:
1. Организация. Павел был выдающимся организатором, и его последователи продолжили движение.
2. Христианство было основательно эллинизировано. Оно вобрало в себя лучшее из греческой философии, а также всё лучшее из еврейской теологии.
3. Но прежде всего, оно заключало в себе новый и великий идеал – отголосок посвященческой жизни Иисуса и отражение его послания спасения для всего человечества.
4. Христианские лидеры были готовы пойти на такие компромиссы с митраизмом, что добрая половина его приверженцев встала на сторону антиохийского культа.
5. Таким же образом следующее, а затем и более поздние поколения христианских лидеров шли на такие новые уступки язычеству, что даже римский император Константин обратился в новую религию.
ёОднако христиане пошли на прозорливую сделку с язычниками, – они приняли ритуальные церемонии язычников, но взамен побудили тех принять эллинизированную версию христианства Павла. Сделка с язычниками была более удачной, чем с митраистами, но даже соглашение с приверженцами культа Митры делало их скорее победителями, нежели побеждёнными, ибо им удалось устранить вопиющую безнравственность, равно как и многочисленные другие предосудительные ритуалы, присущие персидской мистерии.
Разумно это было или нет, но эти ранние христианские лидеры преднамеренно поступались идеалами Иисуса в попытке сохранить и укрепить многие из его идей. И это им великолепно удалось. Но не сомневайтесь – эти скомпрометированные идеалы Учителя по-прежнему скрыты в его евангелии, и, в конце концов, они с полной силой заявят о себе миру.
Вследствие этого оязычивания христианства, старое одержало над новым много мелких побед ритуального характера, в то время как христианство добилось превосходства в другом:
1. Был установлен новый и неизмеримо более высокий критерий человеческой нравственности.
2. Мир получил новое и намного более расширенное представление о Боге.
3. Надежда на бессмертие стала одним из утверждений признанной религии.
4. Иисус Назарянин был дан изголодавшейся человеческой душе.
Многие из великих истин, которым учил Иисус, были почти утеряны в этих ранних компромиссах, однако они по-прежнему таятся в религии оязыченного христианства, которое, в свою очередь, являлось предложенной Павлом версией жизни и учений Сына Человеческого. И ещё до своего оязычивания христианство претерпело всестороннюю эллинизацию. Христианство многим, очень многим обязано грекам. Именно египетский грек столь смело встал на защиту своих взглядов в Никее и столь бесстрашно бросил вызов собравшимся, что те не посмели исказить представление о сущности Иисуса в такой мере, чтобы подлинная истина о его посвящении оказалась в опасности быть утраченной для мира. Этого грека звали Афанасий, и если бы не красноречие и логика этого верующего, система убеждений Ария взяла бы верх.
1. Влияние греков.
По-настоящему эллинизация христианства началась в тот достопамятный день, когда апостол Павел предстал перед советом ареопага в Афинах и рассказал афинянам о «Неведомом Боге». Здесь, в тени Акрополя, этот римский гражданин возвестил грекам свою версию новой религии, возникшей на еврейской земле Галилеи. И странным образом, было нечто общее между греческой философией и учениями Иисуса. У них была общая задача – они ставили своей целью раскрытие индивидуума. Греки стремились к раскрытию социальному и политическому, Иисус – к нравственному и духовному. Греки учили интеллектуальному свободомыслию, ведущему к политической свободе; Иисус учил духовному свободомыслию, ведущему к религиозной свободе. В своей совокупности эти две идеи образовали новую могущественную хартию человеческой свободы; они предвещали социальную, политическую и духовную свободу человека.
Христианство возникло и восторжествовало над всеми конкурирующими религиями в основном в силу двух факторов:
1. Греческий разум был готов заимствовать новые и благотворные идеи, даже если они исходили от евреев.
2. Павел и его последователи были готовы идти на уступки, которые, однако, отличались расчётом и прозорливостью; они были мастерами теологического компромисса.
В то время, когда Павел выступил в Афинах с проповедью «Христос и его Распятие», греки испытывали духовный голод; они вопрошали о духовной истине, она интересовала их и они действительно её искали. Никогда не забывайте о том, что поначалу римляне боролись с христианством, в то время как греки приняли его, и именно греки впоследствии буквально вынудили римлян принять эту новую религию в изменённом к тому времени виде как часть греческой культуры.
Греки почитали красоту, евреи – святость, но оба народа любили истину. Веками греки всерьёз размышляли и искренне спорили обо всех человеческих проблемах, – социальных, экономических, политических и философских, – за исключением религии. Мало кто из греков обращал большое внимание на религию; они не принимали всерьёз даже свою собственную. Евреи же веками игнорировали все области мысли, кроме религии, которой они уделяли всё своё внимание.
Они относились к своей религии очень серьёзно, слишком серьёзно. Озарённый содержанием послания Иисуса, объединённый многовековой опыт интеллектуальных достижений двух этих народов стал теперь движущей силой нового типа человеческого общества и, в известной мере, новой системы верований и религиозной практики людей.
К тому времени – после того как Александр распространил эллинистическую цивилизацию на весь ближневосточный мир – влияние греческой культуры уже охватило земли западного Средиземноморья. Грекам вполне хватало собственной религии и политики, пока они оставались в своих небольших городах-государствах, но, когда македонский царь решил превратить Грецию в империю, простиравшуюся от Адриатики до Инда, возникли проблемы. Уровень греческого искусства и философии отвечал требованиям имперской экспансии, чего нельзя сказать о политическом управлении греков или их религии. После того, как города-государства Греции разрослись до размеров империи, их довольно провинциальные боги стали казаться немного странными. Греки действительно искали одного Бога – более великого, лучшего Бога, – когда до них дошла христианизированная версия древней еврейской религии.
Эллинистическая империя не могла сохраниться как таковая. Она по-прежнему оказывала культурное влияние, но выстояла только после того, как переняла от Запада политический гений римлян, их искусство управлять империей, а от Востока – религию с её единым Богом, обладавшим достойным империи величием.
В первом веке после Христа период наивысшего расцвета эллинистической культуры был уже пройден, начался её упадок; хотя образованность и повышалась, она всё реже бывала отмечена печатью гениальности. Именно в это время идеи и идеалы Иисуса, частично заключённые в христианстве, внесли свой вклад в спасение греческой культуры и образованности.
Александр покорял Восток культурным даром греческой цивилизации; Павел штурмовал Запад христианской версией евангелия Иисуса. И где бы на Западе ни побеждала греческая культура, там пускало свои корни эллинизированное христианство.
Хотя восточная версия проповеди Иисуса и сохраняла большую верность его учениям, она продолжала следовать бескомпромиссному отношению Абнера. По своим успехам она всегда уступала эллинизированной версии и в итоге исчезла под натиском исламского движения.
2. Римское влияние.
Римляне переняли от греков всю их культуру, заменив правление по жребию представительной формой правления. И вскоре эта перемена стала благоприятной почвой для христианства в том смысле, что Рим принёс в западный мир новый элемент терпимости к чужим языкам, народам и даже религиям.
Ранние преследования христиан в Риме во многом были вызваны исключительно неудачным использованием в их проповедях слова «царство». Римляне снисходительно относились к самым разным религиям, однако не допускали ничего, что напоминало бы политическое соперничество. Поэтому, когда эти гонения, причиной которых в основном были недоразумения, прекратились, открылось широкое поле для религиозной пропаганды. Римлян интересовало политическое управление; их одинаково мало беспокоило как искусство, так и религия, и они с редкой терпимостью относились и к тому, и к другому.
Восточный закон отличался жестокостью и произволом; греческий закон отличался гибкостью и эстетизмом; римский закон был величественным и внушал уважение. Римское образование воспитывало беспрецедентную и непоколебимую благонадёжность. Древние римляне являлись политически преданными и в высшей степени самоотверженными индивидуумами. Они были честны, усердны, верны своим идеалам, но у них не было религии, достойной своего названия. Неудивительно, что греческим учителям удалось убедить их принять христианство Павла.
И эти римляне были великим народом. Они могли управлять Западом, ибо они умели управлять собой. Такая исключительная честность, преданность и несгибаемое самообладание были идеальной почвой для принятия и развития христианства.
Этим греко-римлянам было легко стать духовно преданными организованной церкви точно так же, как они были политически преданы государству. Римляне боролись с церковью только тогда, когда усматривали в ней соперника государства. Не обладая почти никакой национальной философией или собственной культурой, Рим перенял греческую культуру и смело принял Христа в качестве своей нравственной философии. Христианство стало нравственной культурой Рима, но едва ли его религией в смысле индивидуального опыта духовного роста тех, кто без разбора принимал новую веру. Конечно, многие индивидуумы действительно проникли в глубь этой государственной религии и обрели пищу для своих душ – реальные ценности и скрытые смыслы тех истин, которые сохранились в эллинизированном и оязыченном христианстве.
Стоики с их упорным обращением к «природе и совести» ещё лучше подготовили весь Рим к принятию Христа – по крайней мере, в интеллектуальном смысле. По природе и воспитанию римляне были законниками; они чтили даже законы природы. И теперь, в христианстве, в законах природы они увидели законы Бога. Народ, который породил Цицерона и Вергилия, был готов к эллинизированному христианству Павла.
Так эти романизированные греки вынудили как евреев, так и христиан наполнить их религию философским содержанием, согласовать её идеи и систематизировать её идеалы, приспособить религиозные обычаи к существующему течению жизни. Огромную помощь во всём этом оказал перевод на греческий язык священных книг евреев, а также последующая запись Нового Завета по-гречески.
В отличие от евреев и многих других народов, греки уже давно с некоторой долей условности верили в бессмертие, некую жизнь после смерти, а поскольку в этом заключалась сама суть учений Иисуса, христианство не могло не оказать на них сильного притягательного воздействия.
Целый ряд культурных завоеваний греков и политических побед римлян объединил Средиземноморье в одну империю с единым языком и единой культурой и подготовил западный мир к единому Богу. Такого Бога мог дать иудаизм, но иудаизм был неприемлем как религия для этих романизированных греков. Филон помог некоторым из них смягчить свои возражения, однако христианство раскрыло им ещё лучшее представление о едином Боге, и они с готовностью приняли его.
3. Под властью Римской Империи.
После консолидации римского политического правления и распространения христианства оказалось, что у христиан есть единый Бог – великая религиозная концепция – но нет империи, а у греко-римлян – великая империя, но нет Бога, концепция которого послужила бы основой для общеимперского религиозного поклонения и духовного единения. Христиане приняли империю; империя приняла христианство. Римляне обеспечили единство политической власти; греки – единство культуры и образованности; христианство – единство религиозной мысли и практики.
Рим преодолел традиции национализма за счёт имперского универсализма и впервые в истории создал условия, при которых различные страны и народы, по крайней мере номинально, приняли единую религию.
Христианство получило признание в Риме во времена острого противостояния энергичных учений стоиков и посулов мистериальных культов, обещавших спасение. Христианство принесло живительное утешение и освобождающую силу духовно изголодавшемуся народу, в языке которого не было слова «бескорыстие».
Наибольшую силу христианству давала жизнь верующих, проживаемая в служении, а также то, как они умирали за свою веру в начальный период жестоких гонений.
Учение о любви Христа к детям вскоре положило конец широко распространённой практике, когда неугодных младенцев – в первую очередь, девочек – бросали на произвол судьбы, обрекая на смерть.
Первоначальный порядок христианского богослужения был заимствован из еврейской синагоги и модифицирован митраистским ритуалом; позднее к нему было добавлено много языческих обрядов.
Костяк ранней христианской церкви составляли обращённые в христианство греческие прозелиты иудаизма.
За всю мировую историю второй век после Христа был наиболее благоприятным периодом для прогресса подлинной религии в западном мире. В течение первого века христианство через борьбу и компромиссы подготовилось к тому, чтобы пустить корни и стремительно распространиться. Христианство приняло императора; позднее он принял христианство. Это была великая эпоха для распространения новой религии. Это был век религиозной свободы, путешествия были всеобщими и свободомыслие ничем не ограничивалось.
Духовный импульс, сопровождавший формальное принятие Римом эллинизированного христианства, был слишком запоздалым, чтобы предотвратить глубокий моральный упадок или компенсировать широкое и усугубляющееся вырождение нации. Новая религия была культурной необходимостью для имперского Рима, и крайне прискорбно, что она не стала средством духовного спасения в более широком смысле.
Даже настоящая религия не могла спасти великую империю от неотвратимых последствий отсутствия индивидуального участия в управлении, от чрезмерного патернализма, бремени налогов и незаконных поборов, несбалансированной торговли с Левантом, истощавшей золотой запас, от безумства развлечений, римской стандартизации, деградации женщины, рабства и вырождения нации, физических бедствий, а также от государственной церкви, официальность которой уже граничила с духовной бесплодностью.
Впрочем в Александрии условия были более благоприятными. Ранние школы в значительной мере сохранили учения Иисуса в изначальном виде. Пантен обучил Клемента, а затем, вслед за Нафанаилом, отправился возвещать Христа в Индию. Несмотря на то, что при создании христианства пришлось пожертвовать некоторыми идеалами Иисуса, следует со всей справедливостью отметить, что к концу второго века практически все великие умы греко-римского мира приняли христианство. Триумф становился полным.
И Римская империя просуществовала достаточно долго, чтобы обеспечить выживание христианства даже после распада империи. Однако мы часто задумываемся над тем, что произошло бы в Риме и в мире, если бы вместо греческого христианства было принято евангелие царства.
4. Европейское средневековье.
Став придатком общества и пособницей политиков, церковь вместе с ними обрекла себя на интеллектуальный и духовный упадок так называемых европейских «тёмных веков». В это время религия становилась всё более монашеской, аскетической и догматической. В духовном отношении христианство пребывало в спячке. В течение всего этого периода наряду с пассивной и секуляризованной религией существовало непрерывное течение мистицизма – эксцентричного духовного опыта, граничащего с нереальностью и философски родственного пантеизму.
В эти мрачные и безысходные века религия фактически вновь стала доступной только из вторых рук. Индивидуум почти полностью растворился в тени власти, традиции и диктата церкви. Появилась новая духовная опасность – был создан сонм «святых», которые, как считалось, обладали особым влиянием в божественных судах и которые поэтому, если их хорошо попросить, могли ходатайствовать за человека перед Богами.
Однако, несмотря на свою неспособность воспрепятствовать наступлению мракобесия, христианство было достаточно социализированным и оязыченным, чтобы успешно пережить эту эпоху морального падения и духовного застоя. И оно действительно сохранялось в течение этого долгого упадка западной цивилизации и продолжало оказывать своё нравственное влияние с наступлением возрождения.
Реабилитация христианства, наступившая с окончанием средневековья, привела к появлению многочисленных христианских сект – верований, соответствующих особым интеллектуальным, эмоциональным и духовным типам человеческой личности. И многие из этих особых христианских групп, или религиозных братств, продолжают существовать к моменту данного повествования.
История христианства началась с ненамеренного превращения религии Иисуса в религию об Иисусе. В дальнейшем христианство миновало периоды эллинизации, оязычевания, секуляризации, институционализации, интеллектуального упадка, духовного вырождения, моральной спячки, угрозы исчезновения, возрождения, фрагментации и, в последнее время, относительной реабилитации. Такая история свидетельствует о врождённой жизнестойкости и огромных запасах живительной силы. И этому же христианству, которое исповедуют в настоящее время народы западной цивилизации, приходится вступать в борьбу за существование, имеющую ещё более угрожающий характер, чем те достопамятные кризисы, которыми отличались его прежние битвы за господство.
Теперь религии бросает вызов новая эпоха с её научным мышлением и материалистическими тенденциями. В этом эпохальном сражении между секулярным и духовным окончательная победа будет за религией Иисуса.
5. Проблемы современности.
Двадцатый век принёс новые проблемы, которые предстоит решать христианству и всем остальным религиям. Чем выше поднимается цивилизация, тем насущней становится задача «искать, прежде всего, небесные реальности» во всех усилиях человека по стабилизации общества и решению его материальных проблем.
Истина зачастую озадачивает и даже вводит в заблуждение, если она разделяется, выделяется, изолируется и подвергается чрезмерному анализу. Живая истина правильно учит искателя истины только тогда, когда она охватывается в целом и в качестве живой духовной реальности, а не как факт материальной науки или источник вдохновения для занимающего промежуточное положение искусства.
Религия представляет собой раскрытие человеку его божественного и вечного предназначения. Религия – это сугубо личный и духовный опыт, который должен быть навсегда отделён от других высших форм человеческой мысли, таких как:
1. Логическое отношение к предметам материальной реальности.
2. Эстетическое восприятие красоты в противоположность уродству.
3. Этическое признание социальных обязательств и политического долга.
4. Даже присущее человеку нравственное чувство, рассматриваемое само по себе, не является религиозным.
Религия предназначена для нахождения во вселенной тех ценностей, которые порождают веру, доверие и уверенность; вершиной религии является поклонение.
Религия открывает душе те высшие ценности, которые противопоставляются относительным ценностям, открываемым разумом. Такая сверхчеловеческая проницательность обретается только посредством истинного религиозного опыта.
Прочная социальная система без морали, основанной на духовных реальностях, так же невозможна, как солнечная система без гравитации.
Не пытайтесь удовлетворить своё любопытство или скрытую в душе жажду свершений за одну короткую жизнь во плоти. Наберитесь терпения! Не поддавайтесь искушению, толкающему вас на бессмысленное погружение в мир недостойных и низменных занятий. Обуздайте свою энергию и умерьте свои страсти; спокойно ждите – и перед вами развернётся бесконечный путь всё более увлекательных свершений и захватывающих открытий.
Теряясь в догадках относительно происхождения человека, не упускайте из виду его вечное предназначение. Не забывайте, что Иисус любил даже маленьких детей, и что он всегда подчёркивал огромную ценность человеческой личности.
Наблюдая мир, помните о том, что чёрные пятна зла, которые предстают вашему взору, видны на преобладающем белом фоне добра. То, что вы видите, не есть лишь отдельные пятна добра, сиротливо белеющие на чёрном фоне зла.
Почему же при таком обилии благой истины для раскрытия и провозглашения, человек уделяет столько внимания существующему в мире злу лишь на том основании, что оно представляется фактом? Красота духовных ценностей истины доставляет большее наслаждение и оказывает более возвышающее воздействие, чем феномен зла.
В религии Иисус отстаивал метод опыта и следовал ему, так же как современная наука следует методу эксперимента. Мы находим Бога благодаря направляющему воздействию духовной проницательности, однако мы достигаем такой проницательности души через любовь к прекрасному, стремление к истине, верность долгу и через поклонение божественной добродетели. Но из всех этих ценностей истинным проводником к подлинной проницательности является любовь.
6. Материализм.
Учёные непреднамеренно ввергли человечество в материалистическую панику; они устроили легкомысленный набег на банк многовековой нравственности, но этот банк человеческого опыта обладает огромными духовными резервами; он способен удовлетворить возникший спрос. Только неразумные люди могут паниковать по поводу духовных активов человеческой расы. Когда секулярно-материалистическое безрассудство подойдёт к концу, религия Иисуса не окажется банкротом. Духовный банк царства небесного будет выплачивать веру, надежду и нравственную уверенность всем, снимающим со счетов «Его именем».
Каким бы ни был внешний конфликт между материализмом и учениями Иисуса, вы можете не сомневаться в том, что в грядущие века его учения в полной мере восторжествуют. В действительности, истинная религия не может вступать в какое-либо противоречие с наукой; она не имеет никакого отношения к материальным явлениям. Религия нейтральна, хотя и благожелательна, по отношению к науке, однако ей совершенно не безразличен учёный.
Стремление ко всего лишь знанию без сопутствующей интерпретации посредством мудрости и без духовной проницательности религиозного опыта, в итоге приводит к пессимизму и человеческому отчаянию. Малое знание воистину приводит в замешательство.
Ко времени написания этого текста всё худшее в материалистическом веке уже позади; наступает время более глубокого понимания. По своей философской направленности лучшие умы научного мира более не отличаются полным материализмом, но простые люди всё ещё склоняются к нему из-за прежних учений.
Однако этот век физического реализма представляет собой лишь мимолётный эпизод в жизни человека на земле. Современная наука никак не затронула истинную религию – учения Иисуса, воплощённые в жизни верующих. Всё, чего добилась наука, – это разрушение детских иллюзий, связанных с неправильным пониманием жизни.
Наука является количественным опытом, религия представляет собой качественный опыт в жизни человека на земле. Наука изучает явления, религия – истоки, ценности и цели. Определить причины, объясняющие физические явления, – значит признать невежество в отношении изначальности, а такое признание, в конечном счёте, лишь ведёт учёного прямо к великой первопричине – Всеобщему Райскому Отцу.
Резкий переход от эпохи чудес к эпохе машин выбил человека из колеи. Хитроумие и ловкость ложных механистических философий противоречат механистичности самих этих утверждений. Фаталистическая живость разума материалиста навсегда опровергает его утверждения о том, что вселенная представляет собой слепой и бесцельный энергетический феномен.
Как механистический натурализм некоторых предположительно образованных людей, так и бездумный секуляризм человека с улицы связаны с вещами; они лишены всех подлинных ценностей, опор и духовной удовлетворённости, а также веры, надежды и вечной уверенности. Одна из колоссальных проблем современной жизни заключается в том, что человек считает себя слишком занятым для духовных размышлений и религиозной преданности.
Материализм низводит человека до бездушного автомата и видит в нём только арифметический символ, беспомощно занимающий отведённое ему место в математической формуле лишённой романтики и механистичной вселенной. Но как же появилась эта огромная математическая вселенная без Главного Математика? Наука может рассуждать о сохранении материи, но религия подтверждает сохранение человеческих душ – она занимается опытом души, связанным с духовными реальностями и непреходящими ценностями.
Современный социолог-материалист наблюдает общество, делает о нём научный доклад и оставляет людей в прежнем состоянии. Девятнадцать столетий тому назад необразованные галилеяне наблюдали, как Иисус даёт свою жизнь в качестве духовного вклада во внутренний опыт человека, а затем пошли и перевернули вверх дном всю Римскую империю.
Однако религиозные лидеры совершают огромную ошибку, когда, пытаясь поднять современного человека на духовные битвы, трубят в трубы средневековья. Религия должна позаботиться о новых лозунгах, соответствующих духу времени. Ни демократия, ни какая-либо иная политическая панацея не заменят духовный прогресс. Ложные религии могут представлять собой уход от реальности, но Иисус в своём евангелии подвёл смертного человека к тому порогу, за которым начинается вечная реальность духовного восхождения.
Сказать, что разум «возник» из материи, значит ничего не объяснить. Если бы вселенная была всего лишь механизмом, а разум был бы неразрывно связан с материей, мы никогда бы не имели двух различных толкований любого наблюдаемого явления. Понятия истины, красоты и добродетели не присущи ни физике, ни химии. Машина не способна знать, тем более, знать истину, жаждать праведности и дорожить добродетелью.
Наука может быть физической, но разум постигающего истину учёного в то же время сверхматериален. Материя не знает истину, как неспособна она любить милосердие или восхищаться духовными реальностями. На другом, более высоком уровне, нравственные убеждения, основанные на духовном просвещении и коренящиеся в человеческом опыте, являются столь же реальными и несомненными, как и математический вывод, основанный на физических наблюдениях.
Если бы люди были только машинами, они бы более или менее однообразно реагировали на материальную вселенную. Индивидуальность – не говоря уже о личности – не существовала бы.
Факт наличия абсолютного механизма Рая в центре вселенной вселенных, в присутствии безусловного волеизъявления Второго Источника и Центра, не оставляет сомнения в том, что детерминизм не является исключительным законом космоса. Материализм существует, но он не исключителен; механистичность существует, но она не безусловна; детерминизм существует, но он не является единственным фактором.
Конечная материальная вселенная, в конце концов, стала бы однородной и детерминированной, если бы не объединённое присутствие разума и духа. Влияние космического разума постоянно привносит спонтанность даже в материальные миры.
В любой сфере бытия свобода, или инициатива, прямо пропорциональны степени духовного влияния и контроля космического разума; в человеческом опыте это соответствует мере актуальности исполнения «воли Отца». Поэтому, когда вы однажды отправляетесь на поиски Бога, это является убедительным доказательством того, что Бог уже нашёл вас.
Искреннее стремление к добродетели, красоте и истине ведёт к Богу. И каждое научное открытие демонстрирует существование во вселенной как свободы, так и единообразия. Первооткрыватель был свободен, совершая своё открытие. Открытая вещь реальна и явно единообразна, иначе она не стала бы известна как вещь.
7. Уязвимость материализма.
Сколь нелепо, что материалистически настроенный человек позволяет таким уязвимым теориям, как теории механистической вселенной, лишать себя огромных духовных ресурсов, заключённых в личном опыте истинной религии. В отличие от теорий, факты никогда не противоречат подлинной религиозной вере. Было бы куда лучше, если бы наука посвятила себя уничтожению суеверий, вместо того, чтобы пытаться опровергнуть религиозную веру, – веру человека в духовные реальности и божественные ценности.
Наука должна делать для человека в материальном плане то же, что религия делает для него в плане духовном: расширять жизненные горизонты и обогащать его личность. Истинная наука не может иметь длительных противоречий с истинной религией. «Научный метод» является всего лишь интеллектуальным мерилом для измерения материальных исследований и физических достижений. Однако будучи материальным и сугубо интеллектуальным, этот метод совершенно бесполезен при оценке духовных реальностей и религиозных видов опыта.
Непоследовательность современного механиста состоит в следующем: если бы существовала всего лишь материальная вселенная и человек был бы всего лишь машиной, то такой человек не имел бы никакой возможности воспринимать себя в качестве машины; соответственно, такой механический человек совершенно не осознавал бы существования такой материальной вселенной.
Механистическая наука, отражающая смятение и отчаяние материализма, не смогла осознать реальность одухотворённого разума учёного, который именно благодаря сверхматериальной проницательности формулирует эти ошибочные и внутренне противоречивые концепции материалистической вселенной.
Райские ценности вечности и бесконечности, истины, красоты и добродетели сокрыты в фактах пространственно-временных вселенных. Однако необходимо смотреть глазами веры рождённого в духе смертного, чтобы уметь обнаруживать и различать эти духовные ценности.
Реальности и ценности духовного прогресса не являются «психологической проекцией» – одними лишь сладкими грёзами материального разума. Они представляют собой духовные предвещания внутреннего Настройщика – духа Бога, пребывающего в разуме человека. И не позволяйте вашему дилетантскому увлечению поверхностно исследованными открытиями «относительности» искажать ваши представления о вечности и бесконечности Бога.
И во всех своих настойчивых стремлениях, связанных с необходимостью выражать себя, старайтесь не ошибаться – не забывать о необходимости выражать Настройщика, демонстрировать вашу подлинную и лучшую сущность.
Если бы мы имели дело только с материальной вселенной, материальный человек никогда бы не смог прийти к представлению о механистическом характере такого исключительно материального существования. Само это механистическое представление о вселенной является нематериальным феноменом разума, а всякий разум имеет нематериальное происхождение, независимо от того, до какой степени он может казаться материально обусловленным и механически управляемым.
Частично развитый психический аппарат смертного человека не обременён последовательностью и мудростью. Самомнение человека зачастую опережает здравомыслие и не подчиняется логике.
Уже сам пессимизм наиболее пессимистически настроенного материалиста является достаточным подтверждением того, что вселенная пессимиста не только материальна. Как оптимизм, так и пессимизм представляют собой концептуальные реакции разума, осознающего не только факты, но и ценности. Если бы вселенная действительно являлась тем, чем её считает материалист, то человек, как живая машина, был бы лишён какого-либо осознанного восприятия самого этого факта. Без осознанного представления о ценностях в разуме, рождённом в духе, факт материальности вселенной и механистические явления, свидетельствующие о функционировании вселенной, оставались бы целиком за пределами человеческого восприятия. Одна машина неспособна осознать сущность или ценность другой машины.
Механистическая философия жизни и вселенной не может быть научной, поскольку наука занимается только материалами и фактами. Философия неизбежно имеет сверхнаучный характер. Человек является материальным фактом природы, но его жизнь представляет собой явление, которое превосходит материальные уровни природы, поскольку в ней проявляются управляющие свойства разума и созидательные качества духа.
Искреннее усилие человека стать механистом представляет собой трагическое явление – тщетную попытку такого человека совершить интеллектуальное и нравственное самоубийство. Но он не способен на это.
Если бы вселенная была только материальной, а человек был бы всего лишь машиной, то не было бы науки, придающей учёному смелость постулировать такую механистичность вселенной. Машины неспособны измерять, классифицировать или оценивать самих себя. Такой вид научной деятельности может выполняться только некоторой сущностью сверхмашинного статуса.
Если реальность вселенной является одной только гигантской машиной, то человек должен находиться за пределами вселенной, отдельно от неё, чтобы иметь возможность осознать такой факт и прийти к пониманию такой оценки.
Если человек является всего лишь машиной, то каким же образом этот человек начинает верить или заявлять о своём знании того, что он является только машиной? Опыт самосознания и самооценки никогда не является атрибутом машины. Лучшим возможным ответом механицизму является самосознающий и убеждённый механист. Если бы материализм был фактом, то не существовало бы самосознающего механиста. Так же истинно и то, что человек должен являться нравственным существом прежде, чем он может совершать безнравственные поступки.
Само отстаивание материализма предполагает наличие присущего разуму сверхматериального сознания, которое позволяет заявлять о таких догмах. Механизм способен деградировать, но он не может развиваться. Машины не думают, не творят, не мечтают, не стремятся, не идеализируют, не жаждут истины или праведности. Они не мотивируют свою жизнь страстным стремлением служить другим машинам и идти к цели вечного поступательного движения в возвышенном стремлении найти Бога и стать такими, как он. Машины никогда не обладают интеллектом, эмоциями, эстетическим и этическим чувством, нравственностью и духовностью.
Искусство подтверждает, что человек не механистичен, но оно не доказывает его духовного бессмертия. Искусство является моронтией смертных, областью, лежащей между человеком-материальным и человеком-духовным. Поэзия представляет собой попытку освобождения от материальных реальностей для обретения духовных ценностей.
В условиях высокоразвитой цивилизации искусство облагораживает науку и, в свою очередь, одухотворяется истинной религией – проникновением в духовные и вечные ценности. Искусство представляет собой человеческую и пространственно-временную оценку реальности. Религия является божественным охватом космических ценностей и означает вечное поступательное движение по пути духовного восхождения и роста. Искусство времени опасно только тогда, когда оно закрывает глаза на духовные стандарты божественных эталонов, отражаемых вечностью в качестве теней реальности во времени. Истинное искусство действенно влияет на материальную сторону жизни; религия представляет собой облагораживающую трансформацию материальных фактов жизни и осуществляет непрестанную духовную оценку искусства.
Сколь глупо полагать, что автомат был бы способен постичь философию автоматизма, и какой нелепостью было бы думать, что он займётся созданием такого представления в отношении других подобных ему автоматов!
Какое-либо научное толкование материальной вселенной не имеет ценности, если оно должным образом не принимает во внимание учёного. Художественное восприятие искусства может быть истинным только тогда, когда оно признаёт художника. Моральная оценка имеет смысл только в том случае, если она включает моралиста. Философское осознание поучительно только тогда, когда оно учитывает философа, а религия не может существовать без реального опыта религиозного человека, который именно через такой опыт стремится найти Бога и познать его. Точно так же вселенная вселенной лишается смысла в отрыве от Я ЕСТЬ – бесконечного Бога, который сотворил её и неустанно управляет ею.
Механисты – гуманисты – склонны пассивно плыть по материальным течениям. Идеалисты и спириты осмеливаются разумно и решительно пользоваться вёслами, чтобы изменять кажущееся чисто материальным направление энергетических потоков.
Наука живёт математикой разума; музыка выражает темп эмоций. Религия является духовным ритмом души в пространственно-временной гармонии с высшими и вечными мелодическими размерами Бесконечности. Религиозный опыт есть нечто такое в человеческой жизни, что имеет подлинно сверхматематический характер.
В языке алфавит представляет собой материальный механизм, в то время как слова, несущие смысл тысяч мыслей, великих идей и благородных идеалов – любви и ненависти, трусости и храбрости – отражают деятельность разума в рамках материального и духовного закона, направляемую волей личности и ограниченную врождёнными ситуативными дарованиями.
Вселенная похожа не на открываемые учёным законы, механизмы и закономерности, которые он рассматривает как науку, а, скорее, на любознательного, вдумчивого, избирательного, творческого, комбинирующего и различающего учёного, который наблюдает за вселенскими явлениями и классифицирует математические факты, присущие механистическим аспектам материальной стороны творения. Не похожа вселенная и на искусство художника; скорее, она напоминает упорного, мечтательного, стремящегося и развивающегося художника, который стремится выйти за пределы материального мира в попытке достичь духовной цели.
Именно учёный, а не наука, осознаёт реальность развивающейся и прогрессирующей вселенной энергии и материи. Именно художник, а не искусство, демонстрирует существование переходного моронтийного мира, занимающего промежуточное положение между материальным существованием и духовной свободой. Именно религиозный человек, а не религия, доказывает существование духовных реальностей и божественных ценностей, которые ожидают человека на пути вечного прогресса.
8. Секулярный тоталитаризм.
Но даже после того, как материализм и механицизм будут в той или иной степени преодолены, разрушительное влияние секуляризма двадцатого века будет продолжать отравлять духовный опыт миллионов доверчивых душ.
Современному секуляризму благоприятствовали два общемировых фактора. Отцом секуляризации была атеистическая наука – ограниченное и безбожное отношение, свойственное так называемой науке девятнадцатого и двадцатого веков. Матерью современного секуляризма была тоталитарная средневековая христианская церковь. Начало секуляризму положил нарастающий протест против почти полного засилья институциональной христианской церкви в западной цивилизации.
Во время создания этого откровения, преобладающим интеллектуальным и философским влиянием как европейской, так и американской жизни является секулярный гуманизм. На протяжении трёх столетий происходила всё большая секуляризация западной мысли. Религия, влияние которой становилось всё более формальным, свелась, в основном, к отправлению обрядов. Большинство людей, считающих себя западными христианами, в действительности непреднамеренно являются сторонниками секуляризации.
Потребовалась огромная сила, могущественное воздействие, чтобы освободить мысль и жизнь западных народов от иссушающей хватки тоталитарной церковной власти. Секуляризм действительно сломал оковы церковного контроля, но теперь, в свою очередь, он грозит ввести новый и безбожный тип влияния над сердцами и разумами современных людей. Тираническая и диктаторская политическая система является прямым результатом научного материализма и философского секуляризма. Стоит секуляризму освободить человека от доминирования официальной церкви, как он тут же продаёт его в рабство тоталитарному государству. Секуляризм освобождает человека от церковного рабства только для того, чтобы тут же предать его, – отдать на откуп тирании политического и экономического рабства.
Материализм отвергает Бога, секуляризм просто игнорирует его; во всяком случае, таким было его начальное отношение. В последнее время секуляризм отличается большей воинственностью, стремясь занять место той самой религии, с тоталитарным бременем которой он когда-то боролся. Секуляризм двадцатого века стремится утверждать, что человек не нуждается в Боге. Но берегитесь! Эта безбожная философия человеческого общества приведёт лишь к беспорядкам, враждебности, несчастьям, войнам и всемирным катастрофам.
Секуляризм никогда не сможет принести человечеству мир. Ничто не способно занять место Бога в человеческом обществе. Но помните! Не спешите отказываться от благоприятных последствий секулярного протеста против церковного тоталитаризма. В настоящее время западная цивилизация пользуется многими свободами и удовлетворяет многие потребности в результате секулярной революции. Огромная ошибка секуляризма заключалась в следующем: восстав против почти полного контроля над жизнью со стороны духовенства и добившись освобождения от этой церковной тирании, сторонники секуляризации на этом не остановились и подняли бунт – принимавший то подспудный, то открытый характер, – против самого Бога.
Именно секулярному восстанию вы обязаны поразительными творческими способностями американского индустриализма и беспрецедентным материальным прогрессом западной цивилизации. А из-за того, что секулярный бунт зашёл слишком далеко и упустил из виду Бога и истинную религию, человеку пришлось собирать непредвиденный урожай в виде мировых войн и международных конфликтов.
Необязательно жертвовать верой в Бога, чтобы пользоваться благами современного секулярного сопротивления: терпимостью, общественным служением, демократическим правлением и гражданскими свободами. Для секуляристов совсем не обязательно враждовать с истинной религией, чтобы содействовать развитию науки и прогрессу образования.
Однако секуляризм не является единственным источником всех этих недавних успехов, связанных с повышением уровня жизни. Причина достижений двадцатого века кроется не только в науке и секуляризме, но также в незамеченных и непризнанных духовных влияниях жизни и учений Иисуса Назарянина.
Без Бога, без религии научный секуляризм никогда не сможет согласовать свои силы, гармонизировать различные и соперничающие интересы, страны и народы. Несмотря на беспримерные материальные достижения, секулярное человеческое общество постепенно распадается. Главной связующей силой, противостоящей этому антагонистическому распаду, является национализм. А национализм – это основное препятствие на пути ко всеобщему миру.
Присущая секуляризму слабость заключается в том, что он отказывается от этики и религии в пользу политики и власти. Однако совершенно невозможно утвердить братство людей, игнорируя или отвергая отцовство Бога.
Секулярный социальный и политический оптимизм является иллюзией. Без Бога ни свобода и независимость, ни собственность и богатство не приведут к миру.
Полная секуляризация науки, образования, промышленности и общества может привести только к катастрофе. За первую треть двадцатого века урантийцы убили больше людей, чем погибло за всю христианскую эпоху вплоть до настоящего времени. И это только первые ужасные плоды материализма и секуляризма; ещё более страшные разрушения ждут вас впереди.
9. Проблема Христианства.
Не пренебрегайте ценностью вашего духовного наследия – рекой истины, текущей через века даже сквозь бесплодные времена материалистического и секулярного века. Во всех достойных попытках освободиться от суеверных верований прошлых веков, твёрдо держитесь вечной истины. Но будьте терпеливы! Когда текущая борьба против предрассудков закончится, истины евангелия Иисуса сохранятся во всей своей славе, озаряя новый и лучший путь.
Однако оязыченное и социализированное христианство нуждается в новом контакте с подлинными учениям Иисуса; оно чахнет, лишённое нового видения жизни Учителя на земле. Новому и более полному раскрытию религии Иисуса суждено подчинить империю материалистического секуляризма и низвергнуть мировое влияние механистического натурализма. В настоящее время Урантия с трепетом приближается к одной из наиболее поразительных и увлекательных эпох социального переустройства, нравственного пробуждения и духовного просвещения.
Несмотря на то, что учения Иисуса были серьёзно изменены, им удалось пережить мистические культы времени своего появления, невежество и суеверие средневековья, и в настоящее время они постепенно изживают материализм, механицизм и секуляризм двадцатого века. А такие времена великих испытаний и нависшей угрозы поражения всегда являются эпохами великих откровений.
Религия нуждается в новых лидерах, одухотворённых мужчинах и женщинах, которые не побоятся положиться исключительно на Иисуса и его несравненные учения. Если христианство будет упорно пренебрегать своей духовной миссией, продолжая заниматься социальными и материальными проблемами, то духовное возрождение наступит только с приходом этих новых учителей религии Иисуса, посвящённых исключительно духовному возрождению людей. И тогда эти рождённые в духе души быстро обеспечат водительство и вдохновляющие идеи, необходимые для социальной, моральной, экономической и политической реорганизации мира.
Современная эпоха не примет религию, которая противоречит фактам и не согласуется с её высшими представлениями об истине, красоте и добродетели.
Настаёт час нового открытия истинных и подлинных основ сегодняшнего искажённого и скомпрометированного христианства – открытия подлинной жизни и учений Иисуса.
Первобытный человек проживал жизнь в оковах суеверного религиозного страха. Современные цивилизованные люди боятся оказаться в зависимости от глубоких религиозных убеждений. Мыслящий человек всегда боялся оказаться во власти религии. Когда глубокая и трогающая душу религия грозит подчинить себе человека, он неизменно стремится перевести её в рациональный, традиционный и институциональный план, тем самым надеясь подчинить её себе. При этом даже богооткровенная религия превращается в творение человека и подчиняется его власти. Современные мыслящие мужчины и женщины избегают религии Иисуса, опасаясь того, что она им – и с ними – сделает. И все эти опасения вполне обоснованны. Религия Иисуса действительно подчиняет и преобразует верующих, требуя от людей посвятить свою жизнь познанию воли небесного Отца и направить все жизненные энергии на бескорыстное служение братству людей.
Эгоистичные мужчины и женщины просто не станут платить такую цену даже за величайшее духовное сокровище, когда-либо предложенное смертному человеку. Лишь после того, как человек будет в достаточной мере разочарован прискорбными последствиями неразумных и обманчивых эгоистических устремлений, и вслед за тем, как он убедится в бесплодности формализованной религии, он захочет всем сердцем обратиться к евангелию царства – религии Иисуса Назарянина.
Мир нуждается в религии, полученной из первых рук. Даже христианство – лучшая из религий двадцатого века – не только является религией об Иисусе, но и в значительной мере воспринимается из вторых рук. Люди принимают эту религию такой, какой она передаётся им признанными религиозными учителями. Какое пробуждение испытал бы мир, если бы смог увидеть Иисуса таким, каким он в действительности жил на земле, и познать его живительные учения в их первозданном виде! Слова, описывающие прекрасное, неспособны вызвать такой же трепет, как вид прекрасного, как не могут слова учения воодушевить души людей так же, как опыт познания присутствия Бога. Однако уповающая вера всегда будет держать открытой дверь надежды человеческой души, открывающей вход в вечные духовные реальности божественных ценностей небесных миров.
Христианство посмело принизить свои идеалы, отступив перед человеческой алчностью, милитаристским безумием и властолюбием, однако религия Иисуса остаётся незапятнанным и превосходящим духовным призывом, побуждающим то лучшее, что есть в человеке, подняться над пережитками животной эволюции и, через благодать, достигнуть нравственных высот истинного предназначения человека.
Христианству грозит медленная смерть от формализма, избыточного бюрократизма, интеллектуализма и других недуховных тенденций. Современная христианская церковь не является тем братством активных верующих, которым Иисус поручал неустанно добиваться духовного преображения сменяющих друг друга поколений.
Так называемое христианство стало не только религиозным верованием и ритуалом: оно превратилось также в общественное и культурное движение. В поток современного христианства просачиваются ручьи из многих древних языческих болот и варварских топей; многие культурные водоразделы древности питают этот поток современной культуры наряду с высокогорными галилейскими плато, где должен был бы быть его единственный источник.
10. Будущее.
Христианство действительно сослужило этому миру великую службу, однако сегодня миру в первую очередь нужен Иисус. Миру нужно увидеть Иисуса вновь живущим на земле в опыте рождённых в духе смертных, действенно раскрывающих Учителя всем людям. Бесполезно говорить о возрождении примитивного христианства; вы должны идти вперёд с того уровня, на котором находитесь сегодня. Современная культура должна пройти духовное крещение новым откровением жизни Иисуса, должна озариться новым пониманием его евангелия вечного спасения. И после такого возвышения Иисус привлечёт к себе всех людей. Ученики Иисуса должны быть не просто завоевателями, а изобильными источниками вдохновения и лучшей жизни для всех людей. Религия является всего лишь возвышенным гуманизмом, пока не становится божественной через открытие реальности присутствия Бога в личном опыте.
Красота и величественность, человечность и божественность, простота и уникальность жизни Иисуса на земле являют столь поразительную и притягательную картину спасения человека и раскрытия Бога, что теологи и философы всех времён должны проявлять чрезвычайную сдержанность и не позволять себе формулировать символы веры или создавать превращающиеся в духовную кабалу теологические системы из этого трансцендентального посвящения Бога в облике человека.
В Иисусе вселенная сотворила смертного человека, в котором дух любви восторжествовал над материальными ограничениями времени и преодолел факт физического происхождения.
Всегда помните – Бог и человек нужны друг другу. Они взаимно необходимы для полного и окончательного обретения вечного личностного опыта в божественном предназначении вселенской завершённости.
«Царство Бога внутри вас есть» было, возможно, величайшим заявлением, когда-либо сделанным Иисусом, вслед за возвещением того, что Отец является живым, любящим духом.
Когда новые души следуют за Учителем, человека и его мир преобразует не первая верста принуждения, долга или обычая – а вторая – добровольное служение и свободолюбивая преданность, которая означает, что последователь Иисуса стремится объять собрата своей любовью и, следуя за духом, увлечь его к высокой и божественной цели смертного бытия. Христианство до сих пор охотно проходит первую версту, но человечество изнемогает, влачась в моральной тьме из-за того, что существует слишком мало искренне желающих пройти вторую версту – слишком мало убеждённых последователей Иисуса, которые действительно живут и любят так, как он учил своих учеников жить, любить и служить.
Призыв к участию в смелом начинании: построении нового, человеческого общества, преобразованного через духовное возрождение созданного Иисусом братства царства, – должен вызывать у всех верующих в него людей такое воодушевление, какое не ощущалось с тех пор, когда последователи Учителя ходили по земле в качестве его спутников во плоти.
Никакая социальная система или политический режим, которые отрицают реальность Бога, не могут внести какого-либо конструктивного и прочного вклада в развитие человеческой цивилизации. Однако христианство – в его раздробленном и секуляризованном виде – является сегодня единственным и крупнейшим препятствием на пути дальнейшего развития; это особенно справедливо в отношении Востока.
Церковность совершенно несовместима с живой верой, растущим духом и непосредственным опытом товарищей Иисуса в вере – членов братства людей, объединённых духовной связью в царстве небесном. Похвальное стремление сохранить традиции прошлых свершений нередко ведёт к защите изживших себя систем поклонения. Благонамеренное желание поощрять древние системы мысли серьёзно препятствует становлению новых, адекватных средств и методов, рассчитанных на удовлетворение духовных стремлений расширяющегося и эволюционирующего разума современных людей. Точно так же христианские церкви двадцатого века являются огромным, хотя и совершенно неосознанным препятствием для немедленного успешного распространения подлинного евангелия – учений Иисуса Назарянина.
Многим честным людям, которые с радостью посвятили бы свою преданность евангельскому Христу, чрезвычайно трудно искренне поддерживать церковь, в которой осталось так мало от духа его жизни и учений и которую, как их ошибочно учили, он основал. Иисус не являлся основателем так называемой христианской церкви, но он, всеми возможными путями, совместимыми со своей сущностью, – благоприятствовал ей как лучшему существующему представителю дела его жизни на земле.
Если бы только христианская церковь решилась принять программу Учителя, тысячи кажущихся безразличными молодых людей устремились бы в ряды такого духовного движения и без колебаний пошли бы до конца в таком захватывающем приключении.
Христианству грозит серьёзная опасность, выраженная одним из его собственных кредо: «Семья, раздираемая распрями, не устоит». Не христианский мир едва ли капитулирует перед христианами, раздробленными на секты. Живой Иисус – единственная надежда возможного объединения христианского мира. Истинная церковь – братство Христа – незрима, духовна и характеризуется единством, но вовсе не обязательно единообразием.
Единообразие является отличительным признаком физического, механистического по своей природе мира. Духовное единство является плодом вероисповедного союза с живым Иисусом. Зримая церковь должна перестать препятствовать прогрессу незримого и духовного братства царства Бога. И этому братству предстоит стать живым организмом, разительно отличающимся от институциональной социальной организации. Оно вполне может использовать такие социальные организации, но оно не должно подменяться ими.
Но не следует презирать христианство – даже христианство двадцатого века. Оно является продуктом совместного нравственного гения многих Богопознавших народов, живших на протяжении многих веков, и оно действительно явилось одной из величайших сил добра на земле; поэтому никто не должен пренебрегать им, несмотря на его врождённые и приобретённые изъяны.
Христианство и сейчас пробуждает в мыслящих людях сильные нравственные эмоции.
Однако нет никаких оправданий участию церкви в коммерции и политике; такие нечестивые союзы являются вопиющим предательством Учителя. И подлинные друзья истины вряд ли забудут, что зачастую именно могущественная официальная церковь душила новую веру в зародыше и преследовала провозвестников истины, если те вдруг представали не в правоверном одеянии.
Совершенно очевидно, что подобная церковь не могла бы сохраниться, если бы в мире не было людей, предпочитающих такой стиль поклонения. Многие духовно ленивые души настоятельно тянутся к древней, непререкаемой религии, основанной на ритуалах и священных традициях. Человеческая эволюция и духовный прогресс едва ли достаточны для того, чтобы позволить всем людям обходиться без религиозной власти. И незримое братство царства вполне может принять эти семейные группы, относящиеся к различным по своей социальной принадлежности и темпераменту классам, если только они действительно пожелают стать ведомыми духом сынами Бога. Но в этом братстве Иисуса нет места для сектантского соперничества, межгрупповой неприязни или притязаний на моральное превосходство и духовную непогрешимость.
Польза этих разнообразных групп христиан может заключаться в объединении многочисленных типов потенциальных верующих, существующих среди различных народов западной цивилизации, однако такая раздробленность христианского мира является огромной слабостью, когда этот мир пытается распространить евангелие Иисуса среди народов Востока. Эти народы ещё не понимают, что религия Иисуса существует отдельно и несколько обособленно от христианства, которое всё более и более становится религией об Иисусе.
Великая надежда Урантии связана с возможностью нового раскрытия Иисуса через новое и расширенное изложение его спасительного учения, которое духовно объединило бы в любвеобильном духовном служении многочисленные группы тех, кто сегодня считает себя его последователями.
Даже светское образование могло бы помочь этому великому духовному возрождению, если бы оно уделяло больше внимания обучению молодёжи методам планирования жизни и воспитания характера. Задача всякого образования должна заключаться в том, чтобы способствовать достижению высшей цели жизни – формированию величественной и гармоничной личности. Существует огромная потребность в воспитании нравственной дисциплины вместо чрезмерного самоуслаждения. Опираясь на такой фундамент, религия, благодаря своему духовному стимулу, может способствовать развитию и обогащению смертной жизни –точно так же, как она укрепляет уверенность в жизни вечной и повышает её величие.
Христианство – это импровизационная религия и поэтому должно действовать медленно. Для интенсивной духовной деятельности необходимо дождаться нового откровения и более широкого принятия подлинной религии Иисуса. Однако христианство – это могущественная религия; ибо простолюдины, являвшиеся учениками распятого плотника, начали проповедь таких учений, которые за триста лет завоевали римский мир, а затем восторжествовали и над покорившими Рим варварами. То же самое христианство покорило – приняло и возвысило – целый поток еврейской теологии и греческой философии. А затем, пробыв более тысячи лет в коматозном состоянии из-за передозировки мистерий и язычества, эта христианская религия возродила себя и фактически вторично покорила весь западный мир. Те учения Иисуса, которые содержатся в христианстве, достаточны для того, чтобы сделать его бессмертным.
Если бы только христианство смогло глубже проникнуть в учения Иисуса, оно могло бы оказать современному человеку намного большую помощь в решении его новых и всё более сложных проблем.
Христианство поставлено в чрезвычайно трудное положение, поскольку в глазах всего мира оно считается частью социальной системы, индустриальной жизни и моральных норм западной цивилизации; и потому невольно стало казаться, что христианство поддерживает общество, спотыкающееся под тяжестью вины, ибо оно терпит науку без идеализма, политику без принципов, богатство без труда, удовольствия без меры, знание без характера, силу без совести и производство без морали.
Надежда современного христианства состоит в том, чтобы прекратить потворствовать социальным системам и производственной политике западной цивилизации и смиренно склониться перед крестом, который оно столь доблестно превозносит, чтобы вновь научиться у Иисуса Назарянина величайшим истинам, доступным смертному человеку, – живому евангелию об отцовстве Бога и братстве людей.
Иисус отличался возвышенной и беззаветной верой в Бога. Ему приходилось испытывать обычные превратности смертного существования, но в религиозном смысле он никогда не сомневался в бесспорности Божьей опеки и водительства. Его вера была естественным развитием проницательности, порождённой деятельностью божественного присутствия – его внутреннего Настройщика. Его вера не была ни традиционной, ни всего лишь интеллектуальной; она была сугубо личной, а также исключительно духовной.
В представлении Иисуса-человека Бог являлся святым, справедливым и великим, равно как истинным, прекрасным и добродетельным. Все эти атрибуты божественности он сосредоточил в своём разуме как «волю Отца небесного». Бог Иисуса являлся одновременно «Святым Израиля» и «живым и любящим Отцом небесным». Иисус не был первым, кто представлял Бога как Отца, однако он возвеличил и развил эту идею, превратив её в возвышенный опыт благодаря новому раскрытию Бога и возвещению того, что каждое смертное создание есть дитя этого Отца любви, сын Бога.
Иисус не цеплялся за веру в Бога так, как это делала бы борющаяся, ведущая войну со вселенной и вступившая в смертельную схватку с враждебным и греховным миром душа; не прибегал он к вере и в качестве одного только утешения в трудную минуту или убежища в момент подступающего отчаяния; его вера не являлась всего лишь иллюзией, компенсирующей отталкивающие реальности и горести жизни. Несмотря на все трудности и временные противоречия смертного существования, он испытывал спокойствие, порождаемое высшим и полным доверием к Богу, и ощущал колоссальный восторг жизни, проходившей, благодаря этой вере, в постоянном присутствии небесного Отца. И эта победоносная вера являлась живым опытом действительного духовного достижения. Великий вклад Иисуса в ценности человеческого опыта заключался даже не в том, что он раскрыл так много новых представлений о небесном Отце, а в том, что он столь потрясающе и по-человечески продемонстрировал новый, более высокий тип живой веры в Бога. Никогда, ни на одном мире этой вселенной в жизни какого-либо смертного Бог не становился такой живой реальностью, какой он стал в человеческом опыте Иисуса Назарянина.
В жизни Учителя на Урантии этот и другие миры локального творения открывают новый и более высокий тип религии, религию, основанную на личных духовных отношениях со Всеобщим Отцом и полностью подтверждённую высшим авторитетом – подлинным личным опытом. Эта живая вера Иисуса была больше, чем интеллектуальные размышления и не являлась мистическим созерцанием.
Теология способна закреплять, формулировать, определять и догматизировать веру, но в человеческой жизни Иисуса вера была личной, живой, подлинной, спонтанной и чисто духовной. Эта вера не являлась ни почитанием традиции, ни всего лишь интеллектуальным догматом, принятым в качестве священного символа веры, но скорее возвышенным опытом и глубоким убеждением, которое прочно владело им. Его вера была столь реальной и всеохватной, что просто сметала все духовные сомнения и решительно пресекала каждое противоречащее ей желание. Ничто не могло оторвать его от этой духовной опоры – пламенной, возвышенной и неустрашимой веры. Даже перед лицом очевидного поражения или в муках разочарования и угрожающего отчаяния, он оставался спокойным в божественном присутствии, свободным от страха и полностью осознающим свою духовную несокрушимость. Иисус отличался воодушевляющей убеждённостью в обладании непоколебимой верой, и в каждой тяжёлой жизненной ситуации он неизменно проявлял безусловную преданность воле Отца. И эту величественную веру не могла сломить даже жестокая и сокрушительная угроза унизительной смерти.
Как часто сильная духовная вера религиозного гения ведёт его прямо к пагубному фанатизму, чрезмерному развитию религиозного эго, но этого не произошло с Иисусом. Исключительная вера и духовные достижения не оказывали неблагоприятного воздействия на его практическую жизнь, поскольку такой духовный восторг являлся совершенно бессознательным и непроизвольным душевным выражением его личного опыта связи с Богом.
Всепоглощающая и неукротимая духовная вера Иисуса никогда не переходила в фанатизм, ибо она никогда не пыталась проявиться в отрыве от его взвешенных рациональных суждений о соразмерных ценностях практических и будничных социальных, экономических и моральных жизненных ситуаций. Сын Человеческий являлся возвышенно цельной человеческой личностью; он представлял собой наделённое совершенными способностями божественное существо; он был также величественно согласованным и объединённым божественно-человеческим существом, действующим на земле в одной личности. Учитель всегда сочетал веру души с мудрыми оценками многолетнего опыта. Личная вера, духовная надежда и нравственная преданность всегда находились в несравненном религиозном единении и в гармоничной связи с глубоким осознанием реальности и святости всех видов преданности человека – личной чести, любви к семье, религиозных обязанностей, общественного долга и экономической необходимости.
Вера Иисуса подразумевала, что все духовные ценности находятся в царстве Бога; поэтому он говорил: «Прежде всего, ищите царство небесное». В зрелом и идеальном братстве царства Иисус видел достижение и свершение «воли Бога». Самая суть молитвы, которой он учил своих учеников, заключалась в словах: «Да наступит царство твоё, да исполнится воля твоя». Таким образом, представляя царство как воплощение воли Бога, он посвятил себя делу исполнения этой воли с поразительной самоотверженностью и безграничным воодушевлением. Однако во всей своей активной миссии и на всём протяжении своей необыкновенной жизни в нём ни разу не проявилась ни ярость фанатика, ни поверхностная пустота религиозного эготиста.
Вся жизнь Учителя последовательно определялась этой живой верой, этим величественным религиозным опытом. Такой духовный настрой оказывал преобладающее влияние на его мысли и чувства, на его убеждения и молитвы, на его уроки и проповеди. Эта личная вера сына в несомненность и надёжность водительства и защиты небесного Отца наполняла его уникальную жизнь глубоким чувством духовной реальности. И всё же, несмотря на осознание своей тесной связи с божественностью, этот галилеянин, Божий галилеянин – когда к нему обратились со словами «благой Учитель» – сразу же ответил: «Почему называешь меня благим?» Сталкиваясь со столь поразительным самозабвением, мы начинаем понимать, каким образом Всеобщему Отцу удалось столь полно явить себя Учителю и через него раскрыть себя смертным созданиям миров.
Как человек этого мира, Иисус принёс Богу величайшее из возможного: посвящение своей воли, — исполнению божественной воли, — самому величественному служению. Иисус всегда и последовательно толковал религию как волю Отца. Изучая путь Учителя в том, что касается молитвы или какого-либо иного аспекта его религиозной жизни, обращайте внимание не столько на то, чему он учил, сколько на то, что он делал. Молитва никогда не была для Иисуса религиозной обязанностью. Для него молитва служила искренним выражением духовного настроя, заявлением о преданности души, провозглашением личной приверженности, выражением благодарения, предупреждением эмоционального напряжения, предотвращением конфликта, возвышением мышления, облагораживанием желания, подтверждением нравственного решения, обогащением мысли, укреплением высших побуждений, освящением порыва, прояснением точки зрения, заявлением о вере, трансцендентальным отказом от собственной воли, возвышенным подтверждением доверия, раскрытием мужества, возвещением открытия, признанием в высшей преданности, подтверждением освящения, методом решения трудностей и могущественной мобилизацией всех душевных сил для сопротивления всевозможным эгоистическим, порочным и греховным тенденциям человека. Именно такую жизнь – жизнь молитвенного посвящения исполнению воли Отца – прожил Иисус, триумфально завершив её именно такой молитвой. Тайна его несравненной религиозной жизни заключалась в осознании присутствия Бога; и он достиг этого с помощью разумной молитвы и искреннего поклонения – непрерывного контакта с Богом, – а не за счёт указаний, голосов, видений или необычных религиозных ритуалов.
В земной жизни Иисуса религия являлась живым опытом, непосредственным и личным движением от духовного благоговения к практической праведности.
Вера Иисуса приносила трансцендентальные плоды божественного духа. Его вера не была незрелой и легковерной, как вера ребёнка, однако во многих отношениях она действительно напоминала безмятежную доверчивость дитя. Иисус доверял Богу во многом так же, как ребёнок доверяет родителю. Он относился ко вселенной с огромным доверием – с таким же доверием, с каким дитя относится к окружению своих родителей.
Искренняя вера Иисуса в основополагающую добродетель вселенной чрезвычайно напоминала уверенность ребёнка в безопасности его земного окружения. Он полагался на небесного Отца так же, как дитя доверяет своему земному родителю, и его пламенная вера ни разу, ни на мгновение не усомнилась в непреложности высшей опеки небесного Отца. Страхи, сомнения и скептицизм почти не омрачали его путь. В нём не было неверия, которое препятствовало бы свободному и самобытному выражению его жизни. Непоколебимое и разумное мужество взрослого человека сочеталось в нём с искренним и доверчивым оптимизмом верующего дитя. Его вера поднялась на такие высоты доверия, что была свободна от страха.
Вера Иисуса достигла чистоты доверия ребёнка. Его вера была столь абсолютной и лишённой сомнения, что откликалась на очарование общения с собратьями и на чудеса вселенной. Его чувство уверенности в божественном было столь всецелым и прочным, что приносило радость и убеждённость в абсолютной личной безопасности. В его религиозном опыте не было сомневающегося притворства. В этом гигантском интеллекте взрослого человека во всём, что касалось религиозного сознания, безраздельно господствовала вера дитя. Неудивительно, что однажды он сказал: «Пока не станете подобны детям, не войдёте в царство». Несмотря на то, что вера Иисуса была по-детски искренней, в ней не было абсолютно ничего ребяческого.
Иисус не требует от своих учеников верить в него, но скорее верить вместе с ним, верить в реальность любви Бога и с полным доверием воспринимать безусловность сыновства по отношению к небесному Отцу. Учитель желает, чтобы все его последователи полностью разделили с ним его превосходящую веру. Чрезвычайно трогателен призыв Иисуса к своим сторонникам не только верить в то, во что верил он, но ещё и верить так, как верил он. В этом заключается весь смысл его единственного и самого важного требования – «следуй за мной».
Земная жизнь Иисуса была посвящена одной великой цели – исполнению воли Отца, проживанию жизни религиозного человека и проживанию её через веру. Вера Иисуса была по-детски безоглядной, но совершенно лишённой самонадеянности. Он принимал твёрдые и отважные решения, мужественно встречал многочисленные разочарования, решительно преодолевал сложнейшие препятствия и без колебаний принимал суровые требования долга. Нужна была сильная воля и неисчерпаемое доверие, чтобы верить в то, во что верил Иисус, и верить так, как верил он.
1. Иисус – человек.
Преданность Иисуса исполнению воли Отца и служению человеку была не просто решением смертного создания и решимостью человека; она являлась беззаветным посвящением себя такому полному дару любви. Каким бы великим ни был факт полновластия Майкиэля, нельзя отделять от людей Иисуса-человека. Учитель достиг высот восхождения в равной мере как человек и как Бог; он принадлежит людям; люди принадлежат ему. Как жаль, что сама религия, претерпев столь превратные толкования, отбирает Иисуса у борющихся смертных! Дискуссии о человеческом или божественном начале Христа не должны затмевать спасительную истину о том, что Иисус Назарянин являлся религиозным человеком, который через свою веру добился знания и исполнения воли Бога; Иисус был наиболее истинно религиозным человеком, когда-либо жившим на Урантии.
Настало время засвидетельствовать фигуральное воскресение Иисуса-человека из погребального склепа, заполненного теологическими традициями и религиозными догмами девятнадцати веков. Иисус Назарянин больше не должен приноситься в жертву даже величественному представлению о прославленном Христе. Каким бы трансцендентальным стало служение, если бы через это откровение Сын Человеческий возвратился бы из гробницы традиционной теологии и был бы представлен церкви, носящей его имя, и всем остальным религиям как живой Иисус! Христианское братство верующих наверняка без колебаний внесло бы такие изменения в свою веру и жизненный уклад, которые позволили бы «следовать» за Учителем в демонстрации его истинной жизни – религиозной преданности исполнению воли его Отца и посвящению себя бескорыстному служению человеку.
Боятся ли считающие себя христианами, что обнаружится самодовольное и непосвящённое сообщество с присущей ему социальной респектабельностью и корыстными экономическими интересами? Страшится ли институциональное христианство того, что будет поколеблена – или даже низвергнута – традиционная церковная власть, если Иисус Галилеянин возродится в разумах и душах смертных людей как идеал личной религиозной жизни? В самом деле, социальные преобразования, экономические изменения, нравственное обновление и переоценка религии христианской цивилизации были бы радикальны и революционны, если бы живая религия Иисуса внезапно пришла на смену теологической религии об Иисусе.
«Следовать за Иисусом» – значит лично разделять его религиозную веру и проникаться духом его жизни, посвящённой бескорыстному служению человеку. Одна из важнейших задач человеческой жизни – узнавать, во что верил Иисус, открывать его идеалы и стремиться к достижению возвышенной цели его жизни. Из всего человеческого знания величайшей ценностью является знание религиозной жизни Иисуса и того, как он её прожил.
Простые люди с радостью слушали Иисуса, и описание его искренней человеческой жизни, движимой священным религиозным побуждением, снова найдёт отклик в их сердцах, если такие истины будут вновь возвещаться миру. Люди с радостью слушали его, поскольку он был одним из них – простым мирянином; величайший религиозный учитель этого мира в самом деле был мирянином.
Целью верующих царства должно быть не буквальное подражание внешней стороне жизни Иисуса во плоти, но скорее приобщение к его вере; они должны стремиться доверять Богу так, как доверял он, и верить в людей так, как верил он. Иисус никогда не вёл споров ни об отцовстве Бога, ни о братстве людей; он являлся живой иллюстрацией одного и проникновенной демонстрацией другого.
Так же как люди должны пройти путь от человеческого сознания к постижению божественного, так и Иисус поднялся от сущности человека к осознанию сущности Бога. И Учитель совершил это великое восхождение от человеческого к божественному за счёт объединённых усилий – веры его смертного интеллекта и действий его внутреннего Настройщика. Осознание фактического достижения полноты божественности (при одновременном исчерпывающем осознании реальности своего человеческого начала) прошло в семь этапов постепенного вероисповедного осознания божественности. Эти этапы постепенного самоосознания были отмечены следующими выдающимися событиями в посвященческом опыте Учителя:
1. Прибытие Настройщика Мышления.
2. Вестник Эммануила в Иерусалиме, когда Иисусу было около двенадцати лет.
3. Явления, сопутствовавшие его крещению.
4. Опыт на Горе Преображения.
5. Моронтийное воскресение.
6. Духовное вознесение.
7. Завершающее объятие Райского Отца, наделяющее неограниченной властью над его вселенной.
2. Религия Иисуса.
Когда-нибудь реформация в христианской церкви может стать достаточно глубокой, чтобы вернуться к неискажённым религиозным учениям Иисуса, – создателя и завершителя нашей веры. Вы можете проповедовать религию об Иисусе, однако религию Иисуса можно только проживать.
В атмосфере восторженности Пятидесятницы Пётр невольно положил начало новой религии – религии воскресшего и прославленного Христа. Впоследствии апостол Павел преобразовал это новое евангелие в христианство – религию, воплощающую его собственные теологические представления и описывающую его собственный, личный опыт с Иисусом на дамасской дороге. Евангелие царства основано на личном религиозном опыте Иисуса Галилеянина; христианство основано почти исключительно на личном религиозном опыте апостола Павла. Почти весь Новый Завет посвящён не описанию знаменательной и воодушевляющей религиозной жизни Иисуса, но обсуждению религиозного опыта Павла и изложению его личных религиозных убеждений. Единственными достойными внимания исключениями – не считая некоторых мест из Матфея, Марка и Луки – являются Послание к Евреям и Послание Иакова. Даже Пётр в своём сочинении только однажды обратился к личной религиозной жизни своего Учителя. Новый Завет является превосходным христианским документом, однако в нём очень мало от Иисуса.
Жизнь Иисуса во плоти отражает трансцендентальный религиозный рост, который начинался с ранних представлений, отражавших первоначальный трепет и человеческое благоговение, продолжался в годы личного духовного общения и завершился в то время, когда Иисус окончательно достиг высокого и славного статуса, – осознания своего единства с Отцом. Таким образом, в течение одной короткой жизни Иисус действительно обрёл тот опыт религиозного и духовного развития, к которому человек приступает на земле и обычно достигает только по завершении своего долгого обучения в школах воспитания духа на последовательных уровнях пред-Райского пути.
Иисус прошёл путь от чисто человеческого сознания–вероисповедной убеждённости в собственном религиозном опыте – до величественных духовных высот – достоверного постижения своей божественной сущности и осознания своей тесной связи со Всеобщим Отцом в управлении вселенной. Он поднялся от скромного положения зависимого смертного – побудившего его невольно сказать тому, кто назвал его Благим Учителем:
«Почему ты называешь меня благим? Никто не является благим, кроме Бога», – до того величественного осознания обретённой божественности, которое заставило его воскликнуть: «Кто из вас обвинит меня во грехе?».
И это постепенное восхождение от человеческого к божественному стало исключительно смертным достижением. А после такого достижения божественности он остался тем же Иисусом-человеком – в равной мере Сыном Человеческим и Сыном Бога.
Марк, Матфей и Лука частично передали образ Иисуса-человека, ведущего возвышенную борьбу в стремлении узнать божественную волю и исполнять эту волю. Иоанн описывает победоносного Иисуса, который ступает по земле, полностью осознавая свою божественность. Огромная ошибка тех, кто изучал жизнь Учителя, заключается в том, что одни представляли его только человеком, а другие считали его только Богом. На протяжении всего своего опыта он подлинно был как человеком, так и Богом; таким он и остаётся.
Однако самая большая ошибка заключалась в следующем: в то время как Иисус-человек воспринимался как обладающий религией, Иисус божественный (Христос) почти в одночасье сам стал религией. Христианство Павла позаботилось о поклонении божественному Христу, но оно почти полностью упустило из вида борющегося и доблестного человека – Иисуса Галилеянина, который, благодаря мужеству своей личной религиозной веры и героизму внутреннего Настройщика, прошёл путь от низших человеческих уровней до единения с божественностью; тем самым став новым живым путём, ступая по которому все смертные могут взойти от человеческого уровня к божественному. В любом мире, на любой стадии духовности, в личной жизни Иисуса смертные любого уровня могут найти то, что укрепит и воодушевит их при восхождении от низших духовных уровней к высшим божественным ценностям, на всём пути обретения полноты личного религиозного опыта.
Во времена написания Нового Завета, его авторы не только глубочайшим образом верили в божественность воскресшего Христа, но также преданно и искренне верили в его скорое возвращение на землю для окончательного претворения небесного царства. Эта прочная вера в быстрое возвращение Господа в значительной степени обусловила тенденцию опускать из повествований те эпизоды, которые касались чисто человеческих переживаний и отличительных черт Учителя. Для всего христианского движения был характерен отход от человеческого образа Иисуса Назарянина и возвышение воскресшего Христа – прославленного и вскоре возвращающегося Господа Иисуса Христа.
Иисус основал религию личного опыта исполнения воли Бога и служения братству людей; Павел основал религию, в которой прославленный Иисус стал объектом поклонения, а братство состояло из содружества верующих в божественного Христа. В посвящении Иисуса две эти концепции потенциально заключались в его божественно-человеческой жизни; и поистине жаль, что его последователям не удалось создать целостную религию, должным образом признающую как человеческую, так и божественную сущность Учителя, неразрывно объединённые в его земной жизни и столь славно представленные в подлинном евангелии царства.
Некоторые резкие высказывания Иисуса не показались бы вам шокирующими или обескураживающими, если бы вы помнили о том, что он являлся наиболее беззаветным и преданным религиозным человеком этого мира.
Это был смертный, всецело посвящённый и безраздельно преданный исполнению воли Отца. Многие из его кажущихся резкими изречений являлись в большей мере личной исповедью веры и обетом преданности, чем приказами своим последователям. Именно это единство цели и бескорыстная преданность позволили ему добиться столь необычайного прогресса в овладении человеческим разумом за одну короткую жизнь. Многие из его заявлений должны рассматриваться как признание того, что он требовал от себя, а не от своих последователей. В своей приверженности делу царства Иисус сжёг за собой все мосты; он пожертвовал всем, что препятствовало исполнению воли его Отца.
Иисус благословлял бедных, поскольку обычно они отличались искренностью и благочестием; он осуждал богатых, поскольку обычно они были нечестивыми и не религиозными. Он был готов в равной мере осудить не религиозного нищего и похвалить благочестивого и поклоняющегося Богу состоятельного человека.
Иисус побуждал людей чувствовать себя в этом мире как дома; он освобождал их от рабства запретов и учил, что в своей основе мир не является злым. Он не стремился бежать от земной жизни; он в совершенстве овладел методом успешного исполнения воли Отца, пребывая во плоти. Он достиг идеалистической религиозной жизни непосредственно в условиях реалистического мира. Иисус не разделял пессимистического взгляда Павла на человечество. Учитель смотрел на людей как на сынов Бога и предвидел величественное и вечное будущее для тех, кто выбирает продолжение жизни. Он не являлся моральным скептиком; он рассматривал людей позитивно, а не негативно. Для него люди были в своём большинстве скорее слабыми, чем порочными, скорее запутавшимися, чем испорченными. Но каким бы ни было их положение, все они были детьми Бога и его братьями.
Он учил людей высоко ценить себя во времени и в вечности. Из этой высокой оценки, которую Иисус давал людям, и следовала его готовность отдавать всего себя неустанному служению человечеству. Именно эта бесконечная ценность конечного сделала золотое правило важнейшим фактором его религии. Какой смертный не сможет возвыситься с помощью необыкновенной веры в него Иисуса?
Иисус не предлагал рецептов общественного развития; его миссия была религиозной, а религия является исключительно личным опытом. Самая совершенная цель наиболее высокоразвитого общества никогда не сможет превзойти проповедуемое Иисусом братство людей, основанное на осознании отцовства Бога. Идеал любого социального достижения может быть воплощён только с приходом этого божественного царства.
3. Верховенство религии.
Личный духовный религиозный опыт помогает смягчить большинство трудностей смертной жизни, эффективно сортируя, оценивая и улаживая все человеческие проблемы. Религия не отводит и не уничтожает человеческие беды, но она эффективно растворяет, поглощает, освещает и преодолевает их. Истинная религия объединяет личность для эффективного приспособления ко всем требованиям смертного существования. Религиозная вера – позитивное руководство внутреннего божественного присутствия – неизменно позволяет Богопознающему человеку навести мосты между интеллектуальной логикой, осознающей Всеобщую Первопричину как Оно, и той положительной убеждённостью души, утверждающей, что Первопричина есть Он – раскрытый евангелием Иисуса небесный Отец, личностный Бог спасения человека.
Во вселенской реальности есть только три элемента: факт, идея и отношение. Религиозное сознание отождествляет эти реальности с наукой, философией и истиной. В философии принято рассматривать эти явления как рассуждение, мудрость и веру – физическую реальность, интеллектуальную реальность и духовную реальность. Мы обычно определяем эти реальности как предмет, смысл и ценность. Постепенное постижение реальности равносильно приближению к Богу.
Нахождение Бога, осознание тождественности с реальностью, эквивалентно опыту самозавершённости – обретения цельности и полноты себя. Восприятие всеобъемлющей реальности есть полное осознание Бога, завершённость опыта Богопознания.
Вся совокупность человеческой жизни сводится к знанию того, что человека просвещает факт, облагораживает мудрость и спасает – оправдывает – религиозная вера.
Физическая уверенность заключается в логике науки; нравственная уверенность – в мудрости философии; духовная уверенность – в истине подлинного религиозного опыта.
Человеческий разум способен достигнуть высоких уровней духовной проницательности и соответствующих сфер божественности ценностей по причине того, что он не только материален. В разуме человека есть духовное ядро – божественное присутствие Настройщика. Существует три независимых подтверждения этого духовного присутствия в разуме человека:
1. Гуманистическое чувство братства – любовь. Чисто животному разуму может быть свойственна стадность, необходимая для самозащиты, но только наделённый духом интеллект способен на бескорыстный альтруизм и безусловную любовь.
2. Толкование вселенной – мудрость. Только наделённый духом разум способен постигнуть дружественность вселенной по отношению к индивидууму.
3. Духовная оценка жизни – поклонение. Только наделённый духом человек способен осознать божественное присутствие и может стремиться к достижению большей полноты в опыте этого предвосхищения божественности.
Человеческий разум не создаёт подлинных ценностей; человеческий опыт не наделяет вселенской проницательностью. В том, что касается проницательности, восприятия моральных ценностей и различения духовных смыслов, всё, на что способен человеческий разум, – это открывать, осознавать, истолковывать и выбирать.
Моральные ценности вселенной становятся интеллектуальным достоянием за счёт использования трёх основных суждений, трёх типов выбора, осуществляемых смертным разумом:
1. Суждение о себе – нравственный выбор.
2. Суждение об обществе – этический выбор.
3. Суждение о Боге – религиозный выбор.
Таким образом, весь человеческий прогресс осуществляется посредством объединения эволюции и откровения.
Если бы божественная любящая сущность не жила в человеке, он был бы неспособен на бескорыстную и духовную любовь. Если бы в разуме не жил толкователь, человек был бы неспособен подлинно осознавать единство вселенной. Если бы в человеке не пребывал ценитель, он был бы совершенно неспособен оценивать моральные ценности и осознавать духовные смыслы. И эта любящая сущность родом из самого источника бесконечной любви; этот толкователь является частью Всеобщего Единства; этот ценитель – дитя Центра и Источника всех абсолютных ценностей, относящихся к божественной и вечной реальности.
Имеющая религиозный смысл нравственная оценка – духовная проницательность – означает совершаемый индивидуумом выбор между добром и злом, истиной и заблуждением, материальным и духовным, человеческим и божественным, временем и вечностью. Человеческое спасение в огромной мере зависит от посвящения человеческой воли выбору тех ценностей, которые отбираются этим сортировщиком духовных ценностей – внутренним толкователем и объединителем.
Личный религиозный опыт состоит из двух фаз: открытия, происходящего в человеческом разуме, и откровения, совершаемого внутренним божественным духом. Чрезмерное увлечение софистикой или нерелигиозное поведение претендующих на религиозность людей может побудить какого-то человека – и даже целое поколение – отказаться от попыток найти живущего в них Бога; и случается так, что таким людям не удаётся добиться духовного прогресса и достигнуть божественного откровения. Однако подобные препятствующие духовному прогрессу отношения не могут продолжаться долго из-за присутствия и влияния внутренних Настройщиков Мышления.
Этот глубокий опыт постижения реальности внутреннего божественного присутствия извечно превосходит грубые материалистические методы естественных наук. Невозможно поместить под микроскоп духовную радость, взвесить на весах любовь, измерить нравственные ценности или оценить качество духовного поклонения.
У евреев была религия морального величия; греки создали религию красоты; Павел и его единомышленники основали религию веры, надежды и милосердия. Иисус раскрыл и олицетворял собой религию любви – уверенности в любви Отца, а также радости и удовлетворения, которые обретает человек, делясь этой любовью в своём служении человеческому братству.
Всякий раз, когда человек совершает обдуманный нравственный выбор, он сразу же ощущает в своей душе новый прилив божественности. Нравственный выбор превращает религию в побуждение, вызывающее внутреннюю реакцию на внешние условия. Однако такая истинная религия не является чисто субъективным опытом. Она охватывает всю субъективность индивидуума, вовлечённую в осмысленную и разумную реакцию на совокупную объективность, – вселенную и её Творца.
Несмотря на свою полную субъективность, совершенный и трансцендентальный опыт любви – любить и быть любимым – не является психической иллюзией. В представлении человека, единственная связанная со смертными существами истинно божественная и объективная реальность – Настройщик Мышления – действует исключительно как субъективный феномен. Контакт человека с высочайшей объективной реальностью, Богом, происходит только посредством чисто субъективного опыта познания Бога, поклонения ему, осознания сыновства по отношению к нему.
Истинное религиозное поклонение не является тщетным монологом самообмана. Поклонение представляет собой личное общение с тем, что является божественно реальным, с тем, что является самим источником реальности. Через поклонение человек стремится стать лучше и, тем самым, в итоге приходит к наилучшему.
Идеализация истины, красоты и добродетели и стремление служить им не заменяют подлинного религиозного опыта – духовной реальности. Психология и идеализм не равнозначны религиозной реальности. Порождения человеческого интеллекта действительно способны творить ложных богов – богов, созданных по образу человека, однако истинное Богосознание имеет иное происхождение. Богосознание исходит от внутреннего духа. Многие религиозные системы возникли из построений человеческого интеллекта, но Богосознание необязательно является частью этих нелепых систем религиозного рабства.
Бог – это не просто изобретение человеческого идеализма; он является самим источником всех подобных сверхживотных прозрений и ценностей. Бог – это не гипотеза, сформулированная для объединения человеческих представлений об истине, красоте и добродетели; он является исполненной любви личностью, порождающей все эти проявления во вселенной. Истина, красота и добродетель человеческого мира объединяются возрастающей духовностью опыта смертных, восходящих к реальностям Рая. Единство истины, красоты и добродетели может быть воспринято только в духовном опыте Богопознающей личности.
Нравственность есть необходимая предсущая почва, на которой впоследствии должно появиться личное Богосознание – личное осознание внутреннего присутствия Настройщика, но такая нравственность не является источником религиозного опыта и вытекающей из него духовной проницательности. Сущность нравственности сверхживотна, но субдуховна. Нравственность эквивалентна признанию долга – осознанию существования правильного и неправильного. Зона нравственности лежит между животным и человеческим типами разума, так же как моронтия действует между материальными и духовными сферами личностных достижений.
Эволюционный разум способен распознавать закон, мораль и этику; однако посвящённый дух, внутренний Настройщик, раскрывает эволюционирующему человеческому разуму законодателя – Отца-источник всего истинного, прекрасного и благого; и у такого просветлённого человека есть религия, и он духовно подготовлен к долгому и увлекательному поиску Бога.
Нравственность не обязательно является духовной; она может быть целиком и полностью человеческой, хотя подлинная религия и улучшает все нравственные ценности, делая их более значимыми. Нравственность без религии не способна раскрыть предельную добродетель, как не способна она и обеспечить сохранение даже собственных нравственных ценностей. Религия обеспечивает возвышение, прославление и непременное продолжение существования всего, что принимает и одобряет нравственность.
Религия стоит выше науки, искусства, философии, этики и нравственности, но не существует в отрыве от них. Все они неразрывно связаны в человеческом опыте – личном и общественном. Религия является высшим опытом человека в его смертном естестве, но конечный язык никогда не позволит теологии адекватно выразить подлинный религиозный опыт.
Религиозная проницательность способна превращать поражение в высокие желания и новые устремления. Любовь – это высочайшее побуждение, которое человек может использовать в своём восхождении во вселенной. Но когда любовь лишена истины, красоты и добродетели, она становится всего лишь чувством, философским искажением, психической иллюзией, духовным обманом. Любовь всегда должна определяться заново на последовательных уровнях моронтийного и духовного развития.
Искусство возникает из попытки человека восполнить недостаток красоты в его материальном окружении; это шаг в направлении моронтийного уровня. Наука представляет собой попытку человека разгадать очевидные загадки материальной вселенной. Философия – это попытка объединения человеческого опыта. Религия – это высший порыв человека, его величественная устремлённость к окончательной реальности, его решимость найти Бога и быть подобным ему.
В сфере религиозного опыта духовная возможность является потенциальной реальностью. Духовная тяга, влекущая человека вперёд, не является психической иллюзией. Возможно, не все человеческие фантазии о вселенной соответствуют фактам, однако многое, очень многое является истиной.
Жизнь некоторых людей слишком велика и благородна, чтобы опускаться на тот низкий уровень, на котором она была бы всего лишь успешной. Животное вынуждено приспосабливаться к среде, но религиозный человек стоит выше своей среды и тем самым уходит от ограничений текущего материального мира благодаря этому осознанию божественной любви. Это представление о любви порождает в душе человека сверхживотное стремление найти истину, красоту и добродетель; и когда он действительно находит их, то возвеличивается в их объятиях; он исполняется желанием жить ими, поступать добродетельно.
Не падайте духом; эволюция человека по-прежнему продолжается, и раскрытие Бога миру – в Иисусе и с его помощью – увенчается успехом.
Великий вызов современного человека заключается в достижении более успешного взаимодействия с божественным Наставником, пребывающим в человеческом разуме. Величайшее свершение человека во плоти состоит в хорошо сбалансированной и разумной попытке выйти за пределы самоосознания, пересечь туманные реалии начального осознания души и совершить искреннюю попытку достичь границ осознания духа – установить контакт с божественным присутствием. Такой опыт образует Богосознание и представляет собой могущественное подтверждение предсущей истины, заключённой в религиозном опыте познания Бога. Такое осознание духа эквивалентно знанию действительности Богосыновства. Иными словами, уверенность в сыновстве заключается в опыте веры.
И Богоосознание эквивалентно интеграции своего «я» во вселенную, причём на высочайших вселенских уровнях духовной реальности. Только духовное содержание любой ценности остаётся нетленным. Даже всё то истинное, прекрасное и благое, что есть в человеческом опыте, не может погибнуть. Если человек не избирает путь спасения, то продолжающий существование Настройщик сохраняет эти реальности, рождённые в любви и взлелеянные в служении.
И всё это является частью Всеобщего Отца. Отец есть живая любовь, и эта жизнь Отца заключена в его Сынах. А дух Отца пребывает в сынах его Сынов – смертных людях. И в завершении всего: идея Отца по-прежнему остаётся высочайшим представлением человека о Боге.
С аудио комментариями и пояснениями к данным материалам можно ознакомится на сайте: http://urantia.me/
